Падший демон. Изгой

— Учтите, я заплачу вам только за четыре дня, проведенные в пути, и не собираюсь доплачивать ни медяка за ночь, что мы можем из-за вас пробыть здесь, — продолжал зудеть вредный старик.

— Никто не собирается торчать здесь до ночи, — изрек Кройсон, глаза его гневно блеснули. Иногда ему просто хотелось придушить этого мелочного торгаша. Или просто схватить за шкирку и окунуть рожей в кадку с ледяной водой, чтобы пылкий нрав проклятого деда наконец остыл.

— Что там случилось? — послышался девичий голосок, и из-за головы купца высунулось девичье личико. Наивный взгляд пробежался по окружающему пространству, на мгновенье остановился на Кройсоне, перепрыгнул на удаляющиеся спины наемников.

— Да опять эти остолопы остановились! — негодующе воскликнул купец. И добреньким, наигранным голоском добавил, нежно лаская взглядом дочь: — Люсия, пожалуйста, не высовывайся. Мало ли что может произойти.

Кройсон глазами голодного хищника, уже несколько дней не знавшего добычи, посмотрел на девушку и тяжело вздохнул. Она ему очень нравилась. И каждый раз, как он ее видел, в нем что-то вскипало, что-то дикое и готовое снести горы на своем пути. И это ясно, ведь девушка была недурна собой, а Кройсон уже и сам не помнил, когда в его постели последний раз была женщина. Однако вредный отец запрещал дочери показываться на глаза наемникам, и за это Кройсон ненавидел его еще больше.

Лицо девушки вновь исчезло в недрах кареты, и обделенный женским вниманием наемник обреченно вздохнул.

— Отпусти меня! — раздался приглушенный голосок. — Отпусти сейчас же! Ну почему ты не даешь даже на минуту выйти из этой поганой повозки?

Потом проскрипел голос купца, но разобрать, что он сказал, было невозможно. Кройсон улыбнулся и подмигнул Лансу — ему показалась забавной эта семейная ссора. Но тот молча стоял и уныло взирал на удаляющиеся спины приятелей.

Наргх волновался. Чувство Нападения билось в нем, как змея в мешке. Люди медленно приближались, и, когда расстояние сократилось шагов до десяти, они остановились и замерли, подобно каменным изваяниям.

— Кто же это? — Бройс наконец-то полностью разглядел лик незнакомца. Его глаза округлились, а лицо стало стремительно бледнеть, становясь похожим на кусок мрамора.

— Это же... это... демон! — дико заорал Нишмит, роняя меч. Оружие со звоном ударилось о мокрую землю.

Бройс с приятелями недоуменно переглянулись.

— Прости меня за все, Создатель! — кричал бледнеющий на глазах Нишмит, падая на колени. Грязь брызнула во все стороны.

В детстве, когда маленький Нишмит проказничал, его неблаговидные родители часто пугали страшными демонами, якобы приходящими за нерадивыми детьми. Со временем он повзрослел, но страх остался, и более того — перерос в фобию. Нишмиту по ночам часто снились жуткие создания, выползшие из глубин Бездны... Но это были всего лишь кошмары. Теперь же бедный Нишмит воочию наблюдал настоящего демона, и его детский страх раздулся как никогда прежде.

— Успокойся, Ниш. Что с тобой? — Голос Галана задрожал. Парень с ужасом глядел на бледного как мел товарища и сам чувствовал нарастающую тяжесть страха.

Но наемник по-прежнему стоял на коленях и что-то невнятно бубнил себе под нос. Голова запрокинута, глаза закрыты, руки сжаты в кулаки и прижаты к груди. Он не слышал никого и ничего. Галан попытался поднять товарища, но довольно увесистое тело Нишмита не желало поддаваться.

— Оставь его! — рявкнул Бройс, вытаскивая меч из ножен. И тихо добавил: — Приготовьтесь.

Хэн с треском натянул тетиву — наконечник стрелы, готовый в любую секунду соприкоснуться с плотью, теперь глядел в сторону демона — и изрек:

— Ты только скажи, командир, и я...

— Нет. Надо узнать, что ему нужно.

— Не бойтесь меня, — неожиданно прорычал Наргх, и наемники, услышав гремящий рев, побледнели еще больше. Леденящий душу страх цепкими лапками ухватился за их сердца, пробежался по позвоночнику и осел где-то в низу живота.

Галан почувствовал, как затряслись руки, будто после сильнейшей попойки, а тело наполнилось валящей с ног слабостью. Жуткий страх выворачивал душу наизнанку, щекотал итак натянутые до предела нервы. Ему хотелось убежать как можно дальше, лишь бы не видеть этого ужаса.

Хэн, уже понемногу начинающий ощущать нарастающую усталость в напряженной руке, грубо выкрикнул:

— А с чего это ты взял, что мы тебя бо...

— Заткнись! — гневно перебил его Бройс, сглотнул тягучую слюну. — Говорить буду я.

Галан искоса пялился на демона, чувствуя, как все сильнее и сильнее дрожат его ослабшие руки и ноги. Голову пронзила унизительная мысль, гласящая, что у него не хватит сил даже на побег, не то чтобы меч поднять.

Бройс, собравшись с духом, обратился теперь уже к незнакомцу:

— Ты кто?

— Я демон, — спокойно пророкотал Наргх, и наемники слегка вздрогнули.

Галана сначала бросило в жар, потом снова в дрожь, он медленно попятился, что-то пытаясь сказать, но онемевшие губы не слушались. Меч выпал из ватных рук, шлепнувшись на мокрую землю. Ноги больше не в силах были сдерживать груз тела, и парень неуклюже повалился в грязь, окатывая холодными брызгами спутников.

— Что... ты с ними сделал? — срывающимся и почти визжащим голосом прокричал Бройс, непроизвольно отступая. Отрывисто он продолжал вопить. — Уходи!.. Уходи туда, откуда пришел, демон!

— Но я хотел... — в отчаянии прогремел Наргх, уже понимая, что его не слышат.

— Прочь... прочь, демон! — как заклинание твердил Бройс.

Хэн почти синхронно двигался с ним. Его уставшая и ослабшая от страха рука больше не могла сдерживать тугую тетиву. Пальцы разжались и... Стрела, словно маленький свистящий вихрь, мгновенно устремилась куда-то в сторону. Наргх рефлекторно дернулся, но с места не сдвинулся. Неудачно выпущенная стрела пронеслась шагах в двух от него и глухо вонзилась в землю где-то позади.

Наргх, увидев пролетевшую острую бестию и ощутив клокот Чувства Нападения, широко раскрыл пасть и зарычал. Так свирепо, что даже воздух завибрировал. Люди услышали жуткий, первобытный рев голодного хищника, но для демона это был крик души, вой отчаяния.

Почему?.. Почему люди нападают? Именно такой вопрос звучал в душераздирающем реве отпрыска Бездны... Такого несчастного и такого одинокого демона.

Услышав этот пронзительный, словно раскат грома, рык, купец с дочерью выглянули из дверного проема. Люсия звонко заверещала и снова скрылась за дверцей. Купец испуганно взирал на происходящее и, ни в силах сдвинуться с места, молчал.

Лошади громко ржали и брыкались так, словно их только что одолел рой ос. Ланс кое-как сдерживал обезумевших животных.

Наргх фыркнул и бросил опустошенный взгляд на медленно удаляющиеся силуэты наемников. Через мгновенье его фигура уже растворялась в черной густоте леса, как капля масла в воде.

Четыре дня... четыре долгих, мучительных дня Наргх и носу не показывал из леса. Им овладело незыблемое чувство одиночества. Он никак не мог придумать, как показать людям себя настоящего, не злого и не кровожадного. Эх, если бы можно было научиться менять облик, как это так лихо проделывал Гарок-Харотеп-Коген. Но Наргх понимал, что это ему не под силу. Изгнав из Бездны, с него сняли Печать Тьмы, а значит навсегда лишили возможности менять форму. Он оказался заложником своего пугающего облика.

На пятый день рано утром Наргх решил испытать удачу еще раз и вновь вышел на тракт. Мучительный голод одолевал как и прежде, но демон старался не обращать на него внимания.

Стояла пасмурная погода, но дождя не предвещалось. Небо накрыло полотном серых, нагнетающих тоску туч. Облысевшие верхушки деревьев размеренно покачивались — дул слабенький ветерок. Земля была сухой и пыльной.

Наргх медленно и задумчиво, словно древний философ, размышляющий о сути бытия, брел вдоль дороги по направлению, куда некогда держали путь наемники с купцом. Он шел и уныло взирал на горизонт, сливающий конец дороги и многочисленные верхушки деревьев в сплошную линию, из последних сил все же надеясь хоть кого-нибудь там увидеть.

Едва начало рассветать, как на фоне окрестностей Быстрых ручейков появилось два всадника. Скакали они медленно и так тихо, будто боялись кого-то спугнуть или... разбудить.

Это были два брата отнюдь не пожилого возраста. Оба с довольно непримечательными чертами лица и густыми каштановыми волосами. Старшему — тридцать один год, младшему — двадцать четыре. Оба облачены в слегка потрепанные кожаные одеяния.

Выглядели братья усталыми, но чрезвычайно довольными. Еще бы! Минувшей ночью они совершили самую удачную кражу всей жизни — подчистую обобрали недавно прибывшего в деревню купца. И тот даже бровью не повел. К тому же искусные воры позаботились и о том, чтобы торговец долго не мог понять, кто с ним так нечестно поступил.

В личной казне старика было почти две тысячи золотых имперских монет, шестьсот серебряных и где-то триста пятьдесят медных. В общем, приличный мешок денег, достойный благородного барона.

Воры забрали все.

И, конечно же, братья уже решили, что будут делать с награбленным. Они хотели забраться в какой-нибудь дальний городок на окраине империи и временно залечь на дно. Месяцев эдак на девять или даже на год. А почему бы нет? На вольное и беззаботное житье денег им теперь вполне хватит.

Медленно и тихо, словно мыши, они отдалялись от спящей деревни. Потом свернули с проселочной дороги на тракт и пустили лошадей рысью. Через минуту оба конных наездника скрылись за стеной леса.

Младший брат радостно воскликнул:

— Как мы их... а!

— Да ладно тебе, просто повезло. — Старший махнул рукой, широко зевая. В отличие от брата, он был типичным флегматиком. Ко всему происходящему, неважно плохому или хорошему, относился одинаково спокойно.

— Нет, Флит, нам не просто повезло. Нам широко улыбнулась сама госпожа Удача! — весело воскликнул младший брат. Он всегда был довольно резвым и жизнерадостным человеком и часто любил немного преувеличивать, а иногда и иронизировать происходящее. Да и не в его манерах было печалиться подолгу, даже если этого и впрямь требовала ситуация. — Этот жадюга, когда проснется и потянется за своим мешочком с монетами, сразу облысеет, обнаружив, что его нет.

— Да уж, нам повезло, так повезло. За всю жизнь мы с тобой не видали таких деньжищ, — сдержанно улыбнулся Флит.

— Теперь нам не нужно будет шарахаться по этим захудалым деревенькам и городкам в поисках наживы. Поселимся в Крове или Арейдеке. Там тепло и вино дешевое.

— Ну, я не думаю, что эта деревня такая уж захудалая. Все-таки жители там не бедно живут. Если бы не этот новоприбывший купец, мы б с тобой другого обокрали. Помнишь того торговца лечебными травами... Как там его звали?.. Кравель, что ли? Конечно, денег у него не так много, но я думаю, нам бы хватило.

— Да, я тоже думаю, что этот побогаче будет... то есть был, — ехидно усмехнулся младший брат и со вздохом добавил: — Я бы у него еще дочь украл. Уж больно она хорошенькая. Я даже познакомиться с ней успел. Зовут Люсия... Только знакомство наше продлилось недолго. Ее отец, этот скряга, не позволил общаться... Правильно мы сделали, что обокрали именно его.

— Да ладно тебе, Клоин. Вот засядем в каком-нибудь городишке и заживем там, как самые настоящие богачи. Девочек у тебя будет, хоть гарем разводи. Отбою от них знать не будешь. Я тебе обещаю, как старший брат, — успокоил его Флит. Выражение "Обещаю, как старший брат" он еще с детства использовал, дабы внушить спокойствие маленькому Клоину. И, надо сказать, у него это замечательно получалось. Прошли годы, ребята повзрослели, а наивное но весьма действенное выражение применялось, как и раньше.

Братья любили и уважали друг друга. Детство у них выдалось тяжкое. Отец погиб на войне, а мать умерла от какой-то странной болезни, оставив тринадцатилетнего Флита с шестилетним Клоином. Суровая жизнь заставила ребят стать ворами. Братья выросли и неплохо овладели этим незаконным ремеслом. Они, словно бездомные бродяги, путешествовали из города в город, из деревни в деревню и обворовывали там богатых граждан. В каждом населенном пункте воры проводили по неделе или чуть больше, присматриваясь к потенциальным жертвам и строя план кражи. Братья всегда действовали сообща, словно единое целое.

— Знаешь что, брат? Я думаю, нам все-таки стоит поселиться в Арейдеке. Там девки смазливые такие и сочные, как яблоки осенью. Если б ты знал, как я... — размечтался было Клоин.

— Тихо! — вдруг резко оборвал его Флит и кивнул в сторону дороги. — Смотри, люди какие-то стоят. Демон их забери, неужели селяне просекли, что мы их купца облапошили?

— Да не может быть! — воскликнул Клоин, озадаченно глядя на отдаленную группу людей. — Мы же все тихо сделали. Может, солдаты?

— Да нет. Одежды, видишь, на них какие? Обычные, крестьянские. Значит, в любом случае не солдаты, — подытожил Флит и еще больше нахмурился. Один из людей начал махать рукой и что-то показывать.

Воры подъезжали все ближе. До них уже доносились неразборчивые разговоры людей.

— Может, разбойники? Хотя было бы странно. Обычно они не грабят так близко от деревень, — с едва заметной тревогой заметил Клоин.

— Похоже, я кое-кого узнал. — Флит прищурился. — По-моему, тот, что машет, — это Горен.

— Да, точно, это он, — подтвердил младший брат, вглядываясь в лицо упомянутого типа. — Чтоб его демоны сожрали! Он, наверное, хочет разобраться на счет вчерашнего.

— Говорил я тебе, не связывайся с ним. Говорил же! — Флит посмотрел на Клоина с упреком. — Теперь проблем не оберемся.

Клоин сразу умолк, словно проглотив язык. Надо признать, на то были причины. Вчера вечером в трактире к ним пристал изрядно подвыпивший селянин Горен. Сначала он вел себя вполне мирно, но, опрокинув пару явно лишних кружечек пива, начал доставать их глупыми расспросами и грубить. Он говорил, что они, мол, не местные и что им надо выметаться из его деревни, что нечего всяким бродягам делать среди порядочных граждан империи. Правда, его порядочным гражданином можно было назвать уж с очень большой натяжкой. Обычный небритый и грязный крестьянин, выпивоха и бездельник.

В общем, братья терпели, терпели, да не вытерпели. Точнее, не вытерпел только Клоин и со всей дури вмазал обидчику прямо в глаз. Горен же не захотел мириться с такой наглостью и напал на него. Завязалась драка. В конце концов победил Клоин, потому что был трезвее и сильнее.

Измочаленный Горен, пьяный и озлобленный, пообещал отомстить ему и поспешно удалился. Флит долго ругался и осуждал брата, говорил, что, мол, нечего наводить лишний шум, что им не нужно показываться на людях. Но разгневанный Клоин послал Горена ко всем демонам Бездны и отпарировал Флиту, что нечего терпеть всякие оскорбления от поганого пьяницы. Впрочем, минуло совсем немного времени, и они уже позабыли о неприятном казусе, ведь им пришлось сосредотачиваться на другом, более важном деле.

— Что, уродцы, удрать решили? — с усмешкой обратился Горен к подъезжающим братьям. Под его правым глазом красовался немалых размеров фингал, так успешно поставленный Клоином в недавней драке. Огромный синяк наверняка привлекал насмешливые взгляды и ухмылки, что точно не доставляло радости Горену.