— Валерий Павлович, поступила новая информация. Нашли труп. Сторож на старом заводе. Смерть наступила в результате удара острым предметом в глазницу. По почерку как и грузчиков в маркете. Валерий Павлович? — лейтенант потряс Богданова за плечо. Тот сидел над папкой с документами и фотографиями с места преступления в маркете. Его взгляд казалось прикепел к одной из фотокарточек.

— Вот ты где был, старый друг, — шептали его губы. Наконец он поднял голову и посмотрел на Харитонова. Лейтенант даже отступил на шаг — столько горя отразилось в глазах его командира. — Знаешь Коля кто этот человек?

— Знаешь Коля кто этот человек? — и Богданов показал на фотографию грузчика, которого обнаружили в глубине склада. — Это мой старый друг, Валька Сажин. Мы с ним вместе столько пережили. Он с прибалтики, а там как началось... Короче семья его под раздачу попала там. И сколько он потом не обивал пороги высоких начальников. Короче запил он, его и списали. Меня тогда много куда отправляли в командировки. Но каждый раз, как возвращался домой, приходил к Вальке. А потом... пропал он. С ведомственной квартиры его попросили, а меня рядом не было. И вот нашелся. Грузчик.

Богданов помолчал:

— Так что ты говорил про труп? Кого нашли?

Харитонов повторил новые сведения. Майор не долго раздумывал:

— По коням лейтенант, надо самим бы посмотреть, и потом хочу заехать в ведомственный морг. Сажина ведь туда отправили?

— Да конечно.

Они уселись в УАЗик и уже через минут пятьнадцать подъезжали к воротам завода. Там их встретили сотрудники МВД. Богданов попросил ввести его в курс дела.

— Тело сторожа обнаружили пейнтболисты. Они каждые выходные устраивают тут бои. Завод не функционирует, цеха пустуют. Все сами видите в каком состоянии. А им нравится — говорят какого то сталкера им напоминает. Сторож за бутылку водки пускал их на весь день. Но в прошлые выходные не пустил сказал что комиссия приехала. А в эти выходные они его обнаружили мертвым.

— Руководство завода вызывали?

— Да. Но директор ни о какой комиссии ничего не знает.

— Ясно. Что говорят криминалисты, когда наступила смерть?

— По предварительным данным около трех дней назад. Да! кстати нашли следы покрышек от автотранспорта. Пейнтболисты обычно за воротами свои машины оставляют. И директор когда приезжает тоже там же. Одно время они под склад сдавали один из цехов, но крыша прохудилась в прошлом году и все на том. Так что следы машин могут быть только вот этих неизвестных, убивших старика. Если интересно могу провести до места где они стояли ранее.

Безопасники осмотрели цех у которого обнаружились следы шин. Было видно, что тут несколько дней жили люди.

— После обследования местности мы сделали несколько выводов — среди них есть раненые, а также среди них были или была, с количеством затруднительно определиться, женщина.

— Понятно. Похоже это и в самом деле наши клиенты, а лейтенант?

— Похоже так товарищ майор.

— Ну что ж, пойдем посмотрим на сторожа.

— А его уже в морг отправили.

— Мда? Ну значит и нам туда путь лежит.

* * *

Деревня Порфирьевка, как утверждала бабка Ефросинья, была основана на месте охотничьей заимки еще при царе Алексее Михайловиче Тишайшем. Бабке верить стоило — кому ж не верить, как ни кандидату исторических наук Ефросинии Сергеевне Лазаревской. Которая всю жизнь посвятила изучению этого края. И вот на старости лет решившей, что жизненый путь стоит завершить здесь — в этой самой деревеньке. Когда дремучий лес был практически непроходимым. И крестьяне из сел окрест города N и устроили эту заимку. Отсюда они ходили в лес за дичью. Тут она была непуганной. И что самое главное ее было много, не то что по соседству с местом обитания человека. Место выбрано с умом: и на возвышении и ручей рядом. Однажды пара крестьянских семей решили перебраться от барского гнета по дальше — спрятаться в лесу. Так образовался небольшой хуторок. И хоть жители этого хуторка и поддерживали связь с окружающим миром, но жизнь в лесу на лоне дикой природе наложила на них свой отпечаток. Народ, кто узнал про них, прозвали хуторян лешаками. Но жизнь не стоит на месте. В девятнадцатом веке страну пронзили металические стрелы железных дорог. Вот и через Т-скую чащобы пролегла такая дорога. Буквально в двух часах неторопливой езды на лошаденке. Хутор постепенно превратился в село. Народа прибыло. Выжгли близприлегающий лес и построились. И вот в селе уже и церковь появилась. Неподалеку, у железной дороги, вычистили от леса довольно обширное простраство и застроили его новомодными дачами. А потом грянула революция. Никаким революционным пылом никто из жителей естественно не обладал. Хозяев у них не было и скидывать было не кого. Им всегда было все равно кто там наверху — царь, император, генеральный секретарь или президент. Они просто жили. Население конечно за последние полвека несколько уменьшилось — много уехало в город. Но все равно такого как во многих деревнях нашей страны запустения у них не было. А пару лет назад даже наоборот — несколько семей переехали на постоянное место жительство.

Первой перебралась сама Ефросиния Сергеевна. Она и раньше частенько бывала в этой деревушке. Но после того, как в N-ом Государственном университете сократили исторический факультет, оставив лишь кафедру при филологическом, Лазаревская уволилась и, распродав свое имущество, переехала сюда в Порфирьевку.

Затем сюда же переехал один из потомков основателей этой деревушки — отставной моряк ВМФ РФ Спиридонов Георгий Васильевич. Решил вернуться к корням. Семьей он так и не обзавелся, вот и жил один. В отличии от бабки Ефросинии, которая еще в 90-х переехала в деревушку и приобрела подворье в довольно хорошем состоянии, Георгию Васильевичу достался дом уже в упадочном состоянии. Но он за одно лето умудрился провернуться — перестилить крышу, вставить стекла, поменять двери. Впрочем, в частном доме всегда есть — что делать. И одним ремонтом обветшалого жилища работа не заканчивается. Но моряк не унывал и трудился не покладая рук.

А совсем недавно, пару лет назад умерла одна из коренных жительниц Порфирьевки. Ее дети не захотели переезжать и, вступив в наследство, продали хозяйство пенсионерам Котляровым Виктору Петровичу и Анастасии Феоктистовне. Бабка Ефросинья сдружилась с ними и частенько заходила повечерать часок другой за кружкой чая заваренного на шиповнике. Как водится беседовали. Темы для разговора всегда у добрых соседей найдутся. Периодически к Котляровым приезжал сын, но чаще все таки они к нему в город наведывались.

* * *

Вечером позвонила мать и попросила на выходные к ним приехать. Пообщаться, да отцу помочь крышу на сарайке залатать. Игорь пообещал — что в пятницу после работы к ним приедет. Хоть и не любил он эту дорогу. С отцом на машине конечно проще. А тут?! Ну ладно, минут сорок на электричке до "2012 километра", так потом еще часа полтора лесом переть к этой деревне. Правда мать сказала, что отец на машине встретит с электрички.

Всю неделю Игорь мучил хлорофитум различными транформациями, а также развивал свою способность видеть строение всего живого. Котляров решил, что у него открылся третий глаз о котором говорилось в восточных эзотерических трактатах. Он каждую свободную минутку старался посвятить изучению структуры растений. И от регулярного использования — его "третий глаз" стал видеть и дальше и четче. Благодаря этому Игорю и удалось выявить несколько закономерностей. Которые он сразу на своем хлорофитуме и проверил. Например, освоил механизм окраски. Менял ее как всю целиком на самые диковинные цвета, так и местами. Бедное растение то покрывалось — болезненными на вид — синюшними пятнами, то вдруг все покрывалось оранжево-фиолетовой полоской. И если в самом начале он просто желал — чтобы цветочек был покрасивее и цветочки по симпотичнее, то теперь — зная весь механизм — Игорь добился четкого выполнения своих замыслов.

Не обошлось конечно и без проблем. Когда Игорь решил на улице открыть "третий глаз", то в первый раз просто потерял сознание от нахлунувшей отовсюду информации и ощущений от нее. Он тогда решил на свежем воздухе провести свои опыты. Игорь полагал, что если он будет на солнышке изменять растения, то и сил будет тратиться меньше, а может и вовсе затрат не будет. Ведь каждое утро он от солнца получал подзарядку. Да и растения без солнца не могут. И вот Игорь удобно устроился, откинувшись на ствол старой липы. Погрузился в созерцание. И чуть не утонул в потоке ощущений. Он чувствовал себя каждой травинкой на газоне, каждым кустиком у подъезда или деревцем у проезжей части. А потом его захватил водоворот боли — пришло ощущение умирающей липы. На этом сознание парня и погрузилось в спасительную темноту забытья.

Очнулся минут через сорок, если судить по мобильнику. Все тело ломило. Солнце уже зашло. Набежали тучки и стал накрапывать дождь. Котляров покряхтывая поднялся на ноги. Постоял — хоть и покачивало и имела место некоторая слабость — вроде жить можно. И он направился домой. Пил чай и раздумывал над случившемся. Ошибка видимо заключалась в том, что он резко и полностью открылся. Этот как если бы человек шел в кромешной мгле и ему по глазам неожиданно ударил яркий луч света. Так и тут. То есть останавливаться не стоит, а следует наоборот чаще выходить и пробовать на улице. А то бетонные стены квартиры не пропускают те потоки жизненной энергии, которой наполнено все живое вокруг. С умирающим же деревом Игорь не знал что и делать. Решил просто обходить его стороной.

И до самой пятницы Котляров осторожно и аккуратно рассматривал траву и кустарники, но при этом стараясь особо не расскрываться. Рассмотрит какую нибудь травинку и пробует в ней изменить форму или цвет — абстрагируясь от всего остального. По немногу стало получаться держаться в состоянии активности "третьего глаза" и по пути на работу. К людям он не присматривался, а вот растительный мир... Игорь понял на сколько плохо живется в городе растениям. Видел как деревья и кустарники задыхаются от выхлопов машин, как трава вымирает под грудами ядовитого мусора. И это стало угнетать Котлярова. Но что делать? Людей не переделаешь. Им нужен автотранспорт, им нужны и котельные, и электростанции, и заводы, и фабрики и много чего еще, что отходами своего функционирования отравляет природу. Люди все так же будут мусорить. На отдыхе, в лесу, на пляже, в парке и на той же улице. И ни какие штрафы тут не помогут. Игорь решил что будет подкармливать энергией деревья и кустарники где бы не встретил. Он уже опробовал на своем цветке как действует вливание дополнительной энергии. И будет поступать также и с остальными растениями.

В результате, по траектории его ежеутреннего и ежевечернего движения по маршруту дом-работа, работа-дом, все зеленые насаждения стали во истину зелеными, а не серыми, бурыми или еще какими то. Кустики сирени у забора детского садика, которые три года назад комунальщики экскаватором на две трети выломали и выкопали, разрослись буквально за несколько часов и выдали множество новых веточек и даже (!) в августе покрылись цветами, чего быть не может. Увы не на долго. Прохожие с удовольствием нарвали букетики для дома и кустики опять оголились.

Тяжелее пришлось Игорю с деревьями. Они требовали больше энергии. Но, так как он находился на солнце, то получалось — что он просто пропускал через себя солнечные лучи. И далее передавал дереву уже чистую жизненую энергию, которую не надо было трудиться и перерабатывать. Деревья набирали силу и мощь, ветвились и обзаводились красивой сочной листвой, радующей глаз. Но Игорь старался чтоб деревья не выходили за рамки. А то махом бы прискакали с СЭС или ЖКХ люди и ликвидировали слишком высокие или слишком крупные деревья, которые могли теоретически создавать угрозу окружающим людям, домам или коммуникациям.

Вот так подпитывая энергией, Игорь тем не менее продолжал упорно изучать внутреннее устройство растений. Собственные изыскания он решил совместить с изучением достижений ученых-биологов, агрономов, селекционеров. Полученная информация дала обильную пищу для размышлений. Появилось множество идей. Котляров даже завел тетрадку куда их стал записывать.

* * *

У Валерия Павловича Богданова страшно болела голова, а тут еще допрос этой девицы. Агентесса ЦРУ идеалист — "ачуметь"! Но тут можно и поиграть и на ее совестливости и на обостренном чувстве справедливости. Все бы ничего, но голова! И анальгин не очень то и помогает. Капитан из приехавшей в начале недели группы вел допрос девушки, а Богданов вспоминал как оперативно сработали криминалисты и выдали модель автомобилей, которым принадлежал отпечаток шин с завода. А затем засекли кортеж из трех микроавтобусов на шоссе в направлении столицы. Задержание проводили как по учебнику, но один из группы поддрежки у црушников психанул и в результате боестолкновения были и убитые и раненые. Плохую группу подготовили и собрали оппоненты. Не так надо работать. Совсем не так. Работа была грубая и наглая, местами с фантазией, а местами глупая. Вот эта девчонка. Ну кто же необстреляного бойца в бой кидает. Она уже и раскололась, кстати.

— Я не убивала! Это Вилли его убил! Это не я! Не я! — и Лиза разрыдалась.

— Успокойтесь. Вот выпейте воды. — капитан протянул ей пластиковый стаканчик с минералкой. Она взяла дрожащими руками и пока донесла до рта — половину расплескала.

— Ну ну, что ж вы милая такая не выдержаная? Чему вас вообще там учат? — Лиза на это лишь промолчала и уставившись в стол, о чем то задумалась, периодически судорожно всхлипывая.

— Итак, вы утверждаете что сторожа на заводе убили не вы, а ваш коллега Вильям Пикок? — стал додавливать капитан, уже начавшую рассказывать девушку. — Ну не молчите, ВЫ уже начали рассказывать, так продолжайте!

— Сказала А, так будь любезна — говори и Б. — неожиданно рявкнул он на нее видя, что она не реагирует.

— Да, это Вильям Пикок убил сторожа, — сказала Лиза. — Он хвастал, что научился так убивать у отца на ферме. Отец его учил свиней убивать — одним ударом длинного ножа в глаз. Вот и Вилли тот поставил удар.

Богданов вспомнил лицо своего убитого друга. Удар был нанесен в глазницу с такой силой, что даже пробил затылочную кость. Майор скрежетнул зубами — жаль что этого подонка прихлопнули во время задержания — слишком легко отделался.

* * *

— Одна тысяча девятьсот девяносто шестой километр, следующая остановка Большие борки. Осторожно — двери закрываются. — прогундосил динамик над головой противным женским голосом. Игорь уже двадцать минут ехал в электричке. В вагоне был довольно много народа. Из города на выходные ехали дачники на свои законные шесть соток, компания рыбаков, а остальной народ ехал похоже до конечного пункта небольшого городишки за сто сорок километров от города N. Котляров оказался в компании железнодорожников. Как он понял из их разговора — мужики ехали вырезать разросшийся кустарник на полустанке недалеко от того самого столба где ему и надо было выходить.