Корса. Дорогой вора

— Он останется жив? — нервно спросил Хатеп, смотря за тем как выводят его внуков вместе с матерью прочь из зала.

— Да, после небольшого допроса он займет твоё место в круге домов юга, — спокойно произнёс Брин, — твоё же будущее более печально, но если ты нам всё расскажешь без сопротивления, то твои последние дни не будут столь ужасными.

— Что тебя интересует? — глава рода Им Лакуров устало опустился на стоявшее рядом кресло.

— Меня интересует многое, но начнём мы с сети совета домов на юге, — улыбнулся Брин устраиваясь в кресле напротив. 

Глава 4

Я хочу жить

На поляне заросшей высокой травой, рядом с двухметровой плитой, напоминающий давно забытый памятник, посвященный стершемуся из памяти событию, клубился дым, появившийся из ниоткуда. Через несколько мгновений дым приобрёл форму человеческой фигуры, и окончательно воплотился в красивую девушку с длинными рыжими волосами. Пока она оглядывалась по сторонам, словно принюхиваясь к окружающим запахам, немного в отдалении точно так же появлялась вторая фигура, ставшая высоким, молодым брюнетом.

— Алаиса, ты уверена, что мы возле правильного маяка?

Девушка раздражённо дернула щекой.

— Более чем. Местные тупицы неверно настроили уловитель и уже в какой раз затащили к себе в мир инородную сущность, — склонившись над вытоптанной травой у основания обелиска она потянула носом воздух, после чего коснулась бурых пятен засохшей крови, отчетливо выделяющихся на сером камне, и весело рассмеялась. — Человек! Только что наш круг возможных вариантов действий расширился.

Парень внимательно осмотрел окружающее пространство.

— Я бы не радовался раньше времени. В прошлый раз сосуд не то что зациклить потоки, даже в малой степени оперировать ими был не способен.

— Может и повезёт, а если нет, то хотя бы увеличит время для выполнения остальных вариантов, — девушка погладила тонкими пальцами бурое пятно, после чего отошла от обелиска. — Магистра, эту старую хитрую крысу, уговорить переключить все каналы на нашу сеть, точно не получится. Делится силой с нами, — рыжеволосая выражением выделила последнее слово, — он не станет, а с этим, — она кивком головы указала на примятую траву, — может всё получится. Главное, чтобы он был способен выдержать весь объем энергии и информации, — девушка сузила глаза и кровожадно усмехнулась. — По крайней мере до того момента, пока процесс привязки не будет завершён. Потом он всё равно только помешает, — она снова подошла к камню и провела ладонью по его шершавой поверхности. — Безумный, глупый Тоар... он даже не смог до конца понять, что представляют из себя маяки Первых, и всё туда же, захотел получить силы богов, — девушка злобно хмыкнула. — Надеюсь ему сняться кошмары в могиле. Теперь из-за этого идиота приходится ловить посредников для получения доступа к потокам.

— Ты сможешь его отследить? — брюнет тоже подошёл ближе к каменной плите.

— Нет, — девушка огорченно мотнула головой, — точнее, не сейчас. Он только прибыл, и его отражение ещё не успело записаться в информационно-энергетическую матрицу мира. Слепок энергетики и сознания я сняла, теперь остается ждать.

* * *

— ...ть! Вашу ж мать! — воздух с шумом вышел сквозь зубы. — Виктор! Аргххрр. Ссссука! — я сделал пару крупных вдохов и смахнул пот, обильно текущий по моему лицу, смешивающийся с потоком слёз. — Чтоб тебе в пресс хате сидеть перед судом.

По ночному лесу разносились мои крики, а вокруг витал запах палёной плоти. После встречи с троицей представителей местного населения прошло уже два дня.

Чернобородый гнался за мной довольно долго, но в итоге, судя по всему решил, что добыча не стоит таких усилий и бросил преследование. Я же всё мчался сквозь лес, забыв про усталость, пока чуть не вбежал в реку, вдоль берега которой шёл все эти дни. С десяток минут я прислушивался к окружающему пространству, пытаясь уловить звуки приближающейся погони, но её не было.

Плюнув на всё, я упал на пятую точку на том же месте, где и стоял. Вытянув уставшие ноги, и убрав руку от раны на боку, что оставил нож чернобородого, посмотрел на повреждение. Зрелище выглядело довольно жутко, но, похоже ранение получилось не слишком опасное. Нож порезал кожу и слегка задел мышцы. Кровь начинала понемногу сворачиваться и бежала уже не так обильно, как во время бега.

Стянув дырявую футболку и тщательно прополоскав её в реке, я развёл небольшой костёр, и приступил к быстрой сушке, сделав в процессе огнем ещё несколько прорех. После чего плотно обмотал торс импровизированным бинтом, в попытке хоть как-то перевязать рану. Передохнув с полчаса, нервно прислушиваясь к звукам окружающего леса, отправился в дорогу, по инерции идя старым маршрутом по течению реки. Желание оказаться подальше от возможной погони было непреодолимым.

Понимание того, что с раной творится что-то малоприятное, появилось только сегодня утром. Всё пространство вокруг пореза покраснело и опухло. К обеду поднялась температура. Когда начало смеркаться, я уже находился в полу бредовом состоянии, сидя у костра и нервно прикусив губу, грел на огне металлическую бляху, оторванную с задней стороны джинс, зажав её в щель на конце короткой толстой палки.

Тело била крупная дрожь и я даже не мог понять от чего больше, то ли от начинающейся лихорадки, толи от того, что именно собирался с собой сделать. "Чёрт, хирург с местным наркозом был бы сейчас очень кстати", — промелькнула мысль, когда я с тоской рассматривал раскалённую бляху и конец палки, покравшийся малиновым угольками. Но приёмного покоя рядом нет, хотя бы антибиотиков и бутылки водки с бинтами тоже. Зато есть рана и судя по ощущениям, внутри полным ходом развивается заражение.

Вытащив палку из костра, я посидел десяток секунд собираясь с духом и добрым словом помянул Виктора, из-за которого здесь оказался. Сделав два больших вдоха, резким движением приложил раскалённый кусок металла к ране.

— ...ть!!!!

Боль была нестерпимой, хотелось орать, скулить и кататься по земле. Я себе позволил только первые два действия, еле сдерживаясь, чтобы не начать биться в припадке боли. По ощущениям эта пытка длилась вечно. Пришлось ещё раз нагревать бляху и обработать участок раны, оставшийся пропущенным. Кажется несколько раз в процессе отключалось сознание, но экспериментальное самолечение, к немалому облегчению, подошло к концу.

Откинув палку с зажатым куском металла, принесшего мне столько боли, подальше, я упёрся мутным взглядом на луны этой безумной планеты. Не глядя, нащупал правой рукой пачку и с трудом достал последнюю сигарету и зажигалку. Оставлять её до лучших времён не имело смысла. Уверенности, что я завтра проснусь, не было.

Подкурив дрожащей рукой и сделав глубокую затяжку, я вновь посмотрел на ночное небо. А здесь всё-таки красиво... И как же глупо всё вышло... Полное осознание того факта, что всё вокруг реально и это не сон, не бред моего больного воображения и не компьютерная игра, где мне просто отводилась роль стороннего зрителя, пришло только сейчас. Слегка приподнявшись на локтях, принял более удобное положение. Как же больно...

Выпустив дым из лёгких, я смотрел, как он растворяется в воздухе бесследно. Всё-таки я идиот. Выскочил к первым попавшимся людям, даже секунды не пораскинув мозгами, чем это может закончиться, и всё, что сейчас со мной происходит, только моя вина. Следствие моих неправильных решений. Я скривился от очередного приступа боли в обожжённом боку.

Жаль только одного, что не оставил ни чего после себя в родном мире. Чёрт, нужно было хотя бы завести семью, чтобы родителям остался внук. Я криво усмехнулся. Какая семья в двадцать два года? Да и если бы даже завёл, сейчас бы оставил на земле вдову с маленьким ребенком. Чёрт знает что лучше...

Сознание угасло незаметно. Недокуренная сигарета выпала из ослабевших пальцев.

* * *

Утро так и не наступило, вместо него со всей мощью навалился лихорадочный бред. Сколько дней я лежал, метаясь по постели из травы и веток, сгораемый заживо от поднявшейся температуры, обливаясь ручьями пота, так понять и не удалось. Сознание билось в смеси галлюцинаций, бреда и изредка прорывающейся реальности.

Во время редких приступов просветления, когда ко мне возвращалось сознание, я надрываясь доползал до реки и пил воду. В одну из таких вылазок, чуть не посчастливилось утонуть на отмели. Упав в обморок во время утоления жажды, я уронил голову в воду.

Ситуация становилась всё более безвыходной. В моменты просветления казалось, что оно будет последним. Я умирал, каждой клеткой тела ощущая, как жизнь уходит по капле. Чёрт как же это глупо. Я хочу жить. Жить вашу мать!

В который уже раз, придя в сознание и услышал рядом с головой журчание, на мгновение пожалел, что успел отползти, перед тем как отключится... Так было бы проще... Затянувшаяся агония полностью вымотала физически и морально. Но в этот раз что-то было не так. К боли в боку и лихорадке прибавилась боль в левой руке.

С трудом разлепив глаза, сощурив их от яркого света, и скосив взгляд, передо мной предстала колоритнейшая картина, от которой в нормальном состоянии у меня бы волосы на затылке зашевелились, но не удивляться, не ужасаться сил больше не было. Здоровая жирная крыса вгрызлась в запястье и уже успела отхватить пару приличных кусков.

Тварь! Я ещё не сдох! Бешенство захлестнуло сознание и придало сил ослабевшему организму. С максимальной резкостью, на какую был сейчас способен, схватил крысу поперек туловища. Животное забилось в истерике и в панике впилось в ребро ладони. Издав стон боли, я с трудом перевернулся на бок, а потом лёг грудью на падальщика, придавив его всем весом тела. Наша борьба длилась почти пять минут, умирающий человек против крысы. С трудом перехватив животное за шею, сделал резкое движение и позвонки хрустнули. Издав последний писк крыса испустила дух. Эта короткая схватка забрала у меня все силы. Уронив голову на землю я потерял сознание.

Вновь удалось открыть глаза, когда на ночном небе уже взошли луны. Перевернувшись на спину и отодвинув от себя труп невезучего любителя падали, я подполз к реке и утолил жажду. Вернувшись обратно к мёртвой крысе, с трудом принял сидячее положение, облокотившись спиной на торчавший из земли булыжник. Мутный взгляд упёрся в темноту разлившуюся вокруг. Сил выносить это состояние больше не было. Всё окружающее пространство пропитали запахи пота, крови и экскрементов. Последнее, меня злило сильнее всего. Гордость настойчиво протестовало против хождения по большому в свои же штаны. По крайней мере, после трёх лет, ну и как минимум до восьмидесяти...

Нужно либо заканчивать с этим, либо как-то выбираться. Тянуться так дальше больше не может. Мой взгляд упал на труп крысы. С чего-то надо начинать... без еды, я загнусь наверняка.

Взяв в руки тело животного и помедлив пару мгновений смиряясь с неизбежностью, чтобы развести костёр сил просто не было, вгрызся в бездыханное тельце, пытаясь зубами разорвать шкуру и добраться до мяса, надеясь на то, что оно не успело испортится. Поедание сырого мяса отобрало все силы. Откинув от себя практически полностью обглоданный скелет и куски шкуры с внутренностями, я лёг на землю и уставился на луны.

В голове настойчиво крутились мысли на тему, сколько проходит времени от смерти до появления трупного яда, а также какая концентрация становится опасной для жизни. Жизни... на лицо наползла кривая усмешка. Моё состояние жизнью не назовешь. Да и если брать концентрацию опасную для здорового человека, в моём случае её смело можно делить на десять. Хотя, я ничего не теряю. В любом случае эта агония, когда-нибудь должна закончиться. Так или иначе... В этот раз получилось уснуть, а не потерять сознание.

Пробуждение произошло от того, что на лицо падали капли мелко моросящего дождя. Открыв глаза, я смотрел в ясное небо. На светло-голубой лазури не было и следа туч. Капли дождя словно появляясь сразу у самой земли. Прислушавшись к организму, с немалым удивлением понял, что этот раунд с болезнью остался за мной. Жутко болел весь левый бок, но это была обычная боль повреждённых тканей, а не воспалившейся раны, что не могло не радовать. Так же ныло покусанное запястье, но, злобная ухмылка украсила моё лицо, за него я уже поквитался.

С трудом встав и потянувшись всем телом разгоняя кровь, первым делом я принялся сдирать с себя одежду. Брезгливо отбросив в сторону штаны и трусы, зашёл в воду и начал себя отмывать, практически сдирая кожу, в попытке избавится от въевшихся запахов. Из реки выбрался только через полчаса и всё же не чувствовал себя полностью чистым.

Пожалев, что меня не закинуло в этот мир с набором сменной одежды, пришлось заняться одним из самых противных дел в моей жизни, которые я вспомнил, а именно отстирыванием одежды, от всех последствий болезни.

Закончив со стиркой и окончательно выбившись из сил, выбрался из воды и растянулся на траве. В теле ещё не прошла предательская слабость и общее истощение организма пока оставляло желать лучшего. Немного поспав и восстановив силы, я перенес свой лагерь на тридцать метров ниже по течению, чтобы, меня не преследовали мерзкие запахи, насквозь пропитавшие старое место ночёвки.

В нем я провел трое суток, лежа на подстилке из травы восстанавливая силы и периодически устраивая массовый геноцид локального масштаба поголовью улиток, а также гусениц, лягушек и всему, что хоть с небольшой натяжкой можно было назвать едой, в весьма скромной зоне моей досягаемости.

Ветер дул в лицо, приятно холодя кожу, я бодро шагал по берегу всё той же реки и думал, что буду делать, когда выйду к поселениям. Если здесь есть такая широкая дорога, то должен быть и какой-нибудь региональный центр, мегаполис местного пошиба, к которому она ведет и если мне не изменяет интуиция и логика, то находится он должен как раз по течению этой реки. Выходить на дорогу желание отшибло напрочь. Ещё одной подобной встречи с местным населением я могу и не пережить...

— Чёрт! — вырвался возмущенный возглас, наступив на очередной острый камень левой ногой.

Вот и ещё одно напоминание того, почему не следует ходить где попало. М-да, похоже во мне начала зарождаться ксенофобия ко всем жителям этого мира. Заранее. На всякий случай. Я уже начал сомневаться, сдались ли мне вообще эти люди. В лесу уютно, хорошо, комары не кусают. Интересно, а здесь медведи водятся? Другая мысль, другая мысль...

С грусть поскреб пальцами свои выступившие рёбра. Как ни крути, а выходить всё-таки придётся. На улитках долго не протянешь. Ладно, буду готовиться к худшему. Как говорят, жизнь оптимистов полна разочарований, а вот жизнь пессимистов сплошь наполнена приятными неожиданностями, так что будем решать проблемы по ходу их поступления... На этой мысли я резко остановился, впав в ступор от открывшейся картины, после выхода из очередных кустов.

— Приплыли...

В траве лежало тело невысокого, полного мужчины лет сорока, с перерезанной глоткой. Вокруг валялось какое-то тряпьё, видно не понадобившееся грабителям. То, что это было именно ограбление сомневаться не приходилось. На лице на мгновенье промелькнула грустная улыбка. Пару сантиметров левее и я бы валялся не так уж и далеко от него.