Хордыш Кам

— Полковник Курц, — для восприятия общей "картины", с минуту постояв около обновленной карты, и взяв в руки лежащую на столе указку заговорил генерал, — как я вижу, у нас в тылу, осталось слишком много неподавленных очагов сопротивления. Почему их до сих пор не ликвидировали? Подчинённые подполковника Васка, давно выбились из графика — взбодрите их. Приказываю снять с марша двести двадцать пятый стрелковый полк, и приданную ему гаубичную батарею. Пошлите их под Ку̀пчину, для усиления стоящего там восьмого егерского батальона. Пусть они немедля разнесут в клочья эту мелкую крепость, вместе с её гарнизоном. Пленных не брать! Как они справятся, пусть продолжат чистить наши тылы, а временно приданное им усиление продолжит марш к передовой.

— Будет сделано, господин генерал.

— Майор Птоль, выделите на эту крепость два звена штурмовиков, пусть они, после окончания артподготовки, как следует её проутюжат.

— Будет сделано, господин генерал! — став по стойке смирно и лихо щёлкнув каблуками, ответил низкорослый офицер-авиатор.

— Да. Если с первого раза не удастся добить этих зарывшихся в свои норы варваров, то нанесите по месту их максимального скопления удар Марой. (Мара. — Супербомба, вес только её БЧ, одна тонна.)

Уже три дня, как Кам мог безопасно для своего здоровья вдыхать атмосферу планеты, и есть местную пищу, а ещё, ему пришлось переодеться в примитивную одежду аборигенов, дабы она притёрлась и осела по телу, хотя, никакого желания носить эти неудобные тряпки на постоянной основе у инопланетянина не возникало. Впрочем, полёты на челноке и пешие прогулки по районам, где из-за отсутствия дорог, не происходило не только никаких боевых действий, но и активного передвижения войск, было удобнее проделывать в уже знакомом комбинезоне диверсанта. Однако, об этом высокотехнологичном бонусе пришлось забыть. Да и прогулки, с облётами дальних поселений, помимо изучения быта тех людей, под кого пилот собирался маскироваться имели и сугубо материальный интерес. Именно в лесной глуши, точнее на её редких дорогах, чаще всего встречалась брошенная техника прекратившей своё существование армии, иногда, даже загруженная войсковым имуществом. (Кам, решил что начнёт сувою адаптацию на территории уже капитулировавшего государства.) Естественно, спокойно пройти мимо этих бесхозных ценностей, Кам не мог. Также, в более дремучих районах леса, были обнаружены опрокинутые пустые телеги. Загадка появления этого свежего кладбища гужевого транспорта, разрешилась весьма быстро, и без лишних поисков. Сканеры настроенные на метал, без особого труда обнаружили несколько крупных ухоронок, которые не просто были закопаны в землю, но и тщательно замаскированы. На беду любителей прятать добро, их примитивные уловки не спасали даже от пассивного сканирования поисковой аппаратуры челнока. Жаль, что ничего интересного в тех кладах не хранилось, а вот для неизвестных хозяев спрятанного богатства, это обстоятельство было сродни улыбке фортуны.

К полудню четвёртого дня, если считать со снятия карантина, Кам решил покружить вокруг одного из затерявшихся в лесу небольших селений. Оно ему приглянулось тем, что находилось в землях, некогда принадлежавших небольшому государству, которое было захвачено ещё в прошлую военную компанию. Значит, никаких крупных вооружённых столкновений здесь не предвидится. По плану, именно здесь, вдали от "цивилизации", старший лейтенант решил провести свой первый контакт с аборигенами. А для этого, ему хотелось лично полетать по округе, и своими глазами понаблюдать за хозяевами трёх небольших дворов, узнать, чем эти люди живут и ... Проще говоря, нужно было решать, кем лучше представиться, о чём говорить, и чего стоит ожидать от обитателей этих выселок. Как это часто бывает, все планы рухнули, стоило им столкнуться с реальностью.

Кружащий на двухсотметровой высоте беспилотник, уже немногим больше трёх часов контролировал подступы к выселкам, носящим странное название Борть. По команде поднявшись повыше, и увеличив радиус облёта территории, дрон зафиксировал, что со стороны посёлка Усха, названного так в честь небольшой реки, на чьём берегу он стоял, неспешно ехали две подводы, на которых расселись двенадцать мужчин. Не нужен был сканер, чтоб поверх подстеленной соломы, разглядеть лежащие ружья — ровно по количеству пассажиров. Впрочем, у троих людей, на подпоясывающих кафтаны ремнях, имелись кобуры с пистолетами, и всё равно, наличие оружия не давало этим людям уверенности в своей безопасности. Это можно понять по настороженным взглядам по сторонам, и тому, что попутчики не пытались скоротать долгую дорогу беседой.

Ещё не успев достигнуть околицы вышеупомянутой Борти, пассажиры подвод мгновенно преобразились, во взглядах появилась лёгкая надменность, свойственная тем людям, кто считает себя "хозяевами жизни". И вот, на единственную улочку выселок, въезжает отряд уверенных в себе мужчин. Они, остановились возле центрального подворья и не покидая свой транспорт, выжидающе посмотрели на мужчину, который почти сразу появился на крыльце самого большого, добротного бревенчатого дома, крыша которого, на зависть гостям, была покрыта глиняной черепицей. (Крытые черепицей крыши домов, были признаком богатства их хозяев.) Русоволосый обладатель любовно ухоженной бороды, увидев кто к нему приехал, еле сдержался чтоб презрительно не сплюнуть. Затем, отработанным движением хозяин поправил на голове картуз, чинно расправил складки на серой, льняной рубахе, которая была подпоясана обычной, вязанной как косичка верёвкой и упёр свои мускулистые руки в бока. После чего, с лёгким прищуром, более пристально посмотрел на гостей.

— И какого чёрта ты сюда приехал, Рябой? — поинтересовался светловолосый хозяин выселок, с неприязнью смотря на брюнета, чье лицо, если не брать в расчёт тёмный загар, было совершенно чистым, без ожидаемых при подобном обращении оспин.

— Надо, вот и приехал. Я по служебным делам прикатил к тебе, Бортник. — ответил коренастый бородач, одновременно слезая с телеги и ответно, с вызовом, смотря в глаза главы поселения. — Хотя постой, у вас тут все мужики и бабы, куда не плюнь, сплошь Бортники. Прости — Первуша, как-то не подумал об этом.

— Мужиками, да бабами, зови тех, Чиха, кто перед тобою от страха шапку мнёт, да заигрывает. А мы, если ты забыл, хозяева этого леса, а не какая-то там чернь. Так что припёрся, Чиха? И какие такие у тебя могут быть ко мне дела?

— Так ясно какие. Всему народу известно, что твой сын, у свергнутой власти, служил офицером. И кудой он нынче исчез? Только не надо оправдываться, всё равно не поверю тебе, что вы его нигде не прячете.

— Слушай ты, Рябой Чиха, ты как был мелкой шушерой, так ею и остался. Мой сын, выполняя воинский долг, честно воевал и с передовой не бежал, в отличии от некоторых. — при этих словах, Первуша посмотрел за спину Чихи, на молодого, коротко стриженного парня. — Мой мальчик, выполнял свой воинский долг до конца.

— А это, мы сейчас проверим, тута он, али нет. Эй, парни, держите на прицеле этого "хозяина местного леса". Как и тех, кого мы сейчас будем выгонять на свежий воздух. Пусть пока постоят возле этой поленницы, да подумают, как нужно с новой властью разговаривать. А я, с Дубком и Венцы, пройдусь по их домам, да всё хорошенечко так, ... хм, проверю.

Кам, находящийся в зависшем на высоте челноке, наблюдая за этой "сценой", с трудом сдерживал себя, чтоб не вмешаться. Он даже позволил весящей на брючном поясе малой аптечке автоматически сделать успокоительную инъекцию. Пилот видел, как из крепких деревянных домов, под прицелом карабинов, выводили жильцов и ставили их рядом с Первушей. Затем, когда все жители выселок были выстроены возле полностью заполненной поленницы, троица ещё раз прошлась по домам. На этот раз, из открытых дверей и окон жилищ, доносились звуки передвигаемой мебели и падения на пол чего-то тяжёлого. Под такой звуковой фон, и вульгарные насмешки, да непристойные реплики вооружённых полицаев, прошло не менее сорока минут. Обитатели небольшого селения, угрюмо смотрели на постоянно держащих их на прицеле своих пистолетов беспредельщиков, и если кто-то из них делал резкое движение, то и остальные бандиты вскидывали свои карабины. Именно столько времени потребовалось самому молодому из гостей, атлетично сложенному, короткостриженому блондину, с курносым носом и тяжёлым подбородком, чтоб что-то вспомнить. Всё это время, он пристально рассматривал девушку, с виду его ровесницу. Было в его взгляде многое, и чувство превосходства, и задумчивость, даже проскакивало какое-то сожаление, — всё, кроме похоти. Девица также чувствовала эти взгляды, и в ответ, старалась выглядеть максимально спокойной и безразличной ко всему происходящему.

Именно по истечению пресловутых сорока минут, когда раскрасневшаяся от усердия троица вышла из последнего дома, блондин переменился в лице и обратился к своему командиру. Он, "закинув" свой карабин за спину, начал суетливо рассказывать, что когда он, в далёком детстве, дружил с самым младшим Бортником, то Алексей, по секрету показал одну ухоронку, где всё его семейство, могло пересидеть любую напасть. Не успел он это рассказать, как прозвучал сухой пистолетный выстрел, и тот самый, болтливый Алексей, бросившийся с кулаками на своего бывшего друга детства, пробежав ещё несколько шагов, упал на землю, а на левой стороне его груди, начало расплываться алое пятно. Мгновенно резанул уши истеричный женский визг, и три пожилых, и одна относительно молодая женщина, бросились к застреленному юноше. Прозвучало ещё несколько выстрелов, больше, чем четыре, и вот, на мощёном толстыми досками дворе, лежит пять трупов. А чиха, театрально поигрывая пистолетом, принялся пояснять селянам, что если кто-то из них, сойдёт с места хоть на шаг, то тут-же, будут расстелены все представители рода Бортников.

Ещё через двадцать минут, курносый блондин, которого его коллеги звали Жужей, привёл своих четырёх подельников к замаскированной землянке. Одно плохо, находилась она посреди пчелиной пасеки, и пришлось ждать, когда один из полицаев сбегает в выселки за четырьмя комплектами пчеловодных костюмов. И только после этого, сдвинув нужный улей, один из полицаев, открыв лаз, проник в тайное убежище. Почти сразу, прозвучал выстрел, и крик боли раненного коллаборациониста. Повторный "хлопок", оборвал эти вопли. Долго не думая, оставшаяся парочка забросала тайную землянку гранатами. Забросали, это слишком громко сказано, предатели закинули только четыре гранаты, однако, этого хватило чтоб из открытого лаза и спрятанного вентиляционного отверстия, вырвались клубы дыма. Подробно рассказывать про то, как для проведения контроля один из полицейских спускался вниз, и как, проклиная "подлых бандитов", он помогал вытаскивать тело своего товарища, не стоит. А вот то, что происходило далее, повергло Кама в шок.

Рябой, узнав о том, что погиб один из членов его шайки, то есть, отряда полицаев, изъясняясь исключительно матом, поинтересовался, не избежал ли этот ..., "глубокоуважаемый" убийца, положенного ему справедливого возмездия. Узнав, что в том схроне прятался искалеченный сын Первуши и трое его раненых товарищей, лицо Чихи перекосилось от злобы, неспешно обернувшись Рябой прицелился и выстрелил бородачу в Колено. Затем, велел своим дружкам наложить тому на ногу жгут, чтоб хозяин выселок быстро не "вытек" и привязать того к ветке дерева, за руки. Да подвесить его так, чтоб Бортник едва доставал пальцами ног до земли.

Когда приказ был выполнен, троих молодых женщин, двух юношей и пару разновозрастных девочек, выстроили шеренгой, перед привязанным к дереву Первушей, и, по очереди, несколько раз, ткнули каждого в живот ножом. А стоявший рядом с бледным от боли главой семейства Рябой, поигрывая перед лицом мужчины своим сверкающим на солнце засапожником, втолковывал, что тот сам виноват в том, что сейчас произошло. Поэтому, он будет висеть, и наблюдать за тем, как его проклятая семейка медленно дохнет в жутких муках. По знаку старшего полицая, один из его бандитов неспешно подошёл к подвешенному мужчине, и двумя ударами приклада своего карабина, перебил жертве ноги.

В это время, позабывший о своём нейтралитете Хордыш, спустившись на землю возле скрытой от посторонних взглядов околицы, начал действовать. Он, передвигаясь так, как его учили инструктора, когда он проходил практику на виртуальных тренажёрах и полигонах, используя только доработанный им местный револьвер, в смысле, имеющий глушитель и заряженный дозвуковым патроном, ликвидировал первых трёх бандитов, которые полезли в один из курятников. Ещё одного полицая, Кам "снял" ножом, когда тот, прямо в огороде, справлял малую нужду. Пилот убивал, не задумываясь о том, что это живые люди, и не испытывая никаких угрызений совести, то есть, он об этом совсем не думал. Поставив перед собою цель, он к ней шёл. Эта бойня прекратилась, когда последний бандит-подранок, помер от выстрела в голову, в затылок, почти в упор. Замерев на пару секунд, и осмотревшись по сторонам, старший лейтенант космической разведки, не задумываясь достал из кармана аварийную аптечку с нанитами. (По причине того, что на войнах, в которых участвовало объединение систем Единство, применялись ловушки, "сжигающие" как нейросеть, так и находящиеся в теле бойцов наниты, то в аптечках каждого десантника имелся защищённый контейнер, в котором хранилось по шесть ампул с аварийными нанороботами. Они, в ускоренном режиме, взамен "сгоревшей" формировали новую военную нейросеть, параллельно, создавая наниты, чьей задачей является поддержание здоровья и повышение выживаемости своего носителя.)

Первыми, кому Кам сделал инъекции, и одел одноразовые браслеты — управляющие процессом адаптации нанороботов с организмом человека, были дети. Эту помощь получили все, кроме девятилетней девочки, которой по причине её малого возраста, вводить нанороботы по все известным Каму инструкциям запрещалось. Далее, были женщины, так как подвешенный на дереве бородач, по наитию догадавшийся что чужак, делая уколы облегчает муки его родичей, требовал, чтоб первыми, помощь оказывали именно им.

— У меня, лекарство хватит не на всех! — с жутким акцентом, несмотря на то что проходил обучение при помощи лингвистической базы знаний, ответил Хордыш. — А ты им нужен как лидер. Поэтому, один шприц я оставил лично для тебя.

— Нет, иноземец, это неправильно. Спасай женщин и детей, кого сможешь, — морщась от боли, потребовал Первуша, — я своё уже отжил.

— А ты подумал, как они будут выживать, без мужской поддержки? Кто будет их всех защищать?

— Ты ещё моих дочерей, обоих внуков и невестку не знаешь, иноземец. Уж кто-кто, а они, в лесу, смогут себя и прокормить, и защитить. А как я с такой ногой это буду делать? Не знаешь? Вот то-то.

— Фиг с тобой, борода. — ответил Кам, присаживаясь перед самой молодой из женщин, которая лежала рядом с девочкой, той, которой нельзя было делать спасительную инъекцию.

— Её спаси. — сильно сжав из-за боли зубы, еле слышно прошептала женщина, на удивление для её состояния сильной рукой, отведя от себя готовый к применению шприц.