Другая дорога

В итоге, этого скандала мне удалось малой кровью продвинуть на пост главы Корабельного приказа голландского корабельного мастера Франца Тиммермана, про которого я знал, что этот человек будет моим верным соратником и помощником. И он, действительно, профессионал в строительстве кораблей. И станет работать честно и добросовестно. Тем более, что он в другой истории и так занимался строительством флота для Петра Первого. И очень неплохо с этим справлялся. А значит, и сейчас дело, порученное ему мной, не завалит как этот жадный идиот Протасьев. И голландец меня не подвел. Меньше чем за год он наладил работу Воронежской верфи и начал спускать на воду новые корабли для моего флота. И вот сейчас я наблюдал результат его бурной деятельности. И он мне нравился. Надо будет Франца Тиммермана как-нибудь поощрить. За его выдающийся профессионализм.

Однако, из этой ситуации я вынес один важный урок. Нельзя нам все время полагаться только на иностранцев. Нельзя. Если своих профессионалов у нас нет, то их надо учить. Надо заниматься образованием русских людей. Приняв такое решение, я начал разрабатывать проект закона по развитию образования в Русском Царстве. Для начала я решил открыть несколько профессиональных училищ, где будут готовиться кадры для моего государственного аппарата, нашей промышленности и экономики. Ну, и будущие ученые там тоже будут учиться. А университеты и академии нам пока рано открывать.

Для начала надо хотя бы средне-специальное образование наладить. Итак, в училищах пока станут преподавать иностранцы, нанятые мной за границей. Я дал задание нашим дипломатам, чтобы они сманивали к нам для преподавательской работы инженеров, математиков, финансистов, корабелов, агрономов и других ученых людей. При этом нам подходили даже молодые выпускники разных училищ или университетов. Таким даже мы давали приоритет. Ведь молодые и образованные люди в Европе пока еще не имели нормальной работы и престижа, как маститые ученые и инженеры. И поэтому они охотно шли преподавать в наших училищах. Тем более, что платили мы щедро. Щедро для Европы, конечно. Там сейчас почему-то к людям интеллектуального труда относятся довольно презрительно. А многие молодые выпускники учебных заведений Европы влачат жалкое существование. Работая где-нибудь за гроши.

Конечно, это вызывало раздражение у любителей нашей старины, ратующих за Патриархальную Русь. Понимаю. Я и сам бы на их месте тоже бухтел, глядя на такой массовый наплыв иностранцев в наши учебные заведения, которые я создавал во всех крупных городах. Но я то теперь сижу на троне. Мне бухтеть некогда. Надо Россию поднимать с колен и вытаскивать из той глубокой ямы, в которую ее и загнали такие вот радетели старинных обычаев в нашей стране. Да, сейчас нам без иностранных учителей не обойтись, к сожалению. Придется их, конечно, использовать. Нет у нас пока других преподавателей для моих училищ. Нет! Но это ведь ненадолго. Я думаю, что выпускники тех учебных заведений потом и займут места иностранных преподавателей. Наши то люди ничуть не глупее европейцев будут. И через несколько лет у нас появятся свои грамотные и образованные инженеры, врачи, учителя, чиновники, кораблестроители, ученые, агрономы и прочие профессионалы своего дела. И при этом я делал упор не на детей бояр или дворян. Их и так научат чему следует в их поместьях. Возможность получить образование сейчас есть только у аристократии и духовенства. А в мои же училища брали преимущественно детей горожан. То есть простолюдинов, которые теперь получили возможность учиться за счет государства. Вот у этих людей мотивация будет очень сильная. Эти будут учиться и приобретать знания через не могу. Это не ленивые молодые бояре или дворяне, у которых и так все есть по жизни. И им не надо выгрызать себе место под солнцем. Тут я вспоминал дурную инициативу настоящего Петра Первого, который посылал за границу учиться своих молодых дворян. В итоге, те молодые балбесы просто пропивали все деньги, выделенные на учебу, и возвращались домой такими же неучами. А просто работать надо было с другим контингентом. На дворян ставку делать глупо. Не интересно им учиться. Эти мажоры семнадцатого века и так все имеют по жизни.

Но на одном средне-профессиональном образовании я зацикливаться не стал. Прекрасно понимая, что нам нужно и массовое начальное образование. Сейчас же в государстве российском относительно грамотными является очень малый процент населения. И в основном, это представители аристократии и духовенства. Ну, и еще немного горожан. А вот основная масса простого народа является неграмотной. Какое там образование? Эти люди не умеют читать и считать. И о какой тогда модернизации страны можно говорить, если народ в большинстве своем прозябает в дремучем невежестве. Ведь даже тот же Петруша с его пафосными реформами в другой истории смог только создать иллюзию обновления России. Он просто обрядил ее в модные европейские парики и одежды. Да правящий класс феодалов европеизировался, приобщившись к европейской моде. А народ то как жил в нищете и невежестве. Так потом до самой революции 1917 года и продолжал жить. Что при Петре Первом, что при Николае Втором грамотных людей среди простого народа было очень мало. А все эти яркие и пафосные реформы Петра и его потомков носили лишь косметический характер.

Я же решил сломать порядок вещей. И поэтому ввел своим очередным указом создание в Русском Царстве обязательных начальных школ для простолюдинов. Во всех городах теперь городские власти были обязаны содержать по несколько начальных школ для детей крестьян и горожан. При этом туда даже обязывали отправлять и детей крепостных крестьян. Да, да! Помещикам предписывалось сдавать в такие школы детишек своих холопов. И кары за уклонение от этого я предусмотрел очень жестокие для тех помещиков. Вплоть до ареста и конфискации имущества. И я это делал не просто так ради личного садизма. Нет, конечно, я не люблю этих рабовладельцев. Ой, то есть бояр и дворян, имеющих крепостных крестьян. По сути своей ведь это такое же рабство. Только название другое.

Так вот. Сразу же сломать эту порочную систему я не смогу. Не смогу одним махом отменить Крепостное право и освободить крестьян. В этом случае меня просто размажут по трону. Те самые аристократы, которые и не захотят терять своих рабов. Они меня просто и незатейливо прирежут. Или табакеркой прибьют как Павла Первого. Я прекрасно помнил, что приемники Петра Первого потом так распустят своих дворян, что те сами начнут решать кому сидеть на троне. Они и сейчас уже сильны. А при той же Екатерине Второй, вообще, оборзеют в край. Поэтому нельзя мне пока выступать в открытую. Идти против знати и отбирать у нее крепостных крестьян. Тут тоньше надо действовать. Точечно. Чтобы не поняли ничего и не возбудились раньше времени.

Так вот! О чем это я говорю? Дети крепостных крестьян, закончив начальную школу, становились бы свободными людьми. Так и было записано в моем указе о создании тех самых начальных школ. При этом в тех школах особо то ничему сложному не учили. Это же не специальное училище. Ученики начальной школы изучали письмо (новый алфавит), закон Божий, географию, историю России и счет. В общем, дети там получали минимум необходимого образования. Получив которое, они уже могли поступить в специальное училище. А там уже продолжить образование и получить полезную и престижную профессию. Вот такой коварный план у меня родился. Я одним ударом мог убить двух бешенных зайцев. Освобождать часть крестьянских детей от рабства помещиков и получать потом для страны грамотных людей, благодарных мне за свободу. А учителей для тех начальных школ нам любезно предоставила церковь. Не особо грамотные священники как-раз годились для такой несложной задачи. На эту тему я вдумчиво так пообщался с новым патриархом Московским. И он обещал помочь с учителями для детишек.

Глава 7.

Маневры.

— Красиво идут, Патрик! — произнес я, поднимая подзорную трубу и рассматривая солдат марширующих на поле. — Хорошо ты их выучил. Но на войне надо не только красиво ходить, а и стрелять метко по врагу. Как они у тебя стреляют?

— Неплохо стреляют, мой государь! — ответил стоявший рядом генерал Патрик Леопольд Гордон оф Охлухрис. — Я бы сказал, что отлично попадают по мишеням! Эти ваши новые винтофки очень хороши да! Очень! Такого совершенного оружия я в других армиях не видел.

— Значит, винтовки тебе понравились, а поначалу то ты меня убеждал, что не надо их принимать на вооружение! — с усмешкой сказал я, рассматривая через оптику, как солдатики в красных мундирах, марширующие по полю ровными шеренгами, по команде офицеров четко остановились и вскинули свои винтовки с примкнутыми штык-ножами, целясь по мишеням. — Ты утверждал, что обычные гладкоствольные и дульнозарядные фузеи будут лучше. Как же так?

— Я признаю, что был не прав, мой царь! — ответил Патрик Гордон, склонив голову. — Я изменил свое мнение, узнав получше это замечательное оружие. Ваши винтофки стреляют дальше, точнее и быстрее чем любая фузея. Я это понял уже давно. Это самое совершенное оружие, которое я когда-либо видел в своей жизни да!

— Ого, действительно, очень неплохо стреляют твои солдатики! — радостно воскликнул я, увидев как много мишеней на поле скосил дружный залп первой шеренги.

И при этом солдаты там стреляли на двести метров. Для гладкоствольных ружей, принятых на вооружение во всей Европе, такая дистанция была просто невозможной. На двести метров фузея никак не добьет. Это вам не нарезное оружие. Не говоря уже о том, чтобы попадать по мишени прицельно на такой дистанции. А из наших винтовок вон замечательно так попадают. Очень точно кладут. И выучка у этих солдат моей новой армии тоже очень хорошая. За три прошедших года генерал Патрик Гордон, которого я назначил заниматься подготовкой моей армии, добился впечатляющих успехов по боевой подготовке.

Поначалу то у меня было только четыре боеспособных полка иноземного строя, которые хоть что-то могли изобразить. Семеновский, Преображенский, 1-й и 2-й Московские Выборные полки. Стрельцы и поместное ополчение, которых русские цари раньше использовали в качестве основной ударной силы на всех войнах, теперь абсолютно разложились и даже для гарнизонной службы годились мало. Это были никакие не солдаты, а обычная вооруженная толпа, без выучки и дисциплины. И меня такая царская армия совершенно не устраивала.

Поэтому в самом начале своего попадания сюда я озаботился созданием новой армии. А стрельцов пока тоже решил не распускать. Хоть они мне и не нравятся, а Петруше много крови попортили. Но к сожалению, без них пока обойтись никак не получается. Солдат то для новой полевой армии мы набрали. Но они мне будут нужны на полях сражений. А вот кто у нас станет многочисленные крепости и остроги охранять? Кто будет границы сторожить и стоять в городских гарнизонах? Для этого требуется куча народа. И пока нормальных солдат для этого у меня нет. Поэтому придется на первых порах обходиться стрельцами. Но пускай, они там не успокаиваются. У меня и до них тоже руки дойдут. Потом. Когда я здесь все разгребу немного.

Сейчас моя новая армия включает тридцать пехотных полков нового строя. Рекрутов в них мы набирали из стрельцов, казаков, других вольных людей. Крепостные крестьяне там также были. Их там примерно процентов семьдесят сейчас в моей новой армии. Кстати, с набором крепостных было проще всего. Я просто приказал, чтобы крупные землевладельцы выделяли, исходя из количества земель во владении, из своих подневольных крестьянских общин определенное количество молодых и здоровых крестьянских парней возрастом от семнадцати до тридцати лет. Опять же всех то крепостных я у этих рабовладельцев не забирал. Нет, только небольшой процент.

Тут я опять применял свою скрытую тактику точечных ударов по крепостничеству. Все зависимые крестьяне, становясь солдатами, избавлялись от крепости и объявлялись свободными людьми. Конечно, в армии жизнь тоже не сахар. Но зато служба там была не пожизненной. После пятнадцати лет выслуги солдат имел право уйти в отставку. И получал при этом небольшой земельный надел в собственность. Что для тех же крестьян было сродни чуду. Да, только ради этого они будут жилы рвать на службе. Кроме этого, даже рядовые солдаты моей новой армии теперь получали очень приличную заработную плату каждый месяц. Для накопления солдатских сбережений я даже создал специальный "Военный банк", где каждый солдат и офицер могли разместить свои деньги на сохранение или получить небольшой кредит, который потом отдавали из своего жалования. В итоге, по окончанию срока службы солдаты имели бы в "Военном банке" уже приличную сумму денег на своем счете. Неплохое такое выпускное пособие для дальнейшей безбедной жизни. В случает получения увечий, все военные инвалиды выходили в отставку и им потом выплачивалась небольшая пенсия. Офицеры же обязаны были отслужить в моей армии теперь минимум пять лет. Потом они могли заключать новый контракт. И по выходу в отставку получали пенсию, размер которой зависел от выслуги и звания офицера. Зарплату они также получали очень солидную. Я не собирался экономить на своих военных. Я всегда считал, что защитники отечества должны получать за свою трудную и опасную службу очень хорошие деньги. И мне не понятна была логика правителей, которые держали своих солдат на скудном жаловании. И потом ждали от них чудес храбрости и самопожертвования. Умирать на халяву никому не нравится. Если ты не будешь поощрять людей материально. То они быстро потеряют мотивацию своей службы. И будут все выполнять на открепись. И тогда ни о какой дисциплине говорить нельзя. Снова мы получим аморфную и недовольную массу вооруженных людей. Прямо как те стрельцы. А мне нужна от солдат высокая мотивация и дисциплина. Спрашивают то с них сейчас очень строго. Но и в замен они также получают очень хорошо. Поэтому мотивация сейчас у моих солдат была даже не железная, а стальная. Да, и с дисциплиной не было никаких проблем. Учились они военному делу с большой охотой. И результат я сейчас наблюдаю с этого холма через подзорную трубу. И он меня очень радует. Пехотный полк, который сейчас нам показывал свою выучку, действовал очень четко и слаженно. Ровные шеренги, согласованные передвижения по команде, меткая стрельба. У меня никаких нареканий к действиям пехотинцев не возникло. Хорошо Гордон их выучил. Сделал за три года из простых крестьянских парней настоящих солдат.

Потом я перевел взгляд на позицию артиллерийской батареи этого самого пехотного полка. И начал наблюдать за действиями полковых артиллеристов. Сейчас по новому уставу каждый пехотный полк русской армии состоял из трех батальонов по пятьсот человек в каждом. В батальоне же имелось пять рот по сто бойцов. Из них четыре роты были стрелковыми, с винтовками "Зубова" на вооружении. А одна состояла из гренадеров, вооруженных все такими же винтовками, ручными круглыми пороховыми гранатами и ручными мортирами, стреляющими теми же гранатами. Еще в полку имелись саперная и медицинская роты. Кроме этого каждый пехотный полк также включал в свой состав и батарею из шести трехфунтовых полевых пушек. И сейчас я как-раз наблюдал за уверенными действиями полковых артиллеристов. Видел, как они быстро подъехали к огневой позиции. Отстегнули пушки от упряжек и зарядных ящиков.