"Седьмая печать"

— Капитан... — в голосе молодого парня сквозила неуверенность. — А почему мы его просто не расстреляем, как пирата? Это уже третий случай за год!

Мужчина развернулся, глядя на юнца со снисходительной насмешкой.

— Потому, лейтенант, что мы рядом с границей Республики, — пояснил офицер, — а этот кусок металлолома принадлежит Хану Соло, Герою Альянса и вообще... Герою, — ядовито процедил мужчина. — И наблюдатели просто ждут не дождутся нашей оплошности, чтобы вопить о всяческих непотребствах и прочих гадостях. Но на это, если честно, плевать. Главное, вот что... Его взяли в разработку в СИБ. На его счет есть указания. Вам все ясно, лейтенант?

— Да, сэр, простите, сэр, — пролепетал парень. Капитан удовлетворенно кивнул:

— Поэтому ловить героя Альянса мы будем тщательно. Так, чтобы никто не подкопался.

Офицер отвернулся, показывая, что дальше обсуждать эту тему он не намерен. Мужчина слегка улыбнулся, замирая напротив экранов. Как и приказал милорд, ловить контрабандиста они будут тщательно... И очень неторопливо.

* * *

Старкиллер внимательно изучал документы, попавшие ему на стол. Заботливо взращенные и поставленные на нужные места люди скрупулезно собрали информацию, которую он запрашивал уже достаточно давно, и окольными путями передали своему покровителю.

Не лишние предосторожности, ведь Император следил за тем, чем интересуется его дитя, фильтровал и анализировал все поступившее, делал выводы, а затем... Затем снова и снова давал своему сыну уроки. Крайне болезненные... Старкиллер только раз проявил открытый интерес к бывшим соратникам Люка Скайуокера, один-единственный раз — и закончилось это весьма печально. Один из членов Разбойной эскадрильи, судьбой которого заинтересовался ситх, тут же погиб в результате изумительно организованного несчастного случая: настолько несчастного, что таковым он не мог быть просто по определению.

Мужчина ничем не показал, что это его тронуло, равнодушно пожав плечами под внимательным взглядом Сидиуса, но потом, сидя в медитационном зале, он долго облегченно размышлял о том, как хорошо, что это были не Ведж, не Хан и не Лея... Выводы Старкиллер сделал и больше таких ошибок не совершал.

Потому эти документы были погребены в отчетах, поступающих к нему каждый день, привычной управленческой рутине, собраны не по его указаниям и доставлены очень хитроумными способами. Нельзя привлекать внимания... Но все это скоро закончится. Он годами даже не смотрел в сторону Альянса и Республики, опасаясь навредить своим вниманием, но пришла пора потихоньку исправлять сложившуюся ситуацию.

Ситх включил пад, вчитываясь в сухие строки, знакомясь с сопроводительными документами, изображениями и выводами специалистов. Картина вырисовывалась неприглядная, даже с учетом знания, оставшегося Старкиллеру из прошлой жизни. До того, как он стал ситхом.

Пока мужчина врастал в эту реальность, а затем восстанавливал раздробленную на куски Империю — ведь Сидиус крайне прозорливо отпускал его резвиться только в строго отведенных для выгула местах — жизнь за пределами этих самых границ била ключом. Республика, которую когда-то так рвалась возродить из пепла Лея Органа, была восстановлена, но отнюдь не в прошлом виде.

Адмиралы, вообразившие себя местечковыми императорами, не спешили отдавать с боями захваченные и вырванные из рук конкурентов территории, давая отпор хилому государству, управляемому все теми же алчными личностями с неуемными амбициями. Бывшие сенаторы, потом борцы за демократию, а затем снова сенаторы не желали понимать, что реальность изменилась и как прежде уже не будет.

Они продолжали пребывать в уверенности, что раз кусок территории, включавший в себя Кореллию, пространство ботанов и кусок Региона Экспансии, содержит в себе богатейшие, несущие огромную прибыль гиперпространственные пути, а они вновь встали на вершину, то можно вернуться к старым привычкам.

Взяточничество и непотизм, ожесточенная борьба за теплые места — любыми средствами, шантаж и коррупция... Неудивительно, что умный Зиндж предпочел отвлекать от себя хищное внимание финансовыми вливаниями, это окупалось даже не на сто процентов.

Старкиллер читал и ухмылялся: для него эта ситуация напоминала анекдот, в котором охотник поймал медведя и хвастается перед своими друзьями... Вот только медведь его не пускает. Мотма и Иблис смотрели на окружающее их пространство алчными глазами, однако ресурсов завоевать имперские осколки у них не было. Они успели 'съесть' парочку неудачников, но на этом их успехи и закончились.

Куат благоразумно показал наглецам от ворот поворот, остальные ощетинились башнями турболазеров, отбивая набеги пребывающих в эйфории республиканцев. К своему искреннему изумлению, бывшие повстанцы неожиданно обнаружили, что пусть они выиграли битву, войну им не выиграть. Не с их средствами.

Пусть Империя распалась на части, но ее Осколки обладали флотом, армиями и ресурсами. Мон и Иблису, со всей их спонсорской поддержкой, до такого было далеко. Ни нормальных кораблей, ни вооружения... А кредиторы неожиданно потребовали вернуть долги, да еще и с процентами: поняли, что против Иссард и прочих у них переть кишка тонка. А уж когда вернулся возрожденный Император... Все эти шавки приползли к нему на брюхе, поджав хвосты и скуля о милости, предавая друг друга, вылизывая ноги ситху.

И самое пикантное, в Республике даже не знают, что Сидиус вернулся!

Когда Старкиллер это осознал, то рассмеялся. Тихо, беззвучно... Старый ситх всегда умел маскироваться, напуская тумана и выдвигая ложные цели, вот и теперь практически все были уверены, что на месте Императора сидит подражатель. Какая прелесть, правда?

Старкиллер даже поаплодировал, восторгаясь.

А потом продолжил читать, и смех умер на его губах. Уже год в Неизведанных регионах творилось что-то странное. Если бы мужчина не помнил по прошлой жизни кое-какие подробности, то не обратил бы внимания, а так он знал, что искать.

Аналитики связали в одно целое неудачную попытку вылезших из-под коряг недобитых джедаев возродить Храм, пропажу подозреваемых в обладании одаренностью подростков и детей, шевеление на границах и возросшую активность некоторых концернов.

Судя по всему, на сцену готовится выйти Первый орден. Или порядок... Ситх плохо помнил. Но вот то, что он помнил, ему не нравилось. Он еще раз перечитал документы и открыл следующую папку с информацией. 'Лея Органа-Соло'.

* * *

Буря набирала обороты. Волны вздымались вверх, сливаясь в одно целое с черным небом, ветер ревел, превращаясь в ураган, вся масса воды обрушивалась на берег, пытаясь стереть узкую полоску песка. Люк замер статуей, сидя на камне, а вокруг него, почти смыкая кольцо, бушевали волны, жадно слизывая все, что попадалось на пути.

Старкиллер стоял на поверхности, словно на твердой земле, и орал от ярости. Бешенство ситха рвало пространство на части, за чем наблюдал Люк, слегка нахмуривший брови.

Старкиллер скрипнул зубами, беря себя в руки.

— Она все-таки вышла за него замуж, — в голосе мужчины звучала искренняя боль.

— Он не похож на твое видение, — возразил Скайуокер. — Волосы не черные, лицо другое. Он не похож.

— И что? Это уже мелочи, — отмахнулся ситх. На каменном лице Люка появилась призрачная улыбка:

— Разве не ты говорил, что дьявол прячется в деталях?

Желтые глаза полыхнули огнем. Неожиданно пространство пошло трещинами, а Старкиллера выбросило из подсознания. В здание вошел Мол.

Ситх набросил плащ, накинул на голову капюшон и направился встречать гостя. Как ни странно — долгожданного. Хозяин дворца чувствовал каждый шаг посетителя, твердо зная, где он находится. Пара минут — и перед Старкиллером возник его предшественник на поприще воскрешения. Дарт Мол.

Забрак учтиво поклонился, ситхи обменялись сухими приветствиями и прошли в кабинет. Закрылись двери, замерцали щиты... Мол выдохнул, устало прикрыв глаза.

— Я больше не выдержу, — совершенно спокойным голосом сообщил забрак. — Не выдержу...

— Что на этот раз? — Старкиллер разлил по стаканам странно мерцающую тягучую жидкость, в фиолетовой толще которой мерцали золотистые искорки. Мол понюхал содержимое врученного ему стакана, пожал плечами и флегматично опрокинул в себя.

— Молнии. Цепные, для разнообразия, — левая рука забрака конвульсивно сжалась, мужчина спешно поставил стакан на стол, пережидая острый приступ боли. Старкиллер молчал, наблюдая, как ситх корчится, скрипя зубами. В помещение въехал медицинский дроид устрашающего вида, и Мол, дергаясь и тяжело дыша, содрал с себя накидку и рубаху.

Зрелище было кошмарным. Кожа вздулась пузырями, было полное впечатление, что ситха отхлестали огненным кнутом. Мясо обуглилось, корки лопнули, сочась сукровицей и кровью. Меддроид произвел серию уколов, после чего принялся обрабатывать раны. Сожженное срезали, раны зашили, наложили повязки с бактой. Накачанный обезболивающим, противовоспалительным и еще целым рядом средств забрак немного повеселел, вернувшись в комфортабельное кресло.

— Благодарю, — расслабившийся Мол был тих и вежлив. Старкиллер кивнул:

— Это пора прекращать.

— Это давно надо было прекращать, — забрак смотрел в стену, выискивая на ней непонятно что. — Но тогда я не смог. А теперь... И подавно не смогу.

В кабинете воцарилось молчание. Хозяин и гость обдумывали разговор, не торопясь его продолжать. Старкиллер вновь разлил алкоголь, и Мол благодарно кивнул. Блаженные минуты тишины и возможности снять маску. Забрак ни разу не пожалел, что когда-то решился наладить с последим учеником своего мастера контакт. Особенно этому решению способствовало увиденное как-то наказание решившего взбрыкнуть Старкиллера.

В памяти Мола хранилось слишком много таких сцен... Только уже с его участием. Сидиус был с ним слишком жесток... Он обучал ребенка, как взрослого, и закономерно сломал попавшего к нему в сопливом возрасте забрака. Мол был сильным, жестоким и беспощадным к врагам, но поднять руку на Мастера, пойти против него — это было для забрака немыслимым.

Поначалу Мол думал, что и Старкиллера Сидиус тоже сломал, но потом уловил как-то взгляд ситха, направленный на своего мучителя, и понял: вся покорность ученика перед лицом мастера — искусное притворство.

Понадобились годы, чтобы между соперниками установились более-менее доверительные отношения, но Мол не жалел потраченного времени. И о своей откровенности он тоже не пожалел. Ни разу.

— Ты встанешь рядом со мной? — неожиданно отмер Старкиллер, испытующе смотря на своего друга золотыми глазами. Мол твердо встретил его взгляд.

— Я не смогу пойти рядом с тобой... — честно признался забрак. — Но я встану за твоим плечом.

Старкиллер молча допил алкоголь, и в кабинете вновь воцарилась доверительная тишина.

Через час Мол откланялся, а Старкиллер погрузился в медитацию. Следовало посоветоваться с Люком, да и попытаться просчитать варианты развития намеченного и подумать, как минимизировать ущерб, тоже не мешало. У него будет только одна попытка. Не меньше, но и не больше, поэтому стоит все сделать правильно.

Сидиус недооценил его, решив, что сломил, что задобрил, бросив кость в виде усыновления. Люк Скайуокер все равно не сможет вернуться к жизни. Если он попытается открыть тайну своей личности, сидя на троне, то ничего хорошего из этой затеи не выйдет.

Его не поймут ни республиканцы... Ни имперцы. В глазах населения он будет предателем. Имперцы вспомнят 'Звезду Смерти', что одну, что другую... Да и не только их. Республиканцы навесят клеймо перебежчика — тоже ничего хорошего. Люк Скайуокер, сын генерала-джедая Энакина Скайуокера и сенатора и королевы Падме Наберрие, давно мертв. Стоит попытаться воскреснуть — и бывшего покойника тут же попытаются использовать в своих интересах. Что СИБ и придворные, что Сенат. Для всех них он только пешка. Ресурс.

К тому же Люк действительно умер тогда... И пусть так и остается. Сын Вейдера — слишком лакомый кусок, да и нет у бывшего повстанца ни влияния, ни перспектив. Другое дело — сын Императора Палпатина. Что с того, что его происхождение скрыто туманом неопределенности? Отец известен, он его признал, причем официально, об этом и соответствующие документы есть... А еще есть статус, влияние, возможности... И преданные лично ему люди. И есть Мол. Который не пойдет за каким-то мятежником, пусть он и потомок Вейдера. А вот за Наследником... Это да. Шанс.

Ситх вздохнул, снимая перчатки. Вокруг правого запястья шел тонкий, почти незаметный на первый взгляд, шрам. Его можно было принять за шрам от протеза... В принципе, это практически так и было. Сидиус отрубил ему руку виброножом. В качестве наказания... Руку прирастили, но шрам на память оставили. Палпатин тогда еще смеялся, напомнив, что ученику стоит быть благодарным — он не использовал сейбер. Ситх не хотел портить свою идеальную игрушку...

Старкиллер был благодарным, даже очень. Стать владельцем кибернетического чуда не хотелось... Но шрам с тех пор служил прекрасным напоминанием: держать себя в руках. Буквально. Привычно потерев шрам, мужчина сосредоточился и погрузился в подсознание.

Уже скоро...

Скоро все решится.

ГЛАВА 2. ВТОРАЯ ПЕЧАТЬ.

... и когда он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри. И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч...

Основная реальность.

Легко сказать: 'Это надо прекращать'... Легко сказать, а вот сделать — это уже совсем другое.

У Сидиуса было феноменальное чутье на опасность, и безумие это чутье только усилило, включив отточенные годами инстинкты на полную мощь. У Сидиуса был дар Предвидения... Ситх умел заглядывать в будущее, перебирая варианты, словно струны, он мог с легкостью найти оптимальный способ исполнения задуманного, задавая себе и Силе правильные вопросы. А еще у Сидиуса были навыки аналитика. Даже не пользуясь Силой, ситх с легкостью просчитывал такие мелочи, на которые большинство и не обратило бы внимания, и все это в совокупности делало его страшным противником.

А еще ситх был почти бессмертен. Кроме того, он был безумцем, но он был гениальным безумцем, ведь в принципе, это две стороны одной медали.

Сейчас, с высоты своего опыта, Старкиллер и Люк сами изумлялись, как это у Скайуокера получилось тогда выжить, одновременно став причиной гибели тела Императора. Они часто беседовали на эту тему, в конце концов придя к выводу, что все происшедшее было стечением обстоятельств, которые сплелись в единый узор, той самой пресловутой Волей Силы, о которой говорили джедаи.

Люк и Старкиллер были склонны согласиться с этим... А еще они понимали, что эта выигранная битва — результат выражения воли множества джедаев, в том числе и Кеноби с Йодой. Что, прямо все они были такие добрые и всепрощающие, и никто не мечтал отомстить? Чушь.

Кеноби сделал все, чтобы отомстить. Не своими руками, но благодаря его расчетам. А такое не проходит бесследно...