Такие как мы_1ч.

Закончив с огородом, начал собираться в ознакомительный маршрут по местным достопримечательностям.

После недолгих раздумий, решил много с собой не брать. Скитаться по этому "бетонному" покрытию в поисках неизвестно чего, желания нет. Передо мной стоит, вообщем-то, всего одна задача — узнать, кто мелькал на горизонте, и с чем их едят.

Повесил на пояс нож, и после недолгих примериваний, взял колун, на длинной ручке, финского производства, именно из-за этой ручки его и взял, тяжелый, правда, пять килограмм весом, но отмахиваться им удобнее, если держать двумя руками. Модернизированное копьё, с примотанным, чуть ниже "наконечника", топориком расположил между передними сидениями, предварительно обмотав остриё тряпкой, чтобы не попортило крышу салона. Теперь, оно больше напоминает недоделанную глефу. Запихнул в дверцу, со своей стороны, газовый баллон, он же ароматизатор сортирный, и подумал о пассивной защите. Для этого наковырял среди старого барахла, отцовскую дублёнку из толстой кожи и с густым мехом, вместо доспехов, и широкий ремень. Жарковато будет, но лучше попотеть, а свою тушку сберечь, она мне ещё пригодится. Надеюсь, что когти, если таковые будут, до конца её не прорвут, а завязнут в ней.

А ещё, небольшая сумочка с варёной картошкой, луком, огурцами, жареной рыбой, и две бутылки с холодным чаем. Кастрюля, с намотанной на ручки проволокой, пятилитровая баклажка с водой, и связка дров, уютно расположились в багажнике. Вот и все сборы. В десять утра, я уже выехал за ворота, и пылил на юг. В ту сторону, где позавчера мелькали подозрительные тени.

Искомое место нашёл быстро, совсем рядом оказалось. И трёх километров не проехал, как наткнулся на ещё один проход в густых зарослях. Похоже, что именно здесь и бегали, не пойми кто, и те, благодаря которым я сорвался с места и вынужден жечь драгоценное топливо.

Хочешь, не хочешь, а вылезать надо, и разбираться с всякими проходимцами на месте, и выяснить, кто пробил подход к реке.

С содроганием надел дублёнку, даже ворот поднял, что бы защитить шею и, расчехлив копье, вылез из машины. Двери блокировать не стал, в случае опасности может быть дорога каждая секунда.

Хороший день выбрал для разведки. Сегодня не очень жарко, солнышко то и дело прячется за облаками, и направление ветра поменялось на западное, так что потею умеренно.

Как я и предполагал, следов на "бетонной" поверхности, видно не было, только метровые и неглубокие вмятины от прошедших мамонтовых коров. Делать здесь нечего, надо идти к реке, может на влажном берегу, что-то увижу.

— А проход здесь шире, чем мой, метров десять не меньше. — Пеньков нет, обрубленных веток нет, всё пристойно-округлое, как и должно быть в естественных условиях, даже не высокая травка зеленеет. — И кто ж тебя прогрыз-то? Ладно, буду считать естественным образованием, и не буду на этом заморачиваться, не до этого сейчас.

Следов на траве я не нашёл. Или мне примерещилось тогда, или она успела подняться. Значит надо идти дальше, но как-то боязно, а вдруг... От этих прерий, можно всего ожидать.

Забравшись в машину, я развернул её носом к проходу, и нажал на клаксон, что бы попугать местную живность, особенно затаившихся хищников, если таковые здесь есть.

От протяжного, режущего слух гудка, с колючих зарослей вспорхнули ввысь сотни разноцветных попугаев и, сделав пару кругов над зелёным массивом, снова растворились среди колючек. Больше никто, не вспархивал, не выпрыгивал, и не выползал. Может, никого и нет, но червячок сомнения гложет. Может от страха затаился кто, и нос не показывает, а сунусь туда, и на тебе, получай фашист гранатой.

Снова застегнул распахнутую дублёнку, и с копьем в одной руке, и колуном в другой, вошёл в проход. Хорошо, что трава не высокая, в ней не спрячешься, а вот заросли колючей ивы, могут таить в себе угрозу. Так, что под ноги смотреть не получается, Глаза и так в разные стороны разъезжаются, стараясь захватить как можно больший сектор обзора.

Шаг, замер на месте. Прислушался. Что-то слева шевелится. Повёл копьём в ту сторону, вглядываясь в заросли. Попугаи балуются... Всё, некогда стоять, надо идти дальше.

Шаг, замер. Опять попугаи голову мне морочат, да ветер... ой, как некстати, ему приспичило в эту сторону дуть. Я и так весь на нервах....

Так и иду, вожу копьём, справа налево, а колун на плече несу, чтоб левая рука не отсохла от тяжести, если надо будет, скину в одну секунду.

Нет, так дело не пойдёт, надо ускоряться.

Два шага, замер....

Ускорился, блин! А как иначе? Если шелестит со всех сторон, непрерывно.

— Да, чтоб тебя....

Заросли кончились почти у самой воды, и от неожиданности я соскользнул вводу. Если бы не копьё, которым я успел упереться в дно, так бы и доплыл до дома, а потом бодрым заплывом и дальше на север. Река в этом месте сужается метров до двенадцати, и течёт быстрее

Хорошо сижу. Ноги в воде, а задница на берегу, в жиже.

Ну, всё, порадовал грязь, пора и честь знать, выбираться надо.

Выбрался на ближайший валун, и выразил все свои претензии молчаливой реке ненормативной лексикой. Спустив пар, подобрал выпавший из рук колун, ополоснул рукоятку и, вытерев его о штаны, чтобы из рук не выскальзывал, занялся делом.

— Так, что тут у нас?

Берег реки такой же, как и около дома, такой же глинистый, но камней меньше.

А вот и то, что искал. Следы, и не простые. Не иначе, какое-то копытное прошло, ямки глубокие раздвоенные, не очень большие, по большей части затёрты большими следами с рифлёными подошвами... Эти, отметаю сразу. Никакой фантастики нет, это мои следы, а вот другие....

— Козлы....

Неужели меня напрягли, эти рогатые парнокопытные? Да я их на портянки порву. Если поймаю!

С души, словно камень свалился, и сразу стало как-то жарко. Дублёнка не очень подходит для носки в тридцати градусную жару. Я расстегнул свой "доспех", и осмотрел противоположный берег. На другой стороне, только чуть-чуть вверх по течению, был такой же проход. Под углом его плохо видно, а что с той стороны зарослей, и говорить не приходится.

Используя копьё как посох, а колун как балансир, допрыгал по камням вдоль берега, до противоположного прохода.

Лучше бы я этого не делал!

Меня уже ждут. Чёрт! Шаги мои за версту слышны, а я, как придурок, расслабился, даже "доспех" расстегнул.

Волк, не волк. Собака, не собака. Размером с волка, пожалуй, будет, только морда странная, вытянутая какая-то, и уши маленькие. И клыки, вон, из пасти торчат как у саблезубого тигра, и расцветка не очень серая, а с зеленоватым отливом, как у мха, и со смазанными пятнами.

Саблезубый волк! Не знаю, бывали ли такие на Земле, но это точно он.

Я рассматриваю волка, а он рассматривает меня. К земле пригнулся, думает я его клыкастую морду не замечаю. Замечаю, это он ошибается. А ещё, я не только морду рассмотрел, но и лапы. Странные лапы, копытные... окопыченные... С копытами-то лапы. Раздвоенные....

— Твою, мать... — шёпотом выругался я. Да, что там шёпотом, одним губами обозначил.

Как назло, копьё в сторону хищника повернуть не могу, я на него опираюсь.

Так, теперь медленно слезаю с камня. Глубоковато, вода в ботинки залилась, главное стою теперь устойчиво. Колун с плеча, и медленно вниз. Так, готово, ручкой о камень облокотил, и перехватил копьё двумя руками. Ну, что подходи дарагой, ждём-с.

Саблезубый, тем временем, сделал несколько шагов в мою сторону, и ещё ниже опустился к земле, плотнее прижав уши.

Да он же этот ручеёк одним махом перепрыгнет!

Я ещё сильнее сжал копье, припадая коленом к камню рядом с колуном. Сейчас самое главное упереться сильнее, и молиться, что бы нож выдержал. Как жаль, что не хватает третей руки, молнию застегнуть, а то у меня всё брюхо оголено.

Видать последние секунды перед броском пошли. У волка даже глаза не шевелятся, только на меня смотрят. Гипнотизирует, наверное. Они у него большие и чёрные, белков не видно. И я стою, не шевелюсь... Вру! Надо сделать пометку, домой вернусь, штаны постирать не забыть... если вернусь!

Рывок...

Быстро бегает, сссукааа. Подловил когда я моргнул, и уже около меня оказался. Копьё прошло мимо, только левую лапу в районе лопатки зацепило, а вот топор обухом сразу за лопаткой въехал. Я с испугу, древко влево дёрнул, вот и вдарил со всей дури. Это меня и спасло. Хоть и страшна тварь, да весу в ней немного, ростом не вышла. Отбросил я её в сторону....

Пометку надо сделать, прежде чем штаны стирать, сначала вывалить содержимое.

Копьё ещё левее... Не давать подойти. Мне везёт, для этой твари здесь глубоковато, и движения в воде не такие быстрые.

Бросок....

Попал! Почти.

Визг ударил по ушам.

Двадцать сантиметров клинка вошли между шкурой и мышцами груди. Не смертельно.

Повернул топор лезвием вверх, чтоб пасть широко открыть не могла, и ко мне ближе не подобралась. Еле держу, сильна сволочь, была бы чуть потяжелее...

Надо оттолкнуть, пока шкура не порвалась. Сильнее упираюсь ногами в топкую грязь, и толкаю копьё от себя, влево, и одновременно вниз. В воду, его гада.

Слетел, сволочь. Настырный какой! Визжит, а всё равно в драку лезет....

Пометку, надо сделать, вывалить из штанов ещё до машины....

Надоело, и руки уже отваливаются.

— Н-на, гадина, — я начал наотмашь лупить топором, куда придётся, пока эта тварь не выбралась из воды. — Н-на. У-уу, тварь... — волк, изогнувшись, вцепился зубами в древко чуть ниже топора, и чуть не вырвал у меня из рук моё орудие "труда".

Принцип айки-до, помочь противнику сделать то, что он хочет, но по своим правилам.

— Н-на, — я послал копьё в направление рывка, чуть доворачивая вправо, и волк, самостоятельно, почти без моей помощи загнал клинок себе в бок под острым углом. Я почувствовал, как клинок проехал по рёбрам, и застрял в одном из них, но внутрь не попал.

Всё. Пора брать в руки чего-то тяжёлое.

Копьё я оставил твари на память, к её сожалению, не очень долгую, и взял в руки колун.

В лесу стучал топор дровосека....

Шкуру жалко, хорошая была шкура, наверное. Сейчас уже и не определишь. Страх, и злость, сделали своё грязное дело и, как сказали бы в суде — сто двадцать ударов, тяжёлым колющем предметом, несовместимых с жизнью, превратили тело в неопознанный труп. Но себя жальче во сто крат. Дотянулась таки...

— Эх, великовата кольчужка-то, мать, — сокрушался отец, примеряя дублёнку с длинными рукавами, — что ж, я за такие деньги, её ещё и подшивать должен?

— Слышал, что тебе умные люди говорят? А рукава и подвернуть можно.

Если бы тогда отец не послушался мать, и взял что ни будь другое... Всего десять сантиметров.... И часы под отворотом. Сапфировое стекло часов, выдержало давление клыков, а браслет нет, даже толстый слой кожи не спас. Взял бы волк чуть повыше, и левой руки как не бывало, если бы вообще жив остался. А сейчас рука болит. У-у-у, какие синяки. Всё запястье синее. Чуть не прокусил, гад. Как теперь машину вести?

Копьё с почти откушенным наконечником нашёл между камней, не далеко от того, что осталось от саблезубого волка, если бы — не топор, который плавать не умеет, остался бы я с одним колуном.

Обратно, до прохода, я шёл по воде. Сил снова прыгать по камням, нет. Сейчас уже всё равно, лишь бы быстрее до машины добраться. И штаны, очистить.

Хорошо почувствовать баранку в руках, и мягкое сидение под пятой точкой. Почти как дома.

Знобило немилосердно. Надо снимать дублёнку, мокрая всё равно, но, кажется, без неё будет холоднее. Начался банальный отходняк.

Я сидел за рулём, и дрожал и меня бил озноб. Плечи перетряхивала крупная дрожь, а колени стучали друг о друга. Жаль ничего спиртного в машине не держу, сейчас бы не отказался бы от трёхсот грамм, и можно без закуски.

— Боже, как же хреново-то. Ну, почему у всех "попаданцев", всё как у людей, а у меня всё через другое место? Почему, у них такого не бывает? Отбиваются, убивают, и всё как с гуся вода. И никого из них не трясёт, и страха особого не испытывают. Шлёп кого ни будь, и пошёл дальше, а мне теперь сиди здесь и жди, когда нервы успокоятся. Музыку что ли послушать?

Не знаю, что был за диск, но музыку я так и не услышал. Уши слышали, а голова не воспринимала. Но "целительное" сотрясение воздуха сделали своё дело, тело начало расслабляться и меня потянуло в сон. Задраив наглухо двери, я откинул спинку кресла, и уже засыпая, зацепился взглядом за торчащий из двери баллончик с освежителем воздуха.

— Как удачно-то... — и погрузился в нирвану.

В тот день, я приехал домой в сумерках, и пошёл спать в баню. Речная вода, увы, не выводит всех запахов.

* * *

Ура! Сегодня набрался сил, и вышел за периметр. Первый раз за четыре дня. Заставил себя, иначе до конца дней бы сидел взаперти, и этих дней было бы не так много, как хотелось. От голода я пока не пухну, но если так дело пойдёт дальше, скоро начну раздаваться вширь. Да, и что уж там, теперь я вооружён, не в пример лучше прежнего. Практика показала, что полтора метра дистанции от наконечника копья до моей бренной тушки, маловато, и я озаботился более длинным, почти трёх метровым, дрыном. И вместо маленького, большой топор насажен, а не привязан как раньше. Тяжеловато копьё, но ничего, привыкаю помаленьку, я теперь без него некуда, даже до ветру отойти — с собой беру. Сделал себе и щит. Спутниковая тарелка от "Триколора", подошла как нельзя кстати. С заточенными краями, кроме верхнего, лёгкий, относительно прочный, но мне им не от пуль отбиваться, а от зубов и копыт. Но если встретятся, какие нибудь твари с когтями, то и от когтей отобьюсь.

С сегодняшнего дня начал топтать степь ногами.

За четыре дня сжёг весь лимит солярки для генератора, и ещё из бака Лэнд Крузера отлил литров десять. Четыре дня я пилил, точил, придавал форму, сверлил и прочее, а внутренний хомяк, раздавленный тяжёлым ботинком "собственной безопасности", даже пискнуть не решился. И теперь иду ставить вершу пешком. Страшно, но я экипировался, по самое не хочу. Дублёнка, со вставками от консервных банок на руках, копьё, щит, колун, топор маленький, нож... и зубы. Не было бы так больно, и их бы заточил. Так, на всякий случай.

Ветер поднимает пыль, а небо от набежавших туч, всё темнее, и темнее. Даст бог, дождь пойдёт, а то вид этой растрескавшейся пустыни, уже набил оскомину.

Тишина. Никого нет. Даже попугаи в колючих зарослях притихли, а не верещат как прежде, пересчитывая друг другу перья. Или меня в таком виде испугались, или к дождю, наверное? Их и на ветках не видно, спрятались, однако.