Оскал зверя (Пес-2)

— Простите, простите. Я могу разговаривать на эту тему часами. Продолжим: между двумя поселками левобережья, где-то в районе современного Софийского собора, на плане отмечено языческое капище и обширный могильник.

— Почему вы так решили? — задал вопрос Сергей Валентинович. — Насчет капища я согласен — эти уродцы в кругу явно языческие идолы. Но с чего вы взяли, что вот эти едва видимые линии границы могильника?

— Дело в том, — вновь пустился в объяснения профессор, — что с момента христианизации Руси и установления в Новгороде епископии, Софийский собор и примыкающие к нему постройки составляют комплекс резиденции епископа. Самый декорум христианизации повсеместно на Руси включал в себя идею торжества над поверженным язычеством и требовал освящения древних капищ сооружением на их месте церквей. Так было и в Новгороде, где на месте языческих капищ Велеса и Перуна были сооружены храмы Власия и Илия Пророка. Нужно полагать, что и Софийский собор физически сменил главное языческое капище Новгорода. Одно из урочищ первоначальной крепости носило название "Буевища" — заброшенного кладбища. Таким образом, сочетание на территории первоначальной крепости, позднее Детинца, капища, кладбища и места вечевых собраний характеризует эту территорию как местопребывание древнего межплеменного центра. В древности кладбище обычно служило и местом вечевых сходок, и местом суда, и местом различных административных отправлений, а также культовых празненств и игрищ. Недаром в русском языке словом "погост" означается, и административный центр нескольких деревень. Скандинавские источники донесли до нас описание народных собраний-тингов, собиравшихся на курганных кладбищах...

— Вадим Дмитриевич! — укоризненно произнес старец, останавливая лекцию профессора. — Давайте ближе к делу!

— Ох, — огорченно крякнул Вадим. — Меня опять понесло...

— Сергей Валентинович, все вопросы после! — предупредил батюшка. — Иначе мы до вечера не закончим! Продолжайте, профессор.

— Кх-м, кх-м, — откашлялся Вадим. — Если левобережье изображено на карте чисто схематически, то правый берег разрисован древним картографом не в пример подробнее. В некоторых местах указаны даже расстояния между объектами. Первое, что бросается в глаза — это холм! Холм, которого ныне не существует! Значит, все предположения верны: Холмгард существовал в действительности! Вот он, — Вадим указал на изображенный на плане поселок, огороженный частоколом из заостренных бревен. Как мы и предполагали, жилище нашего волхва находилось за пределами частокола. Вот оно...

— Постойте! — нарушая запрет старца, вновь перебил профессора Сидоренко. — Тут нарисовано два строения.

— Точно! — согласился Вадим. — Эта землянка была лишь временным пристанищем для Кемийоке и его ученика. Вот она, маленькая. А эта избушка, видимо, была построена несколько позже. В непосредственной близости от пристанища волхвов находиться капище... Обратите внимание, на детальную прорисовку алтарного камня. На нем даже имеется надпись. К сожалению, не все буквы сохранились. Но можно предположить, что некогда там была надпись "врата".

— Какие врата? Куда? — не унимался Сидоренко.

— Наверное, в преисподню! — хохотнул Министр.

— А вы не так уж и далеки от истины, уважаемый Петр Семеныч, — неожиданно для всех поддержал абсурдное, на первый взгляд, предположение Министра Вадим. — Смотрите, что изображено непосредственно под холмом? Ряд подземных тоннелей, причем многоуровневых! Финн нарисовал лишь три уровня. А под самым нижним написал примерно следующее: "что глубже, известно лишь Великому Кемийоке и подземным богам".

— И что там, в этих подземельях? — нервно отхлебнул остывший чай Сергей Валентинович.

— Скорее всего, древние захоронения. Не даром же Кемийоке решил упокоиться именно в этих катакомбах. Я даже боюсь предположить, какая цивилизация могла оставить столь грандиозный могильник.

— Почему вы решили, что Кемийоке там? — Сидоренко допил чай, но продолжал крутить пустую кружку в руках.

— Ах, да! — опомнился профессор. — Я занимался этим утром, и не успел еще нанести на бумагу... Вот здесь, на третьем уровне, есть пометка на плане. Я не успел её скопировать. Финн отметил место упокоения учителя...

— Значит, мы можем его найти? — Петр Семеныч заерзал на стуле.

— Не все так просто, — охладил его пыл Вадим.

— А чего усложнять? — не согласился Министр. — Место входа известно, где лежит в катакомбах старый жмур — тоже. Остается лишь прийти и взять то, что нам нужно!

— Вы забываете, что со времен составления этого плана прошло тысячелетие! Посмотрите кругом: даже от холма не осталось следов! А о времени возникновения могильника мы даже не имеем понятия! Мы не знаем, на какой глубине может находиться первый уровень катакомб... Да что там говорить, до сего момента мы даже не подозревали, что возвышенность, на котором был расположен Холмгард — искусственного происхождения — насыпь над древним могильником! Вы хоть представляете себе, сколько грунта предстоит перелопатить, чтобы найти этот пресловутый вход в подземелье?

— Постой, постой, — зацепился Петр Семеныч, — ты говорил, что на карте указаны расстояния между объектами?

— Я этого не отрицаю! — подтвердил профессор. — Но в какой системе мер указаны эти расстояния? В локтях, аршинах, косых саженях или верстах? На данный момент мы имеем лишь одну точку отсчета — землянку Финна, а их надо как минимум две!

— Тогда нужно найти эту вторую точку! — воскликнул Петр Семеныч.

— А ведь он прав, Вадим Дмитриевич, — поддержал Министра старец. — Нужно искать!

— А что нам еще остается делать? — пожал плечами профессор. — Будем искать! Я бы с удовольствием перерыл все Ярославово дворище... Когда еще представиться такой случай, — усмехнувшись, добавил он. — Но как быть с более поздними постройками? С теми же церквями? Мы же не можем их просто взять и снести? Это же ценнейшие памятники старины!

— Нет, церкви трогать не будем! — старый монах даже задохнулся от такой святотатственной мысли. — Пока расчищайте место до "Николы", а там будет видно, — рассудил он. — Глядишь, и появятся ориентиры.

— Хорошо, — согласился Вадим, — вынимаем грунт от землянки Финна до "Николы на дворищах". Работы хватит на несколько дней. А там скоординируем наши действия.

27.06.09.

Россия. Новгород.

Через три дня после совещания, устроенного батюшкой Феофаном, все свободное пространство от землянки Финна до церкви "Николы на Дворищах" представляло собой обширный котлован. В некоторых местах его глубина достигала двенадцатиметровой отметки. В глубине котлована, словно муравьи сновали разнорабочие-копачи, количество которых в связи с расширением объема работ пришлось увеличить. Работы по выемке грунта из котлована продолжались даже ночью под светом мощных прожекторов. Батюшка, покинувший Новгород сразу после совещания, вновь вернулся обратно лишь к исходу третьих суток. Но, не смотря на трехдневное отсутствие, он всегда был в курсе дела — майор Сидоренко держал с ним постоянную телефонную связь. Сразу по прибытии, невзирая на поздний час, он вновь собрал подчиненных в палатке профессора.

— Я так понимаю, вам удалось найти капище? — без предисловий произнес старец.

— Совершенно верно, но... До входа в подземелье нам добраться не удалось, — неутешительно вздохнул Вадим. — По счастливой случайности нам удалось добраться лишь до сакрального заграждения святилища — традиционной для славянских капищ канавки. На этом раскопки пришлось прекратить — основная площадь святилища находиться непосредственно под Николо-дворищеннским собором. Без вашей санкции я не стал продолжать работы — может возникнуть угроза разрушения ценного исторического памятника.

— Вот как? — задумался монах. — А вы уверены, что интересующий нас алтарный камень находиться именно под храмом Николы?

— Абсолютно! Я поясню: наиболее характерным признаком славянских святилищ является их круглая форма. Овальная встречается крайне редко. Святилища представляют собой небольшие площадки, диаметром от 7 до тридцати метров, огороженных системой концентрических рвов или канавок, подобной обнаруженной нами. То, что перед нами именно искомое капище — бесспорно. Плоское дно канавки, обмазанное глиной, заполнено золой от очистительных огней. Так же имеются остатки обильных жертвоприношений: кости животных, осколки глиняной посуды, несколько ножей, гривны, попался даже один топор. Найдено так же две столбовые ямы, в одной из которых обнаружилось обгоревшее основание какого-то идола. Нет никаких сомнений о принадлежности находки к языческому культу. По найденному фрагменту канавки можно приблизительно вычислить диаметр капища. Он невелик, и по моим расчетам не превышает пятнадцати метров. Я также замерил размеры храма: общая его длина — почти 24 метра, ширина — 15. Так что искомый жертвенник находится где-то под строением.

— А почему его раньше не нашли? — поинтересовался Сидоренко, неужели в храме ни разу не проводили раскопок?

— Почему не проводи? Проводили и не раз. Были и археологические зондажи. Изучали фундамент, который представляет собой последовательность плит, камней на растворе и деревянных субструкций. Но глубина фундамента составляет всего лишь два метра. А мы углубились ниже субструкций почти на три! И не забывайте, что с момента составления карты Финном до момента постройки прошло больше двухсот лет. Скорее всего, капище сначала разрушили, а затем засыпали землей. Та же участь постигла и жилище волхва. Не землянку, а дом, который находился рядом. Он указан на плане. Землянка, по всей видимости, на тот момент уже вросла в землю, что на нее попросту не обратили внимания. Поэтому она и уцелела.

— Значит, вы уверены, что нам не обойти храм? — подытожил батюшка Феофан.

— На сто процентов! Алтарный камень находиться под храмом. Я рассчитал его примерное местоположение, — Он раскрыл ноутбук и пощелкал клавиатурой. — Я наложил на план церкви круг древнего святилища. Жертвенник, обозначенный Финном как врата в подземелье должен находиться в центре круга. Вот здесь, — он ткнул пальцем в монитор, — где-то в районе церковного престола. Меня до сих пор удивляет, как древние зодчие сумели так точно его расположить?

— Хорошо, — после небольшой паузы произнес старец, — если придется рыть, пригласим для этого специалиста. Есть у меня на примете один спец по подземным коммуникациям...

Слова батюшки не разошлись с делом, и уже к вечеру следующего дня в лагерь археологов прибыл нужный человек. Им оказался пожилой сухощавый мужчина с цепким взглядом запавших серых глаз и крепким рукопожатием.

— Кожененко, Андрей Николаевич, — сухо представился спец по тоннелям.

Он лишь мельком взглянул на церковь, зависшую на краю раскопа, зато долго и внимательно изучал десятиметровый слой грунта.

— Есть сведения о фундаменте? — осведомился он у профессора.

Тот скупо кивнул и пригласил спеца к себе в палатку.

— Ну что ж, — ознакомившись с документацией, произнес Андрей Николаевич, — не вижу препятствий для постройки тоннеля. Слой грунта большой, фундамент сносный. Проход можно укрепить простыми бревнами. Он быстро набросал на чистом листке бумаги список всего необходимого и протянул его Вадиму.

— Я так понимаю, вы возглавляете все работы?

— В каком-то смысле да, — согласился Вадим. — Если не брать в расчет контрразведку...

— Как достанете все необходимое — начнем работы, — произнес Кожененко.

— Завтра утром... Самое позднее к обеду, все найдем, — ознакомившись со списком, заверил спеца профессор.

— Замечательно! Тогда определите меня куда-нибудь на постой, и перекусить бы с дороги.

— Конечно, Конечно, — засуетился Кучерявый. — Правда у нас тут все по-походному, раскладушки и все такое...

— Мне не привыкать, — и не подумал пугаться Кожененко. — В свое время на БАМе пришлось...

— Тогда пойдемте, покажу вам, где расположиться. Ну и заодно заскочим на кухню. Повариха у нас знатная! Готовит — пальчики оближите!

Все необходимое для работы было доставлено в лагерь с рассветом. И работа закипела. Под умелым руководством Андрея Николаевича тоннель под церковью рос на глазах и к трем часам после полудня один из рабочих наткнулся на алтарный камень.

— Есть! — не сдержал восторженного возгласа профессор. — Я был прав! Нужно освободить его полностью!

— Это и есть то самое место? — уточнил Кожененко.

Профессор судорожно кивнул, от обуревавших его чувств он едва не лишился дара речи.

— Тогда, парни, — распоряжался в тоннеле Андрей Николаевич, — обходим каменюку с двух сторон. Не забывайте крепить стены! Укрепляем каждый пройденный сантиметр.

Камень постепенно освобождался от земли. И вскоре показался полностью. Не взирая на просьбы профессора позволить ему осмотреть жертвенник со всех сторон, Кожененко невозмутимо покачивал головой:

— Вот закончим, тогда милости просим: смотрите, сколько влезет. А пока — не мешайтесь! Не дай бог, обрушиться чего!

Профессор нервно прохаживался по раскопу, бросая нетерпеливые взоры вглубь тоннеля. Он то садился перед грудой земли вынутой из подкопа, принимаясь её изучать её содержимое, то вскакивал, и вновь принимался нервно ходить. Наконец Кожененко крикнул:

— Готово! Изучайте вашу каменюку на здоровье! А я пойду, перекушу.

С этими словами он покинул деревянный сруб, в который превратился подземный ход. Вадим, словно сайгак, кинулся к жертвенному валуну.

— Это невероятно! — шептал археолог, обходя находку по кругу. — Сколько же ему лет?

— Ну, — развел руками Миргородский, — по крайней мере, жертвенник явно старше любого из поселений...

— Тогда возникает логический вопрос: кто же установил его? Кто жил здесь до...

— Возможно, все ответы там, внизу, — неожиданно вмешался в разговор Петр Семеныч, незаметно подошедший к археологам. — Давайте сдвинем его с места.

— А вдруг там ничего нет? — предположил Вадим. — Тогда как?

— Давай, не будем об этом, — нахмурился Министр. — Сначала проверим, а уж потом будем решать...

— Валера, скажи Филиппычу, пусть готовит лебедку. Попробуем аккуратненько сдвинуть жертвенник.

— Хорошо, Вадим Дмитриевич, — послушно отозвался Миргородский.

Через несколько минут археологов оттеснили от жертвенника набежавшие в тоннель рабочие. Они накинули на валун крупноячеистую нейлоновую сеть, привязанную к прочному лебедочному тросу.

— Вадим Дмитриевич, — отрапортовал вернувшийся помощник, — все готово. Осталось только лебедку закрепить.

— Так, робятки, — в тоннель заглянул бригадир, — вы бы на улицу вышли! Не дай бог, трос лопнет, али еще чего! А мне потом отвечай!

— Конечно, конечно, — засуетился Петр Семеныч. — Тут и без нас справятся.

Профессор с тоской поглядел на древний валун, который ему так и не дали обследовать, но спорить с Петром Семенычем не стал.

— Не расстраивайся, Вадим, — заметив тоскливый взгляд профессора, произнес Мистерчук. — Будет у тебя еще время повозиться с этой каменюкой...