Практикант

Ортодоксы, столкнувшись с нашим нежеланием пропускать их в Круглую долину, только через неделю изменили тактику. На трёх островах, расположенных километрах в семи от острова Бородачей, они разместили магические орудия и теперь шли в атаку только после предварительной артподготовки. Это всего лишь заставляло нас постоянно быть начеку. Магический огонь опасен только тогда, когда ты находишься на поверхности земли, но не под водой. Какой бы маленькой не была лужа, магическое пламя не опустится ниже полуметра над ней. Мы все это прекрасно знали, а потому вырыли на нашем острове, сложенном из песчаника, большие блиндажи, перекрытые железобетонными плитами с бассейнами посередине, в которых стояли железные складные кровати. Как только противник открывал по нам огонь, мы сдёргивали матрацы на пол, ныряли в воду и плыли через пробитые в песчанике проходы наружу, чтобы обеспечить врагу тёплую, но недружественную встречу. Мне быстро осточертела их пальба, но не мог же я идти в атаку столь малыми силами, которые имелись у меня под рукой, а командующий обороной Круглой долины идти на вылазку опасался всё по той же причине.

Хуже того, ещё дальше от нашего острова, километрах в пятнадцати, уже за горизонтом, ортодоксы установили на самом большом острове батарею дальнобойных орудий и мы часто видели, как над нами, высоко в небе стремительно проносятся огромные малиновые шары. Некоторые из них долетали даже до Листанта, что нас всех очень огорчало, ведь от этого огня гибли ни в чём не повинные люди. Однако, нет худа без добра. За эти три недели майор Барри Веген превратил остров Тур в неприступный бастион и его полк уже практически не нёс потерь. Как-то утром он позвал меня к себе в гости и как только я вошел в его блиндаж, чуть ли не с порога огорошил меня таким известием:

— Лем, мне недавно шепнули по секрету, что из Генштаба прибыла по твою душу какая-то комиссия. Один болван из местных почему-то считает, что ты сбрендил, парень. В общем я предупредил тебя.

Вот тут-то меня и разобрало. Нет, действительно, только сумасшедший может сидя по самые брови в болоте, кишащем крокодилами, три недели кряду отбивать атаки врага, питаясь одними только жареными крысами и самогоном. Кивнув, я поблагодарил майора:

— Спасибо, Барри, с меня пузырь годориона, как только я доберусь до первого же винного магазина. Поверь, дружище, за мной не заржавеет и я не пожалею денег на самое лучшее имперское пойло.

Майору это почему-то не понравилось и он принялся строго выговаривать мне, словно учитель нашкодившему школяру:

— Лейтенант Додберри, потрудитесь соблюдать субординацию, я много старше вас по возрасту и по званию. К тому посмотритесь на себя в зеркало. Вы выглядите, словно какой-то босяк, а не гвардейский офицер. Когда вы брились последний раз, лейтенант?

Н-да, вид у меня и в самом деле был ещё тот. Китель мало того, что был надет на голое тело, так ещё и застёгнут всего на три пуговицы, зато на майоре Вегене всё сверкало. Насупившись, я рыкнул:

— Барри, а в глаз? Это благодаря мне и моим Бородатым Пузанам ты на своём острове живёшь, как на курорте.

Майор мигом всё понял и, махнув рукой, поторопился сказать:

— Ладно, Лем, забудь, это во мне штабная жилка взыграла. Меня же сюда прямо из академии направили, а я так мечтал о полковничьих погонах и какой-нибудь спокойной должности в Генштабе.

— Ну, то-то же, — проворчал я и тут мне в голову пришла блестящая мысль, после которой я попросил майора, — Барри, будь другом, пришли ко мне на остров сегодня вечером человек тридцать опытных артиллеристов. Я хочу вместе с ними сделать вылазку.

— Ты хочешь захватить все три батареи, развернуть магические пушки, открыть из них огонь по большим орудиям и уничтожить их? Ну, если так, то я отправлюсь с тобой, Лем. Поверь, я старый пушкарь.

Тут началась артподготовка врага и я бросился к своим бородачам. В тот день нас атаковали трижды и всякий раз, убедившись в том, что с нами ничего не случилось, ортодоксы бросались наутёк, но мы всё равно уничтожили под сотню их бойцов и захватили троих магов в плен. Допрос был в самом разгаре, когда к нам на остров прибыл с сотней артиллеристов майор Веген. Задав несколько уточняющих вопросов пленным, я велел скормить их живьём крокодилам и приказал всем собираться в путь. Морщась от крика магов, на телах которых сомкнулись челюсти крокодилов, Барри Веген со вздохом сказал:

— Теперь я понимаю, почему полковник Раккерт счёл тебя сумасшедшим, Лем. Ты же пообещал им лёгкую смерть и нарушил слово.

— А это и была лёгкая смерть, — невозмутимо ответил я, — ну, а если ты у нас такой сострадательный к ортодоксам, Барри, то я попрошу Старика Кендиса рассказать тебе, каким пыткам они подвергли его жену и семерых детей, младшему из которых было всего три месяца от роду. Он же не просто так поседел в свои сорок три года. Так что не обессудь, майор, мы не оставим в живых ни одного мага-артиллериста.

Через четверть часа, разбившись на три отряда, мы выступили в путь. Нам было не привыкать плыть на спинах крокодилов, а вот артиллеристов это вогнало в страх. Потом был ночной штурм островов, во время которого из болота сплошным потоком полезли крокодилы и почти метровой длины чёрные, зубастые крысы. В живых мы не оставили ни одного мага-ортодокса, всех вырезали подчистую и, на скорую руку подлатав раненых и отправив на глайдерах в тыл к магам-лекарям полторы дюжины тел убитых товарищей, соединив силы, снова, к удивлению майора, полезли в болото и ещё за два часа до рассвета, смяв боевое охранение, напали на четвёртую батарею, состоявшую из пяти огромных магических орудий. Вот там мы брали в плен магов-артиллеристов, но только для того, чтобы пытками заставить их раскодировать магические орудия, установленные на поворотные лафеты и как только это было сделано, сразу открыли беглый огонь по военному лагерю ортодоксов.

Артиллеристы майора Вегена работали, как черти, пока мои Бородатые Пузаны предавали мучительной смерти магов-ортодоксов. Судя по всему, их огонь был очень эффективным. Мятежники так и не пошли на нас в атаку. Зато генерал Люгерд, едва узнав от майора Вегена о нашей ночной вылазке и о том, что врага взяла оторопь, немедленно бросил в бой большую часть дивизии и учинил ортодоксам полный разгром. Всего их было уничтожено больше двадцати тысяч и четыре тысячи захвачено в плен. Если с первыми тремя батареями некогда было разбираться, то на четвёртой нам достались богатые трофеи, ведь на этом острове обосновались маги с Тервии, главного мира ортодоксов. Мои Бородатые Пузаны, пытая тервийцев, вытрясли из одного типа занятную вещицу, похожую на пухлый бумажник крокодиловой кожи, но на самом деле это был безразмерный магический склад. Вот в него-то я и затолкал большую часть трофеев общим весом под сто тонн, отчего мой бумажник даже не стал тяжелее хоть на грамм.

Разобравшись с трофеями, мы завалились спать и впервые за всё это время я смог принять горячую ванну и выспаться на чистой постели, ведь на этом острове ортодоксы отгрохали отличные казармы. Генерал Люгерд, прибыв на него ближе к вечеру, не разрешил никому нас будить и я проспал до самого утра. Зато утром началось такое, что я уже был и не рад, что затеял эту авантюру. Сначала в мою комнату влетел какой-то полковник и взревел, как беременный медведь. Я с перепугу чуть не выпрыгнул в окно. Мне было приказано немедленно одеться и прибыть в штаб генерала Люгерда с докладом. Ну, я и натянул китель на голое тело, ополоснул физиономию водой и как был с мокрой бородой, так и потопал вслед за полковником к отдельно стоящему аккуратному домику, в котором мы особенно знатно поживились.

Напротив этого нарядного домика стояла, нахально ухмыляясь и источая запах сильнейшего перегара, нестройная толпа моих Бородатых Пузанов. Несло перегаром и от меня, да, так, что когда я вошел в кабинет, в котором сидел на табурете за обшарпанным кухонным столом генерал, того даже затрясло. Не думаю, что от сдавленного смеха. Генерал Люгерд вышел из-за стола и встал передо мной, словно изумрудный обелиск перед грязно-зелёным поленом. Вперив в меня свой гневный взгляд, он свирепо прорычал:

— Даже и не знаю, что мне с вами делать, молодой человек, представить к награде за блестяще спланированную и проведённую операцию, или расстрелять перед строем за ваш ужасный вид. Стыдитесь, юноша, ведь вы гвардии лейтенант. Не думаю, что ваш приёмный отец обрадовался бы, увидев вас в таком виде, да, ещё и с похмелья.

Вот тут-то я и взъярился:

— Дядя, ты хоть думай, что говоришь! Какой тут к чёрту внешний вид? Ты бы посидел с моё в болоте по самые брови, быстро бы понял, что оно даже магический мундир-доспехи за две недели превращает в грязную тряпку, не говоря уже про то, что моя сорочка, нательная рубаха и подштанники за неделю сгнили и все пошли дырами.

Генерал недовольно поморщился и спросил:

— Лем, разве тебя этому учил твой великий отец? Неужели он так и не вложил в твою голову никаких понятий о воинской дисциплине?

Глухо зарычав, я огрызнулся:

— Мой отец с пелёнок учил меня беспощадно уничтожать врагов империи, особенно магов-ортодоксов, а про воинскую дисциплину он если и вспоминал иногда, то со смехом, говоря, что она, конечно, хорошее подспорье, чтобы получить очередного дракона на погоны, но никуда не годный помощник в тяжелом бою.

— Да, узнаю продукт выучки старины Грега. — Проворчал генерал и поинтересовался суровым тоном — Так значит ты по его наущению с такой жестокостью лично пытаешь врагов и не оставляешь никого в живых? Пойми, парень, это прямо противоречит политике империи.

— Но не её императора! — Рявкнул я так, что генерал пошатнулся, а тот полковник, который привёл меня к нему, вылетел за дверь — Милосердие по отношению к ортодоксам, это бредни всех тех бесхребетных слюнтяев, которые втайне им сочувствуют. Ты что, тоже думаешь, что они всего лишь заблудшие овечки? Так вот, дядя, запомни, ортодоксы это хищные волки и они мечтают поработить всю Вселенную, включая драконов и Богов-драконов. Когда Грег узнал о мятеже, прежде чем отправиться в столицу, он заскочил в академию, чтобы попрощаться со мной, я как раз строчил прошение на имя императора, чтобы меня зачислили в действующую армию. Перед тем, как уйти, Грег сказал мне: — "Запомни, Лем, если после третьего мятежа не будут найдены и уничтожены все его идеологи, то придёт время четвёртого и тогда ортодоксы одержат над нами победу". Если ты знаешь Грега, дядя, то запомни, он пошел не сражаться с ортодоксами, а погибнуть в борьбе с ними, но так, чтобы отправить в ад как можно больше этого свирепого зверья. Может быть с его смертью в сознании людей хоть что-то изменится.

Выслушав мою отповедь, генерал Люгерд вздохнул и сказал:

— Лем, я полностью согласен с тобой и с твоим отцом. Ладно, парень, если ты так упорно не желаешь обращаться ко мне на вы, то называй меня по крайней мере по имени — Дениэл или просто Денни. Я ученик Грега Сойтеля и во время второго мятежа почти год воевал под его командованием. Ну, так что ты прикажешь с тобой делать? Держать твой отряд в линии обороны, будет полным безумием, вы будете действовать а остальных солдат разлагающе, а раз так, то я намерен превратить твою дикую банду в отдельный диверсионный отряд, но учти, Лем, при необходимости я буду затыкать тобой и твоими бандитами самые опасные дыры точно так же, как Билл Меррит, по чистой случайности, заткнул вами эту дыру на Кадмии, где твоему отряду ещё придётся повоевать.

— Не волнуйся, дядя Денни, мы тут так повоюем, что этим ублюдкам тошно сделается. — Радостно ответил я генералу.

— Вот и договорились, Лем, — с улыбкой сказал Верзила Люгерд и добавил, усмехаясь, — мальчик мой, делай что хочешь, но заставь своих Бородатых Пузанов уважать гвардейский мундир и содержать его в идеальной чистоте. Какой-то идиот выдал вам вместо боевых полевых парадные мундиры, а вы сдуру убили их в хлам. Ладно, казна прощает вам это. В ближайшие дни вы получите новые. Пока штаб армии генерала Сайласа будет изучать новую обстановку на Кадмии, вы немного отдохнёте. В городской тюрьме, и вас не выпустят в город до тех пор, пока вы не научитесь уважать мундир гвардии. Бороды, так уж и быть, я вам носить разрешаю. Ну, а теперь, Лем, перейдём к самому неприятному. Мне доложили, мальчик мой, что в ваши руки попал магический бездонный склад, который вы битком набили всяческим добром. Всё в него затолкали, кроме пушек. Сам склад ты можешь оставить себе, но вот большинство трофеев, кроме тех, которые могут вам пригодиться в боях, ты сдашь лично мне после нашего возвращения в Листант.

Мне ничего не оставалось делать, как согласиться с требованием генерала Люгерда. Мои Бородатые Пузаны подслушали этот разговор от начала и до конца и остались довольны. Когда нам выдали новое обмундирование, то они не только оделись строго по уставу, но даже расчесали и аккуратно подравняли свои бороды, так что никому и в голову не пришло задерживать нас у ворот небольшой городской тюрьмы, ставшей на Кадмии нашей базой. Вид у нас был бравый, вот только впечатление портили пивные животы моих бойцов и особенно молодая борода их стройного, рослого и широкоплечего командира. В Листанте нас встретили радушно. Листантцы уже были наслышаны о том, какой жуткой смерти мы предали магов-артиллеристов, из-за огня которых погибло несколько сотен мирных людей. Вот они нас нисколько не порицали.

Между прочим, глядя на моих пузатых дядек, многие техномаги Листанта тоже записались в народное ополчение и в конечном итоге мятежники на Кадмии были разбиты их силами, хотя и не без помощи армии империи Ринориан. Мы воевали на Кадмии более полугода и за это время бойцы моего отряда подтянули животы, а моя борода сделалась длиной в полторы ладони, но ещё сильно не дотягивала до лучших образцов. По два, три раза в неделю мы исчезали из города на пару деньков, а когда возвращались, то сразу же отправлялись прогуляться по городу и листантцы, быстро изучившие наши привычки, практически всегда точно определяли, скольких магов-ортодоксов мы отправили в ад на этот раз, но однажды, когда мы закатили грандиозную пьянку с битьём хрусталя о зеркала и танцами на столах, они даже не знали о чём и думать. Это была наша последняя операция на Кадмии.

Все наши операции проходили следующим образом — разведка снабжала нас разведданными и мы, внимательно изучив их днём, ночью отправлялись на задание. Обычно мы брали штурмом хорошо укреплённые вражеские объекты и зачищали их под ноль, но довольно часто освобождали узников лагерей смерти. Тогда мы свирепствовали особенно жестоко, особенно я, ведь мои познания в магии были немалыми, что ни говори, а у меня за плечами было полных восемь курсов академии и мне ничего не стоило вывернуть какого-нибудь садиста-ортодокса наизнанку, после чего тот мало того, что умирал жуткой, медленной и мучительной смертью, так ему ещё и не один маг-лекарь, даже самый гениальный, уже не мог помочь. Однажды, когда я сидел в своём кабинете в одних подштанниках по случаю жуткой жары, в него без стука ввалились трое офицеров разведки и какой-то полковник из местного Генштаба. Полковник вытаращил было на меня глаза, но майор Ленд цыкнул на него: