Часть 1. Мальчик

"Может быть, не надо с ними особо и возиться? — размышлял Джордж на ходу. — Выстроить всех, дать задание начать жить хорошо и наказывать, если будут жить плохо... ну вот что за ерунда в голову лезет?!"...

...Большой прохладный холл с кондиционированием был пуст — лишь в его конце, у бара, стояли, держа в руках бокалы, несколько человек. Оплатив полсуток пребывания, Джордж поднялся на восьмой этаж — в номер 86. Багажа — если не считать рюкзака — у него не было, но коридорный-ровесник проводил постояльца в номер.

— Народу что, немного? — спросил Джордж ещё в лифте.

— Почему, хватает, — охотно отозвался коридорный. — Свободных номеров мало. Просто люди в основном по делам, весь день где-то бегают. Часам к шести соберутся... А, да, в девять в стереозале будут крутить фильм — наш скаутский отряд снимал во время экспедиции на Геролезию, если хоч... если хотите — можете спуститься. Интересно получилось, по-моему... Прошу сюда. Приятного пребывания в нашем отеле...

...Номер оказался большим — холл, спальня, душ с небольшим бассейном (Джордж поразмышлял, считать это большой ванной или маленьким бассейном; решил, что второе вернее), туалет, полный набор аппаратуры, даже пищедоставка и рабочий столик в холле. Но включать Джордж ничего не стал — стоит на неполные сутки-то? Он запихал свою старую одежду в стиральный комбайн и заглянул в спальню. Окно было открыто; кондиционер, едва вошёл человек, включился автоматически и тут же прозрачная пластина окна наглухо опустилась. Большая кровать была чисто английской — с тонким матрасом, жёсткой подушкой и голубоватой от чистоты льняной простынёй. Полога не было — и Джордж вспомнил, что и правда не видел тут надоедливых-кусачих насекомых, которые даже в земных джунглях ещё встречались.

Опустив рюкзак на пол у двери, Джордж подошёл к окну и, открыв дверь, в которое оно было вделано, вышел на балкон. Башня-стрела отеля была круглой в сечении, с балконами, идущими по периметру этажей и разделённых декоративными перегородками. Отсюда были видны весь город, лес, загородные поля... Полюбовавшись видами, мальчишка вернулся в номер и, подсев за рабочий столик, заказал место на завтрашний рейс в Кэр Глэнн. Потом наконец разделся и отправился в бассейн.

Как и почти все земляне, Джордж очень и очень дружил с водой. Стоя под прохладным душем с запахом каких-то трав, он благосклонно разглядывал кафель стен, мрамор ванны-бассейна, сверкающие рожки и рукояти и размышлял о величии цивилизации.

Обычно он предпочитал сильные, секущие струи, прогонявшие любую усталость. Но сейчас хотелось просто вымыться и лечь спать в прохладной тихой комнате. Сквозь шум воды и открытые двери донеслось с соседнего балкона — кто-то засмеялся, что-то неразборчиво сказала женщина. мужской голос ответил внятно: "Я предупрежу, иди." Отдалённый гул садящегося шаттла плеснул в окна, потом пролетел вертолёт. Разгоняя ладонями воду по телу, Джордж подумал с удовольствием, до чего приятны эти звуки — и в то же время как здорово, что их в любой момент можно отсечь, просто закрыв окна и двери. И ещё, что Старая Англия очень похожа на могучего старого воина, благосклонно взирающего на сильных, надёжных сыновей-помощников, да резвых, шумных внуков, только и ищущих, куда бы сунуть свой нос и приложить мускулы.

Уже сейчас множество людей рождаются вдали от Земли. Наверное, наступит время, когда так рождаться будет большинство. Но и тогда Старая Англия будет стоять во весь рост, любуясь своим многочисленным, отважным потомством...

— Взгляни — или мы слабы? Мало ли нас — скажи?

Или мы не бойцы? Или мы не мужи? — ничуть не стесняясь, вслух произнёс Джордж старинные гордые слова. Потом посмотрел в зеркало напротив — из полированной до солнечного света бронзы, в раме с "афинским" меандровым узором, в котором хорошо угадывались священные для каждого землянина свастики. Полюбовался собой — было чем. "Мне пятнадцатый, — размышлял Джордж, включив сушилку. — Я ниже большинства ровесников, но ничуть не слабее. Я буду хорошим солдатом и у меня будут красивые, сильные дети. А в жёны я возьму валлийку из Браунов... — он напряг мускулы вскинутых рук, — ...и обязательно что-нибудь изобрету, правда, пока не знаю, что и где, но — впереди столько времени и ещё до чёрта интересного!"

Джордж знал, что похож на своего отца только одним — появляющимся, если нужно, фамильным выражением глаз, холодным, тяжёлым, оценивающим. Примораживающим почти. В остальном он был другим. Отец — атлет шести футов четырёх дюймов ростом с медно-каштановыми волосами и серыми, как осеннее небо, глазами, Эрик Колвилл был типичным англосаксом, англосаксом из англосаксов, из тех, в ком полностью ожила и воплотилась во всей гордой красе и силе внешность древних англов, пиратов, путешественников, воителей и певцов. Такими же были и младшие братья отца — дяди Лоуренс — погибший два года назад — и Рональд, и все дети пошли в них.

"Ты не в меня, — вспомнил Джордж слова отца, — но это внешне. Смотри, таким сходством можно гордиться! — и он подводил сына к портрету, на котором в рост замер офицер в алой парадной форме, со шлемом на сгибе руки, очень похожий на мальчика. Это был пра-прадед Джорджа, знаменитый командир 22-го полка SAS времён ещё до Безвременья, человек, до последнего пытавшийся противостоять хаосу, захлестнувшему в те дни Англию. — Он не мог убить медведя кулаком, да это и не то, чем можно гордиться. Его заслуги не в том, даже не у него на груди..."

На груди была внушительная колодка наград, и Джордж долго не понимал, как это: заслуга не в этом?! А в чём же?! Потом — понял...

"Конечно, пра-прадед жил в такое время, когда подвиги сами валились навстречу, только успевай совершай, — подумал Джордж и хмыкнул, выключая сушилку. — А тут того гляди и на войну не успеешь — кончится..."

Накинув халат, мальчик прошёл в спальню, закрыл все окна и двери и, отвернув простыню, сел. Мягкая, но сильная усталость навалилась на плечи. Зевнув, он лениво дотянулся, повесил халат на зеркало, откинулся на подушку и натянул простыню до плеч, закрывая глаза. Он любил спать на левом боку, подложив ладонь под щёку, но сейчас даже руки до лица не донёс...

...Когда Джордж проснулся, была половина девятого. Трилистник Фомальгаута уже закатился и наступила странная переливчатая полутьма. Здешняя безлунная ночь была насыщена бегучим светом и бесконечным хаотичным движением в небе, а на восточной его половине сияли крупные звёзды — словно маяки на дороге в зовущие миры за пределами тьмы...

Лёжа, Джордж закинув руку за голову и задумчиво смотрел в окно. Где-то далеко, но ясно звучала песня — пели по-гэльски. Джордж стал прислушиваться...

— Когда малышом я ложился в кровать,

То пела мне песню добрая мать,

Что где-то есть на нездешней земле

Пристань летающих кораблей.

И шли мы в десант на "ура!" и "авось!",

И небо на клочья от взрывов рвалось.

Но чудилась мне в жаркой огненной мгле

Пристань летающих кораблей.

Кто грудью в бою заслоняет свой дом —

О том эта песня, легенда о том:

"Лишь смелого ждёт на спасённой Земле

Пристань летающих кораблей!"

"Не те ли поют, которых я видел на улице?" — Джордж вспомнил взгляд юного шотландца и пожалел, что не нагнал их. Может, удалось бы добраться в компании...

Он отбросил простыню и поднялся. Прошёл в холл, налил из сифона ледяной минеральной воды и с высоким, мгновенно запотевшим бокалом вышел на балкон. Холодная содовая — то, что надо в душную ночь. Прохлада и не думала появляться.

Опираясь на лёгкие перила, Джордж пил воду и смотрел на редкие россыпи огоньков среди деревьев, парков и аллей. На балконе наверху послышались голоса — говорили двое:

— И тут он мне намекает, что не прочь получить комиссионные. Мол, наша война — не его и, случись что, без его товара производство просто встанет.

— Комиссионные, говоришь? Ну, что-то он наверняка получит. Завтра мои ребята им займутся. Выбросим с планеты, и пусть сидит на астероидах.

— Да, это было бы неплохо. А пока давай-ка сходим посмотрим фильм, как на это смотришь?

Голоса удалились вглубь номера и затихли. А Джордж вспомнил, о каком фильме они говорили. А что — может, тоже сходить посмотреть. Оставалось ещё десять минут.

Раздумывал он недолго и, одевшись, спустился в холл.

Там и в самом деле собралось не меньше сотни народу. Очевидно, большинство друг друга знали — люди переговаривались и шутили в ожидании сеанса.

Сам фильм представлял собой просто череду умело снятых сюжетов о фауне, флоре и быте нескольких племён Геролезии — и был бы интересен сам по себе; любитель-оператор здорово умел использовать простенькую камеру. Но кроме того кто-то из скаутов закадрово комментировал фильм, пародируя тон и стиль "колониальных" видео. Мрачноватый голос совершенно серьёзно вещал: "В бурных водах этой реки навеки остался рюкзак Рика... Три взятии лесного перевала от нас безвременно ушёл левый ботинок Дэви Симпсона... Вот тут несколько наших были взяты в плен туземцами и зверски накормлены до скотоподобного состояния; их бездыханные тела мы обнаружили в одной из хижин... Перед вами памятная нам всем роща, где мы выдержали тяжёлый двухчасовой бой с грызунами... Два дня провёл на этой скале наш оператор. Два дня все остальные ходили вокруг скалы. Два дня бедняга жёг фальшвейеры и орал. Вдоволь повеселившись, отряд отправился дальше... Когда мы вышли к морю и увидели катер у берега, то многие из нас не могли сдержать слёз, а некоторые становились на колени и целовали песок. За время экспедиции мы похудели в целом на пятьсот фунтов — правда, в основном за счёт содержимого рюкзаков, съеденного на привалах..."

Смех волнами прокатывался по залу. Герои экспедиции в полной парадной скаутской форме сидели в первом ряду — шесть девушек и одиннадцать парней в возрасте 14-16 лет, немного смущённые и очень гордые. Джордж сильно подозревал, что они, как это обычно делают англосаксы, просто умолчали о реальных трудностях и опасностях экспедиции.

"Во всяком случае, они смогли, — Джордж вздёрнул голову и чуть скривил губы, — значит, и я смогу."

6.

Кэр Глэнн Джордж впервые увидел сверху. Город стоял на трёх холмах среди джунглей, полей вокруг не было видно, они начинались за узкой, прямой, как стрела, рекой. На лёгких высоких арках через неё перелетал мост. Ещё один — широкий, массивный — связывал два холма, по склонам которых кольцами спускались дома. Всё пространство между холмами и у их подножья было заполнено морем туземных лачуг. Джордж уже знал, что собственного туземного населения на Каледонии нет, а значит, вонки переселились поближе к пришельцам со звёзд с других континентов.

На третьем, самом высоком, холме возвышались добавочно три приземистых серых тура — явно не в тон джунглей вокруг — связанных стеной. Ниже холм опоясывала ещё одна стена с восемью башнями по периметру. Стены и башни были явно сложены из гранитных блоков и облицованы армейской бронёй.

Это и был собственно Кэр Глэнн, столица анклава Глэнн, населённого в основном людьми клана Глэннов. Над турами возвышались решётчатые мачты приёмо-передающего комплекса, а над нею, в свою очередь, пять флагов: Британской Империи, красно-белый с кленовым листом флаг Канады, флаг Дагона (синее полотнище с имперским флагом в крыже и изображением Фомальгаута по центру), синий с белым Андреевским крестом шотландский флаг и клановый браттахт Глэннов.

Джордж рассматривал панораму внизу, не отрываясь, до самой посадки. Вертолёт приземлился на небольшом аэродроме — тут стояли гражданские машины, а рядом — несколько свинцово-серых лёгких самолётов и пятнистых вертолётов-штурмовиков "Yomenry" клана...

...Город начинался сразу за выходом из здания аэропорта. Туземный город, похожий на виденное в Брейдпорте — только много... туземнее, что ли, более шумный и уместный. Улицы были как бы сплошным базаром — узкие, забитые народом. Вонки провожали взглядами каждого землянина и Джордж не стал исключением.

Полисменов тут не было. Но часто попадались шотландцы. Они были похожи на тех, виденных в Брейдпорте, но в элементах брони — поножи, налокотники, брассарды, лёгкие жилеты, гарнитура, иногда на шлемах, а чаще — на беретах. В основном тут были скауты старших возрастов — и люди за сорок. Очевидно, основная масса мужчин клана уже призвана в регулярную армию.

Шокеров у горцев не было. Но Джордж видел, как в одном месте двое патрульных увидели что-то, не вязавшееся с их понятиями о порядке, деловито повалили какой-то прилавок и стали лупить торговца палашами в ножнах. У окружающих туземцев это вызвало явное одобрение.

На перекрёстках стояли бронебашни с медленно поворачивающимися куполами, которые держали всё вокруг под прицелом скорострелок. Иногда проходили усиленные патрули — по шесть человек с огромными собаками, шедшие вслед за угловатым "кентавром" (1.).

1. FV5001 "Кентавр" — лёгкая бронемашина высокой проходимости, созданная в первые годы Промежутка в Англо-Саксонской Империи для охраны тылов и службы в колониях. Базовое вооружение — 15-миллиметровый пулемёт и две шестиствольных многоцелевых 40-миллиметровых мортиры, но на машину можно было установить ещё до шести "стволов" обычного калибра. Экипаж — три человека, возможно размещение десанта из шести человек.

И надо всем этим — холмы с жилыми кварталами землян и крепостью.

— Мне надо увидеть Глэнна, — наконец обратился Джордж к одному из патрульных, — точнее, сэра Малькольма, сэр.

Шотландец — он был в шлеме — поднял забрало (и оказался чуть старше Джорджа), потом остановил своего напарника.

— Лэд спрашивает, где найти рикса Малькольма.

— Зачем он тебе, парнишка? — второй был уже в возрасте. — Какого ты клана?

— Мы в родстве с Глэнн Арванами, но я англосакс, сэр. Меня прислал отец.

Шотландцы переглянулись. Джордж подумал, что они не могут не видеть — он дворянин. Но, похоже, им на это плевать... и это следует принять, как данность.

— Рикс Малькольм... — сказал старший. — Ну что ж. поднимаешься на... ну, вон на левый холм и там вверх по улице будет кафе "Волынщик из Кейла". Обычно рикс Малькольм работает там до полудня. Удачи, лэд!

— Благодарю, сэр! — кивнув, Джордж зашагал в указанном направлении...

...Дома шотландцев были не типовыми коттеджами. Они строились из нарочито грубо отёсанных блоков и были крыты черепицей, фасады образовывали глухую стену с узкими калитками и маленькими окошками. Джордж вошёл в ворота в конце улицы...

...Ему показалось, что он попал в прошлое из фильма. Немногочисленные уличные автоматы прятались в нишах домов и были почти незаметны. Мостовая — выложена булыжником. Впереди где-то классически завывала волынка. Попадавшиеся навстречу люди встречали мальчика прямыми, очень спокойными, внимательными взглядами. Машин почти не было, и лишь влажная духота, наползавшая снизу из джунглей, мешала окончательно ощутить себя где-нибудь в Эдинбурге XI-XII века.

Утром Джордж не собрался поесть — точней, не ощущал голода и не озаботился едой, а теперь хотелось немного пожевать. Он решил, что, прежде чем разыщет сэра Малькольма, непременно поест в этом "Волынщике".