Я кивнул и принял вертикальное положение, меня немного потряхивало, но в целом, было всё нормально. Думаю, потряхивание должно скоро прекратиться, это эффект от переизбытка адреналина в крови. Ещё немного побаливало всё тело, но это были фантомные боли, и они должны скоро прекратиться. Я неторопливо пошёл к остальным дроу, уже готовым к походу, по пути делая разминочные упражнения руками, чтобы ускорить кровообращение и дать организму убрать излишки адреналина. Отряд быстро собрался и, вернувшись немного назад по проходу, обошёл место битвы с червём, который, оказывается, не издох. Даже при том, что я оторвал почти треть его тела, он уполз, запачкав всю пещеру за собой кровью. Как сказал мне Сильлас, ему всё равно не жить, на запах сбегутся все хищники с округи. Так что нам надо поторапливаться, чтобы успеть уйти до нашествия этой хищной орды. Видимо, с этим были все согласны, поскольку отряд весьма резво понёся по пещерам.

К главному спуску в Андердарк, несмотря на суматоху, устроенную хищниками, мы пришли без происшествий. Пару раз до наших ушей доносился шум драк каких-то животных, но мы всегда заблаговременно сворачивали и обходили опасные места. Поэтому не прошло и часа, как мы вышли из лабиринта ходов в необычную пещеру со множеством сталагмитов и сталактитов, залитую легким светом от странного мха. Человек, наверное, и не заметил бы, что лишайник светится, а для глаз дроу света хватало, чтобы спокойно видеть все препятствия на пути. Мох расползся почти на весь пол и на некоторые участки потолка, на которые он забрался по естественным колоннам. Только тропы, по которым передвигались живущие здесь существа, тёмными полосками расчертили мерцающую бирюзово-серебристую долину. Было очень красиво и как-то спокойно. Я показал на дорожки и вопросительно посмотрел на Сильласа. Тот ткнул пальцем в себя. Это ж как медленно надо расти, чтобы редкие экспедиции дроу натоптали такой лабиринт! Нагнувшись, я присмотрелся к мху и замер, пораженный маленькими кристаллами застывшей маны, которые я принял за мох. Теперь понятно, почему этот мох не облепил здесь всё. Даже на то, что есть, вероятно, ушли миллионы лет.

С тихим трепетом я шел по этой волшебной долине. Но шли мы, к сожалению, недолго. Примерно через десять минут мы вышли к провалу, как мне сначала показалось, в бездну. В бирюзовую бездну. С потолка спускалась канатная лестница и уходила вниз. Через определенные расстояния лестница крепилась к вплавленным в стенку металлическим опорам. Как я понял, это — местный аналог нашей Лестницы Богов. Спуск в мир подземелья, в Андердарк. У нас это величественная каменная лестница с колоннами, по которой нужно идти четверо суток, чтобы спустится, здесь — немного проще: верёвочная лестница в природную бездну со стенками, покрытыми кристаллами маны. У нас лестницей почти никто не пользовался, так как и диверсионные отряды, и армии перемещались через телепорты. Собственно, сама лестница существовала именно из-за этого. Никому и в голову бы не пришло уничтожить бесполезный, но величественный памятник архитектуры. А у них спуск существует только потому, что до него фиг доберешься. Хотя я уверен, что и у нас, и здесь есть огромное количество всевозможных ходов и лазов, по которым можно пробраться как наружу, так и внутрь.

Все начали готовиться к спуску, я тоже закрепил оружие и поклажу. Проверил все кармашки и ремешки амуниции. Переместил паучков на ладони, сидят они вроде крепко, интересно, если я на них повисну — выдержат мой вес? Решил это испытать, потолок был прекрасно виден инфравидением. Закончив готовить снаряжение, я выстрелил паутинками в потолок и приказал себя поднять. И спокойно поднялся, не ощущая никакого дискомфорта. Как на турнике повис. Подняв себя метра на два, я развеял одну паутинку, и повис на одной руке — никакой особой разницы. Вспомнив человека-паука, я на его манер полетал над пропастью. В конце концов, спрыгнул прямо на площадку перед лестницей. Элизабет скорчила забавную физиономию, выражающую презрение к такому пижону, как я. Вот так всегда, хочешь проверить работу неизвестного артефакта, а тебя в пижоны записывают. Дроу ещё минут пять подготавливались, в это время ко мне подошёл Сильлас и поинтересовался паутинками, которые я пускаю. Я показал паучков и сказал, что это артефакты, питающиеся жизненной силой владельца и способные с помощью неё пускать паутинки. Ещё они оживать могут, и если их попытается взять не хозяин, то они могут ужалить и впрыснуть яд. Пошутил и сообразил, что это не шутка. Потому что правый паучок, как бы подтверждая мои слова, приподнял брюшко и выдвинул жало. Блин, даже ядом смазывать не надо, чтобы использовать как отравителей. Жуткая штука. Послал к врагу и всё — нет его. Хотя, если у врага дома защита против насекомых, то нет паучка. С другой стороны, забраться в дом к врагу с помощью паутинки можно и самому, а там, близко не подходя, паучка послал, и всё. Короче, против крутых противников паучок не так уж страшен, а вот против мелочи очень эффективен. Но мелочь я и сам могу уделать безо всякого яда. Например, ни один дроу отряда мне не соперник. Да и сам отряд, в принципе, положить смогу. Хотя Элизабет... Блин, вспомнишь, она и появится.

— Сонет, при спуске передовой отряд не нужен, это твоя ноша, — и кинула мне такой же мешок с каркасом, как у всех.

Ну, мы и не против. Напяливаем мешок. Тяжеленький! Проводив взглядом ладную фигурку дроу, я вспомнил старый совет при конфликте с девушкой заявить что-то вроде "Вы такая красивая, зачем вы такая злая". Ладно, вон первый дроу спускаться начал. Цепляюсь к потолку паутинкой и начинаю спускаться.

Сутки мы так спускались, периодически останавливаясь для отдыха. Кто бы ни строил эту лестницу, он был умным человеком. Во-первых, потому что он построил всю эту лестницу, хотя я бы и предпочёл что-то, по чему можно ходить ногами, но тогда по этому можно провести армии, а не отряды, как сейчас. Во-вторых, по этой лестнице спуститься может кто угодно, включая такие невыносливые расы, как хумансы и хоббиты. Через определенное расстояние, проходимое отрядом примерно за час, были сделаны площадки для отдыха, на которых мог поместиться весь наш отряд. Площадки своеобразные, в виде гнезда из металлических прутьев, вплавленных в стену. Я же, кроме этого, менял место крепежа паутины, цепляясь не за потолок, а за выступающий край предыдущей площадки. Всё же расход праны при столь глубоком погружении был весьма существенным. Либо где-то я ошибся в расчётах, либо паутинка начинает тратить больше праны на метр длины при больших расстояниях. Случилось и то, чего я никак не ожидал — дроу решили задрыхнуть прямо на спуске. Я вообще уже начал думать, что местные дроу не спят, но нет — спят и ещё как. Разделились на три группы, и каждая заняла площадку для отдыха, где благополучно расположились на ночлег. В принципе, уже давно пора. Память дроу подсказывала, что они нуждаются в отдыхе так же, как и люди, то есть семь-восемь часов в сутки хорошего сна, а при нагрузках количество часов желательно увеличить. Здесь же мы без еды и сна идем по враждебной и опасной территории, и нормально. Даже с учётом поддержки молитв Элизабет, либо в отряде собрались очень выносливые дроу, либо я упустил момент принятия зелий выносливости.

Хотя хорошее зельё способно так увеличить выносливость организма, что сон и еда будут не нужны в течение недели. Правда, если не есть и не спать, то в конце недели спасти может только срочная госпитализация и месячный курс восстановления. Для походов у меня-дроу на родине, оптимальными считались зелья, дающие выносливость на четверо суток, если при их использовании принимать пищу и сон по четыре часа в сутки, то на восстановление уходило от двух суток до недели, в зависимости от нагрузок. При длительных конфликтах, одна половина армии лежала на восстановлении, в то время, как вторая сражалась. Правда, в истории были случаи, когда дроу приходилось отступать из-за того, что вся армия лежала пластом.

Перед сном дроу решили поесть и выделили мне долю. Первый раз с момента попадания в этот мир возникла спокойная минутка, за нами никто не гнался, и мне не нужно было что-то делать. Хотя, конечно, было бы неплохо разобраться с коробкой, но и без неё есть, о чём подумать. В обоих потерянных моих родных мирах я был кем-то важным, причем не из-за собственных заслуг, а из-за родителей. Родителей жалко, особенно отца-человека, он ведь во мне достойного преемника видел. В принципе, я был главной его гордостью. То, что я пропал, для него будет очень сильным ударом. Папка, ты там держись, я выберусь, и всё будет хорошо. Зато меня теперь ни один киллер не достанет, я сам, кого хочешь, достану. А в семье дроу, я был самый мелкий, самый неопытный и самый беззащитный, обо мне все заботились, я знал, что в других семьях дроу не так, пока не заслужишь, уважать и ценить тебя не будут. Но у венценосной семьи было по-другому. Мы все считались полубогами по определению. Мать-то у нас слилась с Сан`Ситой полностью, блаженно растворившись в ней, и, грубо говоря, родила нас сама богиня. Реально, кроме тела, на момент моего рождения от матери ничего не осталось. Всегда, когда я её видел, я видел богиню, меня воспитывала именно она. Блин, родные, вы же всегда заботились обо мне, берегли, потакали, а теперь уже мне придётся самому о себе позаботиться, а возможно, и не только о себе. Что-то не верится мне, что по традициям жанра мне не подсунут кого-нибудь, кого надо защищать и беречь. Либо любовь найду, либо воспитанника на шею повесят. К тому же сама структура мира дроу может оказаться излишне жестокой, например, рабство не приемлет не одна из сторон моей личности. Для нормального человека это просто дикость, и для дроу, как не странно, тоже. У моего народа дроу не было рабства, как такового, был вассалитет, когда не-дроу приносили клятву верности дроу, которые получали право повелевать. Но сюзерен не мог приказать ничего, что затрагивало бы честь вассала, кроме того, сюзерен обязан был заботиться о вассале, защищать его и его семью. И самое главное — дети вассала не были вассалами. Хотя традиционно они также приносили вассальные клятвы, но никто не мог принудить их к этому. А некоторые семьи не-дроу, особо верные своим сюзеренам, принимались в основной род. То есть им присваивали равные с дроу права.

А реальное рабство — это страшно. Наверное, я просто не смогу спокойно наблюдать, если при мне начнут кого-то мучить. И что тогда делать? Устраивать резню и прорываться на поверхность, чтобы пойти по стопам Диззита? При всех своих бонусах, силой я весь народ или даже отдельный город не нагну. А в интригах я вообще не котируюсь. Это не с золотой молодёжью за девчонок биться. И не игры со жрицами при полной власти над ними: положение сына богини наделяет и защитой, и властью. У меня нет ни опыта, ни умений в интригах, в них я не просто дитя, я дитё беззащитное. А может не стоит идти к дроу? В то же время, в отряде отношения нормальные, хотя, что я мог увидеть за пару дней. Паниковать пока рано, видно будет. Так, надо с коробочкой разобраться, с другой стороны, спать пора. Ладно, оставлю до следующего раза, а то я так все свои козыри пораскрываю не только для себя, но и для отряда, а это ой как не хорошо. В общем, ложусь спать.

Пробуждение показалось мне не таким уж неприятным, Элизабет, спустившаяся с верхней стоянки, решила разбудить меня лично. Я, пребывающий в какой-то полудрёме, совмещенной с медитацией, прекрасно видел её, как и её желания и стремления. Нет, мысли читать я не научился, просто моё духовное зрение в таком состоянии раскрылось более широко. Я как бы заглянул ей внутрь, понял основные черты её души. Не полностью, но теперь я более хорошо представлял себе её суть, и то, как она будет себя вести в той или иной ситуации. Странное чувство: вроде как мы давно знакомы с ней, она стала если не родной, то знакомой и близкой. Это что — первый звоночек квеста "найди свою любовь"? Романтический сюжет "любовь ломает любые препятствия", когда до поры не выносящие друг друга люди вдруг понимают, что любят и не могут друг без друга. Ну, там ещё обязательно отказ от своих чувств, мол "на фиг ты мне не нужен!", и только в конце книги, победив всех врагов, они должны обрести счастье. Ещё круто, когда они признаются в своих чувствах в минуты смертельной опасности, под грохот боевых заклинаний и лязг мечей. Отпад, в общем и частном — нет, не надо мне такого счастья. Это что же, я так любого в родню записывать стану после того, как рядом вздремну? Хотя остальных дроу я так не прочувствовал. Короче, нужна статистика для выводов. Вот это, блин, бонус. Всем бонусам бонус.

— Хорошо, встаю, — остановил я Элизабет, нагнувшуюся надо мной и собирающуюся меня разбудить прикосновением, и уставился на неё, всматриваясь в эти чужие, но в тоже время знакомые черты лица и пытаясь понять, что же за чувство родилось во мне.

Видимо, она это почувствовала, да ещё и ой как хорошо, по крайне мере эмоции вырвались из тюрьмы аристократического воспитания. Да, дорогая Элизабет, я теперь знаю, что ты аристократка, да ещё из очень знатного и влиятельного рода. Для меня, проведшего обе юности-молодости среди высшей аристократии, её черты, открытые духовным зрением, я не спутаю ни с чем. Интересно она прореагировала на мой "знающий" взгляд! Да, удивленные, большие, глаза дроу — это забавно. Видимо, эту мысль она тоже увидела в моих глазах, и искры ярости в ее сузившихся глазах были тому хорошим подтверждением. Удивительно, вроде всё как прежде, только глаза расширились, а затем сузились, а целый диалог получился. Что ж, попробуем продолжить его. Как придать глазам извиняющееся и оправдывающееся выражение, я не знаю, я просто взял и придал его им. Это она тоже уловила. Или, может, это у меня глаза такие выразительные, я ведь даже свою внешность не знаю. Точней, воспоминания и дроу, и человека, содержат отражение внешности, но вот, что я сейчас из себя представляю, я не знаю. Ну, я наверное, ещё успею посмотреть на себя, а вот с разговором через глаза надо разобраться. Заодно и отношения с Элизабет немного проясню. А то что-то она меня не любит как-то странно. Что в этой нелюбви только не замешано: и сравнения с другими более знатными родами, которые ведут себя с менее родовитыми, как господин со служанкой. И зависть, правда, я так до конца и не понял, чему она завидует. И даже я, кажется, понравился ей. Точно начало любовного квеста! Теми же глазами, специально превращая лицо в маску, продолжаю рассказывать ей, что я не насмехался, просто у неё в тот момент было просто очень милое выражение лица. А потом что-то меня потянуло, и я начал рассказывать, как познал её душу, и что она очень даже приятная девушка, только слишком много думает о лишнем. И дальше по её проблемам, одним взглядом — психологическая помощь. При этом я знал, что такого понимания она в жизни не встречала, и сначала она испугалась и попыталась отвести взгляд, но я не дал. Да и сам способ диалога через глаза подействовал успокаивающе. И она раскрылась, не смогла не открыться, и, наверно, первый раз выговорилась полностью, со всеми страхами и всей болью, что накопились за её долгую стосорокадвухлетнюю жизнь. Она была старше меня, даже если сложить обе мои жизни. Мне-дроу было сто двенадцать, мне-человеку двадцать три. Но, как, ни странно, в плане душевного развития я-человек был её старше. Я-дроу вообще был монстром, которого натаскали особыми техниками, заставляющими изменяться душу, и сделав из неё что-то большее, чем просто дух. И только теперь, сравнивая себя с ней, я понял, что мне-дроу не хватало меня человеческого, именно этот сплав обеих моих душ породил только что использованную возможность понимать чужие души.