Демибог: Первая эпоха

Треск ломающейся стали прервал все три идущих сражения. Тонкая трещина побежала по Пустой Грани, после чего целая цепь маленьких трещинок устремилась за ней. Несколько секунд в зале стояла лишь гробовая тишина, а потом...

Дзынь! И на пол упали уже ручка и два осколка от прекрасного лопнувшего градом серых прожилок, прошедших рябью по пространству вокруг. Все помолчали еще немного, как.

-НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!— Крик Юлианны, не смотря на то, что та обладала по жизни очень низким голосом, в этот раз был настолько глубоким и наполненным чувствами, что иррациональным сочувствием к ней прониклись даже Почетная Стража Трона. Волна невероятного ужаса прошла по залу, и почти физически ощутимая эмоциональная боль проникла в сердце каждого, наблюдавшего эту сцену. Юлианна подняла от пола взгляд полный слез.

А вот дальше, вместо того, чтобы разрыдаться, невероятная злоба смешалась с ее силой, и еще недавно не воспринимаемый ей всерьез противник загорелся равнодушным серым огнем без отсвета и начал быстро тлея сгорать без пепла и дыма. Заволновавшаяся Эйрин хотела было вылечить его... И не смогла.

Завыл и забился в судорогах Элий, а Эйрин кинулась к нему со всех ног — но не смогла. Посылаемые ей волны сила сгорали в пламени, стоило им только сблизиться, а попытка прикоснуться к нему обратила в пепел ладонь как-то само собой выросшей руки.

Эльфийка, не помня себя, подхватила на руки небольшой тлеющий кристалл, в который опять превратился дракон, и не помня себя, кинулась прочь из зала, оставляя позади своих противников. Необходимо было вылечить, спасти, сохранить Элия! Только не он, он был единственным шансом! Но кто может спасти, если это не может сделать сама жизнь? Смерть! Смерть! Кинутый ей вслед возглас Хронос своей цели не достиг.

-Ох, видела бы ты, к чему теперь твое решение приведет,— схватилась за голову Хронос,— к животным она привязана, как же. Просто помнит, сволочь, на что все свое время тратила.

* * *

Танатос ловко подцепила пальцем небольшой, похожий на двух кусающих друг друга за хвосты змей, перстень, после чего, покатав в руках, отложила от себя. Нет, безусловно, вещь в хозяйстве незаменимая и дающая огромные преимущества в, практически, любой ситуации. Надел на палец — и исчез, только легкая дымка, похожая на хлопья снега черного цвета мелькает иногда за тобой, то показываясь на миг, то пропадая подобно миражу. Все есть — и польза, и запредельный уровень мастерства, и хороший внешний вид, и запоминающиеся эффекты — все, как надо для того, чтобы обойти лучшие творения противниц. Проблема была в другом — этого было недостаточно.

Относительно Юлианны, проблема Танатос была диаметрально противоположной — из под ее руки творения выходили просто прекрасные, одно лучше другого. Но вот на фронте личной силы ей оставалось только терпеть удар за ударом. Да, Королева Духов прекрасно умела работать руками и творить — но зачем нужны самые лучшие и совершенные подарки, если их нельзя подарить? Стоило ей только двинутся к Творцу — как та мгновенно теряла и свои творения, и, иногда, голову. В прямом, к сожалению, смысле. Среди высших инстанций, которые и контролировать то мог только Сам просто не существовало механизмов, как минимум пока, способных регулировать их отношения, а значит, все решалось по законам природы — кто может, тот и забирает.

Потому Танатос и заперлась в своем крыле, куда, по-хорошему, доступ был всем и каждому, но лезть к одному из Столпов еще и на ее территории — дураков не было. И то — пока не было, стоит только набрать одному из союзов сил — и временно нейтральные Рейдзинн и Танатос мгновенно станут целями для победителя. Вот и оставалось оставленной за бортом жизни девушке создавать свои шедевральные творения сидя в своем крыле, не имея возможности их подарить и надеяться, что в один прекрасный момент все появится и Танатос резко вырвется вперед. Эх, мечты-мечты...

Грохот бьющегося в дверь человека оторвал девушку от ее мечтаний, в которых она уже добралась до момента по правую руку Самого, заканчивая пинать каблуками остальных, недооценивших ее гений, и немилосердно выкинул обратно в холодную и жестокую реальность.

Прошествовав мимо рассыпанных на тумбочках горстями своих великий артефактов, все как один гениальные и сложные до того уровня, когда решение проблемы превращается из задачи в искусство, та, кого в будущем псевдооригинальные авторы начнут повально называть Хель, остановилась перед огромной банковской сейфовой дверью. Ну, или такой, какой по мнению простых обывателей она должны была быть — стальная закатывающаяся болванка на выдвижных пневматических поршнях, диаметром в метров десять — и еще метра два в толщину — в отличии от множества остальных, воспринимающих свое местообиталище в качестве помеси рабочего кабинета и спальни, только она по стечению определенных обстоятельство со всей серьезностью отнеслась к заявлению 'Мой дом — моя крепость'. Так что в отличии от остальных, дай Творец, если шпингалетом на дверях обзаведшимися, одна из двух, до сих пор не подносивших доказательств своего превосходства над всеми Творцу обзавелась капитальной защитной системой. Ведь когда за ней придут — это вопрос времени и то, небольшого — сейчас пройдет противостояние двух союзов и набравший сил победитель подомнет под себя всех — а значит ей придется выбивать себе лучшие условия, чем просто вечно последняя роль — в идеале — вступить к победителям.

Рев бизона, прорывающийся даже через несколько метров не стали, а черт его знает чего — можно предположить, что сверхспресованной кости, по содержанию, как ни странно, больше был похож на голос Эйрин, а вот форма едва подходила даже для как бы должной нечто подобное кричать в пылу адреналинового безумия Юлианны. Еще несколько богатырских ударов в дверь наверняка смогли бы прогнуть даже два десятка чистой стали внутрь — но единственная решившая озаботится фортификацией отыгралась за всех сим не озаботившимся — и на гладкой поверхности не осталось ни следа.

Несколько секунд Танатос раздумывала, стоит ли открывать дверь своей нежданной посетительнице или нет. С одной стороны, стоит ей открыть дверь — как она потеряет единственный рубеж обороны и по сути впустит внутрь врага заведомо ее превосходящего по чисто личному сравнению. С другой же стороны... Ну не вяжется эта Эйрин с обычно улыбчивой и молчаливой девушкой, стоящей тенью позади куда более хитрой, изворотливой и задиристой Хронос. И если нечто смогло заставить эльфийку поступать столь нехарактерно... Что же, сражение Хаос и Каны Творец остановил посчитав, что те слишком уж переборщили с масштабами. Так что в случае чего — нужно хватать все артефакты без разбору и активировать — и тогда, быть может, ей еще и перепадет плюсов, как той же Кане.

Серия ударов в этот раз была еще яростнее — и грохот в три раза сильнее. Раздраженно дернув головой девушка все же коснулась импровизированной двери, отчего небольшая темная паутинка пробежала по ней. И вопреки ожиданиям, не заработали поршни, не завыла сигнализация и не началось выдвижение двери как в бункере — нет. Просто проход беззвучно убрался в стены так, будто его и не было за доли секунды. На обратной стороне двери обнаружилась всклокоченная Королева Жизни, застывшая с вновь занесенным кулаком и сжимающая в руке непонятный толи камень, толи что.

Мертвая Дочь еще не успела сообразить, как обнаружила себя прижатой к стене Дочерью Живой.

-Тебе чего надо, дура?— совсем не приветливо, как стоило бы родственникам, спросила ее сереброволосая.

-Спасай!— полуприказным, полумолящим тоном обратилась к ней потерявшая свой лук и потому еще менее похожая в данный момент на эльфийку девушка.

Разжав руку с небольшим до того времени, истерично сжимаемым в руке предметом, Эйрин отступила на несколько шагов. Упавший на пол кристалл, едва дымившийся сероватым дымом, треснул, после чего, несколько секунд тишины спустя, буквально взорвался пеплом и клубами смога, заставляя закашляться одну из девушек, но не ту, которая априори не дышала.

Появившийся в прошлом величественный сияющий внутренним светом дракон ныне выглядел отнюдь не помпезно — отсутствие кое-где кожи и чешуи оголяло мышцы, золотистая кровь текла по желтоватому мясу, выплескиваясь толчками из открытых ран. Пеплом осыпались конечности — одного крыла и левой руки уже не было как данности. Истлевала дымом пасть гордого творения — страшную цену за возможность остановить Пустую Грань он заплатил. Нижняя челюсть распалась полностью, обнажая полуистлевший язык вроде тех, которые бывают у ящериц, а вниз по горлу распадалась пеплом длинная линия, символизирующая пищевод — должно быть, он смог даже откусить кусочек чистой пустоты. И самое главное — чудовище все продолжало тлеть, не крича, а лишь тихим сиплым дыхание выдавая, что тот не кричит от боли лишь потому, что не имеет на это сил.

Танатос оценила мгновенно — тут даже Королеве Жизни его не вытянуть — распад пошел необратимый. Но, если не вытянуть ее противнице — то у нее шансы вполне есть. Но...

-И какова будет моя выгода?— Танатос это заинтересовало в первую очередь. О, какой невероятно занимательный это был экземпляр! Но за просто так корячится желания она не имела. Удар под дых, имей Танатос вредную привычку дышать, выбил бы из нее весь дух, но так, не обладая даже ощущениями боли, она встретила попытку своего избиения с равнодушным лицом.

-Дура, не согласишься — я же тебя до скончания века не оставлю!— победная улыбка расцвела на лице Первой из Духов. Она невероятно нужна девушке, и та не имеет на нее рычагов влияния — а значит пришло время выкатывать стоимость.

-Я хочу такого же,— на секунду только сиплое дыхание повисло в воздухе, оповещая всех желающих услышать об уходящем воздухе. А затем девушка взорвалась.

-Да ты охренела!? Ты понимаешь, ЧТО ТЫ ВООБЩЕ ТРЕБУЕШЬ!? Да я его с момента сотворения создавала!— бурный поток негодования почти шантажистка прервала холодной усмешкой.

-Время уходит,— после чего усмехнулась своей догадке. О, у нее было много творений — но все они фон для истинного шедевра, оправа для великолепного бриллианта, которым станет нечто, вроде него. Соверешенное творение жизни доработанной скупым профессионализмом и рациональной жестокостью смерти — и сотни творений ее станут венцом чудесного создания, вознеся ее на пьедестал.

-Ты просто скопируешь свое творение,— Танатос махнула рукой в сторону продолжающего все реже и реже дышать дракона,— и заберешь себе оригинал. Ведь я не так уж много прошу от тебя.

-Сволочь,— предложить скопировать свое совершенное творение и отдать его тому, кто уже почти стоит по другую сторону баррикад было для Эйрин как ножом по сердцу.

-Согласна,— процедила она буквы, после чего ненавидяще уставилась на радостно оскалившуюся помощницу и противницу. Среди Дочерей Творца воровством и полным копирование не занималась даже вроде бы специализирующаяся на том Тианна, так что предложение Танатос казалось просто мерзким и неправильным. И увы, единственным.

* * *

Если бы в данный момент последнюю оставшуюся за бортом девушки из всех волею судьбы и одного Творца воплощенных в Богов с большой буквы увидел любой сторонний наблюдатель, то сначала он умер бы от разрыва сердца — столь была она красива, затем от пересыщения магией, столько сил в данный момент было сосредоточено в комнате, а после от отделения собственной головы от тела — Рейдзинн, проводя подобный смелый эксперимент, нервничала за всех других девушек, к своим силам относившимся со стоическим спокойствием. С другой стороны — все остальные девушки пользовались только своими силами, не справится с которыми они априори не могли, а вот юная экспериментаторша, не имея возможности обойти качеством, решила взять количеством используемой силы ее разнообразием. Проще говоря — первой из всех остальных она решилась использовать не свое поле деятельности — а именно, в обход хранительницы Магии, надеясь на то, что та в данный момент будет определенно занята, использовать магию в своем творении. В конце концов — магия и физика ведь почти одно и тоже?

Если бы Рейдзинн в данный момент могла, она бы мялась, мяла руками платье, отчаянно мямлила и водила бы взглядом по стенам, уж больно она волновалась, но, хуже всего было, то, что ей приходилось сосредотачиваться на своей работе — а то, имея куда более скромные возможности в управлении магией, Королева Реального довольно слабо представляла себе, что будет, если энный комок маны разорвется в ее комнате и сможет ли она его перехватить. Нет, ей то самой ничего не будет, тут Творец постарался на славу, но вот все наработки и плоды длительной работы сметет сто процентов.

Создатель анатомией и физиологией своих созданий не заморачивался, так что те больше напоминали по внутреннему строению шарик с водой, в котором водой была суть их силы — пространство или магия, например. Но даже учитывая то, что потовые железы на теле Прародительницы Оборотней отсутствовали как класс, крупная капля обжигающе ледяного пота скатилась по ее лбу. Процесс шел штатно, но расслабляться та даже не думала. По сути, исключительно этот эксперимент и был ее единственным творением, так что следила за ним девушка в три раза тщательнее, чем следовало.

-Тихо,— процесс входил в завершающую, и, конечно же, самую сложную фазу, к готовой заготовке идеальных качеств необходимо было добавить магию. Обычные люди, конечно же, отдали и руку, и ногу, и первенца за то чудо, что ныне покоилось в небольшом голубоватом тумане над руками Рейдзинн, как-никак, а божье творение, да и какого качества — шкала Мооса таких цифр не знает. Но по сравнению с невероятными реликвиями остальных богов, поделка местной затворницы казалась слегка бледноватой. Так что теперь необходимо было добавить рун — ведь все любят руны, при том они значительно безопаснее, нежели стандартная стихийная магия, добавлять которую в заготовки станет только идиот или гений.

Постепенно небольшая цепочка рун стала вырисовываться яснее и четче, а синеватый туман стал впитываться в клинок, вырисовывая на его серо-стальном лезвии постепенно наливающиеся синим символы. Символы были одинаково странны как для непосвященного, посмевшего взглянуть на божественный шедевр, так и для самой создательницы. Только Творец сейчас смог бы сопоставить изгибы выписанных глифов с их функциями, мыслями, бродившими в голове создательницы в момент создания, и потаенными желаниями самой девушки, но имея значительно более важное и увлекательное дело, в частности, сидеть на троне и размышлять о будущем, тот подобной ненужной ересью конечно же не занимался.

Последняя пылинка встала на свое место, а светившиеся до того момента нестерпимо ярким синим светом символы погасли, оставшись только легко светящимися рельефными рисунками на мече.

-Красивые эффекты,— раздалось над ухом о успокоившейся было девушки, отчего та вздрогнула и развернулась к источнику звука в прыжке,— но сам меч — дрянь.

Огромная лапа, иначе не назовешь, демоницы мгновенно легла на головку прекрасной девушки, после чего резким движением смяла ту, запихнув по сути в грудину, с причитающимися кроваво-костными разлетающимися эффектами. Конечно, тело девушки тут же исчезло, не давая гипотетическому наблюдателю рассмотреть ее обезображенный труп, и Рейдзинн, уже в полностью боевом настрое появилась в шаге от своей противницы, но дело уже было сделано — Юлианна поигрывала небольшим по сравнению с ней самой мечом в руках, небрежно прокручивая его между пальцев как ножик. В сущности, для нее это и был не более чем ножик.