Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Орден некромантов, чья высшая цель — изучение повадок Смерти во всех ее видах, построил рядом свою лабораторию. Теперь больные могли воспользоваться и услугами магов — ведь, как известно, именно из этого ордена выходят лучшие целители. Многие маги надолго поселялись в Будилионе. Условие, которое ставили наниты тем, кто селился на храмовой земле, было одно: нельзя скрывать знания, которые касаются борьбы со Смертью.
О том, чтобы превратить волшебную воду в источник дохода, никто не думал. Те, кто обрел здесь здоровье, оставляли щедрые пожертвования. Но бывало, что у кого-то из страждущих не хватало денег даже для того, чтобы купить себе еду. И тогда жрецы брали заботу о таких больных на себя. К тому же и герцог Мор, и многие из окрестных землевладельцев охотно поддерживали храм. Старый Эльрик Мор надеялся, что когда-нибудь наниты или маги найдут способ справиться с его болезнью.
Примыкавшая к полой горе земля была объявлена собственностью Небесного Целителя. Жрецы разбили на ней фруктовый сад и обнесли невысокой стеной, чтобы бродячий скот не портил деревья. Постепенно Будилионский храм превращался в одно из прекраснейших мест в королевстве.
Теперь же в подземном храме возле колдовского бассейна лежали тела настоятеля и тех жрецов и лекарей, кто погиб у ворот. К набегам северян в Будилионе давно привыкли, но такого никто не ожидал. Суеверные уторцы боялись вызвать гнев бога-целителя и обычно не трогали ни храм, ни лечебницу. Но на этот же раз у ведущих в храмовый сад ворот появились не уторские горцы, а странные чернобородые люди, больше похожие на жителей королевства Мальо, с которым Келенор граничит на юге. Настоятель отец Питовит попытался поговорить с захватчиками, объяснить, что в общине нет ничего достаточно ценного. Но его лишь спросили, не приходил ли кто нынче из Ааре. Когда жрец отрицательно покачал головой, его и еще нескольких жрецов, пытавшихся заступить солдатам дорогу, убили.
Затем чернобородые бросились к лечебнице и палатам страждущих и начали вытаскивать во двор всех, кто попадался. Больных согнали к забору, обыскали и убили. Чтобы выгнать тех, кто успел спрятаться, в деревянные стены бросили несколько склянок с маридским огнем. Моментально вспыхнувшее пламя неестественно быстро охватило здания. Тех из больных, кто пытался спастись, прыгая из окон, солдаты добивали копьями, а потом обшарили трупы.
Эт-Баради выходил от одного из больных, когда начался весь этот кошмар. Он ничего толком не успел сообразить, кроме того, что чужаки творят что-то чудовищное. Толстый некромант был плохим боевым магом, но у того, кто ежедневно общается со Смертью, найдется в запасе пара-другая черных заклинаний. В солдат полетели "стрелы тления", через седьмицу-другую превращающие того, кого они коснулись, в гниющий труп. Но кто-то ударил мага по голове, и он осознал себя на Дороге Мертвых. Ему удалось вызвать духов нескольких своих однокашников, сделавших карьеру в ордене, и сообщить им о нападении на храм.
Разговор с духами — сложное искусство, забирающее у мага много сил. Эт-Баради был уверен, что впереди его ждут чертоги Тима Пресветлого, поэтому решился на отчаянную ворожбу. Но, к своему удивлению, очнулся он не на Кромешной стороне, а в пещерах под храмом Нана Милостивца. И кроме солидной шишки на затылке, других повреждений на своем теле он не обнаружил.
Потом, слушая рассказы тех, кто выжил, эт-Баради прикинул, что не пройдет и седьмицы, как из пятисот с лишним солдат, ворвавшихся в храмовый двор, не останется в живых ни одного. Слишком много обрушилось на них искусно сплетенных проклятий и самой грязной ворожбы вроде "стрел тления". То есть северяне положили целый полк ради того, чтобы перебить сотню калек. "Есть ли в этом смысл? Что действительно было нужно наемникам?" — размышлял эт-Баради, шагая вслед за старухой.
Некромант и жрица не стали заходить в храм, но, миновав несколько лестниц и тоннелей, свернули к кельям.
Целая анфилада высеченных в скале комнат тянулась вдоль откоса на высоте в добрую сотню локтей. Соединенные изнутри горы коридором, пещерки имели выходы и на наклонный карниз, совершенно не заметный снизу. В отличие от нижних чертогов, здесь не было искусных украшений. Зато в каждом гроте имелось некое подобие очага и каменные возвышения, по своим размерам напоминавшее обычные кровать и стол. Все говорило о том, что когда-то здесь жили, и многие из жрецов предпочли поселиться в этих кельях.
Постучавшись, матушка Симотта и эт-Баради зашли в одну из пещер. Их ждала молоденькая девушка в таком же сером, как у старой жрицы, платье.
— Сестра Валиста, расскажи господину магмейстеру о том, что ты видела прошлой ночью.
Девушка кивнула, помолчала несколько мгновений, словно собираясь с мыслями, и начала:
— Отец Питовит приказал всем женщинам, особенно молодым, уходить в гору. Он боялся, что солдаты могут нас обидеть...
— Да, так и было...
— Я ухаживаю за двумя дамами из приюта страждущих. Я не могла их бросить. Люсильда может ходить, она быстро собралась. А вот парализованную леди Актилу пришлось нести мне и сестре Урсуле. Мы помогли больным добраться до нижнего яруса, туда, где мозаика с птицами. Там удобно...
— Да, знаю, — кивнула матушка Симотта. — Но продолжай. Что было потом?
— Я решила, что могу подняться к себе и посмотреть сверху, что же происходит во дворе храма. Но я не дошла до кельи. На лестнице мне вдруг стало плохо. Казалось, сама гора вздрогнула, и сейчас тоннели начнут рушиться. Я опустилась на ступени и закрыла глаза... И тут я увидела его... Серого Старика...
— Нана Милосердного, господина нашего и учителя, — поправила девушку матушка Симотта.
— Да, Нана Милосердного, — кивнула юная жрица. — Он поднялся по лестнице, остановился возле меня и, словно в раздумье, пробормотал: "Эти гули рано примчались! Глупцы!"
— Это было, когда наемники жгли дома? — спросил магмейстер.
— Не знаю, — ответила девушка. — Я очнулась лишь утром.
— Вы что-нибудь понимаете в этом видении? — обратилась к магу матушка Симотта.
— Нет. Я вообще ничего не понимаю в происходящем. В Серого Старика верят не только в Море...
— В Нана Милосердного, — привычно поправила матушка, но осеклась.
— Имя ничего не меняет, — улыбнулся маг. — В этих горах его зовут Серым Стариком. На востоке, в отрогах Светлого, Вещим Бродягой. В Сунлане — Туртситом, то есть Проводником. В Мариде — Ит-Лаа, Хозяином Посоха...
— Но все же, — перебила эт-Баради старуха.
Но маг продолжил, не обращая внимания на праведный гнев жрицы:
— Я думаю, что вскоре должны произойти какие-то события, объясняющие это видение. Нан Милосердный, господин наш и учитель, хотел предупредить нас о чем-то...
Глава 7
На следующее утро магмейстер эт-Баради не стал пренебрегать утренней молитвой у священной купели, но мысли его были вовсе не о добродетелях Светлых богов. Некромант не мог избавиться от воспоминаний о разговоре с молодой монашкой. Матушка Симотта обмолвилась, что и раньше девица эта, Валиста, кажется, зрела видения божественные и пророчествовала во славу Светлых. Ничего странного. Служители Нана-Милостивца старались брать в монастыри тех юниц, в которых видели Дар. Магия целительниц сродни Серой Силе. У лекарки на языке — слова молитвы, а руки плетут узор из серебристых струек безразличной и безликой энергии, не подвластной никаким богам. Только женщины способны, не ведая, что творят, делать именно то, что надо.
"О каком сроке пророчество? Какие силы разбудил проклятый северянин? Какое отношение ко всему этому имеет Нан-Странник?" — думал маг.
И не находил ответов.
Не намного придвинул его к разгадке тайны и рассказа Титуса эт-Лидрерри о сне, который видела его дочь. Пит эт-Баради всегда завидовал тому, с какой легкостью бывший Великий магистр проносится по Тропам Мертвых, чтобы потревожить дух того, с кем хочет поболтать. Сегодняшней ночью Титус настойчиво снился толстячку-целителю, пытаясь выведать у того имя мальчишки из девичьего сна.
"Да таких крепышей — половина Мора, — отмахивался от старого друга некромант. — И подгорники, которые тоже порой одеваются как дворяне, и мальчишки из кланов. Вон взять хотя бы покойного Эльрика Мора, сына горбуна Альберта..."
Тут Пит запнулся. А ведь правда! Абы какой пацаненок не станет сниться в "истинном" сне. Но до Будилиона уже дошло известие о гибели всей семьи Губернатора. В "Истинных" же снах можно увидеть только живых...
"Слушай, старина Титус, сейчас я тебе ничего не скажу, но попытаюсь узнать, — ответил дух Пита эт-Баради ночному гостю. — Если не погиб наследник герцогской короны Эльрик Мор, то сон твоей дочери — о нем. Драконы, как и все, в ком течет кровь та-ла, владеют особой магией. Нет, они редко ходят по Тропам Мертвых, но даже их мимолетные желания часто сбываются. Может, мальчишка хочет что-то сказать".
Теперь Пит эт-Баради, краем уха слушая песнопения монахинь, пытался сообразить, как могут быть связаны видения двух девушек. И в этот момент случилось нечто странное. Словно где-то в беспредельной вышине лопнула басовая струна, и по горам прокатилась волна дрожи. Некромант видел, как побледнели многие из монахинь, ощутив забурлившую, выплеснувшуюся в Срединный мир Серую силу. Матушка Симотта, что вела службу, схватилась за сердце и пропустила два такта в речитативе "Милостью славный".
Некромант тоже почувствовал, как холодный комок подкатывает к горлу. Но не зря маги седеют до срока. Для них этот ужас привычен, он ждет их за каждым поворотом темных путей. Эт-Баради понял то, что большинству было недоступно.
Где-то творилась нечеловечески мощная волшба, от которой корчилась сама ткань мира. Не ручейки — лавина Серой Силы рванулась к небесам, сминая все на своем пути, изменяя будущее, превращая людей в безвольные фигурки на шахматной доске.
Но минули какие-то мгновения — и все кончилось. Выровнялись затрепетавшие язычки огня в священных чашах. Исчезла тревожная рябь на поверхности воды в Купели Светлого Нана. Облегченно вздохнули монашки. Ничего не изменилось в храме, хотя казалось: еще миг — и содрогнется земля, затрепещут горы, а своды древней пещеры обрушатся на головы молящимся.
"У кого-то лопнуло терпение смотреть на людские мерзости", — от этой мысли старому некроманту вдруг стало смешно. Представилось вдруг: гигантская статуя горбатого старика неуклюже шагает с постамента и, подняв фонтан брызг, плюхается в святую купель. Обозлившись еще больше, древний бог зыркает на сбившихся в кучу монашек. Проворчав: "Цыц, мыши!" и пинком распахнув храмовые ворота, Серый Странник отправляется вразумлять своим посохом распоясавшихся северян. А горы содрогаются от забористой брани...
Эт-Баради даже хихикнул в ладошку — больно забавная картинка получилась.
"Вот так, наверное, и появляются сказки, — подумал он. — Одному почудилось, второй не понял, рассказал третьему как реальное дело..."
И вдруг мысль о сказках натолкнула некроманта на другую — о древних мифах народа гор, в которых далеко не все — ложь и фантазии. Отец Питовит считал, что в них содержатся крупицы мудрости, оставленной Светлыми богами. Ведь, говорят, и Тим Прекрасноликий, и Нан-Милостевец бродили по земле и учили людей, вкладывая им в души горний огонь. Покойный настоятель даже приказал монашкам записывать легенды, которые те помнят с детства или услышали от приезжающих в лечебницу страждущих.
Едва дождавшись конца службы, эт-Баради отправился в библиотеку. К счастью, она, скрытая в толще горы, в одном из изукрашенных древними залов, не пострадала во время пожара. Маг в задумчивости побродил вдоль стеллажей. Он и сам не понимал, что хочет найти здесь, среди увесистых и пыльных фолиантов. Но старый некромант привык доверять своей интуиции. Довольно часто случалось так, что совершенно бессмысленные на первый взгляд действия оказывались единственно верными.
Кроме трудов по целительству, каталогов растений и минералов и прочих книг, нужных для обучения монашек, в монастырской библиотеке имелась неплохая подборка исторических хроник. Эт-Баради взял наугад один из томов "Великих мужей земли Мор". Полистал пару минут. Глаза вдруг зацепились за слова "...было у него семь жен..." Фраза вызвала удивление: горцы известны своей верностью в любви, браки заключаются здесь на всю жизнь. Заинтересовавшись, эт-Баради начал читать главу с начала:
"Эдгар из клана Драконов мудро правил землей Мор 37 лет. В годы его власти кланы прекратили междоусобные войны, даже Вепри помирились с Волками, хотя вражда эта была давней и жестокой..." Маг скользил глазами по строчкам. Так, объединение кланов. Строительство крепости в верховьях Бена — там, где позже вырастет столица герцогства, Ааре. Строительство первого медеплавильного завода, на котором работало несколько сотен мастеров. Приглашение магов-стихиальщиков из Келенора. И дальше: "Эдгар из клана Драконов был прозван Пустым потому, что было у него семь жен, но ни одна из них не родила ему сына. Лишь младшая, Вилина, подарила девочку, а сама вскоре умерла. Дочь Эдгара, Лиота выросла красавицей, достойной тех баллад, которые складывали древние о прелестях Эйван Животворящей".
"Ого! — подумал эт-Баради. — А ведь, небось, действительно хороша была принцесса земли Мор, раз в такой серьезной книге одно упоминание ее имени заставило автора вспомнить о презираемых учеными балладах. Да еще и не побояться написать об этом".
От мыслей о девичьей красе мага отвлекла пометка на полях страницы, сделанная рукой отца Питовита: "Проклятие Бездны. Кровь Дракона. Записала Юния из Мэтти".
"Чем дальше, тем интереснее, — подумал Эт-Баради. — Сколько я в Будилионе живу? Лет пять уже. А об истории этой земли как-то не думал. И зря, наверное".
Маг оставил фолиант на столе и отправился на поиски записей, которые собирал покойный настоятель. Нужная папка нашлась сразу же. Пачка листов плотной бумаги, почерк то мелкий и убористый, то размашистый, то каллиграфический, как на королевских указах.
"Вот так сплетаются причины и следствия, — вдруг подумал эт-Баради. — Если бы дюжину лет назад в Ааре не открылась бумагоделательная мануфактура, то вряд ли бы старый настоятель решился тратить дорогой пергамент на такие пустяки, как сказки горцев. Но теперь по особому указу герцога в Будилион каждый месяц привозят тюк бумаги..." И тут же осекся: "Не привозят, а привозили... Пока был жив Альберт..."
Но любопытство заставило некроманта, забыв о разоренном городе, искать нужный ему текст. "Проклятие Бездны. Предание о Лиоте Прекрасной и подземном владыке".
Почерк у писавшей монашки оказался аккуратным, разборчивым, словно та много лет корпела над перепиской лекарских рецептов, в которых каждый штрих порой стоит жизни больного. Кстати, почему "словно"? Эт-Баради знал сестру Юнию — пожилую женщину, распоряжавшуюся "травяной" кельей. Говорят, она — вдова одного из клановых вождей. Мэтти — владение Горных Волков. Юния попросилась в монастырь, когда потеряла мужа. Особого Дара у нее нет, но в том, что касается сбора и хранения целебных трав, с Волчицей не сравнится никто. Значит, монашка записала легенду не с чьих-то слов, но так, как ей рассказывали в ее клане.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |