Пока Князь спит...

"Вот теперь он мне начинает нравиться. Возможно, вечер продлится..."

— Мне повторить вопрос? — прижимая ее к себе так, чтобы она могла ощутить его "интерес" сквозь тонкие слои одежды, проговорил Алонсо.

Карла еще раз облизала губы, стараясь заглушить непонятно откуда вынырнувшие нотки раздражения.

— А мне — ответ?

Мужчина улыбнулся, но на этот раз — ну наконец-то! — по-иному. Без приевшегося веселья. Чистая страсть плескалась в девственной зелени его глаз. Карла почувствовала, как дрожь желания нарождается там, где его шершавая ладонь касалась кожи.

По дороге они останавливались через каждые два шага, целуясь, как влюбленные подростки. Карла позволяла ему вести, стремясь утонуть в лавине обрушиваемых на нее ласк. Короткий топ и воздушная шелковая юбка позволяли его пальцам беспрепятственно изучать ее тело, в то время как сама она взъерошивала светлые, выгоревшие на солнце волосы Алонсо и выгибалась навстречу его напряженной, жаждущей плоти.

Переступая порог его бунгало, она окончательно решила, что проведет с ним эту, а если все будет на уровне, то и последующие ночи своего маленького "побега".

"Не люкс, конечно", — отметила девушка. Рот Алонсо, припавший к ее соску, на несколько минут отключил мыслительные функции. Тихий всхлип, слетевший с ее губ, был встречен радостным рыком и новым градом поцелуев и ласк.

Оказавшись придавленной к узкой кровати недюжинным весом мускулистого тела, Карла приготовилась к удовольствию, но вместо этого ощутила, как начинает протестовать каждая клеточка ее сознания против шарящих по телу рук. Не успевший разгореться достаточно ярко костер желания угасал с каждым новым поцелуем Алонсо.

Карла не могла понять происходящего: тело реагировало на его ласки, но как-то механически. Ни дрожи, ни нетерпеливого стремления оказаться ближе к партнеру, слиться с ним на краткий миг.

Она вывернулась из-под него и уселась верхом, надеясь, что желание возродится. Вид распростертого под ней любовника, сдающегося на милость ее прихотей, всегда сводил миз Дивейн с ума. Склоняясь к Алонсо, она внезапно поймала себя на мысли, что вспоминает бурю страсти, вызванную последним ее визави. Карла зло простонала и впилась поцелуем в шею мужчины, пинками отправляя память прочь.

Однако смена диспозиции не помогла: технически все работало — выражаясь фигурально — но вот чувства, душа — если хотите — отчаянно противилась.

— Что не так, синьорина? — перекатываясь поверх и опираясь на локти, спросил Алонсо.

— Все так, — буркнула Карла и притянула его к себе в отчаянной попытке вернуть очарование дороги до бунгало. Опять же тело откликнулось, но чувства — чувств не было. Только пустота, только холод, только... лицо Дамиана перед глазами.

Карла вскрикнула, отгоняя наваждение.

— Хватит! — приказала она и попыталась выбраться из удушающих ее объятий. Принявший ее сопротивление за новую игру Алонсо не отпустил, напротив усилил хватку.

— Хочешь грубости? — пробормотал он, прикусывая мочку уха девушки. — Хочешь, чтобы я покорил тебя?

— Ничего я не хочу. Отпусти, — прорычала Карла, впиваясь ногтями в его предплечья.

— Не глупи. Расслабься — тебе же нравилось...

— Игра окончена. Алонсо, оставь меня, — взвизгнула она, чувствуя, как он рвет с нее топ. Треск ткани отозвался недобрым холодком страха внутри. Грубые касание к груди заставили ее усилить сопротивление, за что она и получила увесистую оплеуху.

— Что, американской сучке не нравятся простые парни? — сдергивая с нее юбку, прошипел Алонсо.

— Пож-пожалуйста, хватит. Не надо, не сейчас, — взмолилась девушка, понимая, что прямым противоборством не добьется ничего.

— Нет уж! Сейчас! — прокричал он, расталкивая коленом ее ноги. — Я хочу тебя — ты будешь моей.

— Гордыня — смертельный грех, Алонсо Майерс, — низкий, нечеловеческий баритон разлился по комнате, мгновенно понижая температуру. — В Аду для таких, как ты, есть отдельные котлы.

Невидимая сила оторвала его от Карлы и, подняв в воздух, ударила о потолок. Карла в ту же секунду оказалась стоящей на ногах у двери. С трудом осознавая происходящее, девушка переводила взгляд с лежащего в неестественной позе тела Алонсо на огромную тень, что виднелась в изголовье кровати.

— Не бойся, Карлита, — вновь раздался тот же голос.

Но уже без угрозы, безо льда и останавливающих сердце раскатов грома. Только забота, только тепло и ласка слышались в каждом звуке ее имени. Она шумно выдохнула, впуская в мозг знание того, кто именно обращается к ней.

Принявший человеческий облик Всадник Смерти подхватил сползающую по стенке, бесчувственную Карлу Дивейн. Если бы демоны умели плакать, то капли влаги, блестевшие в уголках его миндалевидных глаз, можно было бы назвать слезами.

5. И свет во тьме сияет, и тьме его не покорить.

Мягкий, белоснежный и хранящий дневной жар песок жалобно поскрипывал под каблуками идущего по берегу мужчины. Свет ущербной луны выхватывал отдельные черты его напряженного лица и боязливо отступал. Бурлившая золотыми вихрями в его глазах тьма грозилась вырваться наружу и поглотить любого, кто осмелится приблизиться.

— Если бы мой Князь не приказал следить за ней... Если бы он приказал не мне... Если бы я, как последний безмозглый слабосильный дух, остался... Этот... сделал бы с ней...

Дамиан присел у выдающейся в море гряды валунов, потому что душившая его ярость заставляла сжимать в кулаки дрожащие пальцы. Он боялся выронить драгоценную ношу. Устроив голову девушки на своем плече, он позволил себе расслабиться и осторожно прижаться губами к ее макушке.

— У тебя ведь талант, Карлита, попадать в истории. Одна "Сладкая Лили" чего стоила.

Он прикрыл на миг глаза, отгоняя неприятные воспоминания о том, чему был невольным свидетелем.

— Самцы липнут к ней, точно она из меда. А ведь и, правда, медовая девочка...

Он провел рукой по волосам Карлы, убирая со лба длинные пряди, чтобы лучше рассмотреть ее лицо.

— Моя Карлита, — кончик указательного пальца скользнул по тонким бровям, вдоль линии носа и очертил пухлые губы девушки.

Она вздохнула, невольно лаская его кожу теплом своего дыхания.

Дамиан отдернул руку, но ее глаза остались закрыты. Она лишь поворочалась — удобнее устраиваясь в его объятиях.

— Солнечная, — вспомнил он, улыбаясь уголками губ.

"Присмотри за ней, но не смей вмешиваться" — зазвучали в его ушах слова Люцифера.

Дамиан сдавлено зарычал сквозь стиснутые зубы, вспоминая встречу с Князем Тьмы.

Он стоял на пустынной вершине горы, попеременно осматривая то темные воды пролива, то степные курганы давно покинувших эту землю племен. Воспоминания волнами охватывали его. Оставив собратьев в баре "Сладкая Лили" он перенесся на берега древней Киммерии, где некогда располагался вход в сумрачный мир Аида. Именно здесь, на этой самой горе, застроенной храмами и святилищами, они решили стать частью воинства Тьмы, дав кровную клятву вечного служения. Где-то здесь, под новым, дерзко взмывающим ввысь памятником, покоился алтарь, выточенный силой их крови.

— Меняем образ? — раздался за его спиной мелодичный мужской голос.

Возвращаясь к реальности, Дамиан вздрогнул и почувствовал, как горячие пальцы Люцифера, Князя Тьмы и суверена Ада, прошлись по его остриженному затылку.

— Вы редко приходите сюда, особенно ты, — задумчиво проговорил Люцифер, становясь плечом к плечу с Дамианом.

— Мы некогда были сердцем этой земли...

— Тоскуешь, друг мой? — изогнул бровь Князь. — По власти? Разве мало ее тебе я дал?

— Я всем доволен, Господин.

— А по виду этого не скажешь.

Дамиан промолчал, старательно удерживая сползающую с лица маску спокойствия. К счастью, Люцифер не стал развивать дальше эту тему, а просто дал ему задание.

Задание, от которого дрожь пробрала демона до самых глубин его бессмертного естества.

Он еще долго оставался там, следя за свинцовыми водами Понта Эвксинского и шепотом повторяя приказ Князя.

То сердясь, то радуясь, то испытывая нечто похожее на трепет нетерпения. Все никак не решаясь приступить к его выполнению. Когда же он сделал это, мысленно потянувшись к Карле Дивейн, лучшей подруге возлюбленной Люцифера, то предрассветную дымку наполнил громкий нечеловеческий вопль.

Пережив заново охватившую его в тот момент бурю эмоций, не поддающихся ни определению, ни объяснению, Дамиан непроизвольно сильнее стиснул Карлу в объятиях и тут же услышал испуганный всхлип. В первый раз за все свое существование он боялся посмотреть правде в глаза, точнее посмотреть в глаза лежащей на его коленях простой смертной.

— Дамиан! — раздался в тишине ночи звонкий голос.

Наступив на горло опасениям, он заставил себя опустить взгляд.

— Здравствуй, Карла.

"Ничего глупее сказать я не мог", — мысленно проворчал он.

Девушка тихо охнула, но вопреки его ожиданиям осталась на месте. В неверном свете луны глаза ее напоминали жидкое серебро, кипящее сотней переживаний, отражавшихся на его поверхности.

"Я должна была бы с воплями бежать прочь или же вцепиться ему в глотку, а я ... — подумала Карла, недовольно поджимая губы. — Что я делаю?"

Миз Дивейн, не шевелясь, оставалась добровольной пленницей его рук и наслаждалась теплом распростертого под ней сильного мужского тела. Восторженно ощущая, как учащенно бьется и замирает ее сердце, вторя ритму вспыхивающих и угасающих огоньков на дне широко распахнутых глаз Дамиана. Он также не спешил нарушать тишину.

"Да что же это с тобой!" — вскричал здравый смысл.

Она дернулась, стряхивая томное оцепенение, но ладонь мужчины предупредительно легла на ее щеку, успокаивающе поглаживая.

— Не бойся меня, не бойся, — попросил он. — Ничего плохого я тебе не сделаю.

— Но и хорошего вряд ли дождешься, — взвизгнула Карла, окончательно приходя в себя.

Она вырвалась из его рук и, поднявшись на ноги, поежилась под неожиданным порывом морского бриза. Автоматически обхватила себя за плечи и только тут поняла, что из одежды на ней... Изумленный взгляд вниз...

— Хорошо, что я не люблю стринги, — проворчала девушка.

Тихий смешок заставил ее обратить внимание на оставшегося сидеть Дамиана.

— Если ты вздумаешь что-то сказать или улыбнуться, — прошипела Карла, сверля его злющим взглядом.

Сохраняя бесстрастное выражение, мужчина коротко махнул рукой. На плечи миз Дивейн лег белоснежный махровый халат с вензелем гостиницы, где она остановилась. Потеряв дар речи, Карла шокировано уставилась на него. Дамиан встал, отряхнул песок со штанин и подошел к ней. Скользя пустым взором по лицу девушки, он заботливо помог ей продеть руки в рукава и завязать пояс. Отойдя на шаг, осмотрел ее с ног до головы и, явно оставшись доволен зрелищем, вздохнул.

— Теперь я могу улыбнуться? — тихо спросил он, пряча руки в карманах брюк.

Карла молчала пару минут, пытаясь осознать то, что только что произошло. Пытаясь признать то, что находится в компании не совсем человека. И что с этим совсем не человеком она...

— Ты настоящий, самый взаправдашний демон? — спросила Карла, наконец-то решив признать истину.

— Во плоти, — коротко кивнул Дамиан.

— С ума сойти, — тонкие пальцы вцепились в мягкий ворот халата. — Подруга утверждает, что отдалась Люциферу. А я... а меня только что демон спас от... изнасилования. Хотя применительно ко мне это слово...

— Ты лучше, чем хочешь казаться, Карлита, — едва слышно произнес мужчина. — А этот... — голос зазвучал громко и злобно, — еще легко отделался.

— Так ты не убил его?

— Утром придет в себя.

Карла с облегчением перевела дыхание.

— Слушай, а ты кто? — внезапно поинтересовалась она.

Дамиан растерянно — абсолютно по-человечески — улыбнулся.

— Демон, — утвердительно заявила девушка. — Это я уже уяснила. Но чем именно ты занимаешься в этой своей демонической жизни?

— Я один из Всадников Апокалипсиса, Смерть, правая рука Князя Тьмы.

— Ух-ты, — выдохнула Карла, садясь на валун. — Звучит.

— Забавная ты, Карлита, — пристраиваясь рядом, усмехнулся мужчина.

— А что ты еще умеешь делать, кроме как стирать память и спасать от всяких уродов?

— Хочешь спросить, велика ли моя сила?

Она кивнула.

— Странно, — удивленно пожал плечами Дамиан. — Не таких я ожидал от тебя вопросов. Я вообще не ожидал, что ты будешь разговаривать со мной.

— Думал, убегу? — игриво приподнимая бровь, Карла повернула к нему голову, всматриваясь в благородный профиль демона. — Наверное, стадии отрицания и негодования я уже прошла.

— И теперь? — продолжая смотреть вдаль, спросил он.

— Теперь меня разбирает любопытство. Покажи мне настоящего себя!

Дамиан отрицательно покачал головой.

— Но ведь я уже видела! Ты был большой черной тенью, когда... когда спасал меня. Если я не поверила на слово лучшей подруге, то почему тебе должна... Проклятье, запуталась совсем...

Всадник наконец-то соизволил одарить ее взглядом.

— Не поверила на слово? — выхватывая из ее речи только важное для него, повторил он. — Ты рассказала о том вечере Кирии?

Дамиан ощутимо напрягся, от чего Карле стало тяжело дышать. Судорога, мелькнувшая по его телу, ударила девушку, будто взрывной волной.

— Ведь сам сказал — спроси у своей подруги! — оправдываясь, она заглянула в глаза Всадника Смерти.

Отшатнулась, обжегшись отблесками кипящего в них гнева.

— Черт! — воскликнула, догадавшись о его причине, Карла. — Так если Лили расскажет своему Князю, что вы... что ты... тебе несдобровать? Да? Черт-черт-черт!

— Не призывай понапрасну, девочка, он может и явиться, — замогильным тоном произнес мужчина.

Карла отмахнулась и потерла виски. От всего этого — слов для описания, по крайней мере цензурных, в ее лексиконе не находилось — у нее начинала дико болеть голова.

— Дамиан, быстрее... Слышишь, Дамиан, — она вскочила и схватила его за руки, зашипела от прикосновения, поразившего ее словно током. — Больно же... — обиженно прошептала, потирая ладони.

Мужчина медленно поднялся, окинул Карлу с ног до головы пристальным взглядом.

— Ну, хватит, я и так уже как кучка пепла. Дамиан, быстрее перенеси меня к Лили. Раз Князь еще ничего не сделал тебе... Ведь он ничего не сделал?

Утвердительный кивок.

— Значит, она ничего не сказала. Черт, да ей и нечего рассказать! Вот я дура.

Вздох облегчения сорвался с губ девушки, и она плюхнулась обратно на нагретый за день камень.

Дамиан остался на ногах, нависая над ней и продолжая сверлить огненным буром, коим стал его взор.

— Как это нечего рассказать? — вкрадчиво поинтересовался он после длительного молчания.

Непонимание мотивов ее поступков начинало сильно напрягать любившего ясность в малейших деталях Всадника.

— Я... ну, Дамиан, сама не знаю почему, но я спросила ее только о том приключении в баре...

— О дне рождения?

— Нет.

— Вас смертных невозможно понять, — сокрушенно вздохнул Дамиан.

— Можно подумать, что ты — чистый лист, — иронично усмехнулась Карла. — Мы идем к Лили?