Солнечная Сторона

— Вряд ли в школе, — заговорил, было, я, но Дар неожиданно прервал меня.

— В общем, я разглядел на экране импульсы наших исследователей...

Я осекся. Дар не смотрел на меня. Его глаза были опущены на черные головешки догоревшего костра. Во взгляде стояла боль. На меня вновь дохну'л невидимый эфир прерванной истории, и я вновь напряг внимание в ожидании продолжения рассказа, отодвинув в сторону все свои колебания...

VIII

— ...Я засек их координаты и пулей вылетел из диспетчерской. Я помчался туда, где были люди.

Если они отключили маяки, то могли это сделать только для того, чтобы переключить на себя их ресурсы, а значит, они в большой опасности. Приближение солнечного гиганта настолько повышало плотность поля во всей окрестности, что было в состоянии вывести из строя грависил даже на немалом удалении от домена. Люди могут не успеть удалиться из опасной зоны. Гиг оказался настолько огромен, что их скоростей может просто не хватить, чтобы уйти с его пути куда-нибудь в сторону. В лучшем случае домен вытеснит их на поверхность Солнца, но там он вспыхнет, и гигантские протуберанцы вынесут их в межпланетное пространство. А в межпланетной пустоте грависил просто отключится...

Буря на Солнце, вызванная гигадоменом, — страшное явление. Меня кидало из стороны в сторону от термоядерных хлопков, уволакивало солнечными смерчами. Навстречу мне поднималось огромное количество квуолей, обрывков трубчатников, плазменных шаров, прутов, жгутов, овалов, многих из которых я видел впервые. Солнечный штурман, которому я задал координаты поиска, постоянно сбивался. Рулить вручную было бесполезно. И, конечно же, я никак не мог прослушивать окрестности. Приемник был совершенно забит неимоверно громким воем. Я вслушивался в него, чтобы где-то как-то услышать хоть какой-нибудь писк от грависила.

Наконец, я добрался до точки поиска. Место оказалось пустым — пустым от людей. Все пространство вокруг было забито квуолями. Они плотной стеной быстро двигались наверх, точно пузыри в воде. Так много квуолей я раньше не встречал. Я остановился в нерешительности. Только теперь я сообразил, что напрасно сюда стремился. Если здесь и были люди, то пока я сюда добирался, они должны были покинуть это место. Где теперь их искать, я не знал. Единственное, что оставалось — помчать вертикально наверх. Люди, уходя из опасной зоны, должны были направиться именно туда.

Неожиданно я услышал в наушниках слабый писк. Сигнал шел откуда-то снизу. Во мне все перевернулось.

— Юнна!!! — заорал я в динамик и ринулся вниз.

— Стойте!!! — пробился сквозь гул чей-то голос. — Сюда нельзя, здесь опасно.

— Где Юнна!? — закричал я.

— Она калибрует зонды.

— Какие, к черту, зонды!? Вы почему не уходите!?

— Да почти все ушли. Юнна со своими зондами заупрямилась...

Неожиданно голос Дара дрогнул и он резко замолчал. Невидящим тяжелым взглядом он неотрывно смотрел на почерневшие головешки костра.

Я терпеливо и с нарастающей тревогой ждал продолжения рассказа.

— Я ведь не верил тогда... — проговорил наконец Дар.

— Не верил... — повторил он после нового короткого молчания. — Я был настолько глубоко убежден в выдуманном мною единении Солнца и Юнны, что не верил... Боялся, волновался, но в глубине души был уверен, что с Юнной ничего не может произойти... И потому, когда через солнечный шум пробился наконец голос Юнны, я глупо, по мальчишески возрадовался... И тревожился за ее жизнь уже чисто автоматически...

— Дар!!! — через солнечный шум пробился голос Юнны.

— Юнна!!! Ты где?!

— Я рядом, Дар! Не приближайся сюда! Здесь поле на пределе.

— Юнна! Почему ты не уходишь?!

— Дар, я еще не все зонды поставила!

— Бросай сейчас же!!!

— Не могу, Дар! Ты просто не представляешь, какой это уникальный Гиг. Зонды его встретят и пошлют на Землю просто бесценную информацию!..

— Зонды не выдержат!

— Мы усилили их энергией маяков. Дар, такой Гиг восходит раз в тысячу лет. Его нельзя упустить. Это же самый натуральный обломок солнечного ядра. Он несет просто бесценную информацию о солнечном ядре...

— Юнна!!! Уходи!!! Я умоляю тебя!!!

— Дар, это же ядро!!! Как ты этого не понимаешь?! Ядро, Дар!!! Яд-ро!!!

— Юнна! Уходи! Где ты? Я не вижу тебя!

— Подожди, Дар, совсем немного осталось. Ты не представляешь, как мешают квуоли. Они сбивают калибровку зондов, толкают меня. Ой!!!

— Юнна! Что случилось!?

— Дар! Квуоли! Они сорвали меня с места!!! Да отвяжитесь вы от меня!!!

— Юнна!!!

— Дар! Они поволокли меня наверх!!! Дар, они живые!!!

— Юнна!!! Где ты!!!

— Дар!!! Это живые существа!!! Я давно подозревала... Они же от Гига бегут!!!

— Юнна! Помоги мне найти тебя!

— Дар!!! Представляешь, живые обитатели Солнца!!! Они меня выталкивают к поверхности, совсем как наши дельфины!!! Дар, дельфины ведь тоже выталкивают к поверхности воды утопающих... Но я же не докалибровала!!! Ну пустите же!!!

И тут я ее увидел. Окруженная плотным кольцом квуолей она стремительно поднималась из глубин. Ее искрящийся грависил заливался лиловым светом.

И тут у меня помутилось сознание. Ведь именно так светился доставивший меня на Солнце Транспортник перед своим исчезновением. У меня внутри все оборвалось. Не-е-ет!!!

— Юнна!!! — не помня себя, завопил я. — Ско-ре-е!!!

— Дар! Как мне от них избави...

И все... В этот миг Юнна исчезла.

— Ю-ю-юнна!!! — в жутчайшем потрясении закричал я.

Как так?!! Такое же невозможно!!! Не...

— Не-е-ет!!!

"Юнна и Солнце! Солнце и Юнна!" — ревело в моей голове.

Я бросился к тому месту, где она только что была. Квуоли, державшие ее плотным кольцом, вмиг разлетелись в стороны и врассыпную помчались к поверхности. Некоторые из них ударились о меня. После этого они вдруг бросились на меня в атаку, сильными ударами толкая наверх.

— Ю-ю-юнна!!!

Я никак не мог поверить, что ее нигде нет! Не мог...!!! Не мог...!!!

Я, не помня себя, искал ее — искал...!!! Я надеялся, что она просто затерялась среди бушующих вихрей...

Вдруг мимо нас с жутким ревом пронесся вниз большой дымящийся шар. Я узнал квоц Бэрба. Взгляд успел выхватить из клубов дыма и искр его лицо. В следующее мгновение исчез и он. Квоц Бэрба бесследно растворился вслед за Юнной.

Однако я уже не думал о нем. Я ни о чем не мог думать. Перед глазами стояла только Юнна. Я метался из стороны в сторону. Ее не было. Она исчезла бесследно. Как бесследно исчезает на Солнце любой несолнечный объект, когда он лишается грависиловой защиты. Но ведь это была Юнна!!! Это было... само Солнце...!!!

— Ю-ю-юнна!!!

Нет, это невозможно!!! Ты не можешь исчезнуть!!! Не можешь!!!

Внутри меня все кричало и рвалось.

Не можешь!!! Не можешь!!! Не можешь!!!

Юнна!!! Я столько лет ждал, чтобы встретить тебя... Я столько лет жил тобой.

Юнна!!! Ты не можешь исчезнуть!!!

Вокруг клокотало и бурлило Солнце. Огненные вихри, извиваясь, сталкиваясь и разбиваясь, уносились вверх. Где-то вместе с ними унеслись ввысь разбитые излучением атомы Юнны...

Солнце!!! — всеми своими клеточками прокричал я огромному огненному светилу. — Как же так?!!! Это же невозможно!!!

Солнечная плазма продолжала неистово бесноваться. Я ошарашено оглянулся на мечущиеся окрестности.

Нет!!! Так нельзя!!! Это неправильно!!! Это ведь Юнна!!!

Юнна... Шальная мысль вдруг пришла мне в голову. Ее здесь нет, потому что она унеслась наверх — унеслась, обернувшись горячей плазмой... И я... Я тоже... Я устремлюсь вслед за ней, я разобьюсь на такие же частицы и помчусь вдогонку. Нужно только отключить грависил.

Я догоню... Я сольюсь с ней... Нужно только грависил... я догоню... Мне мешает грависил...

Я протянул руку к мультиузлу и увидел, как она полыхает плотным лиловым огнем. И вдруг ослепительный лиловый свет озарил все вокруг, ударив, как мне показалось, откуда-то из-за моей спины, и...

Дар резко замолчал. Я, затаив дыхание, слушал.

— Я обнаружил себя в своей комнате, лежащим головой на столе...

Дар выпрямился и повернул голову в сторону, словно отворачиваясь от восходящего солнца. Я заметил, как блеснули его слегка увлажнившиеся глаза. Он промолчал еще с минуту.

— В общем, я обнаружил себя, — повторил он, — спящим на своем столе... Но я даже не сразу понял, что проснулся ото сна...

Дар взял прут и поворошил черные остывающие угли.

— Прямо как догоревший костер, — сказал он. — Огонь погас, а угли еще теплые... Я тоже в первые минуты после пробуждения жил мыслями о Юнне...

— Продолжайте, — тихо сказал я.

Я почему-то почувствовал, что история на этом не закончилась. Хотя, по правде говоря, мне просто не хотелось, чтобы она на этом заканчивалась.

IX

— Да, — сказал Дар, — я продолжал думать о ней.

"Юнна, где Юнна?" — была первая мысль, которая пришла мне в голову. Я с удивлением осмотрелся. Я не мог понять, где я нахожусь. Осмотрел стол, стены, мебель. Встал, подошел к двери, открыл ее... Ко мне постепенно начало возвращаться сознание.

Я с удивлением оглянулся на стол, на котором только что лежал, на раскиданные бумаги и окно. Солнца за окном уже не было. День был в самом разгаре, и оно перешло на другую сторону дома.

Неужели это был сон?! — подумал я.

Я подошел к столу. Бумаги, над которыми я всю ночь работал, лежали в полном беспорядке. Я взял в руки листочки и с трудом вчитался в них. У меня было такое ощущение, будто я писал все это очень и очень давно.

Шаг за шагом, цепочка за цепочкой я стал восстанавливать в памяти свою действительную жизнь. Я ходил по комнате, перебирал предметы, заглядывал в ящички стола, рылся в шкафу. Каждый предмет помогал мне что-нибудь вспомнить. Иной раз, бывало, я начинал искать какую-нибудь вещь, и мне приходила вдруг мысль, что я, наверное, оставил ее где-нибудь на Плутоне или Меркурии, но через мгновение я снова возвращался в реальность и поражался своей шальной мысли. Я удивлялся про себя тому, как глубоко приснившийся мне сон овладел моим сознанием.

Так прошел остаток дня. Вечером я улегся в постель и, несмотря на то, что всего три-четыре часа как проснулся, тут же утонул в таком мертвецком сне, словно не спал целую вечность. Сновидений в эту ночь никаких я не видел.

Следующий день прошел для меня, словно в тяжелой дымке, хотя я полностью вернулся в реальность. Я делал какие-то свои дела, ходил в мастерскую, кому-то звонил, что-то кому-то передавал. Но все происходило чисто машинально, будто без моего участия. Я действовал, словно запрограммированный робот. Помню, кто-то спросил меня о моем здоровье. Мне сказали, что я выгляжу, словно после тяжелой болезни...

..."Юнна! А как же Юнна?" — была первая мысль, которая пришла мне в голову после пробуждения на третий день.

Я поднялся с постели, огляделся. В этот раз мне не пришлось долго осознавать, где я нахожусь, однако я сразу же почувствовал, как болезненно ноет сердце. Образ Юнны стоял у меня перед глазами. Так не покидал он мои мысли в течение всего дня. Я вспоминал все минуты, проведенные с нею, все сказанные ею слова, вспоминал каждую ее улыбку, каждый жест, вспоминал ее руки. Мои губы помнили прикосновение к ее пальцам. Я томился, не находя себе места.

Я никуда не мог спрятаться от этих чувств. Умом я понимал, что никакой Юнны не было и не могло быть, но в голову сами собой лезли совсем другие мысли.

"Юнны нет, — крутилось в голове, — потому что она погибла".

И я чуть не выл, вспоминая миг ее исчезновения.

Вечером я взобрался через чердак на крышу, чтобы взглянуть на заходящее солнце. Я смотрел на него и перебирал в памяти все подробности своего странного пребывания на нем. Я вглядывался в него, словно пытаясь на нем что-то увидеть... Но красный шар лишь слепил мне глаза.

"Как же так?! — думал я, глядя на далекое Солнце. — Ведь это же была Юнна..."

С полным безразличием солнечный диск закатывался за крыши домов, не оставляя мне ни намека на разрешение мучивших меня вопросов.

На следующий день мне вдруг вспомнился мой диалог с Бэрбом о смешении времен. И я подумал: "А может быть, это правда?" Может быть, это был не сон, а невероятнейшее событие?

Может, и вправду я был там — в ином, очень далеком времени?

Однако я отогнал от себя эту дикую мысль.

"Я спал, — подумал я, — после тяжелой рабочей ночи. Я перетрудился. Все эти невероятные вещи мне просто приснились".

Но в следующий миг мне начало вспоминаться, что мне приснилось, и я смешался. Мне вновь вспомнились последние секунды жизни Юнны, лиловое искрение ее грависила, и у меня сжалось сердце. Если это был не сон, то тогда я потерял самого дорогого для себя человека.

А была ли она?

"Будет ли она?" — вдруг подумалось мне. Меня поразила неожиданная мысль: если это правда, то все, что со мной случилось, было не в прошлом, а в далеком будущем.

Если Бэрб прав, и я, действительно, прошел через смешение времен, слившись с существом неизвестного мне Дара, то Юнна будет. Пройдут столетия, и она появится... Появится, чтобы исчезнуть на глазах у неведомого мне человека.

На моих глазах...

Мысли снова спутались. Я до боли сжал веки.

"Дар, милый-милый Дар", — проносились в голове ее слова...

..."Милый Дар", — звучало в голове, когда я лежал вечером в кровати, заставляя себя уснуть.

Я смотрел в потолок и ни о чем больше не думал. Сон не шел.

Из головы не выходил полупрозрачный образ Юнны.

"Я ведь тоже хочу сказки, — проплыли в моей памяти ее слова, — я хочу, чтобы ко мне явился рыцарь, который любил бы и лелеял меня, который оберегал бы меня, который защитил бы меня..."

Юнна-Юнна! Защитить я тебя не смог...

Я встал с кровати и вышел на балкон.

На улице стояла ночь. Над головой мигали звезды. Мигали, как мигают миллионы и миллиарды лет. В полном безразличии. У них свой отсчет времени, свои проблемы.

Я не сумел защитить Юнну...

Усевшись прямо на полу балкона, я обхватил руками голову. На звезды смотреть больше не хотелось.

Дунул ветерок. Его прохлада слегка освежила меня. И вдруг мелькнувшая прежде мысль о будущем времени снова пришла мне в голову.

Почему я думаю о ней в прошедшем времени?! Она еще не родилась! Не родился и Дар! Не родился Бэрб, не родились исследователи Солнца, не родились экспедиторы. Еще предстоит появиться на свет ученым, которые рассчитают изогравы солнечных недр и изобретут грависил. Еще предстоит родиться исследователям, которые просчитают и опишут солнечные домены...

Юнна! Дар! Бэрб! Вы еще не появились на свет, а я уже побывал с вами на Солнце. Я знаю, как будет разворачиваться трагическая цепочка событий в вашем далеком будущем! Я расскажу об этом всему человечеству. Я сумею предупредить вас о трагедии!

— Жаль, только, — Дар сник, — что сам я больше не окажусь там. Юнна так и останется для меня неосуществленной юношеской любовью.

Дар замолчал. Молчал и я. Уже вовсю разыгралось утро. Неспокойные ночные насекомые уже давно угомонились. Их гул сменился чириканием и щебетанием птиц. Солнце высоко поднялось и грело нас своими лучами. Просыпающиеся туристы потянулись к реке для принятия водных процедур. Один из них, проходя мимо нас, сострил: