| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А ещё у меня была возможность увидеть нечто редкое... Так это и есть магия снарядов, Татлум. На объекты применяется заклинание с задержкой и с условиями активации. Магия стрельбы, которая активирует магию Движений простым взмахом руки. Не знаю, сколь долго может существовать заклинание с задержкой, но при виде врагов оно позволяет атаковать одиночными выстрелами, очередями, или всеми снарядами вместе по желанию, без необходимости оперировать CAD или конструировать последовательности магии. Теперь ясно, это заклинание и впрямь достойно называться козырной картой престижной семьи Голди.
Лишь когда закончил, Томицука заметил изменение настроения.
— ...Один раз увидеть и столько заметить, "как и ожидалось от наследника семьи Томицука", да? Одной из сильнейших из Ста семей?
— Э? Эмм... Акэчи-сан?
— ...Как прискорбно, а я думала, что мы могли стать друзьями...
— Хех? Э? Почему могли?
— Томицука-кун, позволь сказать тебе хорошие новости.
У него в голове забилась тревога. Но почему-то он не мог сдвинуться с места.
— Эм... Какие?..
— Секретная техника называется "секретной", потому что должна держаться в тайне любой ценой.
— Э-эй~! Постой минутку!
Эйми правой рукой раскрыла карты в виде веера, Хаганэ в панике замахал руками.
И не только, он стремительно снял шляпу и маску.
— Я никому не скажу! Я буду держать рот на замке! Посмотри на моё лицо! Разве оно может врать?!
По-видимому, он снял маску, чтобы сказать эти слова.
Хаганэ вдруг пал ниц, и давление Эйми резко упало, она больше не могла быть серьезной.
— ...Ладно, будь что будет. В конце концов, я только что видела интересный танец.
— К-конечно~ — На этот раз настала очередь дрогнуть голосу Хаганэ. Он продолжал стоять на коленях.
Для Эйми этого было достаточно, чтобы заключить: Хаганэ не хочет, чтобы остальные знали его трюки. Похоже, это его секретная козырная карта, которую он сам же и выучил. В таком случае всё просто.
— Прекрасно, тогда давай хранить секреты друг друга!
Эйми опустилась на колени (разумеется, держа ноги вместе, чтобы не показалось то, что под мини-юбкой) и встретила взгляд Хаганэ на уровне глаз. Он тут же робко улыбнулся и кивнул.
— О, чуть не забыла!
Наверное почувствовав облегчение, Эйми вдруг поднялась и вынула CAD. Пока Хаганэ в замешательстве наблюдал, она активировала магию. Эффекты магии проявились в виде света, тепла и запаха. Карты в теле людей в чёрном вдруг воспламенились, прижгли раны и превратились в пепел.
— Уничтожение доказательств и остановка кровотечения, сделано. Ну а теперь, работник на полставки Томицука-кун.
— Ч-Что такое?
Голос Эйми вдруг стал убедительным... Хаганэ, естественно, насторожился.
Но в мире бывает много случаев, когда настороженность не поможет.
— Раз они поранились на территории парка, значит, за медицинскую помощь отвечает персонал, так? А если у них ещё и незаконное оружие, персонал отвечает и за вызов полиции, так?
— Акэчи-сан... Ты пытаешься свалить всю работу на меня?
— Как посмел ты сказать, что я сваливаю всё на тебя, конечно нет! Но подумай, я лишь "посетительница". И меня ждут друзья.
— ...Несправедливо.
Эйми не дрогнула перед негодованием Хаганэ.
— Отлично, решено~ Увидимся в школе, Томицука-кун!
Эйми поспешно покинула сцену. Пока Хаганэ смотрел ей вслед, выражение у него на лице медленно превратилось из каменного в кривую улыбку, и наконец он тяжело вздохнул.
◊ ◊ ◊
Эйми наконец-то смогла встретиться с Субару и Акахой. Трио село на скамейку, чтобы поесть блинов. Когда мимо проходил член персонала, одетый в костюм с вертикальными полосками, Эйми спросила в никуда:
— Это место и впрямь "Страна чудес", так почему они не одеваются как кролики?..
— Эй... разве это не приведет к трудностям с авторскими правами?
— Хмм? Ты хочешь, чтобы тебя обслуживали мальчики-кролики, Эми?
— Конечно нет! Боже... просто люди посещают земли "Страны чудес" не каждый день, вот и было бы лучше, если б одежда персонала была более впечатляющей.
— А какой наряд был бы более впечатляющим?
— Хмм~.. дай подумать, может, волшебники в маске венецианского стиля?
У Эйми в голове всплыл черно-белый клоун, сродни некоему фантому, но у неё было такое чувство, что маленькие дети в ужасе заплачут, если увидят такое, так что она вспомнила похожий образ.
— Хм, было бы не так уж плохо.
— Да, согласна. Звучит интересно.
После этого, каждый раз, когда рядом проходил сотрудник парка, девушки наслаждались тем, что мысленно их наряжали. Между тем, Эйми тайно созерцала чрезвычайно опасные мысли, — для Хаганэ, — например: было бы замечательно увидеть Томицуку-куна в костюме кролика.
Дружба, доверие и сомнительный лоликонщик
Третья старшая школа при Национальном университете магии была расположена за пределами города Канадзава в префектуре Исикава. Из-за масштабного сдвига границ районов в рамках нынешней системы районов, её лучше будет назвать "бывшей префектурой Исикава", но люди, включая средства массовой информации, обычно называли бывшие префектуры и их столицы их старыми именами. Наверное, по привычке. Жители тоже называли местность "Префектурой Исикава", вместо "Домен Кага" или "Местность Ното", поскольку "к этому все привыкли".
Впрочем, это не так уж и важно.
В читальном зале Третьей старшей школы, которая расположена за пределами города Канадзава в префектуре Исикава, Китидзёдзи Шинкуро прервался от прилежной работы над докладом и очень сильно потянулся. Он, должно быть, был на грани разрушения, пытаясь улучшить доклад, поэтому снял наушники для интерфейса помощника мозговых волн и снова сильно вытянул спину.
Он работал дольше, чем думал; наверное, будет лучше принять эту позу ещё раз. Снова послышался звук становления костей на место; из-за небольшой головной боли Китидзёдзи нахмурился.
Поскольку он решил отдохнуть от писанины, то повернулся лицом в сторону. В читальном зале не было окон, так как они потенциально могли использоваться для изучения высоко конфиденциальных документов, но, наверное для отдыха, в этой небольшой отдельной комнате на стене висел экран: притворился окном и показывал различные пейзажи. На "пейзаже" он увидел рощу деревьев глубоко в горах, которая качалась на нежном ветру; Китидзёдзи любил эту сцену.
Он работал над докладом, который будет использовать на своей презентации для "Национального Конкурса Диссертаций Старших школ магии", спонсируемого японской Магической Ассоциацией и который будет проводиться в конце октября. Китидзёдзи был всемирно известным исследователем магии, а также учеником первого года старшей школы, поэтому его выбрали одним из представителей Третьей старшей школы. Начал он готовиться ещё до летних каникул, но по окончанию Турнира девяти школ в написании доклада усердствовать он стал чрезмерно — даже он сам это понимал.
Он также понимал почему — соперничество, которое он почувствовал, встретив того парня на Турнире девяти школ, Шибу Тацую.
До того Турнира Китидзёдзи никогда не думал, что по теории магии слабее кого-либо в своем году. На самом деле он даже не помнил, чтобы с кем-либо соперничал. За исключением практической стороны магии, — реальности вне теории магии, — в плане равных "мозгов" ему, который открыл "Кардинальный Код", Китидзёдзи гордился собой, что единственный в своей возрастной группе, чей мозг на таком уровне не только в стране, но даже во всём мире.
И он не тщеславился. В мире изучения магии день ото дня анонсировались новые научные труды, но научные труды, равные "Кардинальному Коду" анонсировались не более одного раза в год. Достижение Китидзёдзи Шинкуро было столь редким и ценным.
Однако на последнем Турнире девяти школ его тщеславие было разгромлено несколько раз. По крайней мере, он сам так считал.
Теория сопровождается практикой, в истинном своем значении. В мире исследования магии такой образ мышления широко поддерживается; особенно в этой стране, это понятие считается общим принципом и широко распространенной предпосылкой.
Китидзёдзи также считал, что такая мысль естественна. В конце концов, теория магии — лишь нечто для использования практических навыков, называемых магией; теория, которая не может быть применена на практике — смешна. Если изучать магию лишь ради изучения, тогда рано или поздно это может перейти к тому, что объяснять реальность будут логическими принципами — сугубо ментальными конструкциями, а не практикой. Однако современное изучение магии ещё не добралось до такого уровня.
И, по отношению к тому, как теория полезно используется на практике, техника, продемонстрированная тем парнем, Шибой Тацуей из первого года Первой старшей школы, вырезала в сердце Китидзёдзи чувство поражения. Не только знание, не только техника, но совместная их сила на самом деле заставила его чувствовать, что сумма больше, чем отдельные части.
Это чувство Китидзёдзи чрезмерно усугубилось.
Знание и техника — краеугольные камни его самоуверенности. Тот, кто никогда не мог победить Его в силе, был столь полезен для Него, что был совершенно необходим, просто нельзя, чтобы другой человек его превзошёл. Поэтому Китидзёдзи пообещал себе, что на Конкурсе диссертаций восстановит свою честь из-за проигрыша на Турнире девяти школ. Он решил, что победа над Первой школой на Конкурсе диссертаций — кратчайший путь восстановить уверенность в себе, что ему это просто необходимо. Вот почему сразу по окончанию Турнира девяти школ он проводил почти каждый день, заключенный в этом читальном зале, тяжело работая над составлением своей презентационной речи.
Что до последствий Турнира девяти школ...
Похоже, что у Итидзё немного не в порядке душевное состояние.
Это фраза звучала в ушах Китидзёдзи в некоторые дни редко, в некоторые дни часто. Он не возражал, что Масаки называет своё состояние "не в порядке". Китидзёдзи сам так думал. Он также понимал, что это не просто воображение. В конце концов, он знал, почему Масаки таким был.
"...Но, несмотря на это, я и вправду здесь ничего не могу сделать"
Вероятно, Китидзёдзи нельзя было критиковать в том, что он не "истинный друг". В конце концов, Масаки заболел болезнью, которую старые люди называют "заболеванием, которое не вылечить доктору" и "не смягчить терапией горячих источников".
Китидзёдзи смирился. Итидзё Масаки страдает от "Любовной Болезни".
Шиба Миюки — имя той, в которую Масаки влюбился.
Немыслимо, чтобы следующего главу семьи Итидзё изводили любовные неприятности — но его изводили. Масаки с его мозгами, хорошей внешностью и родом был человеком, которому ничего не нужно делать, чтобы у него было много девушек. Он мучится не потому, что новичок, полный ханжа, и у него нет сексуальных наклонностей или чего-то подобного... у него и вправду нет причин, чтобы не признаться в своих чувствах и закончить мучения неразделенной любви, думал Китидзёдзи.
Даже у него сердце билось чаще, когда он вспоминал образ той девушки.
Столь прекрасной она была. Не как человек из плоти и крови, если кто-то скажет, что она фантазия подростка, воплощенная в трехмерное пространство супер наукой, он наверняка поверит. Даже не полагаясь на фото, его мозг мог вспомнить её четкий образ; несколько раз у него появлялось чувство, что она своего рода сон или продукт диких заблуждений.
Поскольку в таком состоянии был даже он, не чувствовавший к ней привязанности, Масаки, который в неё влюбился, вероятно не становиться более рассеянным, чем обычно просто не мог.
В его случае она была недостижимой целью, внушающей благоговение. Из-за этого (наверное), всё закончилось без разжигания безнадежных чувств неразделенной любви; однако, в случае Масаки, частично из-за возможности на самом деле её получить, болезнь стала излишне тяжелой.
Но для Китидзёдзи имя "Шиба Миюки" имело особый смысл, больше, чем просто неразделенная любовь Масаки.
Она была младшей сестрой Шибы Тацуи.
Младшая сестра парня, к которому он чувствовал враждебность, заняла сердце его друга.
Внутренние механизмы сердца Китидзёдзи оказалась более сложны, чем он догадывался.
◊ ◊ ◊
— Джордж.
Солнце почти полностью зашло за горизонт, осталась лишь небольшая кромка, когда Китидзёдзи, выходя из школы, обернулся на направленный в спину голос.
— Масаки.
Даже не оборачиваясь, он узнал его просто по голосу. Он даже не успел повернуться: владелец имени, которое он назвал, нагнал его на середине оборота.
— Ты уже уходишь? Тогда давай пойдем вместе.
— Конечно, если тебя устроит, — сократил Китидзёдзи замечание "если тебе будет по пути". Китидзёдзи почти каждый день возвращался прямо в школьное общежитие. Но, в отличие от него, Масаки по дороге домой заходил в многочисленные места. И не все из них были развлекательными (хотя часто он просто играл), немало раз старший сын семьи Итидзё мотался по семейным делам.
— Ох, сегодня у меня не запланировано ничего особенного... Хорошо. Джордж, уже прошло некоторое время, поэтому пошли ко мне домой.
— Эй? А проблемы не возникнут, если мы заявимся без предупреждения? — здравым смыслом ответил Китидзёдзи на внезапное предложение друга, однако Масаки слегка рассмеялся:
— Не говори так, будто мы не близки. И, Джордж, моя семья всегда оказывает тёплый прием.
— Неужели? Ладно. Давай зайдем.
Масаки пригласил Китидзёдзи, который жил один, по дружбе без какого-либо лукавства. Однако у Китидзёдзи были причины, по которым он не мог свободно принять добрую волю семьи Итидзё.
В первую очередь у него не было особых причин не любить посещать семью Масаки. Поскольку Масаки шел прямо домой, и ему не нужно было беспокоиться о вмешательстве в дела, которые могли быть у него по пути, Китидзёдзи не показал никаких настоящих колебаний, когда кивнул в знак согласия на приглашение Масаки.
◊ ◊ ◊
Дом Масаки находился примерно в тридцати минутах ходьбы от школы. А ежедневные поездки в школу не занимали и тридцати минут; тридцать минут занимала ходьба. Естественно, то, что Третья старшая школа и особняк Итидзё находились в пределах ходьбы, было простым совпадением. Каких-либо особых причин, вроде школа будет удобна для семьи Итидзё или директор школы будет на них работать, не было, какими бы слухи на местах ни были. Прежде всего Третья школа, как и остальные старшие школы магии, была национальной старшей школой при Национальном университете магии. Выбор места старших школ — юрисдикция правительственных учреждений; Десять Главных Кланов — якобы частные лица, поэтому среди возможностей семьи Итидзё влияния на планирование нет. К тому же Десять Главных Кланов не использовали бы своё влияние в таком вопросе.
Тридцатиминутный маршрут для Масаки и Китидзёдзи занял двадцать пять минуть неспешной ходьбы. Долгие дни уже прошли, поэтому сумеречное небо уже некоторое время сменилось на фиолетовое. Поскольку Китидзёдзи считал, что членов семьи Итидзё всё ещё не должно быть дома, он удивился, что его поприветствовали, когда он прошел через ворота в сад.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
