http://rusrep.ru/article/2014/01/15/v-poiskah-pozitiva/
Русские кстати тоже есть, но намного меньше. Суть одна — воровать лучше, чем работать. У нас — не помню, кто-то из исследователей, проводя исследования трудовой мотивации, вывел новый тип работников — "кроссоверы". Это те, кто выбирает несложные для освоения профессии — продавец, мерчендайзер, торговый агент, сотрудник на ресепшене, таксист, не предпринимает никаких усилий, чтобы овладеть профессиональным мастерством, быстро меняет и профессии (такие же несложные), и работодателей, без проблем работодателя обворовывает. Это тоже — новое поколение "архаровцев", они пропускают важнейший элемент социализации — профессию и трудовой коллектив. Понятно, что при социальной нестабильности им сорваться с места и поехать, что на Майдан, что в зону АТО — проблем нет. И взывать к ним в поисках какой-то морали и нравственности не более умно, чем говорить со стеной. У них ни морали, ни нравственности нет по определению, для них, что работодателя обворовать, что в зоне АТО мародерствовать, что расстреливать — все едино.
3. Это поколение, которое полностью оторвано от всех предыдущих. Родители для них — лохи, просравшие свою страну и не сумевшие устроиться в новой, горбатящиеся за копейки — кстати, определение верно, по крайней мере, частично. Понятия "Родина" для них не существует, потому что все механизмы социализации, существовавшие со времен СССР, разрушены — пионерии и комсомола нет, школы озабочены как натаскать на сдачу ЕГЭ, высшее образование деградировало и девальвировалось, про труд я уже писал. Они не раз бывали в странах ЕС, для них это дешево — причем такие страны как Польша ведут сознательную политику по их привлечению, выдают "карты поляка". Хотя если вглядываться в суть, тот, кто получил карту поляка — изменник Родине, вне зависимости от того, для чего он ее получил — отучиться там, в Польше или работать.
4. Это поколение, которое не боится вступать в открытые конфликты со всеми — с властью, с другими частями общества, при необходимости применяя и насилие. Есть понимание того, что за это — ничего не будет.
Немалую роль в этом сыграло отсутствие физических наказаний в детстве. Те, кто сам не переживал боль от порки, как результат собственных провинностей — просто не могут себе представить, что такое боль. Что если ты бросаешь камень или бутылку с коктейлем Молотова в беркутовца — то он живой человек и ему больно. И что если ты сидишь в танке и бьешь прямой наводкой по жилым кварталам — то там, в городе, тоже люди, и им больно и страшно. Архаровцы — не сопоставляют все это с собой, они лишены способности переживать чужую боль как свою. Отсюда же — моментально, на первых годах, на первых месяцах войны проявившиеся случаи дикой, необъяснимой жестокости к пленным, к мирному населению, случаи расстрелов, в том числе массовых. Действия архаровцев — бандеровцев — по бессмысленной жестокости видимо превосходят даже действия фашистов. Корни этого — я описал выше.
5. Это поколение, которое родилось и выросло практически без страданий, которому родители с детства пихали в рот все самое вкусное, которое не работало с десяти лет — и для которого оказались чуждыми такие понятия, как совесть, жалость, человечность. Для украинцев например — это дошло до того, что надо объяснять: в Донбассе живут не ватники, не колорады — а все-таки люди. Практически стопроцентная военная безопасность на протяжении трех поколений — создало ложное ощущение неуязвимости, и сейчас те, кто орут, требуя стереть Донбасс с лица земли, даже в подкорке не держат, что может, например, быть бомбежка Киева или Днепропетровска. Если им об этом сказать — у них шок, выражаемый очень простой фразой — а нас то за что?! У них нет понимания что нет уже ядерного щита, и что их страна не первая в мире по территории. Полностью девальвирована ценность мира, это уже и в нашей стране ярко выражено — борьба за мир ассоциируется с концом восьмидесятых, и тем, что за этим последовало.
Вот таково — появившееся на свет поколение архаровцев. Оно уже есть, и оно действует — Украина в пламени гражданской войны. Как попадают в плен — все сразу становятся мобилизованными, только водили машину, ни в кого не стреляли. Но кто-то ведь долбает Градами, Ураганами, дальнобойной артиллерией, и пока один долбает — десять других человек: кто-то злобно воет в социальных сетях, кто-то "допомогает фронту", отчетливо понимая, что идет не великая отечественная, а гражданская война (думаю, большинство это все-таки понимает, хоть и не показывает этого), кто-то — вносит свой вклад каким-то другим образом. Например, кто пишет на объявлениях аренды "Донецким и луганским не беспокоить"? И о какой "Едынойкраине" в этом случае можно говорить.
Эти люди — молодые, опасные — уже здесь. Они действуют в реальности, убивают людей на Донбассе. Они обмениваются опытом и вовлекают все новых и новых людей. Они своим примером показывают дорогу к власти сверстникам в России, Беларуси, Грузии, Средней Азии. Они готовы выезжать в другие страны и распространять заразу там. Прошедший год в Украине показал — их ничего не останавливает, ни собственные жертвы, ни жертвы среди гражданских, ни крах экономики, ни мольбы женщин, детей, старух — они глухи, и остаются таковыми уже год. Поверьте — я внимательно наблюдаю за Украиной — год прошел, обстановка все хуже и хуже, и на фронте и в тылу — а осознания нет никак нет. Нет ни осознания, ни переживания, ни покаяния — ничего подобного. Мы ждем от них этого — но этого нет. Объяснение одно — значит, чего-то, что есть у нас — у них нет по определению (например, совести и способности к сопереживанию), и ждать, что эти механизмы включатся бессмысленно. Настает пора, когда нам пора понять, с чем мы имеем дело и что нам предпринимать. А предпринимать надо, пока не поздно. Украина уже горит — и пламя пожара может перекинуться на соседние дома. Ждать, что отморозки — соседи сами потушатся — как минимум глупо. А то и преступно.
2013 Перед катастрофой
2013 год — последний год перед общенациональной катастрофой. Последний год мира.
Этот год — многим запомнился как самый благополучный и сытый год в истории... впрочем, точно так же мы сейчас отсчитываем историю России то от 1990 года, когда началась социальная война, то даже от 1913 года — последнего мирного года перед кровавой чередой войн и революций. До каких-то ТЕХ показателей — мы не добрались и до сих пор.
Несмотря на приведенные выше "первые ласточки" — большинство украинцев до последнего не верили в беду. Да и к чему? Доллар стоит как вкопанный, на восьми, уровень зарплат — наконец-то порождает хоть какой-то, но средний класс, способный покупать недвижимость и путешествовать по миру. И путешествовали. Лес кранов, кучи машин... да что я говорю. Елена Привен, свидетель всего этого — расскажет куда лучше.
Год назад. Сакральное для украинцев число — 8. Курс доллара. Стоит как вкопанный. То же с ценами. Начало августа — высокий сезон. Крым ломится от отечественных туристов, пляжи заполнены, как мы любим — на 130%. Самые неудачливые гребут по Азову. Средний класс гуляет по набережной Круазетт, осваивая Лазурный берег, итальянскую Ривьеру и пляжи Каталонии, любители экзотики готовятся на острова — там сезон начнется осенью. Тучные пажити, сочные сады, полки суперов набиты битком чем душа пожелает. Средний чек неуклонно растет. Очереди к кассам — тоже.
Коррупция кроет страну, как бык овцу — уверенно, нахально, но не без приятности для овцы. Овца тоже берет все, до чего дотянется, но все время недовольна, потому что соседняя овца дотянулась дальше.
Все, в общем, сыты, а некоторые даже балуются деликатесами. Дети массово поступают в вузы — стоимость контрактного обучения никого не пугает. Берут на абордаж юридические и экономические факультеты, ясно понимая, что потом с работой вряд ли срастется. Но высшее образование — фетиш, пусть диплом потом и пылится в коробке с документами.
Несмотря на последовательное, хоть и не обвальное, подорожание бензина, дороги запружены авто, дорогу не перейти. Все привычно ноют, но ездят и исправно покупают новые машинки.
Кафе и рестораны полны народу. Во вторник днем можно и не найти местечка в какой-нибудь модной псевдоитальянской забегаловке. В понедельник вечером можно и получить от ворот поворот в любимом недешевом ресторане.
Страна то и дело восстает на потешных вече, которые вздымают фигляры вроде Яценюка и Кличко, но все понимают, что это игрища, постановки, и сами устроители не верят в их эффективность.
Народ все время ноет — так жить нельзя. Коррупция, сволочь, не дает же жить. На вече выходят студенты — особенно те, кто на первый курс уже приезжает в подаренной папкой бибике, а потом покупает зачеты и экзамены, снисходительно глядя на не таких удачливых преподов. Мелкий и средний бизнес, выезжающий на курорты несколько раз в год, тоже вопит, что так жить нельзя — удушение налогами и проверками задолбало.
Правительство и президента поливают тоннами, ммм, ну, скажем, критики. Многочасовые марафоны ненависти на основных телеканалах, бойкие перья без устали ваяют уничижительные статьи в передовых СМИ. Несмотря на то, что никто из ядовитейших и желчнейших не пострадал ни на миллиметр, журналисты ходят на пресс-конференции президента с масками на передних частях головы и устраивают пошлые флешмобы в защиту свободы слова. Удар по диктофону особо упоротого журика объявляется уничтожением прав, свобод и наступлением черной диктатуры.
Народ в перерывах между нытьем увлеченно пялится в телевизоры, где получает накачку ненавистью и готовится свергать основы.
Тень Саши Стоматолога нависает над страной. Им пугают, как дедом Бабаем, остальные олигархи тем временем тихо куют деньгу, благо гнев народный канализирован куда следует.
Общим местом является жевание темы реформ, все хотят реформ, все умничают о реформах, все мечтают о реформах — не имея ни малейшего представления, в чем, собственно, они состоят. Зато все хорошо представляют результаты — райские кущи. Что-то вроде идеальной вымечтанной Европы, какой ее представляют себе те, кто слаще моркови ничего не едал, но видел того, кто слышал того, кто помнит того, кто читал о том, что кто-то едал и слаще...
Никто не готов начать с себя, машины с патриотическими флажками чешут на красный, пацаны в вышиванках окурки и бутылки по-прежнему бросают на асфальт. Самая большая страна Европы живет в перманентных "мриях" и поисках внешнего врага, на которого в случае чего можно сбросить ответственность за их невыполнение.
В США печется печенье в рамках пятимиллиардного финансирования священного спонтанного народного протеста.
Инфантилизм и преступная мечтательность вкупе с истерическим воодушевлением становится главным трендом внешне спокойной страны. Аннушка уже разлила масло, но на Майдане еще цветут клумбы, а в магазинах Крещатика стоит неумолчный стрекот касс.
Никто и представить не может, чем все закончится. Впрочем, кто-то точно уже представлял...
А вот — свидетельства Аглаи Топоровой
Что именно так раздражало прогрессивную общественность, было совершенно непонятно: гражданские свободы не ущемлялись, деньги платились вовремя, гривна была стабильна, открывались все новые и новые магазины, рестораны, кинотеатры, светская жизнь — насколько она вообще возможна в Киеве — била ключом. Более того, культурная и светская жизнь распространилась и на регионы: в Донецке появился культурный центр "Изоляция", проводивший выставки современного искусства и всякие фестивали, в Харькове открывались модные клубы вроде "Пентхауса", в Одессе, помимо оставшейся еще с советских времен "Юморины", начали проводить международный кинофестиваль, куда привозили самых разных звезд. Справедливости ради стоит отметить, что международных кинофестивалей на Украине вообще проводилось довольно много. Даже город Бердянск не остался без международного кинофорума. В Крыму культурные и светские события происходили практически круглый год. От Ялтинского саммита ("Ялтинская европейская стратегия"), организованного по идее и за счет Виктора Пинчука, миллиардера, зятя второго президента Украины Леонида Кучмы, до фестиваля Казантип и сборищ поэтов всех мастей из любых точек постсоветского пространства.
В Крым и Одессу жители украинских столиц вообще ездили в выходные дни как к себе на дачу. Во Львов, впрочем, тоже. При этом нельзя сказать, что кто-то к кому-то враждебно относился. Жители Юго-Востока с удовольствием обедали в фольклорном ресторане "Крыивка", где всячески обыгрывалась бандеровская тематика; выходцы из Львова с не меньшим энтузиазмом выступали на востоке Украины.
Рестораны, недели моды, культурные и светские программы, съемки фильмов и сериалов, в том числе для России, чемпионат Европы по футболу, вопреки опасениям и оппозиционно, и равнодушно настроенных граждан прошедший без каких бы то ни было проблем, свобода прессы и достаточно свободные выборы — казалось бы, живи и радуйся. Тем не менее, идеи "надо валить" и "нельзя больше жить в этой стране" все больше и больше овладевали сердцами вполне успешных и продвинутых людей. И валить им в первую очередь хотелось потому, что очень уж они устали жить рядом с быдлом и жлобами.
И, тем не менее — нельзя было сказать, что на Украине не было проблем — проблемы были, только их старались не замечать. Я попробую описать их, опираясь как на объективные, так и на субъективные свидетельства происходящего.
1. В 2013 году — исполнилось 22 года украинской независимости, то есть возраст почти взрослый. Но все здравомыслящие люди понимали, что Украина как независимое государство — не состоялась.
Вопрос был не в том, что большая часть украинцев в быту говорила на русском. Украина так и не нашла свою нишу в мировом разделении труда. Россия — да, нашла и продолжает находить. Россия — это поставщик природных ресурсов, а в последние годы — все более важный игрок и на рынке продуктов питания. Россия — это та страна, у которой можно купить оружие, если не продают США. Россия — крупнейший потребительский рынок Европы. Украина — потеряла те конкурентные преимущества, которые у нее были в 1991 году (например, крупнейший производитель стали в Европе) и не смогла развить ни один из потенциально прибыльных секторов экономики. К сожалению, единственной отраслью "экономики", в которой Украина заняла лидирующие позиции — это проституция.
2. Из первого вытекало второе — Украина не в силах наладить экспорт из-за объективно завышенного курса гривны — вынуждена была ориентироваться на внутренний потребительский рынок. Но тут сложился замкнутый круг: чтобы потребительский сектор был успешным и развивался — надо поднимать зарплаты работникам, но если поднимать зарплаты — то меньше остается и на техперевооружение и на дивиденды и вообще пропадает смысл вести бизнес в стране. И в Украине и в России назрела девальвация национальной валюты, на которую боялись пойти по политическим соображениям. И там и там — она в конечном итоге случилась, причем обвально — но если Россия извлекла из нее довольно существенную пользу (импортозамещение, рост экспорта), то на Украине она привела к экономической катастрофе, и потенциально — к дефолту.
