Темные желания

Он отпустил ее голову, и Джоанна выпрямилась над ним.

— — Желаете ли вы... — — начала она, но граф не слушал. Он приподнял ее бедра и вошел в нее снизу. Он двигался быстро, резко, сильными руками буквально насаживая женщину на себя. Когда его страсть наконец нашла свой естественный выход, это было так хорошо, что даже больно.

И он опять забыл про "конверт".

Несколько минут он пытался отдышаться, сердце стучало в ушах. Наконец он открыл глаза и посмотрел на Джоанну, все еще сидевшую на нем сверху, в ее глаза, не замутненные страстью и вообще какими бы то ни было эмоциями. К испытанному им наслаждению подмешалась тонкая черная нить разочарования. Не это он хотел бы видеть сейчас в ее глазах.

— — Чего я желаю? — — он предпочел вспомнить ее последний вопрос, вместо того, чтобы предаваться разочарованию.

— — Желаете ли вы перевернуться?

От одной мысли, что именно она могла бы поцеловать, если бы он перевернулся на живот, он испытал новый прилив возбуждения. Кровь прилила к его члену, все еще находившемуся внутри ее тела, и Джоанна растерянно вздрогнула и закусила губу, почувствовав внутри себя какое-то движение. Он поймал ее мимолетный вопросительный взгляд.

Эта растерянность была в любом случае лучше, чем полная бесстрастность, и граф специально напрягся, чтобы она вновь почувствовала то, что находится внутри нее. Джоанна на мгновение прикрыла глаза и вздохнула. В ее вздохе он не услышал обреченной покорности или печали. Скорее, напряженное ожидание. И это было хорошо. Его устраивали такие чувства с ее стороны.

Он приподнял ее, снимая с себя.

— — В другой раз, — — ответил он на ее последний вопрос. Кажется, он заснул быстрее, чем она вышла из его спальни.

Джоанна подхватила рубашку и осторожно взглянула на графа. Кажется, он уже заснул. Тогда она осмелела и остановила свой взгляд на нем на несколько секунд.

Она делала подобное для своего мужа, да и графа уже не раз ласкала ртом, и сейчас благодарила бога за одно существенное различие между этими мужчинами: граф мылся в несколько раз чаще, чем ее покойный муж. Тот принимал ванну дай бог раз в месяц. Ну или если вдруг спьяну свалится в грязную канаву. Правда, последнее вовсе не гарантировало, что он вымоется сам. Иногда он заставлял Джоанну "отмывать" его таким вот образом. И это было гадко. Граф же всегда был чистым, и потому проделывать подобное для него Джоанне не составляло труда. В чем-то это было даже приятно: чувствовать, какое мощное впечатление на него производят ее ласки.

* * *

*

Завтрак, как обычно, проходил в молчании. Вдруг граф сказал:

— — Развлеки меня.

— — Как, милорд? — — Джоанне даже в голову не пришло отказаться.

— — Сними панталоны.

Любая другая женщина на ее месте как минимум спросила бы: "Прямо здесь?" Или же глупо захихикала и засмущалась бы. Леди Лэнгфорд же просто отодвинулась подальше от стола, подняла юбки до пояса и сняла панталоны, оставив их валяться на полу. Она посмотрела на графа в ожидании дальнейших указаний.

— — Продолжай завтракать, — — произнес он, чувствуя себя полностью удовлетворенным. Когда Джоанна подвинула свой стул обратно к столу, он добавил:

— — Раздвинь ноги пошире.

И хотя он не мог видеть, он прекрасно знал, что и это Джоанна сделает не колеблясь. Никто никогда не переоценивал удовольствие, которое человек получает от власти.

Вечером граф должен был посетить один бал: не для танцев, а для того, чтобы застать мистера Фитцджеральда — — человека, к которому у него был один разговор.

Он не очень любил балы из-за того неприкрытого любопытства и страха, что всегда сопровождали его появление в обществе. Но сегодня, он точно знал, мистер Фитцджеральд появится на балу леди Прескотт. Впрочем, не столько на балу, сколько в комнате для игры в карты. У леди Прескотт частенько играли по-крупному.

В ожидании Фитцджеральда он сыграл несколько партий, намеренно игнорируя вопросы по поводу своей невесты, а вернее, ее отсутствия на балу. Вскоре игра ему наскучила, и он направился в бальный зал. Окинул взглядом танцующих, не особо, впрочем, надеясь, обнаружить того, кого искал. Вдруг поймал себя на желании пригласить на танец Джоанну. Но Джоанны здесь не было...

К нему подошла хозяйка бала.

— — Милорд, — — склонила она голову с легкой усмешкой.

— — Леди Прескотт, — — он поцеловал ей руку.

— — Что привело вас сюда? — — спросила она.

— — Разве не вы прислали мне приглашение?

— — О да. Я присылаю вам приглашение каждую неделю, но это первый прием за осень, на который вы соизволили явиться. Боюсь, этот бал объявят теперь самым лучшим в сезоне.

Граф холодно улыбнулся в ответ на эту шутку.

— — Сомневаюсь, что это сможет вас испугать, леди Прескотт, — — вежливо ответил он.

С леди Прескотт граф Гримстон был знаком давно: они были помолвлены, что называется, с колыбели. Она была младше него на пять лет. Когда ей исполнилось восемнадцать, должна была состояться их свадьба. Но к тому времени граф уже познал все темные стороны своей натуры. После официального оглашения помолвки, в ожидании свадьбы, он провел несколько недель, общаясь со своей невестой. И понял, что она его не возбуждает. Делать с ней то, что бы его возбудило, он бы не смог. Он не стал обманывать себя, что изменится после свадьбы. Девушка заслуживала лучшего. И он разорвал помолвку. И правильно сделал, несмотря на то, что несколько лет вынужден был провести на континенте. За это время его невеста вышла замуж по любви. Когда он вернулся в Англию, она была первой, кто прислал ему приглашение, благодарная за то, что он освободил ее от помолвки.

Несмотря на то, что вскоре до нее дошли слухи о вкусах ее бывшего жениха, и она, в силу своего замужнего положения, была теперь в силах их понять, она не отвернулась от него, лишь еще больше преисполнилась благодарности за то, что он не женился на ней.

Кое-кто, видя ее теплое расположение к мрачному графу, называл их любовниками, но это была полнейшая чепуха. Леди Прескотт умерла бы от унижения и страха, доведись ей оказаться в его постели хотя бы на полчаса. Тем не менее, она регулярно присылала ему приглашения на все свои вечера.

— — Так что же привело вас сюда одного? Или, может быть, ваша невеста где-то здесь?

— — Нет.

— — Она действительно ваша невеста?

Граф холодно посмотрел на женщину.

— — Вы полагаете, я должен был говорить в театре "познакомьтесь с моей любовницей"?

Леди Прескотт посмотрела на графа с некоторой долей страха, не очень представляя, какая женщина и почему захочет — — и, главное, СМОЖЕТ — — стать любовницей этого мужчины. Она сделала вид, что не слышала последней реплики графа.

— — В следующий раз, вы должны знать, мое приглашение распространяется и на нее. Она действительно леди?

— — Да.

— — В таком случае, окажите мне любезность, приходите вместе со своей невестой и сделайте меня хозяйкой сезона.

— — Боюсь, выдержать любопытство всего бомонда не по силам даже мне, не говоря уж о моей невесте.

Как ни странно, сейчас граф говорил чистую правду: ему не хотелось подвергать Джоанну такому жестокому испытанию, как общение с членами высшего общества. Леди Прескотт же восприняла его слова как ложь, призванную скрыть его нежелание выводить любовницу в свет. В конце концов, это было неприлично. Даже для него.

— — Как угодно, — — леди Прескотт решила отступить. — — Может быть, тогда окажете мне любезность другого рода и потанцуете с одним из тех поникших цветочков?

Она кивнула в сторону одиноких девиц на выданье, которые весь сезон обычно сидели у стеночек вместе со своими компаньонками, потому что у них не было ничего, что могло бы заинтересовать потенциальных женихов: ни хорошего приданого, ни внешности, ни характера.

Граф иронично посмотрел на леди Прескотт. Та вдруг пустилась в оправдания:

— — Любопытство, о котором вы говорили, пойдет им только на пользу. Все будут жаждать узнать, каково пришлось бедной девушке в ваших ужасных объятьях и о чем вы с ней говорили.

Граф холодно склонил голову.

— — В таком случае с вас ответная любезность: сообщите мне, если здесь появится мистер Фитцджеральд.

Он направился в сторону подувядшего цветника.

Леди Прескотт перевела дыхание. Даже теперь, будучи в полной безопасности, замужем за прекрасным человеком, она не могла общаться с графом без дрожи. Как жаль, что вчера ее не было в театре. Она очень хотела посмотреть на женщину, которая могла без страха разговаривать с графом. Даже более, чем разговаривать.

Стоило ему приблизиться к цветнику, девушки и их компаньонки пришли в состояние, близкое к обмороку: все-таки он был холостым графом. Но его репутация заставляла их падать в обморок не только от восторга, но и от панического ужаса: "только не меня, только не меня"! Он вдруг понял, что сегодня популярностью будет пользоваться не только та девушка, которую он пригласит, но и те, которые сидели рядом с ней.

Девушка, к которой он подошел, очень напоминала Джоанну: такой же взгляд, в котором смешались отчаяние и решимость.

— — Милорд, — — произнесла леди Прескотт, — — разрешите вам представить миссис Эбботс и ее подопечную, мисс Фитцджеральд.

Вот так сюрприз... Искал мистера Фитцджеральда, а нашел мисс. Один взгляд, брошенный на леди Прескотт, подсказал графу, что она тоже довольна создавшейся ситуацией.

Девушка старательно улыбнулась, но видно было, что ей не по себе.

Граф вывел ее в круг танцующих.

— — Позвольте спросить, мисс, мистер Роберт Фитцджеральд — — ваш брат?

— — А разве вы не потому меня пригласили?

— — Поверьте, нет. Пока леди Прескотт не назвала вашего имени, я был в полном неведении, что у Роберта Фитцджеральда есть сестра.

— — Конечно, какое вам дело, что у тех, чьи жизни вы разрушаете, есть семья.

Обвинение было неожиданным и необоснованным. Граф не сразу нашел, что ответить. Некоторое время они танцевали молча, и граф размышлял, имеет ли право девушка на такие обвинения.

Да, ее брат действительно проиграл ему некую сумму. По меркам графа, сумма была небольшой, и он легко мог бы простить ее, не будь это дело чести. И даже если бы граф нашел Фитцджеральда, он не собирался взыскивать этот долг с его семьи, только с него самого.

— — Или, может быть, вам именно это и нужно? — — мисс Фитцджеральд вдруг посмотрела ему в глаза, первой нарушив молчание.

— — Я не приобретаю себе любовниц таким образом, — — холодно ответил он, — — если вы на это намекаете.

"А Джоанна?" — — вдруг напомнила совесть. Но леди Лэнгфорд сама пришла к нему. Сказала, что таких, как она, нет. Он не шантажировал ее, он предоставил ей свободу уйти или остаться.

Но юная мисс в его объятиях недоверчиво скривила губы.

— — Мисс Фитцджеральд, — — начал граф, — — возможно, замужество решило бы ваши проблемы?

Она в ужасе посмотрела на него. Это было даже смешно.

— — Не со мной, — — великодушно добавил он, — — с кем-нибудь другим. У вас есть поклонники?

Она усмехнулась.

— — Думаете, я сидела бы там, если бы у меня кто-нибудь был? Посмотрите на меня. Я никого не интересую.

— — После танца со мной вы приобретете некоторую популярность на сегодня, — — указал граф на очевидный факт, который, видимо, ускользнул от внимания юной леди. Несколько секунд она соображала, потом озадаченно посмотрела на него.

— — Не упустите свой шанс, — — бесстрастно договорил он. Танец закончился, и он проводил мисс Фитцджеральд на ее место. — — И думаю, вы понимаете, что за ваше бедственное положение винить вы можете только своего брата. Желаю удачи.

Настроение у него и в начале бала оставляло желать лучшего, а теперь испортилось окончательно. Бог свидетель, желание проучить юного Фитцджеральда, когда тот требовал играть по-крупному, обернулось очень неприятной стороной. Граф тогда решил, что лучше пусть он проиграет ему, чем кому-нибудь из тех, кто доведет молодого человека до неизбежного самоубийства. И что ж? Неужели он сам нежданно-негаданно ободрал Фитцджеральда до последней рубашки?

Вернувшись домой, он узнал у дворецкого, что леди Лэнгфорд давно уже спит. Он не хотел будить ее, просто испытывал неодолимое желание посмотреть на женщину, которой, так или иначе, помог. Но едва он вошел в ее комнату, Джоанна открыла глаза, хотя и не пошевелилась. Она настороженно смотрела на него. Очевидно, когда он сказал не ждать его вечером, она не поверила и ждала от него "внезапного вторжения".

— — Я ведь сказал не ждать меня.

— — Я... предполагала, что вы можете прийти..

Граф устало прикрыл глаза.

— — Но это не значит, что я не спала, — — поспешно договорила Джоанна. — — Просто я привыкла мновенно просыпаться. Я могла бы притвориться, что не сразу проснулась, но... вы просили не лгать... — — договорила она уже очень тихо.

Привыкла... Привыкла ко лжи и неопределенности.

— — Прости, что разбудил тебя.

И что теперь? Развернуться и уйти?

Он подошел к Джоанне, коснулся ее рта твердыми губами. Ее губы дрогнули, словно она хотела ответить на его поцелуй. Маленькая ложка меда в бочке дегтя.

— — Спокойной ночи, — — сказал он и отправился в свою комнату почти успокоенный.

* * *

*

За завтраком граф от нее ничего не захотел. Зато после завтрака поднялся вслед за ней в ее комнату.

— — Милорд? — — спросила она. Уж очень странный был у него взгляд.

— — Покажи мне свои игрушки.

Естественно, было трудно не понять, о каких игрушках идет речь. Сердце Джоанны убежало куда-то в пятки. Стараясь дышать спокойно, она смотрела на своего любовника, пытаясь понять, чего он хочет. Вероятно, ей придется кое-что использовать по прямому назначению после того, как она покажет графу свое "наследство".

Гримстон молча ждал, предоставляя в ее распоряжение время, которое ей, судя по всему, было необходимо.

Мысленно подготовившись ко всему, Джоанна открыла один из ящиков комода. Граф медленно подошел и взглянул на содержимое ящика. Первыми в глаза бросились уже знакомые кожаные браслеты с кольцами. Там же лежали спутанные черные тонкие ремни. На плеть они не были похожи.

— — Что это? — — спросил он, подцепив пальцами один из ремешков.

— — Это... для красоты.

Он понял. Положив ремешки на место, он взял один из браслетов.

— — Наденешь это для меня?

Джоанна уставилась на браслет. После долгого молчания ответила:

— — Да. Сейчас?

— — Нет, вечером.

Трудно было не заметить, как она с облегчением вздохнула. Граф вообще не очень понимал, почему она на все соглашается, если ей это не нравится.

— — Это всё, что любил твой муж?

— — Нет.

Он молчал, рассчитывая, что Джоанна, как и большинство людей, постарается сама заполнить паузу. Расчет оказался неверным. Джоанна размеренно дышала и не собиралась выдавать свои секреты.

— — Где другие его вещи? — — продолжил он допрос.

Джоанна нервно сглотнула и отрицательно покачала головой, с вызовом глядя ему в глаза. Граф лишь улыбнулся. Он успел забыть, что в Джоанне так привлекло его в первый раз: она стояла перед ним на коленях, а в глазах светился вызов ему и всему свету. За несколько недель он привык к ее безоговорочной покорности.