— Да. Но мы имеем о нем совершенно иное представление, нежели то, что преподносит нам этот автор.
— Доказательно преподносит?
— Как тут сказать, — профессор помедлил, — обо всем этом можно судить лишь по прочтении всех записей. Если нам это удастся. Ну, например, раскрывается тайна гибели динозавров на Земле.
— Кажется, наука выдвигает десятки гипотез на эту тему, — генерал показал свою некоторую осведомленность с предметом.
— Но эта гипотеза еще не озвучивалась...
В кабинет впорхнула секретарша с подносиком в руках, на котором стояли две чашки дымящегося ароматного кофе, пакетики с сахаром и блюдечко с печеньем.
— Спасибо, Лилечка, — генерал жестом показал, куда поставить принесенное.
— Это знание совершенно новое, — удрученно произнес профессор, принимая из рук генерала чашечку с кофе, — и я бы сказал — невероятное... Невероятное не в смысле, что такого не могло быть, а ошеломляющее своей новизной, совершенно иным представлением о процессах, происходящих в недрах Вселенной.
Он понюхал вздымающийся от кофе дымок, удовлетворенно прищурился и отхлебнул первый глоток.
— Неизвестный автор утверждает, что гибель динозавров произошла в результате столкновения скоплений галактик, находящихся в районе созвездия, известного нам под названием Волосы Вероники..., — профессор приостановился, желая насладиться эффектом от произнесенных им слов.
— Столкновения... скоплений... галактик..., — раздельно повторил хозяин кабинета, — но это же полная чушь! Даже мне неспециалисту понятно...
Он потер пальцами горбинку носа, что свидетельствовало об активной мозговой деятельности.
— Хотя... Если вследствие столкновения образовалось какое-либо смертоносное излучение... И то... На таком расстоянии... Погодите-погодите! Вы сказали столкновение скоплений галактик? Разве такое возможно? Это же грандиозный космический катаклизм!
Как и любой ученый муж, профессор не упустил возможности насладиться эффектом парадоксальной фразы.
— Именно! — подтвердил он. — Так сообщает этот таинственный автор. А, возможно ли подобное... Не берусь ни утверждать, ни отрицать. Науке известны случаи столкновения отдельных галактик... Возможно, вы этого не знаете, но количество звезд в рядовой галактике, типа нашего Млечного пути, составляет от ста пятидесяти до двухсот мил-ли-онов.
Директор института сделал паузу, чтобы до собеседника дошел смысл этой чудовищной цифры.
Но генерал лишь кивнул головой, лишний раз подтверждая, что и он не лыком шит и кое-что изучил по данной теме в преддверии этой беседы.
— Скопления же галактик насчитывают в своих рядах иногда многие тысячи членов, — продолжил профессор. — То есть в гигантском побоище, по-другому и не назовешь, сойдутся сотни тысяч миллиардов звезд, таких как наше Солнце.
Тут уже генерала проняло. Он вновь рванулся рукой к многострадальной переносице, но передумал и лишь резко дернул головой.
— Сотни тысяч миллиардов звезд..., — тихо повторил он, — сотни тысяч миллиардов... Это невозможно представить.
— Да. — сказал профессор, — это вообразить трудно даже мне — человеку, избравшему своей профессией изучение Вселенной.
— И когда это произошло?
— Не менее одиннадцати миллионов лет назад.
— Откуда такая цифра?
— От созвездия Волосы Вероники до Земли порядка восьми миллионов световых лет. Динозавры на нашей планете вымерли около трех миллионов лет назад. Сумма этих цифр и составляет время, прошедшее с момента этой катастрофы.
— Значит, они погибли все-таки от смертоносного излучения, двигавшегося к нам со скоростью света, — предположил генерал.
— Нет. Но я опять же опираюсь на сообщение нашего неизвестного автора — динозавры погибли в результате воздействия гравитационных волн, возникших в месте грандиозного взрыва Гиперсверхновой звезды, вобравшей в себя энергию всех звезд, входящих в эти скопления.
— Немного подробнее.
— Гигантский взрыв вызвал невиданную генерацию гравитационных волн. Как круги на воде от брошенного камня. Конечно, с расстоянием они слабели, и до Земли достигла всего лишь гравитационная рябь. Но и этого оказалось более чем достаточно, чтобы мгновенно умертвить все живые существа, имеющие большую массу. Проще говоря, допотопные ящеры умерли от разрыва сердца, которое не в силах было справиться от страшной трясучки, поразившей разом все составляющие организма. И современная наша наука не может отвергнуть этой гипотезы. Это вполне возможно.
— Мне придется еще не раз включать диктофон, чтобы как-то систематизировать и осмыслить сказанное вами. Но вернемся к Темному веществу. При чем здесь оно?
— Дело в том, опять оговорюсь — это мнение автора этих листков, что сие столкновение было вызвано искусственно.
— Искусственно? Но кем?
— Тем самым Темным веществом. Это была одна из первых его попыток уничтожения материи на обширнейшем участке Вселенной.
— Знаете, Николай Фомич! — генерал криво усмехнулся. — Я, конечно, не могу не верить вам...
— Не мне! — разгорячился профессор, — не мне... Хотя я лично допускаю, на основании уже полученных нами сведений, что такое вполне могло произойти.
— Каким образом..., — было заметно, что генерал устал от столь мощного потока запредельной информации. — Каким образом это самое Темное вещество может бесследно уничтожить материю...
— Я, вероятно, не совсем точно выразился. Бесследно ничего не исчезает, так учил еще великий Ломоносов. Я хотел сказать: уничтожить материю, как таковую, превратив ее в мертвую субстанцию и, в конечном итоге, в то же Темное вещество. В самое себя...
— В самое себя..., — голос генерала был безжизненен.
— Ну, да! Взрыв такой Гиперсверхновой образует впоследствии чудовищных размеров "черную дыру", а оттуда уже всего лишь один шаг для превращения содержимого "черной дыры" в Темное вещество... Так утверждает автор и в подтверждение приводит многие математические и физические выкладки. И с этим трудно не согласиться...
— И вы согласны с этой..., —
— Галиматьей! — оживленно подхватил профессор. — Представьте, готов согласиться. Этому есть подтверждение, которое мы сейчас наблюдаем.
— Поделитесь, — голос генерала стал ироничным, его ирония была обычным средством защитной реакции против вторжения в сознание чего-то непонятного и неудобоваримого.
— Пожалуйста. Сейчас наши телескопы фиксируют расплывающуюся туманность в районе созвездия Волосы Вероники. Это остатки межзвездного газа после произошедшего взрыва. Они простираются на миллиарды миллиардов километров и струятся, как длинные женские волосы на ветру — отсюда и название созвездия. Вы, вероятно, знаете, что свет от далеких галактик содержит историческую информацию о том, что в них творилось десятки миллионов лет назад. Мы наблюдаем сейчас страшно далекое прошлое. А в центре туманности существует мощный источник излучения. Это и есть "черная дыра". Что же касается...
— Погодите, в чем все-таки ее сущность?
— Предполагается, что черные дыры образуют вокруг себя новые галактики и своей колоссальной гравитацией предохраняют их от разлета. Так же, как Солнце удерживает в поле своего тяготения планеты Солнечной системы. Только неизвестно какова природа этого процесса, он весьма непрост и загадочен. Проще говоря — зачем это черной дыре, которая, напротив, стремится заглотить все, что находится поблизости от нее.
Академик не подозревал, что последняя фраза является пророческой. Это было нужно Темному веществу, чтобы не гоняться за одиночными разлетающимися звездами, на что требовались значительное время и нешуточная энергия.
— Извините, Николай Фомич, — генерал улыбнулся бледной улыбкой, — давайте перенесем нашу беседу на завтра. Понимаете, мозг уже не воспринимает ничего, как в том анекдоте... Я постараюсь дополнительно изучить сказанное вами и составить хоть какое-то представление о проблеме, если она есть.
— Проблема есть, — уверенно сказал профессор, — правда, я и сам пока не пойму ее сути и возможной опасности.
— Договорились, — генерал протянул руку на прощание.
Глава восьмая. Пожиратели космоса.
— Я купила вам пельменей, — оживленно щебетала Ирина, выкладывая на кухонный стол две пачки пельменей, кусок костромского сыра и четвертушку черного хлеба.
— Да, у меня..., — начал Егор, слегка краснея и смущенно отводя глаза.
— Знаю я — что у тебя..., — Ирина торжествующе распахнула дверцу холодильника, — ой, что это?
Она брезгливо, двумя пальчиками, вытащила нечто прямоугольное, покрытое серо-зеленым пухом и стала пристально всматриваться в находку.
— Плавленый сырок, — выдавил из себя Егор, тщетно изображая снисходительную улыбку.
— Был, — буркнула Ирина, — это же выращивание плесени в домашних условиях. Если ты собираешься открыть пенициллин, так он уже давно открыт Флемингом.
Егор протянул руку к бывшему представителю дешевых сыров, которые, в основном, шли на закуску пьяницам, но Ирина повела плечом в сторону.
— Не-ет, — протянула она, — еще слопаешь, чтобы добру не пропадать. Где у тебя мусорное ведро?
Егор с крайне несчастным видом открыл дверцу под мойкой.
Димка все это время молча стоял у двери, глядя на них большими серьезными глазами.
— И, что ты сделал с моим сыном, — продолжала Ирина, запихивая одну пачку пельменей в совершенно пустой, увы, морозильник, — все время рвется к тебе. Забросил все игрушки. Рассматривает картинки в каких-то научных книжках, сам что-то рисует...
В холодильник она положила сыр и еще раз внимательно вгляделась в его малосодержательное нутро.
— Знала бы ты, что он рисует, — подумал Егор, — а, если бы еще и проведала, что не картинки разглядывает, а...
— Сам сваришь? — Ирина оставила на столе вторую пельменную пачку и хлеб, но метнула на Егора подозрительный взгляд, — или..., — она взглянула на часы, — ...ох, кажется, опаздываю!
Ирина работала только по вечерам в бывшем Дворце пионеров. Она вела там два кружка для детей. Рисование и лепку из пластилина, как доложил однажды Егору малыш, недовольный тем, что и его хотят вовлечь в эти промыслы. Конструкторы и различные виды техники — это Димка обожал и мог часами возиться с ними, что-то переделывая и изобретая.
— Если буду поздно, там сегодня родительское собрание — отведи Димку домой и уложи спать. Если не трудно... Вот тебе запасные ключи от квартиры.
— Не трудно, — Егор сунул ключи в карман джинсов, с удивлением нащупывая там еще какой-то предмет.
— Все побежала! — и Иркины каблучки зацокали уже на лестнице. Видимо лифт был занят, и для быстроты она спускалась пешком. Она была весьма спортивной. Хотя Егор не раз поражался ее умению бегать на шпильках, да еще и по ступенькам.
Егор вздохнул, закрыл за ней дверь и вытащил непонятный предмет из кармана вместе с ключами. Им оказался весьма оригинальный брелок в форме крохотного, но действующего разводного ключа.
— Ой! Совсем забыл, бы-бы-был, — радостно пропел он на манер Винни-Пуха, решавшего, к кому бы отправиться в гости по утрам.
Диковинный брелок будущий ученый-филолог выменял вчера у одного студента, предложив взамен газовую зажигалку в виде пистолетика. Бормоча винни-пухову песню о прелестях утреннего хождения по гостям, Егор открыл одну створку встроенного шкафа, находящегося в прихожей и окинул его содержимое вожделенным взглядом, по крайней мере, коллекционера скальпов.
Все три стены шкафа, от пола до потолка, были утыканы рядами разнокалиберных гвоздиков. А на каждом из них, кое-где и по два, висели брелки для ключей. Они были самой разнообразной формы, а многие из них имели еще и иное предназначение. Брелки здесь имелись на любой вкус: музыкальные, оптические, говорящие, измерительные, в виде различных бытовых инструментов и приспособлений и даже непристойного характера, правда, последние были закрыты специальной ширмочкой.
Свободными оставались лишь несколько боковых рядов. Егор любовно оглядел свои сокровища, решая, куда поместить новую добычу. Прикинув, он переместил один из брелков непонятного назначения из участка, занятого бытовыми приспособлениями, в свободный боковой ряд, а на освободившееся место повесил результат недавнего обмена. Малыш молча стоял сзади и тоже смотрел, но в его глазах уже не светилось прежнее восхищение приобретениями своего взрослого друга.
Егор алчно причмокнул губами, поправил один из брелков и, закрыв шкаф, повернулся к юному гостю.
— Сегодня нам понадобится телескоп, — неожиданно сипло сказал малыш.
— Ты что — простыл? — заботливо осведомился Егор.
— Да, нет..., — промямлил мальчуган и покраснел.
— Э, да он для придания солидности пытается говорить басом, — догадался Егор, но промолчал и двинулся по направлению к балкону.
— Куда его наводить, — спросил он, устанавливая телескоп на штатив, — на Персей?
— Нет. На Плеяды.
— На Плеяды? — Егор забыл, что уже отучился удивляться.
— Да. Я хочу показать тебе его в деле?
— ???
— Темное вещество, — пояснил малыш, заметив немое удивление взрослого собеседника.
Егор для порядка заглянул в звездный атлас, хотя и знал, где находится это околополюсное звездное скопление, прозванное в народе Стожарами за яркость и одновременно размытость. Строго говоря, Плеяды нельзя было назвать созвездием, так как они представляли из себя громадные скопления галактик, состоявшие из миллиардов миллиардов звезд. Астрономия относила Плеяды к созвездию Тельца. Освежив координаты, он навел телескоп и предложил жестом свое место малышу.
Тот подкрутил еще колесики и вгляделся в окуляр.
— Вот смотри, — наконец произнес он, — они спровоцировали столкновение скоплений галактик и пожирают их.
— Они?
Да. Это они. Завоеватели Вселенной. Земляне знают их под названием Темное вещество.
Егор приник к окуляру. Действительно слева на Плеяды наползало что-то черное, гасящее блеск далеких звезд.
— Вижу, — хрипло сказал он, — оно уже добралось до самой яркой звезды Альционы.
— Не добралось, — по-взрослому усмехнулся малыш, — оно давно поглотило эту звезду. Как и Плеяды в целом. Мы видим лишь далекий отголосок космической катастрофы, произошедшей около трех тысяч лет назад. Лучи света еще долго будут долетать до Земли из прошлого, показывая мнимые Плеяды, которые уже давным-давно не существуют...
Егор знал об этом парадоксе в целом, но сказанное малышом потрясло его своей реальностью и масштабами.
— Тебе известно, что из себя представляет Темное вещество? — чуть помедлив, спросил он.
— Это неорганическое вещество, которое не обладает высшим разумом, но, способно, соединяясь в структуру, что-то наподобие гигантской рыбацкой сети, производить практически любые операции с материей.
— Ты сказал — оно не обладает разумом...
— Высшим разумом, — поправил малыш, — но мыслить может. Примитивно и прямолинейно. Пожалуй, даже многие земные животные умнее, если можно так выразиться, чем Темное вещество.
— Операции с материей? Что ты имеешь в виду?
— Оно превращает любые виды материи — звезды, планеты, межзвездный газ и прочее — в Темное вещество, захватывая постепенно все новые области Вселенной.
