— Я несколько удивлен тем, что вы готовы признать свое происхождение, — отметил Дамблдор. — Ведь это сродни заявлению о том, что вы прибыли из будущего.
— Нам известен итог такого варианта. Мы тратим множество усилий на то, чтобы замаскироваться под местных, используя простую и плохо проверяемую историю с участием волшебника-отшельника в качестве нашего наставника или еще чего-то подобного. Но учитывая, что вы являетесь лидером Международной Конфедерации Волшебников и директором Хогвартса, это будет лишь вопрос времени, когда наш обман раскроется. После этого заявление, что мы из другого измерения, будет выглядеть еще более нелепо, чем сейчас. Такой вариант развития событий был бы... утомителен.
— Я так понимаю, вы жили в интересные времена, да? — весело спросил Дамблдор.
— Верно, — ответила Рин, улыбнувшись ему. — И спасибо, что поверили нам, директор Дамблдор.
МакГонагалл посмотрела на начальника и увидела в его глазах веселый блеск, подтверждающий заявление девушки.
— Альбус?
— Минерва, нам не следует быть предвзятыми в таких вопросах, — ответил он и снова посмотрел на Рин. — Мисс Тосака, могу я спросить, как вы пришли к такому выводу? Неужели меня так легко прочесть?
— Напротив, вас очень трудно прочесть, господин директор, — ответила она. — Тем не менее, ранее вы сказали "признать" а не "претендовать".
МакГонагалл прокрутила в голове ту часть разговора, и у нее по спине пробежал холодок. Определенно, эта девушка была опасно умна и наблюдательна. Покосившись на директора, Минерва подтвердила свои выводы, заметив подобную собственной реакцию.
— Я вижу, вы двое тоже жили в интересные времена, не так ли? — поинтересовалась Рин, заметив их настороженность.
— Вы правы, — ответил Дамблдор. — Так, мне кажется, мы собрались здесь для того, чтобы обсудить обмен знаниями...
* * *
2 августа 1995 года, среда.
Волшебный мир.
Гарри нырнул под бладжер и помчался к квоффлу. С шестью участниками не было никакой возможности устроить полноценную игру, так что Гарри принял позицию охотника.
И он определенно лажал в этом.
Стоит отметить, что из Джинни получился отличный охотник, но Гарри добирался до квоффла чаще, а вот его точность оставляла желать лучшего. Или Рон был хорошим вратарем. Да, давайте остановимся на этом варианте.
Он потянулся за мячом... и резко ушел в сторону, уворачиваясь от удара бладжером.
— Ой, Гарри, похоже, ты немножко промахнулся, — с напускной печалью сказал Фред.
— Ха-ха, — саркастически хмыкнул мальчик, прежде чем вновь понестись за квоффлом.
Бум!
Услышав этот звук, все игроки замерли. Повернувшись в сторону шума, Гарри увидел Дамблдора, бегущего по направлению к "Норе". Понимая, что это явно плохой знак, он полетел прямо к директору.
— Профессор Дамблдор? — обратился к нему мальчик, приземляясь рядом.
— Гарри! Ты сегодня куда-нибудь отлучался? — пыхтя от бега, спросил директор.
— Нет, весь день до ужина я был на Гриммо, а потом миссис Уизли позвала нас в гости. Что происходит?
— Прости, Гарри, — глаза Дамблдора были наполнены тревогой. — Твоих родственников... доставили в больницу.
— Что?! Что с ними?!
— Я... — Дамблдор устало вздохнул. — Я думаю, их поцеловали дементоры.
Глава 2: Переезд
1 сентября 1995 года, пятница.
Волшебный мир.
— Гарри?
Оторвавшись от созерцания вида за окном, мальчик повернулся на голос подруги.
— Я в порядке, Гермиона, — автоматически ответил он, заметив беспокойство в ее взгляде.
Девушка нервно прикусила губу, но промолчала. Рон и Джинни, делившие с ними купе, тоже ничего не сказали. За последний месяц такая сцена повторялась с завидной регулярностью. "Хогвартс-Экспресс" дрогнул и огласил округу мерным стуком колес.
В начале лета Гарри с головой ушел в учебу, стараясь забыть о своей роли в смерти Седрика. Даже после того памятного разговора в кабинете директора, когда ему сообщили о пророчестве, он пытался делать вид, что все в порядке. Но любой, у кого была хоть капля наблюдательности, видел, что на той встрече что-то произошло.
Однако когда его родственники подверглись поцелую дементора, этому хлипкому фасаду пришел конец. По правде говоря, Гарри совершенно не знал, что должен чувствовать. Конечно, он не любил Дурслей, но ненавидел ли? Пожалуй, была и ненависть. Но желал ли он им смерти или еще худшей участи? Нет, совершенно точно нет. К сожалению, произошло именно это.
— Интересно, кто будет учить нас ЗОТИ в этом году? — сказал Рон, нарушая неловкую тишину.
— Надеюсь, не снова Пожиратель смерти, — ответила Джинни.
— Как учитель он был неплох.
Все трое уставились на мальчика со шрамом, да так, что он даже чуть-чуть отодвинулся.
— Гарри, он завел тебя в ловушку! — возмутилась Гермиона. — И накладывал на нас Империус! Непростительное!
— Но это же помогло. Мы прочувствовали его на себе. И мне это очень пригодилось на кладбище.
— Как?
— Волан-де-Морт наложил на меня Империус, и я его преодолел. Я же уже рассказывал вам об этом, — все трое удивленно смотрели на него. Похоже, эта маленькая часть истории потерялась на общем фоне. Гарри нервно заерзал.
— Мерлиновы... — начал Рон.
— Мы можем поговорить о чем-то другом? — сердито перебил его Гарри. Все тут же притихли. Инцидент на кладбище был запретной темой с самого начала каникул. Гарри рассказал друзьям историю со всеми подробностями один единственный раз и в дальнейшем всеми силами избегал любых упоминаний об этом событии. Купе вновь погрузилось в неловкое молчание, нарушаемое только стуком колес.
Намеренно отвернувшись к окну, чтобы избежать взглядов друзей, Гарри невольно вновь вспомнил воскрешение Волан-де-Морта. Это потянуло за собой размышления о пророчестве и, наконец, привело к нападению на его родственников, истинной целью которого, без сомненья, был он. Этот проклятый треугольник занимал все его мысли с тех пор, как Дамблдор принес вести о случившемся с Дурслями.
* * *
2 августа 1995 года, среда.
Волшебный мир.
Белые стерильные коридоры маггловского госпиталя имели совершенно иную атмосферу, чем вотчина мадам Помфри в Хогвартсе. Запахи чистящих средств и антисептиков заменяли знакомые ароматы трав и зелий, а лампы дневного света освещали здесь каждый закоулок, в то время как магические огни и большие окна больничного крыла школы оставляли море тенистых уголков.
С того момента, как директор Дамблдор объявил о печальной судьбе родственников Гарри, прошло около полутора часов. И вот теперь мальчик был в крыле госпиталя, где размещали коматозных пациентов. Его сопровождали два аврора, Кингсли Шеклболт и Нимфадора Тонкс, еще с ним отправились Аластор Грюм, скрывшийся под мантией-невидимкой, и Римус. Пять других членов Ордена прикрывали их. Никто не верил, что нападение было случайностью, поэтому в больницу шли, как на боевое задание. Сам Дамблдор тоже хотел пойти, но ему нужно было разбираться с этим делом в Министерстве.
Пройдя стойку регистратуры ("Мистер Шеклболт, вы должны прикрепить бейджик с именем надписью вперед"), группа миновала лабиринт белых коридоров ("Э-э, там было написано "скользкий пол", Тонкс. Давай я помогу"), лифты ("Нет, профессор Люпин, вы не можете заказать нужный этаж по телефону экстренной связи") и проходную нужного крыла ("Вы действительно должны накладывать Обливейт на каждого, кто попадается нам на пути?" "Постоянная бдительность!"). Поездка диких волшебников по неведомым закоулкам мира маглов могла бы позабавить Гарри, если бы не ситуация, из-за которой она происходила. Добравшись до палаты, авроры остались снаружи, а Гарри, Римус и невидимый Грюм вошли внутрь. К несчастью, здесь уже был один гость.
— Мальчишка! Где ты был? — заревела Марджери Дурсль, как только увидела его. — Наша семья дала тебе кров, кормила, одевала, но когда они попали в больницу, тебе понадобилось несколько часов, чтобы добраться сюда?!
— Тетя Мардж, — Гарри выдавил приветствие. Сейчас ему совершенно не хотелось иметь с ней дело. На самом деле, он был бы рад вообще никогда не встречаться с этой женщиной.
— Неблагодарное отродье! Ты ничем не лучше своих никчемных родителей! Клянусь, если это твоя вина, я сделаю так, что побои в школе святого Брутуса покажутся тебе щекоткой!
Узнав о случившемся, Гарри уже успел прийти к выводу, что нападение произошло именно из-за него. К сожалению, этот вывод ясно отразился на его лице.
— Значит, это все ты! Я так и знала! — закричала Мардж, увидев его виноватое лицо. — Что ты сделал?! Ты отравил их? Бил их б...
В следующую секунду тетушка в беспамятстве рухнула на пол.
— Хорошо, что Кингсли поставил на дверь заглушку, — проворчал Грюм, сняв мантию-невидимку. Переместив бессознательное тело на стул, он наложил на тетушку Обливейт.
— Побои? — с любопытством спросил Римус.
— Тетя Мардж не знает о Хогвартсе. Дядя Вернон сказал ей, что я хожу в школу имени святого Брутуса для подростков с преступными наклонностями.
— Понятно, — ответил Люпин.
— Неудивительно, что у тебя такие проблемы с окклюменцией, — прокомментировал случившееся Грюм, завершив свою работу. — Ты совершенно не способен лгать, Поттер.
— Что?
— Если ты из тех людей, что носят сердце на рукаве, то твое обучение не будет легким, — пояснил он. — В основе окклюменции лежит сокрытие мыслей и чувств. Продвинутая окклюменция — это ложь вопреки собственным мыслям и чувствам.
— Так ты говоришь, что у Гарри проблемы с окклюменцией, потому что он честный человек? — уточнил Римус.
— Да. Подробнее объясню на следующем уроке, — бывший аврор подошел к кровати.
Теперь Гарри наконец смог внимательно посмотреть на Дурслей.
Бледные.
Пустые.
Неестественные.
Совсем не такие, как Волан-де-Морт, но все равно, от всех троих исходило ощущение неправильности. Сейчас все было совсем иначе, чем когда он увидел безжизненное тело Барти Крауча-младшего два месяца назад; судьба того человека мало повлияло на него. Здесь же Гарри чувствовал, что Дурсли стали такими из-за его "ненормальности".
* * *
В замке Хогвартс путешественникам выделили палаты на четырех человек, хотя на самом деле заселилось туда пять существ. Палаты содержали четыре спальни, три из которых новые жители сразу переоборудовали под мастерские для магов, роскошную ванную, зал и кухню; последняя в ходе переговоров о месте жительства была приоритетом. Все картины и волшебные зеркала были удалены по просьбе гостей — персонал посчитал этот пункт странноватым, но пожелание было исполнено. Еще больше преподавателей удивило заявление пришельцев о том, что они установили на свое жилище специальный "барьер", не пропускающий призраков, а на дверь — другой "барьер", который позволит эктоплазменным жителям замка физически постучать в нее.
Новички явно очень высоко ценили свою частную жизнь; к счастью их пожелания и действия были куда более вежливы, чем эскапады поддельного Аластора Грюма в прошлом году.
— Рин, ты уверена, что такая одежда будет уместна? — спросила Сакура, указывая на конкретный очень красный предмет.
— Вполне. У Дамблдора на мантии анимированный метеоритный дождь — не думаю, что мой плащ привлечет много внимания на таком фоне.
— Ты права, — согласилась Райдер. — Вот с нарядом Широ будут проблемы.
— Согласна, — заявила Сейбер. Четыре женщины скрестили взгляды на единственном мужчине в комнате, чья одежда была очень похожа на то, что носил некий Страж Противодействия.
— Не думаю, что все так уж плохо, — встал Эмия в защиту своего костюма. — Я видел женщину с грифом на шляпе, и на нее никто не обращал внимания.
— Мне кажется, ты не понимаешь, в чем конкретно будет проблема, Широ, — сказала Рин, совершенно точно не пялясь на плотно облегающую его тело черную броню. Прошло уже десять лет, она видела ее множество раз, поэтому у девушки совершенно не было причин облизываться.
Честно.
— Ладно, все готовы? — спросила Сейбер.
— У нас еще есть несколько часов, — ответила Сакура. — Райдер, ты уверена в своей идее?
— Да, — без колебаний ответила Слуга.
— Я должна выразить сомнения насчет этого плана, — призналась Рин.
— У него много достоинств, — в противовес ей произнесла Сейбер.
— У того, что Райдер будет скрываться с помощью своей астральной формы, есть свои плюсы, с этим я согласна, но здесь мы имеем дело не с нормальными магами. Если барьеры на этой школе что-то и говорят об уровне их магии, мы оставлены далеко позади. Я не удивлюсь, если местные владеют и духовной магией, учитывая, что призраки свободно гуляют по замку.
— Их банк защищен слабее, чем Хогвартс, — возразила Райдер.
Подтекст ее слов был очевиден для Тосаки; мощь защиты Хогвартса — это исключение, а, значит, не может служить критерием для оценки способностей заклинателей этого мира. Тем не менее, Рин продолжала сомневаться.
— Могут быть неприятные последствия.
— Ты слишком оптимистична, Рин, — заявила Сейбер. — Что по-твоему случится раньше? Случайное обнаружение Райдер или некая ситуация, вследствие которой ей придется открыть свое присутствие? — пояснила она свою фразу.
Пауза.
— Эти слова меня совершенно не успокоили, — печально вздохнула Рин.
— Утешься тем, что в том случае, если такое случится, скрытое присутствие Райдер, скорее всего, станет решающим фактором в нашу пользу.
— Мне это не нравится, — сказал Широ, прежде чем Рин продолжила спор. — Ты не должна все время скрываться, мы должны быть все вместе.
— Прошло десять лет, а ты до сих пор не понимаешь, что такое Слуга, — произнесла Медуза, не выдав эмоций.
— Вы не просто инструменты, — запротестовал он. — У Слуг есть собственные желания — будь иначе, вы бы не ответили на призыв Грааля. И я знаю, что Слуги могут действовать согласно этим желаниям, как Арчер и Гильгамеш.
Райдер не удержалась от мягкой улыбки. Хотя у нее не было воспоминаний о пятой войне, остальные рассказали ей достаточно, чтобы представлять всю картину.
— Так ты думаешь, что было бы лучше, если бы я вела себя как Арчер и Гильгамеш? — с долей веселья спросила она.
Широ поднял палец вверх и открыл рот... только чтобы закрыть его и опустить руку.
— Ладно, я сдаюсь, — сказал он.
— Зелретч не отправил бы нас в это измерение, будь тут все в порядке, — сказала Сейбер.
— Похоже, ты ожидаешь, что что-то обязательно произойдет, — заметила Сакура.
— Скажем так, у меня на это есть некоторые причины, — ответила Артурия.
* * *
1 августа 1995 года, вторник.
Волшебный мир.
Путешественники прибыли в "Три метлы" через каминную сеть. Райдер ушла на полтора часа раньше, чтобы никто не связал ее с группой, и сейчас присоединилась к ним в астральной форме. Их эскорт уже был в пабе и сразу опознал их.
— Добро пожаловать! Вы выглядите именно так, как вас описала Минерва, — воскликнул очень маленький старичок, — Ох, простите, где же мои манеры... Я Филиус Флитвик, профессор чар Хогвартса. Позвольте проводить вас в замок! Ах, как же это волнительно — знакомиться с новыми людьми и новым волшебством!
