Моя лучшая роль

— Ты спала с моим сыном? — грозно спросил хозяин, нахмурив брови.

— Нет, господин, врут они! — подвывая Гвен подползла на коленях к моему свекру, уткнулась ему в ноги и обвила их руками. — Как вы могли подумать? Я же только вас люблю, я же вам была верна...

И в этот момент пришла свекровь. Обозрев картину, двоих избитых сыновей, собственного мужа, которого при всех обнимает любовница, да еще молодая и привлекательная, женщина не сдержалась и, взяв первое, что попалось под руку, кинулась в бой. А под руку ей попался бронзовый канделябр. Как итог: Гвен попортили прическу, расцарапали лицо, хозяину досталась огромная шишка и обещание подать на развод, а так же заявление о том, что госпожа уезжает на новомодный курорт, где обязательно заведет роман и наставит рога неверному супругу. Но оказалось, это было еще не все. Свекру заявления жены не понравились, он отправился за ней, выяснять отношения...

Сегодня они встали незадолго до меня, и приказали собрать их вещи. Хозяин довольно ухмылялся, хозяйка застенчиво улыбалась, когда говорила о том, что на курорт они едут вместе, а дома за главного остается Арис. Но несмотря на благодушное настроение господ, слуги не торопились выйти из подполья, слишком сильны были воспоминания и о драке братьев, и о воинствующей жене сэра Арчибальда.

Пришла моя часть истории, пока я в уме прокручивала рассказ повара, язык сам болтал слезливую сказку о сироте, то есть обо мне. Прости, мама. Но по моим словам выходило, что я рано осталась сиротой, что меня к себе взяла на воспитание тетка, била, недокармливала, а потом и вовсе отдала в приют. Слова лились ручьем, я вспоминала несуществующие подробности, свою любовь к книгам, боязнь чужих людей, как хотела стать монахиней и отдать себя служению богу. И как не далее несколько дней назад повстречала Дона. Будто он засыпал меня комплиментами, говорил, что пусть я не так красива, как другие девушки, но у меня чистая и невинная душа. Как под действием его уговоров и своей влюбленности с первого взгляда, согласилась выйти за него замуж. Он предупреждал, что его родственники будут против нашей свадьбы, поэтому мы тайно обвенчались и хотели уехать, но братья как-то прознали и привели его родителей в нашу гостиницу. К концу рассказа я у меня наворачивались слезы, так было жалко Нолу, а женщины на кухне всхлипывали и утирались передниками. Даже дядька повар нахмурился и сказал:

— Ты не переживай, все образуется. Бог, он все видит, будет еще счастье у тебя, — похлопал он меня по плечу, а я мысленно перекрестилась, прося прощения у господа за свое вранье. — Тебе если что надо, обращайся, в беде не оставим.

— А вы научите меня готовить? — уметь готовить мне хотелось всегда, но родители считали это занятием не для благородной леди. А в пансионе у нас был курс, как правильно накрыть на стол, украсить блюда, в какой последовательности их подавать и с чем. Но вот самим готовить не давали, говорили, что от этого портится кожа на руках, а волосы впитывают неподобающий кухонный запах. Что в нем такого "неподобающего" я не понимала, ведь аромат свежеиспеченного хлеба или прожаренного мяса, был просто не сравним.

— А была не была — научу! — решительно произнес шеф-повар, до этого с сомнением поглядывая на меня. — В жизни надо все уметь, ведь не знаешь, что с тобой будет завтра.

— Спасибо, — сказала я искренне, в душе соглашаясь с ним. Разве я могла предполагать, что, сбегая от одной свадьбы, прямиком попаду на другую?

На кухне я провела часа два, постигая нелегкую науку приготовления пищи. А она была еще и грязноватой, ведь мне доверили чистить корнеплоды. Я с удивлением узнала, что мое любимое картофельное пюре получается из несуразного вида клубней, да еще и перепачканных в земле. А еще надо было счищать с них ножом кожуру, ну это я как раз умела. В пансионе нас учили художественному вырезанию фигурок из разных фруктов. Нож, правда, мне дали не совсем подходящий для этого дела, зато картошку оказалось удобнее резать, чем ту же грушу. Когда я уже почти заканчивала вырезать котика, надо мной навис Ярос, так звали шеф-повара.

— Нола, картошку надо просто чистить, — с затаенной грустью вздохнул он. Кажется, он уже пожалел, что дал мне такое опрометчивое обещание. — Она разварится и от твоей красоты не останется и следа.

— Я поняла, — так же грустно вздохнула и отложила картофельного котика в сторону. И стала чистить картошку так, как мне показывали. Было скучно и неинтересно, но я стойко держалась и не роптала. В награду Ярос сварил моего котика, у него он совсем не развалился. Вот что значит настоящий профессионал своего дела. А потом он аккуратно выложил его на красивую тарелку, сдобрил маслом, украсил зеленью и положил рядом с моим "котиком" кусок сочного, жареного мяса. От запаха у меня даже слюнки потекли.

— Вот Нола, это тебе, — добродушно улыбнулся Ярос. — Ты молодец, хорошо справилась.

— Как красиво, спасибо, — засмущалась я от похвалы и порадовалась заслуженному угощению. На меня посматривали с умилением и легким снисхождением, так смотрят на безобидных душевнобольных людей. Но я не обижалась, лучше уж они будут воспринимать меня так, чем ненавидеть и строить пакости.

До вечера я валялась на кровати и учила свою роль. Ну что я могу сказать, режиссер у нас слабенький, реплики в монологах сплошь шаблонные. А я так не могу, мне нужен простор для фантазии. Поэтому я взяла карандаш, пытаясь подогнать текст под себя. Сильно править не стала, просто немного перефразировала, добавив художественной красоты набившим оскомину репликам. Как к моему самоуправству отнесется Дилан, я не знала, но все равно старалась.

Ближе к семи часам нашла Берка и напомнила, что мне надо в храм. Он повозмущался, но я его заверила, что хозяева дома знают о моей набожности и не собираются ей препятствовать. Конюх для приличия еще побурчал, по его мнению, замужняя женщина должна была больше думать о доме и муже, а не о загробной жизни. Я его заверила, что с радостью посвятила бы всю себя мужу, если бы он был рядом, а так остается только молиться за его здоровье и благополучие. Чем я собственно и собиралась заняться, по моему заверению.

В театр я немного опоздала и вся труппа была уже в сборе. Сару, ту самую девицу, что должна была играть роль невинной влюбленной девушки, я услышала раньше, чем увидела. А все из-за ее пронзительного голоса. Не знаю, чем было вызвано ее недовольство, но кричала она знатно. А может, они что-то еще репетируют? У них могут быть и другие спектакли в разработке. Поэтому войдя в зал и увидев на сцене возмущенно топающую ногами блондинку, я решила остановиться на этом варианте. А когда она, увидев меня, замолчала, прожигая неприязненным взглядом, не придумала ничего лучше, чем поаплодировать ей:

— Боже, какая экспрессия, сколько эмоций! Талант! Да нет, просто талантище! — сделала восторженное лицо, с умилением разглядывая актрису. Она оцепенела, как и все находившиеся в зале: Дилан, Лен, Лурсен и еще одна дамочка средних лет с флегматичным взглядом. Зачем я это сделала? Я и сама бы не ответила на свой вопрос, просто не люблю истеричек. К тому же, я прекрасно понимала, что с этой девушкой у меня не сложатся хорошие отношения, достаточно было глянуть, с каким собственническим видом она вцепилась в рукав Дилана. Я хоть и девица, но не настолько недалекая, чтобы не понимать — передо мной любовники. А это значит, во мне будут видеть соперницу. И неважно, что в этой личине у меня совершенно блеклая внешность. Эх, надо было лет на десять старше себя делать иллюзию. Но я на такой шаг не пошла из-за того, что поведение, как не крути, у меня девичье, а не зрелой и умудренной женщины.

— Дилан, что это хамка делает в моем театре? — взвизгнула Сара, видимо, решив устроить новый скандал.

— Сара, прекрати. С чего ты взяла, что Нола хамка? Она всего лишь, хотела выказать тебе свое восхищение. Ты ведь подумала, что мы репетируем, правда Нола? — обратился ко мне Дилан. Весь его вид говорил, что если я не поддержу его вранье, то моя карьера закончится, так и не начавшись.

— А вы разве не репетировали? — придала я своему лицу удивленное выражение, похлопала ресницами и сконфузилась. — Ох, прости, я не знала, что у вас семейная ссора. Вы ведь стоите на сцене, а вокруг участники труппы. Простите великодушно, я никоим образом не хотела вас обидеть.

— Подожди-ка, это та самая девица, которой ты отдал роль ведьмы?! — взвизгнула Сара. — Мы же договаривались, что ты возьмешь мою подругу!

— Сара, перестань. Твоя подруга двух слов связать не может, — раздраженно отмахнулся Дилан от девушки. Что-то не так я представляла влюбленные пары, или их связывают не чувства? Но даже любовниками становятся под действием любви и эмоций, а тут непонятно. Она на него кричит при всех, позорит, он смотрит на нее с желанием ударить. Я села с краю на лавку и молча внимала перепалке Дилана и его девушки. Эх, еще бы семечек кулек или леденец на палочке, можно было бы считать, что сходила на спетакль.

— Привет, — улыбнулся мне Лен и сел рядом. — Я уже думал ты не придешь.

— А толку было приходить? Время идет, а репетиции как не было, так и нет. Я так подозреваю, эти двое могут часами ругаться? — предположила я.

— А то, пока Дилан ее не скрутит и не отым..., — на мгновение замялся под моим холодным взглядом парень. — То есть пока не полюбит нежной и чуткой любовью, Сара не успокоится.

— Слушай, а еще помещения есть пригодные для репетиций? Я кое-что исправила в своем тексте, хотела тебе показать. В первую очередь Дилану, конечно, но раз он занят...

— Пошли, только Лурсена и Ильму захватим, думаю, им тоже надоело слушать эти вопли, — Лен подскочил и за пару шагов преодолел расстояние до здоровяка, который что-то тихо говорил флегматичной женщине. Она периодически кивала головой, продолжая и дальше витать в облаках. Вот кому было совершено плевать на происходящее рядом, уверена, рухни сейчас здание, она бы даже не вздрогнула.

Мы ушли в одно из пустующих помещений, ссорящаяся пара этого даже не заметила. Я показала Лену свои исправления, он восхитился, порывался наброситься на меня с поцелуями, но я пресекла его вольности. Тогда он схватил записи и сунул их под нос оставшимся не у дел членам труппы. Лурсен приветствовал меня с улыбкой, Ильма легким кивком.

— Нола, ты должна и мою роль переписать, — Лен вытащил из-за пазухи помятые листы бумаги.

— Подожди, вдруг Дилан не одобрит подобное своеволие, — пресекла я энтузиазм молодого актера.

— Этот может, — скривился парень. — Пойдет на принцип, если с ним это не обсудить.

— Давайте репетировать, — похлопал Лена по плечу здоровяк Лурсен. А потом обратился ко мне: — Зря ты выставила Сару дурой, она и так настроена была против тебя, а теперь и подавно.

— Никем я ее не выставляла, просто считаю неприличным выносить личные отношения на всеобщее обозрение. Ведь все те вопросы она могла выяснить наедине с Диланом, а не устраивать спектакль для нас, — слегка пожала плечами, я могу сколько угодно врать, придумывать себе роли, но одно оставалось неизменным — воспитание, которое мне прививали с детства. Мужчины с удивлением посмотрели на меня, а у Лурсена в глазах появилась добрая усмешка.

Спустя десять минут мы уже репетировали, смеясь, подшучивая друг над другом. У Ильмы было несколько эпизодических ролей, но основная — няня влюбленной "невесты". Лурсен играл доверенное лицо принца, он же телохранитель, а так же был голосом за сценой, именно он должен был поведывать зрителям все те нюансы, что им было не видны издалека. Да и как можно в театре увидеть рассвет, закат, услышать пение птиц? Такое дано немногим, а еще меньше людей способны передать эти чувства другим.

Я как-то быстро влилась в эту небольшую компанию, полчаса спустя мне казалось, что мы давным-давно знакомы. Ильма оказалась милой женщиной, добродушной и действительно напоминала няню, так и хотелось ее обнять, прижаться к ее большой груди. А еще у нее был красивый голос, что-то мне подсказывало, она больше певица, нежели актриса. Если с ней и Леном, моим будущим "возлюбленным" на время репетиции и пьесы, все было понятно, то Лурсен вызывал интерес. Точнее, любопытство, здоровяк не походил на актера, скорее уж бывший военный или телохранитель. Он был крупным, но не толстым мужчиной, лет тридцати — сорока, брюнет, на висках пробивалась седина, делая его старше. Но лицо при этом было не старое, глаза светло карие, улыбчивые. Вот только я себя иллюзиями не тешила, обаятельность мужчины еще не гарантия того, что он хороший человек. Взять того же принца, неужели он не понимал, что из-за его навязчивости я могу пострадать? Уверена, он прекрасно об этом знал, попробуй забыть, что у тебя есть невеста и твой отец король. Просто он не счел нужным заботиться о чьих либо чувствах, кроме своих собственных. Но ведь это не любовь. Ведь когда любишь, собственное счастье отходит в сторону, уступая место желанию сделать счастливым своего избранника. Я еще ни разу не влюблялась, но не переживала на этот счет, когда-нибудь мне повстречается он — мой избранник. Почему-то я была уверена, что обязательно его узнаю и мы будем счастливы вместе. Глубоко в душе я понимала, что это все романтика, которая далека от реальной жизни, что меня, скорее всего, выдадут замуж, даже не спросив моего мнения. Но это ведь не повод, чтобы совсем не мечтать? Для меня реальность и фантазии были неразрывно связаны, они переплетались, делая мою жизнь ярче и насыщеннее.

— Как же неудобно, что Сары нет, — взвился Лен, вспомнив, что у него есть более важная партнерша по спектаклю. — Я уже который день не могу отрепетировать сцену, где она меня бросает и говорит, что любит другого.

— Давай, я почитаю ее текст, — улыбнулась парню, он выглядел смешным в своем справедливом возмущении.

Так мы и сделали. Лурсен и Ильма сели прямо на пол и приготовились смотреть нашу сценку, я же забрала у Лена текст и пробежала его глазами. Парень свою роль знал, поэтому особых подсказок ему не требовалось, а я читала слова Сары, постепенно увлекаясь. Как всегда воодушевление, так я называло то состояние, когда полностью окуналась в роль, пришло неожиданно, и мир поплыл. Реальность будто подернулась дымкой, давая скалам и замку на них, прорасти за спиной Лена. Сам он изменился, стал наивнее и застенчивее. Где-то внизу шумел прибой, разбивая волны о камни. Он держал меня за руку, преклонив колено, и умолял не уходить.

— Встань, мою ты травишь душу! Я не люблю тебя, пойми, — слова сами сорвались с языка, я вырвала руку, отшатываясь от жениха. — Я ухожу к другому. Ему я больше подхожу, ведь он красив, мы будем лучшей парой...

Что ответил парень, я не услышала, где-то неподалеку раздался колокольный звон, означающий, что закончился ежевечерний молебен в храме. Осознание того, что я опаздываю, ушатом холодной воды пролилось на меня, вырывая из грез. Вздрогнула, и заозиралась, приходя в себя. Лен так и стоял на одном колене, взирая на меня влюбленными глазами, видимо, еще не вышел из роли или хочет доиграть эпизод до конца. Лурсен и Ильма сидели там же, где и раньше, почему-то смотря на нас с открытыми ртами, а в дверях стоял Дилан, привалившись плечом к косяку. Мне не понравился его взгляд, какой-то алчный, будто я ему денег задолжала.