Ол-ин. Часть первая. Новая жизнь.

— Надолго ли? — я украдкой посмотрела на дрогнувшие губы Беса и тут же отвела взгляд.

Прекрасно выспавшись, я проснулась в полдень. Бес сидел на террасе и пил кофе, запах которого уже несколько минут дразнил мое обоняние. Я натянула брюки и босиком вышла из дома. Наверное, надо было сначала сходить умыться, привести волосы в порядок, но заниматься собой не хотелось абсолютно. Опустившись на кресло рядом с самати, я потянулась к кофейнику и налила ароматный напиток в чашку.

— Выспалась?

— И отдохнула, — сказала я, сделав глоток крепкого напитка.

— Уйдешь сегодня?

— Нет, впереди три свободных дня. Устрою себе маленький отпуск, — я улыбнулась собственной идее, которая сформировалась только что.

Он ничего не ответил, но я заметила, как неуловимо посветлели его глаза. А я подумала, что если вернусь в Тризу с таким количеством свободного времени, то меня непременно потянет посмотреть на советника. Или просто начну думать и капаться в себе, а это снова приведет к тому, что я развалюсь на части.

— Советник... как он? — у меня до сих пор было ощущение, что я виновата за перед ним.

— Нет тебя ведь интересует совсем не это! — тема была явно не самая комфортная для самати. — Я виделся с ним и по нему не заметно, что он переживает о твоей "смерти". Хотя шанцу всегда умели владеть своими эмоциями.

— Я... — но я не нашлась что ответить, вместо этого я уткнулась в чашку и замолчала.

— Тогда не спрашивай, если так больно. И отпусти его, наконец, — голос Беса звучал тихо на фоне крика чаек и шума прибоя как-то особенно печально. Да просто трагедия, сейчас осталось только расплакаться и попросить самати побыть жилеткой.

Но он был прав, это решение я приняла не сама и поэтому цеплялась за свое вчера особенно сильно. Подобный факт не так просто принять за несколько дней, а Бес требовал от меня невозможного.

— Я всего лишь женщина, Бес, — ответила я, пряча болезненную улыбку, но изливать душу перед древним показалось мне слегка чересчур. — Но лучше лишний раз не вспоминать об этом.

— Отчего же? Как насчет прямо сейчас?

Повернувшись к нему, я нисколько не сомневалась, что он улыбается. Так и было. Только улыбка вовсе не вызывала желание стереть ее с помощью силы. Напротив, весь его вид излучал умиротворение. Я моргнула, стряхивая с себя магию взгляда самати. Отставив чашку, поднялась из-за стола и вернулась в дом. Достала из сумки новенький визор и набрала Агнесс. Сначала подумала, что, скорее всего, разбужу девушку, но через пару секунд она отозвалась. На удивление бодрое лицо, без малейшего намека на усталость.

— Ивона? Как ты?

— Отдыхаю.

— Заходи в гости, выпьем чего-нибудь, — она поправила волосы и поставила визор на стол, так что стало видно кухню.

— Как насчет завтра?

— Идет.

— Я как раз хотела с тобой обсудить кое-что, — я скосила глаза на вошедшего Беса.

— Ты не одна? — Агнесс расплылась в ехидной усмешке.

— Завидуешь? — в тон ей отозвалась я.

— Тогда до завтра?

Я кивнула и отключилась. Бросив визор на кресло, вывернула сумку, вытряхивая содержимое. Бес с интересом наблюдал за моими манипуляциями. Шкатулка соскользнула по обивке и глухо брякнулась на пол. Торопливо нагнувшись, я вернула ее в сумку, что не ускользнуло от внимания самати.

— Тебе разве никуда не надо? — недовольно поинтересовалась я, вытаскивая из кучи барахла расческу.

— У меня в гостях такая женщина, как я могу оставить ее ради спасения мира? — саркастически произнес он, и отвесил шутовской поклон. — Сегодня я весь твой.

— Какое расточительство, — фыркнула я, отвернулась, и спрятала за волосами улыбку. — Сегодня я буду весь день валяться на пляже, загорать, купаться в море и объедать твой холодильник.

— Хороший план, но у меня есть предложение получше.

Что ж, если он хотел заинтриговать меня, то у него отлично получилось. Я повернулась к нему и села на диван, всем видом показывая степень своей заинтересованности.

— Предлагаю поохотиться, — с этими словами он жестом фокусника достал прямо из воздуха мой нож.

— Откуда он у тебя? — я подскочила с места и выхватила его из рук Беса.

— Ивона, тебя интересует способ или результат? — похоже он был доволен эффектом от своего поступка.

— Так что там про охоту?

— Охота, — задумчиво произнес он. — В паре десятках километров отсюда местные жители видели шипохвостого оркала, и эта тварь не брезгует подзакусить людьми, особенно нежным детским мясом.

— Ого! — присвистнула я. — И он до сих пор не навел шороху?

Бес пожал плечами.

— Бродяг никто не считает, но тот факт, что его видели недалеко от пригорода Вайде дурной знак. Ну, так что, ты со мной?

— Хорошо, но только охота!

Жара в тропическом лесу стояла невыносимая, а в сочетании с высокой влажностью доставляла максимум неприятных ощущений. Здесь было все не так, как на Шанцури, где лес казался тихим и умиротворенным. Тут невозможно было расслабиться, и каждый тревожный звук вызывал желание расстрелять все близлежащие заросли, но Бес настоятельно просил вести себя как можно сдержанней.

Я хмуро глянула на идущего в нескольких метрах от меня самати.

— Мне это место не нравится.

— В сто первый раз сказала она, — насмешливо отозвался Бес.

— Очень смешно. Почему бы тебе не воспользоваться своей силой и найти эту тварь, вместо того, чтобы испытывать мои нервы на прочность?

Бес даже развернулся в мою сторону и обиженно по-детски выпятил нижнюю губу.

— Так же не интересно!

— Да ну?! — арбалет в моих руках опасно дрогнул.

— Видишь ли, мне тоже ничто человеческое не чуждо. Охота — это хобби, а шанс пристрелить генномодифицированную тварь выпадает не часто.

— Врешь!

— Ну если только самую малость, — не стал отпираться Бес, отодвигая низко растущую ветку.

— А что будет, если эта самая оркала откусит тебе голову? — язвила я исключительно из-за дурных предчувствий, дабы не нервничать по поводу кричащих на все голоса зарослей.

— Вырастет две, — мрачно отозвался Бес, как-то недружелюбно вглядываясь в особенно пышный куст высотой в два его роста. — Но лучше не проверять.

— А серьезно? Как работает ваше бессмертие?

— Существует степень опасности...

— Степень опасности?

— Да. Которая контролируется энергией. Когда материальное тело достигает критической точки, возникает спонтанный выброс энергии и прощай все живое и неживое в районе... — он сделал непонятный жест рукой. — В любом случае мало не покажется. Таким образом, восполняются физические потери.

— Ага, — я внутренне содрогнулась от такой перспективы.

— Кроме того, чтобы довести ситуацию до такой степени паршивости, надо быть полным идиотом.

— Это обнадеживает.

Стоило только прервать разговор, как внимание снова переключилось на прилипшую к телу майку, отдышку и пот текущий градом лицу. За несколько часов непрерывной ходьбы ноги гудели. Почему-то именно такие условия оказались для меня самыми неприятными. В академии не любили устраивать летние полевки, считая их легкими прогулками в хорошую погоду, и предпочитали гонять по полосе препятствий. Другое дело осенне-весенние вылазки. В первом случае полигон превращался в непроходимое болото, во втором неизменно радовал талым снегом, под которым прятались растаявшие овраги и еще много "приятых сюрпризов". А здесь не сосредоточиться, в каждом кусте мерещится пара жадных глаз, а видимость заканчивается за вытянутой вперед рукой. К тому же не будь Бес таким заносчивым гадом, я бы подробно расспросила про здешние леса, что да как. Но у меня взыграла гордость, которая, тем не менее, не помешала мне выслушать все предостережения. И рада бы перенести опыт с Шанцури, да только места там другие. Там мой инструктор, прежде чем выпустить на вольные хлеба, нещадно гонял по животному и растительному миру, учил как себя вести, чтобы оставлять как можно меньше следов, не привлекать к себе внимание, а если таковое случилось, выходить из ситуации с наименьшим уроном.

— Чего притихла?

Я едва не нажала спусковой крючок на арбалете, когда Бес шагнул ко мне прямо из-за подозрительного куста. У него нервно задергался глаз, когда он осторожно отвел в сторону острие болта.

— В следующий раз убью, даже не сомневайся, — мрачно пообещала я.

Тут где-то сверху что-то мерзко заверещало, на нас посыпался какой-то мусор, сухие ветки, Бес дернул меня за локоть, но все равно не успел. На меня с жутким визгом упала какая-то многоногая тварь, сходу запустив в шею клыки, а многочисленным конечностями беспорядочно заскребла по спине и плечам, все до чего могла дотянуться. Я вскрикнула, когда один из когтей полоснул в непосредственной близости с глазом. Растерянность разом схлынула, и я не без помощи Беса оторвала гадину от своей шеи. Он швырнул ее в сторону, а я, перенервничав, разрядила в нее целую катушку болтов, как бы невзначай зацепив и ближайшие заросли. И как оказалось, не ошиблась, услышав там жалобный скулеж и возню. На этот раз Бес церемониться не стал, дернув меня за руку и бегом поволок за собой. Мы бежали гриарову тучу времени, но я успела немного остыть и проветрить вскипевшие мозги. Когда, наконец, самати решил, что нужное расстояние преодолено, остановился и со стоном опустился прямо где стоял. Я уже не торопилась с расспросами, покорно дожидаясь восстановления собственного дыхания.

— И что это было? — осторожно уточнила я, садясь рядом.

— Я соврал!

— Как неожиданно, — вяло съязвила я, понятия не имея о чем он.

— Самати для животных как слон в посудной лавке, но частично этот эффект купируется, когда мы сдерживаем свою сущность.

— Вообще-то я спрашивала про бегство, — кожа на шее зудела, а во время бега я все время чувствовала, как в волосах кто-то копошится.

Пока Бес собирался с мыслями, я искала в растрепавшемся пучке вражеского диверсанта. И нашла. Упитанная флуоресцентно-зеленая гусеница, толщиной с мой палец, пыталась приклеиться к моей руке.

— Фу, — сказал Бес и шлепнул меня по пальцам.

В итоге гусеница спикировала ему на ботинок и бодро засеменила к входу вовнутрь. Самати скривился и выловил диверсантку до того, как она осуществила коварный план. Мелкая пакостница была передислоцирована в неизвестном направлении сильным броском. Я проследила за ее полетом, и вернулась к своим проблемам. Укус требовал хотя бы элементарной обработки.

— Вообще-то, это исключительно женская привилегия бояться насекомых.

— Да я не боюсь, у нее слизь ядовитая.

Я кивнула и полезла в рюкзак за аптечкой. Достав флакон с обеззараживающим раствором, промокнула салфетку.

— Тебе помочь?

Молча протянула салфетку и отвела волосы.

— Хорошо она тебя укусила.

— Даже не сомневаюсь, — скрипнула зубами я, когда самати довольно чувствительно надавил на рану.

— Когда ты разрядила свой арбалет в заросли, там сидел, по меньшей мере, десяток разномастной мелкой нечисти. Представляешь, сколько хищников сбежится, чтобы отужинать бесплатным угощением?

— То есть про слона в посудной лавке ты не шутил?

Он покачал головой. Получалось от места высадки и всю дорогу Бес, и я в довесок, как освежеванный труп, привлекал к себе всю окрестную хищную братию, таща ее за собой. И, похоже, именно из-за нас здешний лес показался мне чересчур шумным и любопытным. Меня передернуло от отвращения.

— Тогда почему они не нападали?

— Глупый вопрос, — хмыкнул самати. — Страх намного сильнее голода. Все, а теперь пошли, найдем место для привала.

Поднявшись, он протянул мне руку. Я недоуменно посмотрела на нее, подозрительно оглядела длинные пальцы, с аккуратно подстриженными ногтями и, покачав головой, встала сама. Бес пожал плечами, всем своим видом демонстрируя, что его это нисколько не удивило. Но расслабилась я видимо рано.

— Если ты каждый мой жест будешь расценивать, как посягательство на личную свободу, то это большая проблема.

Не видя его лица, сложно было сказать, насколько серьезен самати, но неприятный осадок от его слов все равно остался. Если быть точнее, я почувствовала себя бесчувственной гадиной. Надо взять себя в руки, чтобы подобных ситуаций больше не возникало.

— Прости, — отозвалась я.

— Не важно, — он ответил довольно резко и осознание собственного сволочизма накатило с новой силой.

— Я больше так не буду, — в голосе отчетливо зазвучала детская обида.

Бес споткнулся и едва не упал, за что я была вознаграждена просто-таки убийственным взглядом. Ну что поделать, я не привыкла просить прощение, а он так трогательно обижался на мою холодность, что устоять невозможно. Жалко, что я действительно не находила в себе ни малейшей симпатии к Бесу. Он словно стоп-кадр в моем сознании, где его образ стойко запечатлелся в роли заклятого друга. Мешало еще и вбитое в голову воспитание, ведь в академии нас учили абстрагироваться, дабы не зависеть от половой принадлежности. В общем, если покопаться, можно найти море причин для объяснения моего отношения к нему.

А тем временем воздух посвежел и наполнился знакомыми запахами моря. Я догнала Беса и пристроилась по правую руку. Он казался спокойным, даже расслабленным, на губах играла странная улыбка, которая могла значить что угодно.

— Ты же не сердишься? — закинула я пробный камушек, но он сделал вид, что не слышит меня. — Значит, сердишься. А я вдруг подумала... может нам стоит попробовать? — дальше я старалась смотреть только вперед, потому что слова вырывавшиеся из моего рта пугали меня ничуть не меньше, чем возможное согласие Беса. — Похоже, ты знаешь меня даже лучше Брейка, не настаиваешь на своем, не требуешь ответа на свои чувства. Даже, скорее всего, догадываешься, что любить я не умею и... — я выпучила глаза на крайне озадаченного самати, — рассчитывать на подобную откровенность, по меньшей мере, глупо. Какого гриара я вообще несу?

— Ой, — только и смог произнести он. — Кажется, у той гусеницы был не яд, а наркотик.

— Ой?! Отлично! Наркотическая гусеница — такого я еще не слышала, — я отстегнула от пояса флягу с водой и щедро отхлебнула. Но стоило воде достигнуть желудка, как меня повело, перед глазами все поплыло и размазалось яркими пятнами. Я тяжело навалилась на подставленный локоть. — Далеко еще до привала?

— Идем.

И он меня повел, осторожно придерживая за талию, точно направляя, чтобы я не поранилась об низко растущие ветви. Благодарность за помощь плескалась, где на краю сознания радужной лужицей, но выразить ее не было ни сил, ни желания. От ярких, плавающих пятен очень быстро устали глаза и взбунтовался желудок. Пришлось закрыть их и полагаться только на Беса. По моим прикидкам шли мы еще около получаса, а когда мне скомандовали привал я села там же, где стояла.

Самостоятельно развернув спальник, улеглась поверх него. Ноги гудели, в голове творился сущий кошмар — я предпочитала молчать, чтобы не нести чушь. Зрение пришло в норму, позволив мне из-под прикрытых век, лениво наблюдать за самати, профессионально организовавшим место для стоянки.