Беда не приходит одна

Трудности трудностями, но перед молодой порослью "дядечки" в грязь лицом не ударили. Навыки, некогда полученные, вспомнились на ходу, будто сами собой. Пригодились и маски. Худо-бедно защищавшие лицо и глаза от встречного ветра.

Прорвавшись сквозь туманную завесу, грифоны оставили позади родные горы. И слаженно заскользили по воздуху над равниной. Низкие, наливающиеся темнотой, тучи двигались им навстречу. По направлению к Нэсту. И все чаще закрывали обзор, время от времени озаряясь изнутри тусклым багровым светом.

Сколь ни были молоды в большинстве своем участники вылета, вели они себя на удивление дисциплинированно. Лихачества себе не позволяли. Не пытались срезать путь. И не нарушали принятое клиновидное построение.

Лишь один раз ведущий шестерки Ролана направил своего грифона вглубь очередной тучи. Клин прошел ее насквозь, с затаенным дыханием. Но никакой опасности творение погодной волшбы, как оказалось, не представляло. Невзирая на зловещий вид. Более того, когда шестерка вынырнула наружу, туча выглядела уже не столь грозно. Потускнела, местами истончилась. Да формой сделалась более размазанной. Чем придала отряду наездников на грифонах толику боевого духа.

А на вершине Старшего Брата действо было в самом разгаре. Рабы-мужчины, выстроившись в кольцо, стерегли подступы. Некоторые держали в руках оружие. Прочие же сами по себе были оружием — причем грозным, как не успели забыть Ролан и Крогер.

А в центре круга по ту сторону оцепления замерла группа женщин. Их было, на самом деле, меньше дюжины. Всего-то девять. Простирая руки с растопыренными пальцами к небу, одни стояли на коленях, задрав кверху голову. Другие вытянулись во весь рост. Чем напоминали не то деревья, не то статуи, чей скульптор малость повредился умом.

Руки и пальцы ведьм дрожали. Не иначе, от колоссальной силы, что перетекала через них, пульсируя. Невидящие глаза сверкали безумным блеском...

Первый из клиньев-шестерок, тот, в чьем составе летел капитан Крогер, ринулся на прорыв кольца оцепления. Грифон ведущего на ходу врезался в кольцо, повергнув сразу троих рабов. Первый рухнул, сраженный ударом клюва. Второй получил удар передней лапой с огромными когтями. А третьего отбросило крылом. Буквально смело с пути боевого хищника.

Примеру ведущего последовали и другие бойцы. Рабов сбивали с ног, хватали на лету и разрывали лапами. Как вариант — скидывали с высоты. И как бы ни были сильны прислужники Ковена, а сладить с огромными тварями не могли.

Лишь единственный раз кто-то из них уже знакомым Ролану и Крогеру чудовищным прыжком сумел выбить парня-наездника из седла. Но развить успех не сумел. Лапа грифона, лишенного седока, обрушилась на спину врагу. Да заодно сломала ему шею. Добил же раба Ковена, отшвыривая от себя, уже очухавшийся наездник.

Тем временем второй клин ударил в самый центр круга. Буквально обрушившись сверху на замерших ведьм, как башмак на скопище тараканов. Чтобы прекратить магический ритуал, вообще хватило одного ведущего. Ведьмы повалились на траву — сбитые кто ударом крыла, кто клювом или когтистой лапой.

Прочим грифонам шестерки с их седоками осталось разве что добить их.

Оказавшись на земле, сэр Ролан предпочел действовать более привычным образом. Спешившись, он вынул шпагу. И, не давая ведьмам опомниться, вонзил тонкий длинный клинок в одну, вторую, третью. И при этом изо всех сил старался не думать о своих противницах как о женщинах. И вообще о людях. Помня о схватке со всего одной ведьмой в Сарайке. А также обо всех тех несчастьях, что принес Ковен людям. И ради чего? Одним богам известно...

Поколебаться конфидент позволил себе всего раз. Когда, занеся шпагу для очередного удара, встретился взглядом со своей противницей-жертвой. Заглянул ей в лицо — совсем юное, девичье. И пригожее... Широко, по-детски, распахнутые голубые глаза смотрели на убийцу со страхом и удивлением. А может, даже, и с мольбой. И то, что стояла она на коленях, еще больше усиливало это впечатление.

В нерешительности Ролан опустил шпагу. Подумав, что убивать всех людей Ковена, пришедших сегодня на холм, вообще-то необязательно. Одной ведьме можно и сохранить жизнь. Чтоб потом допросить. Выяснить, где затаились прочие ее товарки-подельницы...

Колебание это чуть не стоило конфиденту жизни. Внезапно ведьма вскинула руку, и из ладони ее, прямо в лицо сэру Ролану, метнулась струя пламени.

А конфидент, к запоздалому стыду своему, не успел даже испугаться. Или удивиться. Потому что удар сбоку опрокинул его на землю. Отбросив прочь с пути огненной струи.

В следующую же секунду вырвавшийся вперед капитан Крогер ударом меча снес вероломной ведьме голову. Вместе с хорошеньким личиком и большими голубыми глазами.

"Благодарить... необязательно", — были единственные слова командира стражи, обращенные к сэру Ролану.

А по небу уже разбегались, рассеиваясь на лету, согнанные чарами Темной Вуали тучи.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Конечно, даже после событий на вершине Старшего Брата Ролан не питал иллюзий. Едва ли начавший возрождаться Ковен полег там полностью. И все же сделано было главное. Атака ведьм на Нэст сорвалась. Попытка пополнить ряды за счет детей запуганных горожан не увенчалась успехом. А тяжелые потери, понесенные при этом Ковеном, должны были хотя бы заставить его вести себя поосторожнее. Отступить и затаиться... до поры до времени.

А главное — и королевский посланник, и местные вояки сделали все, от них зависящее. Чтобы преследовать Ковен дальше, требовались силы посолиднее.

"Вернусь в столицу и доложу его величеству, — говорил сэр Ролан губернатору на прощанье, — посоветую прислать сюда армейский полк... а лучше два. Пусть прочешут глухие деревушки, леса и пещеры в предгорьях".

Возвращался в Каз-Рошал конфидент, кстати, не один. Еще на холме предложив Крогеру перейти на службу к нему. До того Ролана впечатлило своевременное вмешательство капитана стражи, спасшее ему жизнь. Второй раз, причем.

"Ох, достопочтенный сэр, — Крогер засмущался как мальчишка, которого только что, при всем честном народе поцеловала красавица-сверстница, — не ожидал... простите. Не надеялся даже дожить... чтоб столицу увидеть. Выбраться из родной глуши..."

Со стороны он при этом выглядел нелепо — немолодой, суровый, тертый жизнью вояка. Но и то хлеб, что отказываться от предложения Ролана не стал.

Родной Нэст Крогер покидал героем. А в день отъезда он и королевский конфидент между делом поприсутствовали на представлении кукольного балаганчика. И мотивы разыгранной пьесы им обоим оказались знакомы.

Вот перед зрителями появляется черная как уголь кукла Проповедника. "Трепещите, жители города! — провозглашает он заунывно-грозным голосом, — поклонитесь моей богине Мордолайке! Принесите жертвы! Отдайте мне ваших деточек! А не то я нашлю на вас болезни и голод!"

Следом выскакивает фигурка Ведьмы — почему-то в остроконечной шляпе. Ведьма хихикает и приговаривает: "ух, я буду деток мучить, а потом сварю из них супчик! Ух, наемся до отвала!" Дрожат как листья от ветра четыре куклы, изображающие горожан. И жалобно вопрошают: "кто же, кто же, кто же нас спасет?!"

Ответ пришел сразу и прозвучал громко, торжественно, радостно. "Конечно же, капитан Крогер! Наш капитан стражи Крогер!" Из-за занавески выскакивает фигурка с мечом и бросается сперва на Проповедника, потом на Ведьму. "О, ужас, это же капитан стражи Крогер!" — поочередно вскликивают кукольные недруги. И скрываются прочь с глаз зрителей.

Снова появляются горожане. И голос за занавесом восклицает: "капитан Крогер сильный! Капитан Крогер смелый! Капитан Крогер спас наш славный город!"

Зрители, по большей части малыши, радостно хлопают и галдят.

— А про сэра Ролана ни слова, — посетовал конфидент, — да и имя так называемой богини переврали.

— Ну... ни к чему детям с малых лет знать это имя, — парировал Крогер, — да и поминать лишний раз. Впрочем... сам-то я тоже от представления не в восторге. Предпочел бы услышать о себе со сцены настоящего театра.

К слову сказать, первому настоящему театру в Нэсте только предстояло появиться. И под него, по иронии судьбы, губернатор обещал приспособить недостроенный храм Урдалайи.

А в Каз-Рошале возвращения Ролана уже ждали. Пока он разбирался с фальшивым культом да с Ковеном и покуда его новый спутник и телохранитель утрясал формальности со сменой места службы, поиски ожерелья принцессы набрали обороты. После чего, похоже, уперлись в тупик.

Нет, успехи, конечно, были. На след виртуоза, сумевшего проникнуть в замок, королевские ищейки напали. Тем более что помощь им оказали городские воры. С любезного согласия своего предводителя Ханнара Летучей Мыши.

Так, один из подручных Ханнара видел человека, в ночь преступления перебиравшегося через ров по натянутому тросу. Перебирался он, правда, уже в обратную сторону. Любопытства ради... а также, надеясь на награду, вор проследил за беглецом до постоялого двора. Где тот, похоже, остановился.

Сведениями этими воришка теперь охотно поделился с Ханнаром. А Ханнар — с Вальдером, лучшим придворным сыщиком. Опять же, принцесса, окончательно оправившись от потрясения, смогла более-менее вспомнить, как выглядел ночной налетчик. И описать его достаточно внятно, чтобы можно было составить хотя бы плохонький портрет.

С этим-то портретом Вальдер отправился на постоялый двор, указанный воришкой. И спросил его держателя о постояльце, что соответствующего числа вернулся среди ночи. А держатель в ответ сначала высказал сыщику, как встали поперек горло все эти гуляки-полуночники.

"Дело молодое, конечно, — по простоте душевной истолковал он позднюю отлучку постояльца единственным образом, — понимаю, сам под окном свою первую любовь караулил. Ночами глаз не смыкая. Но... меру ведь надо знать!"

А вот злополучный постоялец, если верить держателю, с чувством меры был знаком даже меньше, чем с обратной стороною луны. Через пару часов ему приспичило уходить вновь. И на сей раз окончательно. С расчетом и вычеркиванием своего имени из тетради со списком постояльцев.

Само имя это, Руди, звучало как собачья кличка. И потому сыщик счел его вымышленным. А значит, совершенно бесполезным для дальнейших поисков.

Отсутствие собственного дома в столице выдавало в так называемом Руди приезжего. А поспешный выезд с постоялого двора объяснялся, не иначе, желанием скорей убраться восвояси.

Но в тот поздний час, что похититель избрал для бегства, городские ворота закрываются даже в столице. Чья суетливость на других землях королевства уже превратилась в тему для анекдотов. Пропустить, сделав исключение, могли разве что большой караван и за дополнительные деньги. А уж никак не одинокого путника.

Зато морской порт не спал круглые сутки. И именно туда, пораскинув мозгами, отправился Вальдер после постоялого двора. В порту он расспросил грузчиков, других работников и даже попрошаек и шлюх. Собственно, одна из последних и узнала человека на портрете. Запомнила продажная девка и судно, на которое тот садился. Торговый бриг "Элеонора". Который, как выяснил сыщик, отправлялся в ту ночь в Колонию. В город Веллунд на далеком юге.

Делать было нечего. Выслушав доклад Вальдера, король велел сыщику собираться. И ближайшим же по времени кораблем трогаться в Колонию.

В помощь удачливой ищейке Ханнар Летучая Мышь еще отрядил свою дочь, Анику. Юное дарование, успешно шедшее по стопам отца. Она, по замыслу воровского предводителя, должна была с большей легкостью найти общий язык с преступным миром Веллунда. А значит, и узнать, какой такой Руди в действительности дерзнул влезть в королевский замок.

Корабль, увезший сыщика и юную воровку в Веллунд, отчалил от берега. И дальше, как видно, удача от Вальдера отвернулась. Ибо ни ответа, ни привета с тех пор не было ни от него самого, ни от спутницы. Корабль, кстати, возвратился в столичный порт как раз в день приезда сэра Ролана. Причем ни сыщика, ни дочери Ханнара на борту не оказалось. И его величество счел это недобрым знаком.

— Снова нужна твоя помощь, — с такими словами обратился король к конфиденту, подводя черту под рассказом о поисках ожерелья.

— И о чем же вы думали, ваше величество? — не мог не возмутиться в ответ Ролан, — отправить в Колонию одного человека! С девчонкой в компании.

— Ну, при Вальдере были еще два его помощника-телохранителя, — сам того не желая, оправдывался Лодвиг Третий.

— Все равно. Скажем прямо: та территория признает ваше подданство лишь на бумаге. Каз-Рошал далеко, король далеко. А раз так, то Веллунд предпочитает жить, что называется, своим умом. Вернее, по воле местных заправил. Так что бедного Вальдера могло ждать там что угодно. Как и меня. Лучше бы ваше величество пару военных кораблей туда послал.

— Вот если и ты потеряешься — пошлю, — убежденно ответил король.

И ответ такой Ролана, мягко говоря, не порадовал.

* * *

Как бы там ни было, а в явную оспаривать волю короля не вправе даже друг-конфидент. Потому-то и пришлось Ролану отправиться в новый путь. Чтобы спустя несколько дней ступить на каменные плиты причала заморского города под названием Веллунд. В сопровождении новоиспеченного телохранителя — Крогера из Нэста.

Дыхание земель по другую сторону моря оказалось горячим и влажным. Лишь на берегу немного смягчал его бриз. Вдалеке маячила темно-зеленая стена джунглей. А между нею и причалом разместилась сама столица Колонии. Веллунд, он же единственный крупный населенный пункт человечества в этой части света.

Выглядел город необычно. Во всяком случае, на взгляд Ролана. Не говоря уж о его телохранителе — много лет не видавшем ничего, кроме родного Нэста. Привычные подданным королевства здания в два-три этажа, с двускатными черепичными крышами, кирпичными трубами и аккуратными крылечками здесь соседствовали с другими постройками. Ступенчатыми пирамидами, конусовидными башнями, просто одиноко стоящими столбами. С угловатым рельефным орнаментом и каменными стенами, позеленевшими от сырости и мха.

Этим странным сооружениям нынешние хозяева Веллунда так и не нашли полезного применения. Вот они и стояли — полуразрушенные, оплетаемые лианами и нарочито не замечаемые местными жителями. Последние ждали, когда время окончательно доест эти остатки чужой цивилизации. Самостоятельно поднять на них руку не решаясь не то от лени, не то из-за суеверий.

Вполне сведущий в истории, сэр Ролан знал: все эти пирамиды, столбы и башни-конусы достались жителям Веллунда в наследство от дшерров. Племени разумных ящеров, некогда безраздельно владевших землями с этой стороны от моря. И владевших до тех пор, пока полтора столетия назад сюда не явились первые люди.

Причем не был приход людей ни визитом вежливости, ни робкой попыткой напроситься в гости. Ибо не стремление к миру и дружбе их вело. И не бескорыстная любознательность. Но легенды о несметных сокровищах заморских земель.

Потому и снарядилась та, первая, экспедиция соответствующе. Прибыв на трех корветах, с пушками. Да имея в распоряжении по два мастера боевой магии на каждый корабль.