Поневоле-2

Вышло не очень, один из охранников проснулся и вывернулся из-под удара, воткнув нож в живот дружиннику. К счастью, предусмотрительный командир заставил всех надеть кирасы, он не мог забыть гибели своих ребят зимой. Эта перестраховка спасла жизнь дружинника, но погубила самого чужака. Сысой, заметив попытку сопротивления, застрелил того из револьвера, и уже не скрываясь, начал скидывать клерков на пол, глушить рукояткой револьвера и связывать. Наскоро связали троих, шустрому покойнику верёвки не понадобились. Уралец построил напуганного хозяина, велел организовать оборону ворот, охрану пленников, обыскал связанных, и два дружинника побежали к воротам.

Там уже суетились бабы, вытаскивая из дворов жерди и перегораживая проём ворот. Бражинцы быстро начали помогать, закидывая возникшую баррикаду кадушками, старыми желобами и поилками для скотины. Когда высота завала достигла внушительных размеров, подошёл староста с двумя десятками мужиков, сжимавших дубинки. Топоры и косы, как, практически всё железо, были отобраны в счёт 'долгов' по недоимке. Судя по синякам и разбитым недавно в кровь лицам мужиков, те не горели желанием решить вопрос мирно, помощники надёжные, не ударят в спину.

К этому времени поднялся шум в лагере чужаков, это 'Страж' мирно дрейфовал к пристани, разбудив всех своими необычными очертаниями. Сысой распорядился выставить мужиков на городские стены, вернее, на частокол, особенно со стороны Камы. Сам он с дружинником забрался на баррикаду у ворот, наблюдая развитие событий у пристани. К моменту, пока 'Страж' добрался до пристани, все чужаки проснулись и разглядывали странную лодку. На пароходе разожгли топки, набирая давление пара, а один из дружинников заметил условный сигнал Сысоя. После этого в двадцати метрах от пристани 'Страж' бросил якорь, дружинник в рупор позвал главного мытаря на переговоры.

— Какие тебе разговоры, — откликнулся с пристани третий чиновник, — наши старшие в тереме спят. Кто ты такой, чтобы их будить?

— Не спят они, связанные лежат, — усмехнулся дружинник Проня, имевший опыт зимнего нападения и последующих присоединений городов, — мы уральцы, ты моего князя ограбил. Тебя же предупреждали, что Баймак уральский город, почто в Бражинск не поехал? Теперь конец тебе пришёл, теперь ты не сборщик дани, а обычный грабитель. Если не сложите оружие, всех на суку вздёрнем.

Кто бы из налоговых инспекторов двадцать первого века в сопровождении взвода ОМОНа согласился с такими наглыми требованиями? Вот и мытарь, отправил пятерых воинов в городок за подмогой и начальством, обложил Проню и его друзей громкой, можно сказать, нецензурной бранью. Жаль, цензуры в этом мире не было, среди уральцев и булгар, точно. Проня с двумя дружинниками не забывали наблюдать за поведением чужаков, особенно лучников. Заметив двоих булгар, натягивавших тетивы, дружинники выстрелили обоим в грудь, потом ещё двум, потом последнему, видимо тугодуму. От ворот тоже защёлкали выстрелы, в предрассветном сумраке было хорошо заметно падение четверых из пяти высланных мытарем воинов у ворот. Для пущего эффекта Проня скомандовал кочегару, стоявшему у руля, подать гудок. Мощный протяжный звук добил и деморализовал, если не воинов, то клерка на пристани, точно. Он скомандовал бросить оружие, но Проня не спешил высаживаться, дал условный сигнал Сысою. Командир вместе со старейшиной городка и его помощниками сам занялся пленными.

Возбуждённые горожане потребовали повесить сначала всех, после вопросов Сысоя, за какие грехи, немного одумались. Староста, проведя подробные расспросы, указал на троих воинов и одного клерка, достойных повешения. На этот счёт командиры и дружинники уральцев были давно проинструктированы, как действовать в аналогичных ситуациях. Учитывая бескровную быструю победу, Сысой решил не заниматься самосудом, доставить всех пленников в Бражинск. Горожанам он объяснил, что захватили пленников бражинцы, значит, судить их будут именно там. Грехи самых наглых из них были подробно записаны, указано, с чьих слов. Старосту городка Сысой заставил подробно всё рассказать, записал его рассказ. Всего взяли в плен троих клерков и шестнадцать воинов, четверо были подстрелены насмерть.

На допросах мытари рассказали очень интересные вещи, двое из них оказались булгарами, сборщиками налогов в Поволжье. А третий пленник из Усть-Итиля, вернее из посольства казар в Булгаре. Его взяли в Баймак по совету старейшин Булгара, якобы для поднятия авторитета сборщиков налога. Сысою объяснения пленников, что налог собирался для казар, которые такой налог испокон века берут с Булгарии, показались правдоподобными. В любом случае, все пленники подтвердили, что возвращения их в Булгар ждут к ледоставу, за ними другие мытари не плывут. Своей властью Сысой раздал баймакцам взятое на пленниках оружие и доспехи, с условием, в следующий раз ворота врагам не открывать, продержаться не меньше трёх дней, до прибытия уральцев.

Поутру, пленники были погружены в прицепленные к 'Стражу' лодки, баймакцы занялись подготовкой погребального костра для неудачников, а уральцы отплыли вверх по Каме. Суд над тремя самыми отъявленными грабителями и насильниками провели на следующий день, как 'Страж' добрался в Бражинск. Собственно, Правда предполагала два варианта — виру и выдачу головой. Поскольку потерпевших по каждому преступнику было несколько, а головой они были уже в руках Белова, решение вытекало одно. Белов выплатил всем потерпевшими из своих средств положенную виру, а преступников запер в порубе, приковав к стенам. Для поднятия духа объявил насильникам, что рассматривает вопрос их кастрации в самых жёстких рамках, до полного усекновения орудия преступления. Временами отставной сыщик к этому склонялся, пусть медики практику ампутаций наработают.

Остальных пленников допрашивали трое, Белов, Ждан и Сысой, к вечеру второго дня у старого сыщика сложилось определённое мнение, для проверки которого он собрал совещание.

— Что скажешь, Сысой, — как у самого младшего спросил старейшина.

— Всё понятно, оказывается, каждый булгарский городок должен ежегодно платить дань, а Баймак с Иргизом не платили, за что и пострадали. Нам надо думать, как выходить из этого, сейчас булгары точно войско пришлют. Зимой мы их разбили, да мытарей сейчас побили, этого не простят. Надо собирать парней, готовиться к сражению.

— Может, пока откупиться, — предложил Ждан, — по белке с дыма за пять лет даже с резой будет не больше куны. За все четыре булгарских города будет не больше двадцати гривен. Воевать я не боюсь, нам бы годик подождать, за зиму можно больше сотни новых ребят подготовить, тогда и с тысячным войском справимся. Да и пушек мастера обещали десяток, с ними никто не страшен.

— Меня волнует не это, — начал Белов, — зачем они взяли казарина? Что касается дани, всё не так просто. Почему Булгар дань за пять лет просит, а старосты городов говорят, что в прошлом годе заплатили? Думаю, что дань в этом деле только повод, чтобы натравить на нас казар. Булгария либо не платит дани совсем, либо платит не со всех городов. И казарина нам подсунули, чтобы на нас казарских воинов натравить. Кстати, как они работают на лесоповале?

— Поначалу отказывались, — улыбнулся Ждан, — так мы их кормить перестали. Сейчас норму выполняют, скоро вырубку под городок на берегу Камы закончим. Потом переведём на строительство частокола на месте Тывая, крепостицу надо там ставить, мужики сильные, до января успеем огородиться.

— Вот именно, надо укреплять города, войско может появиться в декабре, когда лёд крепким станет. Будем исходить, что нападут на нас уже зимой, а булгары или казары, разница не принципиальная. Ждан, организуй отправку во все четыре города по две пушки с обслугой, да после ледостава надо вдоль Камы подменных лошадей для гонцов держать, чтобы новости узнать сразу. Мы к декабрю сорок конных воинов должны подготовить с пятью пушками на санях, тренировка за вами, по оружию я с мастерами решу, — подвёл итоги Белов.

Кроме подготовки дополнительных пушек и ружей, соответственно и боеприпасов к ним, встала необходимость подковки коней. Оказывается, коней здесь вообще не ковали, видимо, по причине их малочисленности. Из-за этого зимой лошади не могли уверенно и быстро двигаться по льду, естественным автострадам Прикамья. Кузнеца, умевшего подковать коня, привёз Окунь нынче летом, по специальному заказу старейшины Бражинска. Не зря спохватился, похвалил себя Белов. Коней, вместе с жеребятами, в городе было семь десятков, уже ощущалась нехватка покосов, с весны надо будет строить конеферму на левом, заливном берегу Камы. Только дожить бы до весны. Оговорив с Третьяком и его мастерами сроки изготовления и количество необходимого оружия, он зашёл к бабушке Тине.

— Такое дело, Тина, — отпивая горячего травяного отвара в её мастерской, объяснял старейшина, — зимой снова могут напасть на нас. Ребята у нас в кирасах и шлёмах, а лошади голые. Вы бы с девушками сшили попоны на коней, потолще, слоя в три-четыре. Может, кожу где-нито нашить, или костяные бляшки. Если стрела и пробьёт, чтобы завязла, ранила не сильно. Полчаса конь выдержит, а там и сраженью конец, рану залечим.

— Сделаем, когда надо, — спокойно отнеслась Тина, — нас же ребята защищать будут.

— Надо к началу декабря, поработать придётся много, — поднялся с лавки глава Бражинска, — если что, Кудим подскажет.

К этому времени подошёл и серьёзный разговор с медиками, который назревал давно. Практически все антибиотики в аптечке закончились, а впереди уральцев ждали по выражению классика, 'пятьдесят лет не объявленных войн', отставной сыщик выделил лекарям дополнительно девушку для отыскания знаменитого пенициллина. Несмотря на общие сведения, что в основе первого антибиотика лежит плесневый грибок, шансов найти его было отвратительно мало. Этих плесеней несколько сотен видов только в пределах нашего региона, и которая из них лекарственная, сразу не отличишь. Наш герой дал девушкам почитать всё, что нашёл на тему антибиотиков, заодно по оспе и других прививках. По оспе было немного проще, с весны все торговцы и приезжие купцы были озадачены странным заказом, привезти корову, с выменем, покрытым пузырьками, с 'коровьей оспой'. Первое лето результатов не дало, но других вариантов розыска вакцины от оспы старейшина не знал, не искать же настоящих больных, подвергая опасности всех уральцев. А ставить эксперименты с плесневыми грибками вполне можно, что и постарался донести до лекарей бражинец, обязав их ежемесячно отчитываться по результатам и количеству изученных плесеней. Заодно и практику работы с культурами микробов отработают. Пока основными лекарствами оставались травы, листья и кора деревьев, споры некоторых грибов. Да и жители Бражинска, в массе своей молодёжь, практически не болели.

После снятия проклятий, уральцы вернулись на Прииск, постройки оказались целыми, даже не разграбленными. Не зря Белов устраивал свои ритуальные танцы, испугались его шаманы. До осени старатели немного поработали, на зиму в домах остались две семейные пары, остальные ребята вернулись домой. Учитывая, что недалеко от Прииска обнаружили выходы железной руды, отстраивать там поселение нужно. От Прииска почти втрое ближе до Бражинска, чем от Соли Камской, да и руду плавить можно прямо там, что удешевит её минимум вдвое. Третьяк уже готовил к следующему лету партию строителей и литейщиков для освоения найденных руд. Кроме воспитания новых кадров парень не забывал своей мечты — выковать изумительный по свойствам клинок, он отработал стабильное получение более двух десятков сталей, различной легированности, от простейших, близких к 'Стали 3', до марок 'ХВГ'. Нахватавшись терминов будущего из справочников, Третьяк аналогично обозначал полученные сплавы, регулярно рассматривая в единственный микроскоп шлифы, сверяя структуру кристаллов со справочными. Парень оказался литейщиком-фанатом, за будущее бражинского литья можно было не беспокоиться, не пройдёт и десяти лет, основные сплавы будут доступны.

Хуже обстояло с механикой, постройкой работающего парового двигателя все имевшиеся кузнецы исчерпали свой творческий потенциал. Максимум, на что хватало ребят, постепенно повышать точность изготовления следующих экземпляров, что давало небольшое увеличение ресурса и мощности. Новых идей в компоновке, оригинальных муфт и механических приспособ никто предложить не мог в силу отсутствия практического опыта работы с подобными механизмами. Для реального технического роста необходимы были механики, пусть не талантливые, но очень умелые механики. Белов подозревал, что таких можно найти только в Византии, возможно в Египте и Персии. На его просьбы за любые деньги привезти механиков, Сагит с Хамитом равнодушно мотали головой, Окунь обещал, но он сам добирался не дальше Усть-Итиля. Сам отставной сыщик, к сожалению, руками мало, что умел делать, даже понимая конструкцию и при чертежах, верхом его умения стал револьвер, до винтовки он не рисковал подняться, только ружья, слепленные с имеющихся образцов. Был и другой вариант¸ ждать, пока подрастёт свой талантливый конструктор-механик. Это из области 'Отправьте десять СМС и выиграете джип', в такие сказки бражинец никогда не верил. Возможность, что это случится при его жизни, исчезающее мала.

С химией уральцы дружили, Белов в молодости великолепно разбирался в ней и любил химию, особенно опыты по различным взрывчатым смесям и фейерверками. За последние годы ему удалось собрать в химической мастерской отличную команду химиков-практиков, как ни странно, исключительно девушек и женщин. Заправляла всем здесь молодая сойка Дружина, пришедшая не самой первой, но быстро разобравшаяся в смысле работы. Исправно конспектировавшая лекции старейшины по практической химии, порой он подумывал обучить её формулам и таблице Менделеева. Вся химия, не связанная с металлургией, не афишировалась, в первую очередь, из-за опасения расширения знаний по взрывчатым веществам. Именно по этой причине Дружина занималась исключительно получением кислот, щелочей, солей, необходимых для других производств. А вот уже с помощью её кислот в других мастерских получали порох, взрывчатку, осаждали серебро из свинцовой руды, изготавливали аккумуляторы.

Производство зеркал взяла в свои руки Алина с детьми, гордая своим вкладом в благосостояние семьи, её старший сын Арняй скоро потерял интерес к амальгированию стекла и перекинулся на радиотехнику. Он быстро освоился с простейшими радиосхемами и принялся баловаться с телефонами. Буквально за месяц он извёл оставшиеся радиодетали в запасниках, оборудовав несколько переговорных устройств в доме, пока отчим не подкинул ему идею простейшего телефона, предложив телефонизировать Бражинск, заработав и всех удивив. Парень пропустил окончание фразы, но идея телефонизировать город захватила его. Набрав пару таких же радиолюбителей, он занялся делом, изредка выпрашивая разрешения на использование различных материалов или работу в мастерских. А для организации массовой надёжной дальней связи, охотники наловили силками два десятка лесных голубей, которых поселили в отдельно выстроенной голубятне. Белов регулярно заходил туда, довольно быстро приучил птиц к себе и другим людям, пытаясь создать устойчивые пары, для высиживания птенцов.