Шел обоз тяжело и медленно, сани нагружены были сверх всякой меры. Решил не петлять, а идти напролом через города и села, но без остановок в них. Ехал впереди, осваивал новый царский возок. Очень комфортабельный домик получился, на рессорах, с двумя комнатками, одна из которых была кабинетом. Тут же воспользовался кульманом, которым так и не успел попользоваться дома. Оценивал центральную печь с распределением теплоносителя по латунным радиаторам, удобство кроватей, стола и самовара. Лично мне, все нравилось. Домик получился уютный, продуманный, а главное, не тяжелый, за счет каркаса, обшитого латунью и утепленного войлоком. А внутри еще и декорированный, нашими узорчатыми тканями. Только в дороге удалось выполнить обещание, данное портному. Много говорили с ним об одежде, много рисовали. Дошли даже до такого непотребства, что появились юбка-брюки и пышная юбка волан, из-под которой, было видно колени. С ума сойти, какой стремительный прогресс.
Часто собирал будущих глав верфей, обсуждали с ними, что и как строим в первую, вторую и последующие очереди. Предупреждал их, что возможны всякие варианты, в частности, если государь укажет строить сразу много кораблей, то будем строить несколько верфей, в местах, где найдем достаточно мощные ручьи, впадающие в нужной глубины и судоходности реку. В этом случае, придется каждому вести строительство нескольких кораблей. Но первым делом, заготовка леса — это надо сделать в полном объеме еще по морозам, пока древесина сухая, и весенний сок в нее не пошел. Она, конечно, не настолько сухая, что бы сразу ее в дело пустить, но сохнуть будет значительно легче и быстрее. А для закладки, и начала, надеюсь наскрести сухих досок по Москве, области, и по дороге к Воронежу.
Наш марш, как и ожидалось, пытались задержать кичащиеся своей значимостью местечковые шишки. Причем, задержать не из злого умысла, хотели наоборот, хлеб да соль, да пир на весь мир, да бесед застольных ну и за одно, что бы слово о них доброе шепнули Петру. Выработал вполне приемлемую тактику, достаточно было выезжать вперед каравана с санями фуражиров. Сразу ехать к главному, и разговоры разговаривать. У меня был примерно час с хвостиком, пока колонна протягивалась через город. Успевал, и выслушать и обо всем договориться и фуражиров загрузить из городских закромов. Честно записывал всех помогающих в блокнотик, и обещал донести все до государя, при условии, что они будут и впредь помогать государевым караванам, в деле доставки материалов для будущего флота. И честно собирался сдержать обещания.
Несмотря на это, шли долго и тяжело, первые прошедшие сани не столько утаптывали дорогу, сколько взбивали ее в кашу, и последние сани приходилось часто вытаскивать на руках. Поменял, после первого же привала, порядок следования. Теперь впереди, после нескольких легких саней, переодически меняющихся и прокладывающих дорогу, шли самые тяжелые, а все более легкие строились после них и заканчивался строй опустевшими санями, припасы с которых подъели, а новых еще не набрали. Так стало идти полегче. Но все равно, шли медленно.
Решил разделить караван. Большая часть шла в Кузякино и вставала там лагерем, после чего, караван с московскими товарами продолжал движение в Москву. Меньшая часть, со мной, подарками и образцами товара, шла налегке в Москву напрямую.
Серому кординалу похода, на которого указал мне Ермолай, были выданы инструкции и письма к старостам деревень, это в дополнении к тем бумагам, которые ему давал до этого. Такую толпу надо было кормить, а толпа еще и прибывать будет, из Москвы им, конечно, пошлю обоз с провиантом, уже на деньги кумпанств, но пусть деревни будут аварийным вариантом.
Несколько наших саней с подарками, с домиком Петра, полевой кухней, санями новых производств, и отобранной, для представления Петру группой мастеров, а так же небольшой охраной, легко ушли в отрыв. Дорога побежала веселее, и опаснее. Но теперь мы уже обходили жилье.
Ближе к Москве был любопытный случай. Дорога встретила нас поваленным деревом. Давно поваленным, с него кора уже успела осыпаться. Приказал морпехам сбросить плащ-палатки и приготовиться. Защелкали бойки, вставая на боевой взвод, звонкие звуки далеко разносились в морозном воздухе. Некоторое время ничего не происходило, только над дорогой поднимались парки от лошадей и напряженных людей. Потом из леса вышло несколько мужиков, и даже не глядя в нашу сторону, принялись оттаскивать бревно на обочину. Оттащив, так же молча скрылись. Проезжая мимо засады, громко крикнул в лес
— Мужики! Тама за нами сам Князь ехать изволят! Да с дружиной великой и обозом государевым, он ждать не станет, враз пулять зачнет! Поостереглись бы вы мужики!
Сел, вполне собой довольный, теперь ловцы либо соберут большие силы, либо уберутся из этого района совсем, и приятелям своим того же порекомендуют. А больших сил им тут взять негде. Нравятся мне такие, бескровные, победы.
В Москву въезжали поздним вечером, встречали нас все те же хмурые стены, и редко падающие снежинки, среди которых угадывались тусклые прямоугольники окон домов. Надо хоть раз в Москву летом приехать, а то впечатление складывается несколько однобокое.
Оставил караван распаковываться на нашем подворье, сам ворвался к Федору. После радостных объятий и здравиц, Федор, первым делом, поинтересовался, где караван. Ничего то в этом мире не меняется, фраза "Где деньги, Зин?" будет преследовать человечество во все обозримые времена, несколько модернизируясь от "Хде мамонт?" к современной мне версии "Котик, а где же моя шубка?". Успокоил, успевшего побледнеть от моего молчания Федора, караван дня через четыре-пять подойдет. Дальше, располагались и отмечали конец нашего очередного, удачного, перехода.
Утром развил бурную деятельность. Отправил Федора искать помещения под новые производства, желательно в фешенебельном районе и желательно бесплатно. Шучу, конечно, чего это Федор так напрягся, вроде не выполнимых поручений ему никогда не давал. Федор пускай едет на возке, а на выезде отправлюсь с Таей, в боевой раскраске, просить аудиенции, и передать составленные бумаги, на корабли, верфи и взаимоотношения с кумпанствами.
Первый день в Москве так и прошел в визитах. Посетили послов. Послы, не сговариваясь, проявили крайнюю степень доброжелательства, практически родственную. Дело запахло скипидаром.
Похоже, послы получили на счет меня четкие инструкции. А, судя по тому, что факторий мне пока не предлагают, на что очень надеялся, а предлагают то на охоту, то на пикник, то еще куда, за город — выходит, вместе с письмами послы получили еще и несколько помощников, обученных ..., впрочем, обязательно проверю, чему и как они обучены.
Пока тянул время, обещая вернуться к обсуждению совместных поездок на природу после аудиенции у царя. Мне надо достойно подготовиться, в конце концов — это наша земля! И пора послов навести на эту мысль.
Решил сбросить напряжение, после послов, заехав поприветствовать офицеров. Получилось вяло, радостно встретили и еще более радостно проводили, даже на вечеринку никто из офицеров не напросился. Представляю, какой тут стоял гудеж, после Азовской виктории, что до сих пор у народа похмелье.
А вечером, нас навестили два купца, два Ивана, Юрьев и Панкратов.
Остается, в очередной, раз удивляться, скорострельности местных сплетен и сметливости купцов. Ведь только вечером им доложили — уж не знаю, как они себе осведомителей заводят — что к государю прибыл князь Александр, с проектами, а они уже смекнули, и сложили мой визит и корабельные кумпанства.
Представляли они корабельную палату гостиных кумпанств. Все купеческие кумпанства, тут, почему-то звали гостиными. Палата объединяла несколько кумпанств и государь возложил на них строительство двенадцати кораблей, причем поручил им — все искать самим, и верфи и людей и мастеров и проекты. Мать честная! ну они бы понастроили! не окажись меня рядом. Пожалуй, становиться понятно, почему в моей истории петровских времен — Османы хозяйничали в Крыму как хотели. И понятно почему — строили пять десятков кораблей, за большие деньги, между прочим — а про деяния этого флота абсолютно ничего не слышно было. Уж такую историческую битву этого времени, как наши пять десятков кораблей на османский флот ни за что бы, не забыл. Значит, разворовали эти деньги, как обычно, а корабли, построенные для галочки, сгнили, видимо, прямо на верфях.
Но на этом история не закончилась, купцы предложили царю самому назначить мастера и прочее, а они с удовольствием поучаствуют деньгами. На такое предложение Петр осерчал, хотя по мне, так крайне логичный ход, не по профилю это купцам. Осерчавший государь наложил на них штраф, в виде строительства еще двух кораблей. Теперь, без четырнадцати кораблей целый слой купечества был, считай в опале. Вот купцы и забегали. За меня они будут цепляться всем, чем смогут. Поторгуемся купцы!
Купцы пожаловались на тяжелое житье, мы с Федором посочувствовали, возблагодарили, кого следует, ритуал тут такой, и занялись, наконец, делами. В двух словах — купцы не хотели строить искать, и так далее, и, не соблаговолю ли, и так далее.
Отчего же не соблаговолить. Давайте обсудим, что вы будете вносить... Только деньги? ... Стройте сами уважаемые, мне надо, кроме денег — доски сухие, людей и пропитание для них. Да нет, не много, по сто пятьдесят человек на строительство одного корабля... Хорошо, соглашусь на сто человек, но питание для ста пятидесяти... Да, потому что добавлю туда своих людей... Хорошо, теперь давайте обсудим деньги.
Три часа! Мы торговались три часа! Вот жуки. Интересно, а в моей истории эти корабли вообще были построены? Может, только на бумаге за них и отчитывались. Хорошо, что Петр написал в письме, какой налог наложил на кумпанства. Ведь чуть было не поверил в плачущих по лавкам, и голодающих купеческих отпрысков. Стряс с них сто сорок тысяч, плюс еще десять тысяч адмиралтейского резерва, а так же сухие доски, почти полторы тысячи людей и питание для двух тысяч, на весь период строительства. Очень неплохо. Фрегат мне обойдется, около семи тысяч, при этом, больше половины этих денег уйдет на мой же завод за честные запчасти. Сто тысяч в закрома Вавчуга. Надо все пункты подробно прописать в договоре.
Расписали график выплат, из которых аванс требовал немедленно, у меня там долги в Архангельске остались. Еще минут через пятнадцать, скорбного плача, ударили по рукам, и Федор поехал за стряпчим, пока мы с купцами обсуждали проект корабля. Проект вытащил из папки, помеченной — для гостей. Остальные папки у меня никак не были помечены. Так что этот проект, с чистым сердцем, вручил гостям. Можете делать с ним, что хотите, даже голландцам продать. Особенно меня порадует, если башни прикрепят прямо к борту, как указано в проекте. Эх, встретить бы такое чудо в море, в качестве противника. Может самому продать проект османам? Денег заработаю! Не, наверное, нельзя, уж больно подозрительно получиться.
С приехавшим стряпчим оформили договор, гостиного кумпанства, с корабельным мастером, князем Александром, на строительство четырнадцати кораблей. В договор, по моему требованию, переписали все пункты, которые мы обсудили, начиная от аванса, и заканчивая людьми. Причем, по каждому пункту требовал уточнять, люди должны быть работные, без увечий и болезней, в возрасте от двадцати до сорока. Доски должны быть сухие и тертые в размер дюйм на четыре дюйма и не короче двухсот пятидесяти дюймов.
От моих уточнений купцы снова взвыли, а вы как думали? Полторы тысячи баб да подростков мне пригнать? Или опилок вместо досок выдать? А раз нет, так чего вы так встрепенулись, подписывайте, давайте, и мой экземпляр с печатью корабельной палаты привезите мне не позже чем через пару дней, и аванс не забудьте, меня государь может по делам отправить, а мне еще распоряжения давать.
Купцы уехали несколько расстроенные, но благодарили искренне, видимо, не маленькая гора с их плеч упала.
Поймал Таю, попросил подумать, что можем сделать, и что нужно купить для предотвращения болезней от большой скученности людей. Всех в одном месте держать не планировал, будет несколько верфей, раз уж подрядились на четырнадцать кораблей. Но профилактика будет лучше, чем попытка найти лекарство от местной чумы, тфу-тфу-тфу.
Потом обсуждали с Федором места под производства, места он нашел, и цены на покупку, по меркам Москвы, вполне божеские. Деньги на покупку были, из накапливающихся средств за аптечки. Пригласили портного, обсуждали с ним. Через некоторое время, поймал себя на том, что нити и смысл разговора давно от меня ускользнули, да какая мне разница, какие завитки на вывеске будут — хотя, для них это похоже принципиально. Велел увлеченно обсуждающим, заканчивать без меня, завтра же начинать реализовывать, и закончить как можно быстрее. После чего сразу переезжать, и готовиться к приему заказов. Первые заказы чуть ли не со дня на день пойдут. Сам, добравшись до кровати, упал в объятия, в том числе Морфея.
Следующий день посвятил организации выставки и отгораживанию кинозала — "Джентльмены! у кого ни будь, есть простыня?". Ну, вот не идиот ли? Забыл сделать скатывающиеся экраны. Мелькала же эта мысль! Все этот вечный цейтнот. Простыню, точнее беленый холст, мы нашли и прибили. Но к Петру то как. Посадил трех подружек за рукоделие, к каждому проектору сделать экраны два на полтора метра. Сам начал поиски деревянных, двухметровых, прямых и хорошо струганных слег — оказалась не простой задачей, с трудом справился до обеда.
На обед у меня был боярин Шереметьев, почти в прямом смысле. Он конечно родовитый боярин почтенного возраста, на вид ему под пятьдесят было. Но, судя по повадкам, был типичным политиком — за что и поплатился. Стрескал его, без соли и перца, на меня родовитость мало влияет. В сухом остатке был договор на постройку еще десяти кораблей от нескольких кумпанств. Условия договора были те же.
Эти кумпанства и местечки, под верфи, подобрали, напротив села Ступино на реке Воронеж, и ниже по течению у деревни Рамонь. По их крокам место выходило неплохое, с сильными ручьями, даже реками, Ивницей и Усманкой, под боком и с приемлемыми глубинами. Опять же, строевой лес вокруг. Ударили по рукам, и вновь, в ожидании стряпчего, обсуждали проект фрегата из папки для гостей. Может, хоть кто-то, этот проект османам продаст! Наверное, мне их натолкнуть на эту идею надо. А то жалко массы потраченного времени на максимально убедительную дезу.
Подвел итог, двадцать четыре корабля на восемь корабельных мастеров. Ребятам предстоит серьезный экзамен. Но пока, ничего угрожающего нет, разработаю для них скользящие графики строительства, надеюсь, справятся.
Надо повесить на дверь табличку, что в этом году прием кумпанств окончен.
Однако, за этот вечер прибывали еще просители. С ними были достигнуты отложенные договоренности. То есть, если они никого не находят, и государь позволит, буду строить их суда вторым эшелоном, по окончанию первого. Но кумпанства пошли уже мелкие, по одному-два корабля заказывали, со всеми подписывал бумаги и обещал всем просителям обсудить их с государем, убедительно рассказывал, что лучше моего проекта, кстати, нате вам копии чертежей, учтите чертежи особо секретные, их иностранцам, а особенно османам, даже краешком показывать нельзя. На чем остановился? А! Так вот, лучше проекта не сыскать, государь мне благоволит, можете считать вопрос с отсрочкой решенным, давайте лучше о деньгах поговорим ...
