Тайна третьей планеты

— Фамилии и должности я не знаю, но сфотала их на телефон. Смотри.

Она скинула фотки Сороковикову.

— А кто-то ещё остался из людей Дрёмова в банке?

— Кадровик уволился, но подстилка Дрёмова осталась. Про замов по бизнесу и рознице точно не знаю, но что-то там с ними крутил Дрёмов.

— Подстилка?

— Ну да, твоя секретарша Елена. Она у Дроздова сначала работала и спала с Дрёмовым.

— Но она вроде бы у зама по рознице была?

— Нагло врёт. Может быть, и была оформлена в кадрах таким образом, но работала у Дроздова, а фактически у Дрёмова.

— Понятно, Вика. Если кто-то попытается тебя обидеть в банке, то любому головенку отверну сразу. А сейчас и в спаленку снова пора.

Он унес довольную Викторию на руках.

Х

В своем коттедже Сороковиков появился только после полуночи. И сразу завалился спать на широкой кровати между Катей и Лерой. Они сразу почувствовали запах чужой женщины и отсутствие реакции соответствующих органов на их ласковые ручки. Но что они могли предъявить, что сделать? Даже при этом они оставались довольными, что живут в доме своего любимого мужчины. Да, именно любимого мужчины. По-другому они не думали и не считали.

Но утром мальчик Ивана уже бодро отреагировал на прикосновение к нему. И девушки наслаждались юностью, которая была всегда готова радовать их.

Утром к Сороковикову в кабинет сразу же зашла секретарша Елена.

— Доброе утро, Иван Федорович. Желаете чайку, кофе или сок?

Он смотрел на неё: прелестная фигурка, личико и длинные, слегка полноватые ножки.

— Благодарю, Лена. У тебя замечательные ножки...

— И они могут быть ваши, Иван Федорович, — сразу же перебила она его, ещё выше приподнимая юбку.

— Конечно. Если ты не против, Лена, то буду ждать тебя после работы в машине, поедем в мой загородный домик. Но не надо, чтобы сотрудники банка видели нас вместе. Поэтому я подберу тебя за автобусной остановкой.

— Славненько, я не против, — чуть не запрыгала она от удовольствия.

Елена ушла и через некоторое время позвонила. Сороковиков слушал их разговор. Установленная им прослушка работала безотказно.

"Товарищ полковник, фигурант повезет меня сегодня после работы трахать в свой загородный дом. Будьте готовы, я подам сигнал, когда спецназ может войти, а потом и журналисты. Журналистам, конечно, не хотелось бы лицо светить, но я маску зайчика надену. Сцену насилия они снимут в идеале".

"Я понял, лейтенант, действуйте, всё будет готово".

"Виктор Ильич, следить от банка не нужно, Сороковиков привезет меня в свой коттедж".

"Да понял я, понял. Ты главное, выясни, кто за ним стоит, кто приказал Фартовому взять его в банк. Отбой связи".

"Значит, вот как собираются меня сместить с должности и даже посадить: застать на секретарше, которую я, якобы, изнасиловал. В этом случае и связи не помогут. Но поглядим, поглядим", — усмехнулся Иван.

Обедать он поехал в ресторан "Беркут", где встретился с Фартовым.

— Противник начал действовать, Николай Иванович. Что у нас есть на сей момент?

— Немного, Ваня, но кое-что есть. Установлены лица, фото которых ты мне сбросил на телефон. Это полковник ФСБ Урюпин Виктор Ильич и подполковник ФСБ Заварзин Яков Александрович. Оба ранее служили вместе с Пилипенко в другой области. Кстати, твоя секретарша Сокольникова тоже там служила. Но она лейтенант. Эти чекисты вовсю бизнес города крышуют. И план у них такой, я предполагаю: взять большие кредиты на подставные фирмы. Пусть потом Сомов разгребает мошенничество, а они в стороне. Но и на твое место какого-нибудь олуха карманного засунуть.

— А Антипина, замша по бизнесу?

— Думаю, что её уже давно вербанули, и она промолчит.

— Ясно. Сегодня я повезу свою секретаршу, якобы трахать. Есть место, где её можно несколько дней подержать в подвале?

— Есть, — ответил Фартовый и подробно объяснил где.

— Несколько бомжей ещё будут нужны там же. Бомжи должны быть самыми грязными и вонючими, чтобы рвотный рефлекс появлялся, глядя на них.

— Найдем. Вот тебе папочка с данными на чекистов: где живут и так далее. Когда встречаемся, Ваня?

— Я позвоню, — ответил он.

В конце рабочего дня он проехал на машине и взял Елену на борт за автобусной остановкой. Там как раз не было видеокамер. Она сразу полезла целоваться...

— Подожди, Леночка, подожди, — отодвинул Иван её, — ты пересядь на заднее сиденье — я не могу, глядя на твои прелестные ножки, ехать со стоячим членом.

Она хихикнула и пересела. Иван обернулся, погладил её по лицу и нажал определенную точку у ней за ухом. Елена уснула.

Сокольникова проснулась, открыла глаза и ничего не поняла. Руки её находились за головой в наручниках, прикованные к стене. Коленные суставы разведены в стороны, обмотаны цепями и прикреплены к крюкам. Одежды нет никакой. Она лежит в подвале на каком-то потасканном матрасе.

— Иван Федорович, — удивленно спросила Елена, — вам нравится такой секс? Секс в наручниках, но, надеюсь, без садомазо?

— Секс мне нравится, это точно. Но сначала расскажи, лейтенант ФСБ Сокольникова, какую задачу ты выполняешь в банке, что задумали твои кураторы и так далее?

Она испуганно и не менее удивленно заявила:

— Какое ФСБ? Я твоя секретарша, Иван Федорович...

— Понятно, Лена. Твой жучок, который отслеживают чекисты, едет сейчас по скоростной трассе в другую область. И твои друзья ничего не понимают. Ты должна приехать в мой загородный дом, а нас там нет. Что скажешь, Лена?

— Бред какой-то, — ответила она.

Сороковиков включил запись: "Товарищ полковник, фигурант повезет меня сегодня после работы трахать в свой загородный дом. Будьте готовы, я подам сигнал, когда спецназ может войти, а потом и журналисты. Журналистам, конечно, не хотелось бы лицо светить, но я маску зайчика надену. Сцену насилия они снимут в идеале". Но маска зайчика тебе, Леночка, не понадобится. Говори, внимательно тебя послушаю.

— Даже так, — хмыкнула Сокольникова, — да, я лейтенант ФСБ и нахожусь на секретном оперативном задании, суть которого объяснять не имею право. А ты должен меня немедленно отпустить. Это приказ.

— Но тебе же дано задание потрахаться со мной и выяснить, — Иван снова включил запись: "Ты главное, выясни, кто за ним стоит, кто приказал Фартовому взять его в банк". Рассказывай, Лена, всё рассказывай.

— Я на секретном задании и говорить не имею право, — вновь ответила она.

— Да, ты на задании, Лена, но на задании оборотней, а не ФСБ. И ты их соучастница. Если ты думаешь погибнуть героиней и ничего не сказать, то это бред сивой кобылы. И пытать я тебя не стану. Не стану загонять иголки под ногти. Можно было бы, конечно, засунуть кипятильник в промежность и подождать, пока матка сварится. Но пока и этого делать не стану. Ты же секса хотела, Леночка. И я его тебе обеспечу.

В помещение вошли три бомжа. Запах сразу же пополз невыносимый. Три мужика, намного страшнее Квазимодо, уставились на Елену. Иван произнес:

— Девочка секса хочет, и она ваша в полном объеме.

— Я первый, — закричал один из бомжей.

Скинул свои штанишки и пошел к прикованной женщине. От такой красавицы у него даже потекла слюна изо рта. Он подошел и стал разминать груди Елены, а потом схватился за промежность...

Елену стошнило, и она в ужасе закричала:

— Не-е-ет, Иван, не-е-ет! Убери его, убери, я всё расскажу всё.

Сороковиков приказал бомжам выйти.

— Будешь говорить на диктофон, а потом и напишешь ещё всё. Но помни, что я практически всё знаю. Хотя бы разок с темнишь: бомжей я убирать не стану.

Он смотрел на эту голую женщину, когда-то красавицу, лежавшую сейчас в собственной блевотине. Смотрел на оборотня, охотившегося за чужими деньгами и не брезгующего ничем.

Когда Елена закончила говорить, он нажал у ней точку за ухом, и она уснула. Позвал бомжей.

— Она ваша, — заявил он, — проснется она через сутки. Можете делать с ней, что хотите. К себе в компанию взять или оставить где-нибудь в поле. Это ключ от наручников.

Бомжи сделали из неё рабыню и наслаждались телом. Но один раз засунули в рот, и она откусила головку. Её удавили. Так бесславно на мусорной свалке завершилась судьба охотницы за чужими деньгами.

ХI

Полученная информация от Елены Сокольниковой не удивила Ивана. И он не жалел, что оставил её с бомжами. Девочка хотела переспать с ним, а потом сдать его спецназу ФСБ, якобы за её изнасилование. И она бы не задумывалась о его тюремной судьбе. И почему тогда он должен думать о её судьбе с бомжами? Философы и журналисты обсасывали бы этот вопрос с разных сторон и к единому мнению не пришли бы. Но закон не справедлив, но он закон. И элита никогда не пойдет на законную справедливость.

Сороковиков прибыл к Фартовому и дал ознакомиться с небольшой стопкой исписанных листов.

— Что станем делать? — спросил Фартовый.

— Продолжать борьбу дальше, — ответил Иван. — Обе замши по бизнесу и рознице дали подписку о сотрудничестве с ФСБ, а конкретно с полковником Урюпиным. Их, естественно, необходимо менять. Убирать нужно и Сомова. Это аморфное существо лишь один раз проявило твердость — не согласилось на подписку о сотрудничестве с Урюпиным в письменном виде. Но устно сотрудничало без проблем с нанесением финансового вреда банку. Генерала Пилипенко тоже необходимо менять с его лицедеями Урюпиным и Заварзиным, по русскому определению, конечно. Я этим займусь. А вам, Николай Иванович, необходимо подобрать кадры на замену.

— Но как ты чекистского генерала уберешь? — засомневался Фартовый.

— Элементарно — сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться.

— Да-а-а, не хотел бы я стать твоим врагом, Ваня, — произнес Фартовый.

— Так и не ставайте. Чего же проще-то? — с улыбкой ответил он.

И снова Иван прибыл домой за полночь. Но на сей раз его яички опустошены не были. И вся любовь досталась Екатерине с Лерой.

Утром Иван внимательно изучал переданные ему Фартовым папки. Полковник Урюпин и подполковник Заварзин... С кого начать?

Симку из телефона Сокольниковой Елены он вытащил и оставил себе, уничтожив сам телефон. Вставил её в другой смартфон и написал СМС Заварзину: "Необходимо встретиться. Жду за остановкой Маяковского".

Заварзин прочитал и прибыл в указанное место, стараясь не светиться. Огляделся — камер не было, и он успокоился. Внезапно подъехал автомобиль. Он узнал его — это была машина фигуранта Сороковикова. "Неужели Елена приехала с ним, — подумал Заварзин, — но зачем?"

Из автомобиля вышел Иван, подошел и сразу нажал определенную точку на шее Заварзина. Подполковник остался стоять на ногах, но полностью подчинился воле Сороковикова и сел в его машину.

Иван привез его на одну из квартир по типу оперативной. Слава богу, недвижимости у Фартового хватало. Спросил:

— Знаешь кто я?

— Пилипенко проверял тебя — информация засекречена. Мы думаем, что ты из разведки, — ответил Заварзин.

— Жить хочешь?

— Хочу. Что для этого надо сделать? — спросил подполковник.

— Ответить на ряд вопросов в виде чистосердечного признания. Какие фирмы вы крышуете, какие планы на "Бизнесбанк"? Всё подробно пиши, — Сороковиков дал ему ручку и бумагу.

Он писал часа два, не меньше. Иван прочитал.

— Вот даже как! Сначала хотели снять хорошую сумму на подставные фирмы, но потом передумали и решили забрать весь банк. На завтра у вас назначена операция по дискредитации Фартового — в машину подложите пистолет с убийства и наркотики. А в камере он должен переписать бизнес на родственника Пилипенко с другой фамилией. Круто, однако, круто размахнулись, почище любой ОПГ.

— Я всё написал. Теперь вы дадите мне препарат для остановки сердца. А на вскрытии будет инфаркт? Спросил со страхом Заварзин.

— А это сам выбирай — зона или смерть?

— На зоне тоже жить можно, — ответил подполковник.

— Хорошо, тогда пиши СМС Урюпину.

Полковника Урюпина Сороковиков подобрал таким же макаром. И он тоже написал чистуху. А после отправил СМС Пилипенко: "С Заварзиным и Сокольниковой необходимо уехать на три дня для лучшей подготовке к операции по "Ф". Не теряйте, всё хорошо".

Чистосердечное признание всех троих Сороковиков отправил Генеральному прокурору России со смартфона Урюпина с добавлением: "В случае непринятия действенных мер в течение максимум трех дней, будем вынуждены бежать, чтобы избежать нейтрализации генералом Пилипенко".

Теперь оставалось только ждать. Не приедет из Москвы оперативно-следственная бригада, значит, уйдут фигуранты в бега. То есть исчезнут — сбегут в царство Аида. Будет незаконно, но справедливо.

Сороковиков приехал к Фартовому, доложил о проделанной работе.

— Что ж, будем ждать бригаду из Москвы. А пока посмотри досье на кандидатов.

Сороковиков взял папки и заявил:

— Мне ещё секретарша нужна.

— Так в чем дело, Ваня? Возьми Марину, она у тебя в двушке бывала. Знает иностранные языки и будет верна тебе.

— У меня дома Катя с Лерой... И Марину ещё на работу взять... А член-то у меня один, — с возмущением высказался он.

— Так не бери, — с улыбкой ответил Фартовый. — Ты кандидатов посмотри, мне твоё мнение важно, полагаюсь на твою чуйку.

Сороковиков просматривал досье достаточно долго. Потом объявил:

— Анкеты достаточно весомые, но необходимо проверить ещё и потом побеседовать.

— Проверили уже: негатива нет. А побеседовать — без проблем, они сейчас все здесь.

— Добро, тогда давай начнем, вот с этого: Боровиков Виктор Тимофеевич.

Фартовый кивнул головой и охранник пригласил его. Боровиков зашел, поздоровался с Фартовым. Сороковиков предложил ему присесть напротив себя, а он посмотрел на Фартового, но всё же сел на предложенное место.

— Расскажите о себе, Виктор Тимофеевич.

— Работаю управляющим филиала московского банка в течение последних пяти лет. Банк небольшой и считаю себя достойным более весомой должности.

— А "Бизнесбанк" считаете солидным? — спросил Иван.

— Конечно. У него есть универсальная и генеральная лицензии. Этим всё сказано.

— Согласен, это солидный банк, имеющий право на работу с заграницей. А у банка, в филиале которого вы работаете сейчас, только универсальная лицензия. И с зарубежными банками он работать не может. А вы еще и не самим банком руководите, а его филиалом. Может быть, вы согласитесь на работу заместителем? — спросил Сороковиков.

— Нет, я чувствую себя достойным директорского кресла, я профессионал, — ответил Боровиков.

— Но вы не имели контактов с зарубежными банками, — возразил Сороковиков, — кто может поручиться, что вы не накосячите там чего-нибудь?

— Меня хорошо знает генерал Пилипенко, начальник УФСБ. Он за меня может поручиться.

— Это весомый аргумент. Полагаю, что учредитель банка примет это во внимание. Решение вам будет озвучено, всего доброго.

Боровиков ушел и Иван сразу же возмутился:

— И это вы называете проверкой? Сами бы посадили в директорское кресло прихвостня оборотней.

— Косячок есть, согласен. Дальше беседовать будешь?