Вечер черных звезд

— Очень приятно, — кивнул официал. — Так вот. Причиной гибели этого корабля стала, конечно, не эмпатическая группа. Нас всех спасла случайность. Корабль был переоборудован под две расы, и весьма основательно. Какая-то неполадка, вследствие ее — разгерметизация... и не сработали системы защиты. Видимо, были повреждены. Местным мы, разумеется, ничего не сказали. Пусть продолжают считать эту победу своей заслугой. Но хуже другое...

— Что именно? — напрягся Ри.

— Они... они искали вас. До того, как корабль подошел на расстояние одной световой секунды, с него было передано требование... угроза и требование. Если мы выдадим секторальную станцию, планету не тронут.

— Не волнуйтесь, мы, собственно, уже уходим, — успокаивающе улыбнулся Бард. — Ни одной лишней минуты не задержимся.

— Что же нам делать? — с горечью спросил официал. — Как поступить? Даже если мы сейчас на свой страх и риск попробуем через коридоры увести хотя бы часть населения... что будет с остальными, что будет с миром?

— Межпространственные коридоры?.. Не подходите к ним и близко, — предостерег Таенн. — Мы имели удовольствие пообщаться с Антиконтролем...

— Вот даже как?!

— Даже так. Они уже потеряли несколько кораблей, когда пытались ими пользоваться. Так что... уповайте на Всевышнего, — печально усмехнулся Таенн. — И ждите. Ничего другого не остается.

— Никому? — встревожился официал.

— Никому, — подтвердил Бард. — Ты что-то хочешь сказать, Ри?

— Да, — мрачно кивнул тот. — Вот что я вам хочу сказать, Официальная служба. Если к вам сунется еще один такой корабль, берите и стреляйте по нему. Вот просто берите и стреляйте, если есть из чего стрелять!

— Ри, — предупреждающе начал Таенн, но инженер его не услышал.

— Конечно, вероятность того, что у вас что-то получится, очень мала. Но это — единственное, что вы на самом деле можете сделать.

— А вы? — поинтересовался официал.

— А мы — будем тенью от тени, — развел руками Ри. Таенн едва заметно усмехнулся. — И если нам это удастся, через какое-то время мы сможем уже не только стрелять. И вы тоже. Обнадеживает?

— Хороший у вас пилот, Таенн, — усмехнулся официал. — У такого на дороге не стой...

— Да, хороший, — кивнул Бард. — Мы не жалуемся. Ри, сколько еще на расчет?

— Три часа.

— Пошли, погуляем. Только сначала Сэфес заберем, а то их там до икоты уговорят, чувствую.

Маджента

Санкт-Рена

На четвертый день их относительно спокойного путешествия все уже знали, что в мире есть две несовместимые величины. Первая называлась "режим", вторая называлась "Скрипач". Даша настаивала на безукоснительном соблюдении первой величины, при этом стараясь как-то загнать в рамки вторую. Скрипачу командой целителей было предписано чередовать периоды — час ходить, два часа лежать. Проблема заключалась в том, что лежать ему совершенно не хотелось. Особенно тогда, когда он хорошо себя чувствовал.

Бард и Сэфес наблюдали за Скрипачом исподтишка и понимали, насколько же ему трудно — ведь только сейчас до сих пор запертая в изувеченном теле с изувеченным же мозгом душа начала вырываться на свободу... и свободу эту весьма жестко ограничивают. До чего же скучно почти весь день проводить в каюте, пусть с Итом или с Дашей, когда так хочется и побродить по станции, и поговорить, и покуражиться.

Характер у Скрипача после снятия блока оказался — не приведи, Господи. Он постоянно что-то выдумывал, постоянно кого-то подкалывал. Скучно с ним не было никому, и на станции, до того погруженной в минорное уныние, все чаще и чаще стал звучать смех. Скрипач шутил. Он шутил над всеми и практически постоянно — доставалось даже искину. Угадать, что он собирается сделать, не мог никто. Практически любое действие начиналось с одухотворенным лицом и деловым видом, а заканчивалось почти всегда взрывом чьего-нибудь хохота. Ит, очень старавшийся сохранить невозмутимость и серьезность, тоже нет-нет, да и прокалывался. Но больше всех от Скрипача доставалось Таенну.

— Ты ничего не понимаешь, — доказывал Скрипач Даше, загнавшей его лежать после очередной диверсии. — Да, он стукнулся копчиком, когда кресло уехало. Но в этом есть и положительные моменты! Например, ты сама говорила, что алкоголь ему пить не нужно. Говорила или нет?

— Говорила, — подтвердила она.

— Ну вот! Он же в результате не выпил!

— Скрипач, все-таки ты порой излишне... — Даша захихикала. — Но лицо у него было... ой, мама...

— У него было очень естественное лицо, — с достоинством заметил он.

— А как ты это сделал вообще?

— Договорились с искином. Поставили на стол бутылку. Он подошел, взял бутылку и вместе с ней захотел сесть в кресло. Просто он не знал, что кресло тихо уедет на метр назад, потому что оно так на бутылку в руках реагирует. Ну, сел... остальное ты видела.

— Скрипач, это кончится тем, что он в один прекрасный день даст тебе по лбу, — предупредила Даша.

Скрипач усмехнулся. Сейчас Даша видела — из всей многомерной картинки выделилась одна проекция и заняла позицию поверх предыдущих. Что-то легкое, светлое, игривое, как солнечный зайчик на прозрачной воде. Перед ней мелькнула картинка, невесть откуда взявшаяся — гигантское, пронизанное солнцем небо, и крошечная машина, немного напоминающая катер Сэфес, стремительно вырывающаяся в это небо из плена огромного темного проёма, прорезанного в теле огромной горы. Проекция мелькнула и исчезла, оставив после себя только ощущение шального и совершенно детского счастья.

— Я просто хочу, чтобы всем было весело, — тихо проговорил Скрипач. — Тут повсюду ужасная тоска, Даша. А я ненавижу, когда вокруг безнадежно и тоскливо. Понимаешь?

Целительница кивнула.

— Так не должно быть, — убежденно сказал он. — Мы же можем это как-то исправить?

— Особенно ты. Учитывая, в каком ты состоянии.

— Состояние... ну да, отчасти ты права. Но это состояние — не повод ложиться, задирать лапки кверху и томно умирать, — Скрипач серьезно посмотрел на Дашу. — Я хочу помочь им как-то... всем. Особенно, конечно, Иту. Он, бедный, чуть с ума не сошел... а прошло всего-то несколько дней. Мы тут ночуем, так он даже спать нормально не может, мечется все время. Куда это годится, Даш?

— Все, что я тут наблюдаю, вообще никуда не годится, — подтвердила целительница. — И потом... знаешь, я смотрела Таенна и Сэфес... и мне показалось...

— Что? — Скрипач приподнялся на локте, но Даша погрозила ему пальцем: лежи, мол.

— Только не говори им, я не хочу обнадеживать заранее. Мне показалось, что их тела можно попробовать вернуть к жизни. Не сейчас и не здесь, разумеется. Да и Кержак бы меня, вероятно, не одобрил...

— Серьезно? — глаза у Скрипача загорелись. — Слушай, позови Ита. Позови! И Ри тоже позови! Даш, ну пожалуйста... Расскажи про это не только мне, расскажи ребятам тоже! Даша, миленькая, ну сколько можно жить в склепе!!!

— Ладно, — сдалась целительница. — Но учти, Сэфес и Барду про это — ни слова. Вдруг ничего не получится? Они ведь даже толком посмотреть себя не дали. А если я ошибаюсь?

— Давай пока считать, что ты не ошибаешься, — предложил Скрипач. — Сделаем так — пусть существует миллионная доля вероятности, что ты не ошиблась и что это возможно. И давай будем в нее верить. Знаешь, насколько станет легче?

— Скрипач, ты очень добрый человек, — серьезно сказала целительница. — Мне жаль, что ты... не орденопригоден.

— А мне нет, — отмахнулся Скрипач. — Орден — это очень хорошо. Но ведь люди... ну или там всякие гермо и все прочие, они же не только в Ордене могут жить, правда? Я понимаю, почему я не пригоден, но нисколько этим не огорчен.

— Почему, на твой взгляд, ты не пригоден? — прищурилась целительница.

— Да уж не потому, что я мировое зло. Меня слишком много, причем в разные стороны, — Даша изумленно посмотрела на него — как? откуда? Он это понимает?! — Ита много, Ри много. Ит упертый, его еще в этом предстоит убедить, а Ри так и вообще растерялся, по-моему... но таких, как мы трое, в орден не возьмут. Мы — не чистые. В нас слишком много всего сразу.

— Ты почти прав, — кивнула Даша. — А еще у меня есть ощущение, что у вас троих в этом мире есть очень много дел. Скрипач, ложись, ну куда тебя опять несет?

— Ребят позвать хотел. Они там считают уже третий час, — отозвался он.

— Лежи, я сама позову.

* * *

Когда Ри попробовал выстроить первую связку в сиуре, принадлежащем Мадженте, его охватила оторопь. До этого он и сам не раз произносил слово "экстерриториальный", но тогда это было чисто теоретическое понятие, а теперь он, впервые столкнувшись с таким построением в полном объеме, слегка растерялся.

Сиур, который они решили пройти, был разнесен по трем галактикам. Три его точки принадлежали той галактике, в которой они находились сейчас, еще две — принадлежали соседней, последняя — через нее решили не идти — находилась в галактике, отстоящей от двух предыдущих на расстоянии, которое до того Ри считал чисто теоретическим числом.

Леон и Морис, в ответ на его робкий вопрос, снисходительно заулыбались и пустились в разъяснения. Ри слушал, стараясь ничего не упустить, но через некоторое время решил позвать Ита. Тот, еще до конца не оправившийся от всех потрясений, сначала слушал вполуха, но потом, после незначительной на первый взгляд фразы Леона о плоскостной визуализации, вдруг оживился и сказал:

— Мне кажется, что тут как раз ничего сложного нет. Ри, логический узел — это же изначально не физическая точка, верно? Естественно, если ты смотришь на территориальное построение, ты начинаешь гадать, где он может быть, и цифры только сбивают тебя с толку. Начинать надо не с этого...

— А с чего? — с интересом вопросил Морис.

— Мне кажется, сначала надо перевести сиур из физического состояния с логическое и сформировать уже привычную картину.

Многомерная конструкция, висевшая перед ними в воздухе, перетекла в плоскость, на которой шесть ее опорных точек образовали шестигранник.

— Теперь выводим узел...

Внутренняя поверхность шестигранника окрасилась золотом, в самом его центре вспыхнула алая точка.

— А теперь — разносим всю конструкцию обратно, уже имея теоретическую локацию узла. И получаем его физические координаты.

— Отлично, — похвалил Леон. — А для тебя так и вообще великолепно.

— Спасибо, — ухмыльнулся Ит. — Знаешь, мне бы очень хотелось избавить себя от клейма тупого истеричного балласта...

— Ит, перестань, про тебя никто ничего подобного не говорил.

— Не говорили. Но думали. Я не слепой и вижу.

— Ит... — Леон нахмурился.

— Что? — спросил он. — Сорок лет уже Ит.

— Ладно, проехали. С построением все более чем ясно...

Ри кивнул. Подошел Таенн, мельком глянул на схему, потом остановился и движением руки приблизил ее к себе. Поцокал языком, покачал головой. Совместил еще какие-то точки, которые до этого были не выделены, подвел к выделенным. Нахмурился. С недоверием посмотрел на Леона, а затем — на Ри.

— Вы это серьезно? — спросил он с тревогой в голосе. — Леон, у тебя с глазами все в порядке?

— О чем ты? — не понял Сэфес.

— Да о том, что все три мира находятся на границе пораженной зоны!

— Спасибо, нам уже сообщили, — усмехнулся Морис. — Зато общий путь получается втрое короче. И поймать нас им будет сложнее. Значительно. Таенн, давай без паники, а? Хотя бы без излишней паники. Мир, в который мы сейчас направляемся, находится в тридцати световых годах от ближайшего мира, пораженного атакой и границы черной зоны. Скорее всего, он...

— Сэфес, ты оптимист со своей Маджентой, — простонал Таенн. — Неизлечимый оптимист. Я больше чем уверен, что неофиты там побывали уже не по одному разу, и сейчас на месте планеты торчит очередной мертвый остов. И скажи спасибо, если там не поджидает нас или корабль с деточками, или один из военных...

— Я так не думаю, Таенн, — серьезно сказал Леон. Сел в кресло, положил ногу на ногу, слабо усмехнулся. — Искин, будь любезен, справку по миру дай, пожалуйста.

— Ща сделаем, — пробубнил голос из-под потолка. — Секунду... ага, смотрите. Мир — основа и первопланета межмирового государства Санкт-Рена. Правление — просвещенная монархия, совместно с демократической объединенной партией. Локация насчитывает триста восемнадцать планет, из которых первичная Маджента — сто восемьдесят, остальные — вторичная экспансия незаселенных миров, основанная на добровольном сотрудничестве и взаимоподержке. Мир лоялен к Контролю. Патронируется Сэфес и Официальной службой.

— Дошло? — усмехнулся Леон. — Если бы там работала Транспортная Сеть...

— Вот только проблема в том, что она там наверняка не работает, — мрачно проворчал Таенн.

— Согласен, — кивнул Сэфес. — Скорее всего, не работает... а жаль.

— Вы о чем? — не понял Ри.

— Понимаешь, если бы мы оказались в этом мире быстро, то, возможно, давным-давно были бы на базе, — пояснил Леон. — Так... а ну-ка давайте глянем, что нам еще предстоит пройти.

Второй мир тоже был весьма и весьма почтенным, но лояльностью к Контролю не отличался (Морис и Леон посмотрели друг на друга, и принялись смеяться — оказывается, именно в этом мире была написана одна из самых крамольных монографий о Сэфес, то самое "Обитаемое небо", которое читал Ит).

— Мы будем считать, а они в это время будут думать, чем бы нас пнуть побольнее, и очень обрадуются, когда мы свалим... если, конечно, там есть кто-то живой, — сквозь смех проговорил Морис.

Третий мир был вторичной Маджентой, экспансированной около пяти тысяч лет назад. По сути дела, он являлся планетой-лабораторией, населенной людьми, которых там было очень и очень мало.

— Условный, — поморщился Таенн. — Какая это Маджента, к шуту. Так, одно название. Даже самостоятельного эгрегора практически нет, что-то номинальное болтается. Как бы там не завязнуть.

— Не завязнем, — успокаивающе улыбнулся Леон. — Маджента, конечно, условная, но она находится уже в пределах видимости базы.

— Даже так? — обрадовался Ит. Он подошел сосем недавно, а до этого сидел с Дашей и Скрипачом, который в тот день чувствовал себя неважно и решил не вылезать из постели. — Но ведь тогда можно будет...

— Ит, все не так просто. В пределах видимости — это около ста световых лет. Да, там даже созвездия выглядят почти одинаково, но, уверяю тебя, кривой дорогой ближе, — со вздохом объяснил Леон.

— Почему? — Ит нахмурился.

— Хотя бы потому, что как раз недалеко оттуда нас запросто могут ждать. Основываясь именно на логике того, что база неподалеку.

— А следующий шаг? — поинтересовался Ри.

— Следующим шагом мы выходим за пределы галактики. Подозреваю, что у искина данных по следующему миру этого сиура быть просто не может. Искин?

— Нет у меня их, — отозвался искин. — Откуда? Ваша эта дурноголовая Маджента расползается, как не знаю что, в разные стороны. Шныряете туда-сюда...

— Значит, будем шнырять, — подытожил Ит.

— Будем, — согласился Леон. — Ри, когда будет готов расчет?