Он нахмурился, перевел шаттл в режим неподвижности и просмотрел данные исследований, которые он провел на "Кларке".
Он увидел объект на снимке — еще один из обломков, который был чуть теплее, чем окружающее пространство. Он был достаточно большим, чтобы шаттл столкнулся с ним и получил повреждения.
Похоже, мне все-таки придется пилотировать, — подумал Уилсон. Он был недоволен собой из-за того, что не приложил данные своей разведки к графику полета шаттла; теперь ему приходилось тратить время на повторную прокладку курса.
— Какие-то проблемы? — спросил Шмидт, голос которого доносился от приборной панели.
— Все в порядке, — ответил Уилсон. — Просто что-то мне мешает. — Данные теплового обследования показали, что размер объекта составлял примерно три-четыре метра в поперечнике, что делало его значительно больше, чем все, что было зафиксировано стандартным сканированием, но не настолько большим, чтобы требовались серьезные изменения траектории. Уилсон задал новую траекторию, которая опускала шаттл на 250 метров ниже объекта и оттуда возобновляла движение к черному ящику, и ввел ее в навигационный маршрутизатор автопилота, который принял это изменение без возражений. Уилсон возобновил свое путешествие, наблюдая на мониторах за тем, как объект на его пути закрывает несколько других звезд по мере того, как шаттл движется относительно него.
Шаттл прибыл к черному ящику несколько минут спустя. Уилсон не мог видеть его собственными глазами, но после того, как впервые обнаружил его, провел дополнительное сканирование, которое зафиксировало его местоположение с погрешностью примерно до десяти сантиметров, что было достаточно точно для того, что он собирался сделать. Он запустил последнюю навигационную последовательность, которая выполнила серию заключительных маневров. Это заняло еще минуту.
— Поехали, — сказал Уилсон и приказал своей униформе обернуться вокруг лица, что та и сделала без промедления. Уилсону не понравилось ощущение маски на лице; казалось, что кто-то плотно заклеил всю его голову скотчем. В данном случае это было просто лучше, чем альтернатива. Глаза Уилсона были полностью закрыты маской; его мозгодруг компенсировал это, направив ему визуальный поток.
После этого Уилсон приказал шаттлу откачать воздух из внутренних помещений. Заработали компрессоры шаттла, всасывая воздух обратно в баллоны. Через три минуты внутри шаттла было почти так же мало свободного воздуха, как и в окружающем пространстве.
Уилсон отключил искусственную гравитацию шаттла, отстегнулся от кресла пилота шаттла и очень осторожно направился к двери шаттла, остановившись прямо перед ней и ухватившись за направляющую ручку сбоку, чтобы не дрейфовать. Он нажал на фиксатор, и дверь скользнула в стену шаттла. Раздался почти неуловимый шепот, когда несколько оставшихся свободных молекул необходимой для человека атмосферы устремились в открытый выход.
Все еще держась за направляющую ручку, Уилсон протянул руку в пространство — осторожно! — и через секунду обхватил пальцами какой-то предмет. Он втянул его внутрь.
Это был черный ящик.
Отлично, — подумал Уилсон и отпустил направляющую ручку, чтобы нажать кнопку закрывания двери и снова герметизировать салон шаттла. Приказал шаттлу начать закачивать воздух обратно в кабину и снова включить искусственную гравитацию — и чуть не уронил черный ящик, когда сделал это. Ящик был тяжелее, чем казался на вид.
Через минуту Уилсон снял маску и сделал большой глоток воздуха, который был физически не нужен, но принес психологическое удовлетворение. Он вернулся к креслу пилота, достал жесткий разъем и затем провел несколько минут, разглядывая непроницаемую поверхность ящика в поисках крошечного отверстия, в которое можно было бы вставить разъем. Наконец он нашел его, вставил в ящик разъем, почувствовал, как он со щелчком встал на место, и подождал тридцать секунд, пока энергии не набралось для получения команды и включения приемопередатчика черного ящика.
С помощью своего мозгодруга он передал зашифрованный сигнал доступа к черному ящику. Последовала пауза, за которой поток информации хлынул в мозгодруга Уилсона с такой скоростью, что он почти физически ощутил это.
Последние мгновения "Полка".
Уилсон начал сканировать информацию с помощью своего мозгодруга так быстро, как только мог открывать данные.
Менее чем за минуту подтвердилось то, о чем они и так сильно подозревали: "Полк" был атакован и уничтожен в ходе сражения.
Через минуту после этого он узнал, что с борта "Полка" была запущена одна спасательная капсула, но, судя по всему, она была уничтожена менее чем за десять секунд до того, как был запущен сам черный ящик, и прекратила подачу собственных данных. Уилсон предположил, что в спасательной капсуле находился посол миссии или кто-то из ее сотрудников.
Три минуты спустя он узнал кое-что еще.
— Вот дерьмо, — произнес вслух Уилсон.
— Я только что услышал "О, черт" или мне показалось? — поинтересовался Шмидт, стоя у своей приборной панели.
— Харт, тебе нужно срочно связаться с Абумве и Коломой, — ответил Уилсон.
— Посол сейчас на подготовительном брифинге, — возразил Шмидт. — Она не захочет, чтобы ее прерывали.
— Она будет гораздо больше недовольна тобой, если ты не прервешь ее, — заверил Уилсон. — Поверь мне в этом.
* * *
— Чем атаковали "Полк"? — спросила Абумве. Они с Коломой были подключены к видеоконференции, Колома — из своего кабинета, а Абумве — из запасного конференц-зала, куда Шмидту пришлось почти силой затащить ее.
— По меньшей мере пятнадцатью ракетами "Мильеракс" седьмой серии "корабль-корабль", — ответил Уилсон, обращаясь к приборной панели пилота и небольшой камере на ней. — Могло быть и больше, потому что данные стали отрывочными после того, как отказало достаточно много систем. Но их было по меньшей мере пятнадцать.
— Какая разница, какой тип ракет уничтожил "Полк"? — раздраженно спросила Абумве.
Уилсон взглянул на изображение капитана Коломы, которая выглядела бледной как полотно. По крайней мере, она поняла. — Потому что, посол, ракеты "Мильеракс" серии семь "корабль-корабль" производятся Союзом колоний, — пояснил Уилсон. — "Полк" был атакован нашими собственными ракетами.
— Это невозможно, — высказалась Абумве через минуту.
— Данные говорят об обратном, — возразил Уилсон, решив не разглагольствовать о глупости фразы "это невозможно", потому что на данный момент это, вероятно, было бы контрпродуктивно.
— Данные могут быть неверными, — усомнилась Абумве.
— При всем уважении, посол, СОК очень хорошо научились разбираться в том, из чего в них стреляют, — заметил Уилсон. — Если "Полк" подтвердил, что ракеты относятся к типу "Мильеракс", это потому, что смог идентифицировать их по нескольким признакам, включая форму, размер, профиль сканирования, характеристики тяги и так далее. Вероятность того, что они не относятся к "Мильераксам" седьмой серии, невелика.
— Что нам известно об этом корабле? — спросила Колома. — Том, что стрелял в "Полка".
— Немного, — ответил Уилсон. — Он не идентифицировал себя, и, кроме обычного сканирования, "Полк" не тратил на него время. Он был примерно такого же размера, как и сам "Полк", мы можем видеть это по его обзорной сигнатуре. Кроме этого, нам не о чем говорить.
— "Полк" открыл ответный огонь по кораблю? — спросила Колома.
— Он выпустил по меньшей мере четыре ракеты, — сказал Уилсон. — Тоже "Мильеракс" седьмой серии. Нет данных о том, попали ли они в цель.
— Я не понимаю, — недоумевала Абумве. — Зачем нам атаковать и уничтожать один из наших собственных кораблей?
— Мы не знаем, был ли это один из наших собственных кораблей, — ответила Колома. — Только то, что это были наши собственные ракеты.
— Верно, — подтвердил Уилсон и поднял палец в знак желания пояснить.
— Возможно, мы продали ракеты другой расе, — предположила Колома. — Которая затем напала на нас.
— Это возможно, но здесь следует учитывать две вещи, — сказал Уилсон. — Во-первых, большая часть нашего оружейного рынка ориентирована на более совершенные технологии. Любая раса, которая может создать космический корабль, может создать и ракету. Тип "Мильеракс" — это обычные ракеты. У любой другой расы есть такие же ракеты. Во-вторых, это якобы секретные переговоры. Чтобы нанести по нам удар, кто-то должен был знать, что мы здесь. — Колома открыла рот. — И, предвосхищая следующий вопрос, мы не продавали утче никаких ракет "Мильеракс", — добавил Уилсон. Колома закрыла рот и уставилась на него с каменным выражением лица.
— Итак, у нас есть таинственный корабль, нацеливший на Союз колоний наши собственные ракеты, — предположила Абумве.
— Да, — согласился Уилсон.
— Тогда где он сейчас? — спросила Абумве. — Почему нас не атакуют?
— Они не знали, что мы прилетим, — ответил Уилсон. — Нас направили на эту миссию в последнюю минуту. Обычно Союзу колоний требуется как минимум несколько дней, чтобы подготовить новую миссию. К тому времени эти конкретные переговоры были бы провалены, потому что нас тут не было бы.
— Кто-то уничтожил целый корабль только для того, чтобы сорвать дипломатические переговоры? — спросила Колома. — Это ваше объяснение?
— Это предположение, — ответил Уилсон. — Я не претендую на то, что знаю достаточно об этой ситуации, чтобы сделать верный вывод. Но думаю, что, несмотря ни на что, мы должны как можно скорее проинформировать Союз колоний о том, что здесь произошло. Капитан, я уже передал данные на компьютеры "Кларка". Настоятельно рекомендую немедленно отправить беспилотный летательный аппарат с этими данными и моим предварительным анализом обратно в "Феникс".
— Согласна, — высказалась Абумве.
— Выполню это, как только закончу разговор, — согласилась Колома. — А теперь, лейтенант, я хочу, чтобы вы и шаттл немедленно вернулись на "Кларк". При всем уважении к послу Абумве, я не совсем уверена, что угрозы больше нет. Возвращайтесь сюда. Мы приступим к работе, как только вы будете готовы.
— Что? — удивилась Абумве. — У нас все еще есть миссия. У меня все еще есть задание. Мы здесь для переговоров с утче.
— Посол, "Кларк" — дипломатическое судно, — сказала Колома. — У нас нет наступательного оружия и есть только минимальный оборонительный потенциал. Мы подтвердили, что "Полк" подвергся нападению. Возможно, тот, кто напал на "Полк", все еще где-то там. Мы отправляем эти данные на "Феникс". Они предупредят утче о сложившейся ситуации, а это значит, что те почти наверняка отзовут свой корабль. Никаких переговоров не будет.
— Вы этого не знаете, — возразила Абумве. — "Фениксу" может потребоваться несколько часов, чтобы обработать информацию. У нас осталось меньше трех часов до того момента, когда должны прибыть утче. Даже если мы уйдем, то все равно будем в системе, когда они прибудут, а это значит, что первое, что они увидят, — это то, что мы убегаем.
— Это не бегство, — резко сказала Колома. — И это не вам решать, посол. Я капитан корабля.
— Дипломатического корабля, — уточнила Абумве. — На котором я старший дипломат.
— Посол, капитан, — обратился Уилсон, — Нужно ли мне присутствовать при этой части разговора?
Уилсон увидел, как они одновременно потянулись к своим экранам. Изображения на обоих экранах погасли.
— Это было бы "нет", — сказал Уилсон самому себе.
VIII.
Что-то не давало Уилсону покоя, когда он прокладывал обратный маршрут к "Кларку". В "Полк" выпустили по меньшей мере пятнадцать ракет "корабль-корабль", но прежде, чем хоть одна из них попала в цель, произошел взрыв, который потряс корабль. Но в данных не было зафиксировано никаких событий, предшествовавших взрыву; корабль совершил прыжок, произвел первоначальное сканирование близлежащих окрестностей, и затем все было совершенно нормально до первого взрыва. Как только это произошло, все быстро пошло прахом. Но до этого ничего не происходило. Ничто не указывало на то, что произошло что-то необычное.
Навигационный маршрутизатор шаттла принял обратный курс и начал движение. Уилсон пристегнулся к своему креслу и расслабился. Он должен был вскоре вернуться на "Кларк", и к этому времени, как он предполагал, либо Колома, либо Абумве вышли бы победительницей из борьбы за власть. У Уилсона не было личных предпочтений в том, кто победит; он видел преимущества обеих спорщиц, и обе они, по-видимому, испытывали к нему одинаковую неприязнь, так что ни у кого из них не было преимущества в этом вопросе.
Я сделал то, что должен был сделать, — подумал Уилсон и взглянул на черный ящик на пассажирском сиденье, похожий на темную, матовую, поглощающую свет дыру в кресле.
Что-то щелкнуло у него в голове.
— Срань господня, — произнес Уилсон и остановил шаттл.
— Ты снова сказал "дерьмо", — услышал Уилсон слова Шмидта. — И теперь не двигаешься.
— Мне только что пришла в голову очень интересная мысль, — признался Уилсон.
— Твоя мысль не может подождать, пока ты возвращаешь шаттл? — спросил Шмидт. — Капитан Колома была очень категорична в отношении его возвращения.
— Харт, я собираюсь поговорить с тобой немного позже, — ответил Уилсон.
— Что ты собираешься делать? — спросил Шмидт.
— Ты, наверное, не захочешь знать, — ответил Уилсон. — Лучше тебе этого не знать. Я хочу убедиться, что у тебя будут веские основания для отрицания.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — сказал Шмидт.
— Вот именно, — подтвердил Уилсон и прервал связь со своим другом.
Несколько минут спустя он в невесомости парил в кабине шаттла без откачанного воздуха с лицом, закрытым маской боевой униформы, держась за направляющую ручку рядом с дверью шаттла. Он нажал на кнопку открывания двери.
И ничего не увидел снаружи.
А это не так, как должно было быть; мозгодруг Уилсона должен был улавливать и усиливать звездный свет в пределах видимых длин волн. Он ничего не замечал.
Уилсон протянул руку, отпустив направляющую ручку. Ничего. Он передвинулся, переместив свое тело в основном за дверь, и снова потянулся. На этот раз там что-то было.
Что-то большое, черное и невидимое.
Привет, — подумал Уилсон. — Кто ты, черт возьми, такой?
Большое, черное, невидимое существо не ответило.
Уилсон запросил у своего мозгодруга две вещи. Во-первых, он хотел узнать, сколько времени прошло с тех пор, как он надел маску; это было примерно две минуты. У него оставалось всего около пяти минут, прежде чем его тело начнет требовать воздуха. Второй заключался в том, чтобы настроить свойства наноботической ткани его боевой униформы таким образом, чтобы через его руки, подошвы и колени проходил слабый электрический ток, который питался за счет тепла его собственного тела и трения, возникающего при движении. Добившись этого, он снова потянулся к большому черному невидимому объекту.
Его рука легко ухватилась за него. Да здравствует магнетизм, — подумал Уилсон.
Двигаясь медленно, чтобы случайно и со смертельным исходом не улететь в космос, Уилсон покинул шаттл и отправился на разведку.
