z1

Впрочем, это об этом лучше подумать на досуге, а пока вернёмся к более насущным делам. Войдя в палатку, закабаленную пыточным отрядом, Каге поёжился. Впрочем, от первоначальной задумки этого отряда осталось лишь одно название. Теперь в его состав входят лишь те, кто с помощью иллюзий способен проникать в память человека и выудить самые сокровенные тайны, которые так необходимы Конохе. Но атмосфера страха от этого только усилилась в этих стенах. Большинство шиноби не боятся ни боли, ни смерти, да и при их профессии по-другому быть не может. Нет, они, конечно, дерутся за свою жизнь до последнего, хватаются за каждый шанс выжить, но страха перед смертью не испытывают. Однако, если человек видит тебя насквозь, если он способен сказать пару фраз, что бы ты страдал как от сотни ран или же наоборот, был счастлив, — это страшно. Ты, твои воспоминания, даже твоя личность, всё это перестаёт быть твоим и становится доступным. И это страшно.

— Хокаге-сама, мы провели интенсивный допрос и выяснили интересную вещь, — произнёс АНБУ, выйдя навстречу своему правителю.

— Ещё одному? — удивился Сарутоби. — И он ещё жив?

— Да... и судя по всему в состоянии пережить ещё один. Жаль, что такой человек не на нашей стороне.

— Хм. Это поправимо. Рассказывайте.

Всё началось два месяца назад...

— И что нам делать с этой статуей? — спросил у Какудзу тот самый брюнет, который разрушит Ясуно. Его имя оказалось Харуно Бьякуран.

— Что? — переспросил его собеседник. — Активировать эту статую. Не спрашивай как, я только получаю инструкции, так же как и ты.

— И как ты собрался это сделать?

— Я получил инструкции. Слушай, для того, что бы активировать эту статую, нужно смешать чакру двух человек, затем полить её кровью, а под конец прочитать вот это, — на этих словах, Какудзу кинул небольшой свиток Харуно.

— Эй, а мы точно работаем на преступный синдикат "Белый лес", а не на секту? А то название как-то тоже не особо наводит на мысли о преступности.

— Мне плевать, главное, что бы платили, — флегматично произнёс будущий бухгалтер Акацуки. — А с кем работать, с преступниками или религиозными фанатиками неважно... если за их головы не дают больше, чем они предлагают.

— Какой ты меркантильный, — фыркнул Бьякуран, возвращая свиток Какудзу. — Впрочем, это твоя забота.

— А что насчёт тебя? — внезапно поинтересовался мисинин. — Почему ты работаешь на "Белый лес?"

— Уж не из-за того, что мне это доставляет удовольствие. Слышал когда-нибудь про болезнь "синдром Рикудо"?

— Да... шиноби при использовании чакры убивает сам себя, а всё из-за заражения чакры каким-то вирусом.

— Именно. Я болен этой вещью. Но у "Леса" есть препарат, который замедляет распространение болезни, в результате чего, я могу пользоваться чакрой. Хотя, в последнее время уже не так, как когда вступал в подразделение "Ясень".

— Ясно...

Сейчас.

— Пока что, это всё, что мы сумели узнать, — закончил АНБУ. — Ментальная блокада не цельна, у неё множество сегментов.

— Ясно, — ответил Хокаге. — Найдите Учиху Кеншина и отправьте его в город Тоба, пусть он приведёт Ямато но Орочи. Его помощь нужна в другом месте. Ах, да, снабжайте его всей необходимой информацией. Похоже, на этот раз нам предстоит грандиозный улов.

— Есть, — тихо прошептал АНБУ, исчезая в собственной тени.

* * *

— А вы в хорошем настроении, — заметил дайме, глядя на своего первого советника.

— Ещё бы мне не быть счастливым, — поклонился тот. — Меня вызвал сам Дайме-сама.

— Ой, ты тако-о-ой хороший человек, — обрадовался правитель. — Возьми этот рубин, я приберёг его специально для тебя.

— Ваша щедрость не знает границ, Дайме-сама. Я хотел бы сообщить вам очень тревожные новости. Приграничная деревня была разграблена и сожжена.

— Оу, какое мне дело до черни? Бабы ещё нарожают... но похоже, что ты знаешь что-то интерестное.

Дайме впёрся взглядом в своего советника, у которого ноги подкосились. Впервые он не мог отвести взгляда от человека, смотрящего на него как удав на кролика. Впервые он видел дайме Огня таким. И впервые он проявил знак уважения искренне, не пытаясь схалтурить как обычно. А дайме размышлял. Он уже два месяца получал доклады, в которых говорится про странности, происходящие в портовом городе Тоба.

Два месяца назад...

— Дайме-сама, у меня тревожные новости, — поклонился правителю страны Огня неприметный человек в плаще.

— Что случилось? — удивился правитель. Он находился в саду, где любил отдыхать и ухаживать за цветами. Правда, про последнее обстоятельство никто не знал. И застуканному с ножницами в руках и наряде, мягко говоря, недостойном венценосной особы, правитель страны Огня растерялся.

— Пришло известие из приграничного города Тоба, — старательно игнорируя "одеяние" своего дайме, доложил гость. — Особо жестоким способом были убиты два горожанина и двое шиноби. Мы подозреваем что это проделки сектантов, но...

— Обычные сектанты не смогли бы одолеть шиноби. Значит, мы имеем дело либо с культом Джашина, либо с преступными синдикатами, либо и с теми и с другими, объединившимися ради какой-то цели.

— Это не всё. На месте преступления была найдена статуя, привезённая из страны Волн за два дня до инцидента. И здесь начинаются странности, доставку выполнял наш военный корабль, который отправился на патрулирование. Их маршрут включал и страну Волн, границы которой открыты нам, в обмен на защиту от пиратов, и город Тоба, так что формально никаких нарушений нет. Но всё-таки использовался военный корабль не по назначению.

— Ясно. Капитана найти и как следует допросить, подвергните его интенсивному допросу Конохи, на части режьте, мне без разницы что вы с ним сделаете, главное что бы вся информация по этому поводу находилась у меня на столе.

— Есть!

Сейчас.

— "Значит, дело идёт к развязке..." — подумал дайме.

— Вы правы. Эти данные мне прислали мои самые преданные агенты, и причин не доверять им я не вижу, — ответил советник, украдкой вытирая холодный пот.

— Это было полтора месяца назад...

Бам... бам... бам... За полмесяца звон портового колокола уже порядком надоел Харуно. Обычно этот колокол звенел утром, оповещая об открытии порта, что безмерно раздражало Бьякурана. А учитывая, что его самочувствие оставляло желать лучшего, страдал весь отель, где он остановился. Лишь Какудзу, живущий в соседнем номере относился ко всему флегматично, заявив что ему за раздражение никто не платит. Впрочем, в последнее время, его жадность и эгоизм возросли до неимоверных пределов, что весьма беспокоило как его напарника, так и его самого. Неделю назад он даже отправил письмо главе "Белого леса", попросив дать ему отпуск. Сегодня пришёл ответ. Целых три месяца свободы на курортных островах где-то в стране Воды за счёт компании выделили Какудзу в качестве благодарности за хорошую работу. Осталось только дождаться человека, который заменит его, и можно отправляться отдыхать.

— Везёт тебе, старик, — вздохнул Харуно. — У тебя нехилый счёт в банке, твоё письмо прочёл сам глава, отпуск вон какой шикарный выделили...

— А ты? — поинтересовался мисинин. В последнее время, они много общались, найдя друг в друге интересных собеседников.

— А что я? Мне таблетками да уколами платят... которые в последнее время почти не помогают. Недолго мне, в общем, осталось. Так что это, наверное, последняя моя миссия.

— Хм, а воспользоваться тем средством, что я тебе предложил?

— Не катит, у меня не сердце поражено, а вся чакра. Это как побочный эффект от многоразового употребления "белочки". Единственный выход, это промывание чакры, но это столько стоит, да и шанс успеха меньше двадцати пяти процентов. И при этом, это только частичное исцеление, рано или поздно всё вернётся на круги своя.

— И ты не боишься смерти?

— Я? Не-а. Каждый шиноби рано или поздно умрёт. К тому же, я уже смирился с этой участью.

— Хм, если подумать, то ты не рассказывал о себе. Скажи, отукда ты родом, я хоть твоим родственникам расскажу что ты умер, если рядом буду.

— Ха-ха-ха, кха... Кха, — Бьякуран сплюнул кровь. — Ой, насмешил... ну, если сумеешь пробраться в застенки тюрьмы нашей организации, то скажи моему младшему брату, что я кончил как кусок дерьма.

— А кто твой младший брат?

— Узумаки Акира.

— Ты из клана Узумаки? — Какудзу впервые за всю историю знакомства с Бьякураном показал удивление.

— Изгнанник, если быть точным, — невесело усмехнулся больной. — Моё настоящее имя Узумаки Бьякуран. Но мне запретили так называться ещё в клане.

— Ясно... я скажу ему, если нам доведётся встретиться...

* * *

— "Оу, так Харуно Сакура мне оказывается родственница", — промелькнула мысль в голове Ямато но Орочи. — И что же было дальше?

— Дальше? — Хатаке отхлебнул немного чая, заваренного его подчинёнными. — Дальше пришёл человек, сменивший Какудзу, и всё стало тихо. Только люди становились всё более и более равнодушными.

— И кто же сменил Какудзу?

— Этого выяснить так и не удалось. Его никто не видел, даже сам Какудзу. А позавчера СПД перехватило радиосигнал, который был направлен в гостиницу, где остановился Харуно, а пару минут назад мы его расшифровали. Там было всего лишь несколько слов: "Весенний ясень так прекрасен".

— Хм, а это случаем не двойной код?

— Нет, это одна из кодовых фраз элитного отряда "Ясень", входящего в состав "Белого леса". Он состоит из нескольких шиноби A уровня и выше.

— Ясно. И последняя просьба, Хару-сан. Я оставил у вас на сохранении одну вещь...

— А, ваш меч. Вы хотите его вернуть?

— Нет нужды, это копия. Оригинал всегда находится у меня. Я хочу что бы вы передали эту вещь вашему Третьему боссу.

— Откуда вы знаете, — побелел старик.

— Хм, просто знаю, — хищно усмехнулся но Орочи. — А теперь, я вам обещал молодость? Мне нужен пустой кабинет с кроватью в центре...

Через два часа уставший, но довольный собой Змей вышел из особняка, обмазывая ноющие пальцы какой-то мазью. Всё-таки два часа складывать печати в определённой последовательности, да и ещё умудриться не запутаться в них, сложновато даже для сущностей Тьмы. По пути в гостиницу, где, как выяснилось, раньше остановился Харуно Бьякуран, Ямато отметил, что ситуация стала лучше, чем день назад. Кто-то говорил, кто-то смеялся, кто-то, наоборот, плакал, но той атмосферы равнодушия уже не было. То, что люди вообще разговаривают друг с другом, а не просто идут по улице ни разу не заговорив друг с другом, уже прогресс.

— Просыпайся, Инудзука, нас ждут великие дела, — весело проорал змей в ухо задремавшему на диване Кадо.

— Я нормальный? — удивился джонин. — Когда засыпал, думал что проснусь зомби.

— Радуйся, мои знакомые разобрались с проблемой бессердечия. Я сегодня уже прошёлся по улице, как в другом городе очутился, по сравнению со вчерашней ситуацией.

— И зачем выходил?

— К знакомому заходил, кое-что узнать по нашему делу.

— Многовато у тебя знакомых...

— Я десять лет по миру мотался, ничего удивительного, что меня везде знают.

— А, вот вы где, — в комнату ввалился Учиха Кеншин. — Ямато но Орочи, собирайся, тебя пациент ждёт в госпитале Конохи.

— Харуно Бьякуран, что ли? — зевнув, спросил змей.

— А ты откуда знаешь?

— Пока вы там развлекались, я успел много чего интересного узнать. Как я полагаю, про причастие к этому "Белого леса" вы уже знаете. И что это сделал член элитного отряда "Ясень" тоже.

— Про Ясень мы не знали, — мрачно заметил Учиха.

— Теперь то, что вы наверняка не знаете. Во всём виновата не сама статуя. Она лишь аккумулирует энергию, распространённую вокруг. Белый лес хотели превратить всё население города не в равнодушное стадо, а в толпу безумцев, жаждущих крови. Проще говоря, они хотели набрать себе армию, которую на бойню не жалко отправлять. То, что рядом убили людей, говорит об этом лучше всяких слов. Но статуя изначально была дефектна и что-то пошло не так. Мало того, под действие попал один из членов Ясеня, Какудзу, который отправился в отпуск. Он, наверное подумал, что его ухудшившийся характер, это из-за переутомления и попросил отпуск, а прибывший вместо него человек заметил, что идёт что-то не то.

— Постой, а как же этот Бьякуран? — переспросил мало что понимающий Кадо. — Почему он не подвергся воздействию?

— Он из клана Узумаки, — фыркнул Ямато. — Его спасла уникальная чакра этого клана, которая до сих пор сопротивляется болезни. Любой другой шиноби умер бы от "синдрома Рикудо" за десять, максимум пятнадцать дней. А Бькуран как минимум три месяца успешно сопротивлялся болезни, с воздействием копии статуи Еретика. Полагаю, он мог бы прожить ещё год или два, если бы не излучение копии Оникса. Впрочем, если он доживёт до моего прихода, я его излечу, недавно разработал курс лечения для подобных болезней, так, на всякий случай. Только он дорогущий, так что либо Коноха полезет ради него в долговую каббалу, что сомнительно, либо Бьякуран станет моим рабо... ой, прислугой. Но об этом потом. Я совершенно точно могу сказать, что Харуно не находился под воздействием излучения статуи. Однако за день до уничтожения им Ясуно ему пришло сообщение из "Белого леса". Там была туманная фраза: "Весенний ясень так прекрасен", — и всё. После этого он похватал манатки, выселился из номера и пошёл кромсать жителей деревни. Это всё что мне удалось узнать.

— И всё это ты узнал за один день? — удивился Кадо. — Но ты не узнал ещё одну деталь. Перед тем, как выйти из города, Бьякуран зашёл в один бар, где разговаривал с каким-то богачом, полтора месяца назад приехавшим в Тобу ради каких-то своих лед.

— Полтора месяца?!! — одновременно вскочили Ямато с Кеншином.

— Кадо, мы с тобой пойдём прямо сейчас к этому человеку и вытрясем из него все сведения про организацию, — безапелляционно заявил Учиха.

— Лучше мы его в АНБУ отведём, — возразил Инудзука. — Отряд палачей свой дело знает лучше нас.

— Это если получится...

— Удачи вам, ребятки, — произнёс но Орочи, исчезая. — А я отправляюсь в Коноху, меня пациент ждёт...

Глава 5. Интриги и воспоминания.

Люди всегда дурны, пока их не принудит к добру необходимость.

Макиавелли Никколо ди Бернардо

Дворец дайме... величественное здание, известное на всю страну. Оно манит своими тайнами, деньгами и властью, но, одновременно, отталкивает кровью, интригами и жестокостью. Величественное, великое, великолепное... слишком много пыли в глаза пускает роскошь, слишком сильно власть затуманивает разум, слишком затмевают реальность деньги. Слабовольный теряет связь с реальностью, заворовывается, заплывает жиром и требует ещё ничего не желая отдавать взамен. А это непростительно даже в обычной жизни, не говоря про дворцовую. Такого человека, обычно находят в ближайшей канаве с перерезанным горлом. Правда, если такой человек взобрался слишком высоко, то его закапывают в лесу, дабы не было претензий. Пропал человек и всё тут. Убит? Докажите. Удобная позиция, ни к чему не придерёшься. Но вот если за такой прогнившей душонкой стоит организация, наподобие Белого леса или полумифического СПД, то появляются проблемы. Устранять его нельзя, иначе будут неприятности... но и оставлять в живых не вариант. И тут разворачивается интрижка, в ходе которой в агенте влияния разочаровываются, обращая внимание на более умного и влиятельного человека. И те, кто организовал интрижку, изо всех сил пытаются обратить внимание на себя. Чаще всего это им удаётся, и тогда берегитесь и личные враги интригана и враги организации. Правда, в таком случае вероятность попадания в гости к шинигами раньше времени увеличивается во много раз, но умный человек не даст себя убить.