Академия проклятий 6

— Когда Тьер берет след, уйти от него практически невозможно, вот и эта мерзкая гадина уйти не смогла. Посмотри на лорда внимательно, Дэя, именно он передал сведения о том, где и с кем будет встречаться Тьер. Помнишь таверну, полную умертвий?

Я кивнула.

— Ты имеешь возможность видеть того, кто виновен в гибели тридцати восьми ни в чем не повинных граждан империи. Вопросы?

— Один: Вы еще долго будете дышать в мое ухо? Неприятно.

Меня медленно отпустили. Стало полегче и я смогла задать второй вопрос:

— Вы привели меня сюда посмотреть в глаза 'мерзкой гадине'?

— Риате, ты меня пугаешь, — тихо признался магистр.

— Откат, — лаконично ответила я. — Так зачем?

— Перенес?

— Да.

Забавно, что присутствующие переводили взгляд с меня на лорда Эллохара, по мере того, как мы говорили, словно следили за мячиком.

— Проклятая Бездна, — пробормотал магистр. Затем не мне:— Кейсар, объясни ей, я с ней такой не могу разговаривать.

Порыв ветра за спиной — Эллохар направился к выходу. Вслед ему понесся сдержанный вопрос:

— Насколько я могу быть откровенен?

— Абсолютно, — не оборачиваясь, ответил директор школы Искусства Смерти. — Риате обладает абсолютным доверием, как моим, так и лорда Тьера.

Равнодушно добавляю:

— Именно поэтому узнает обо всем последней и исключительно собственными стараниями.

Эллохар остановился. Шумно выдохнул, развернулся и в пыточной, а это была она, прозвучал вопрос:

— В чем дело, Дэя?

— Вам краткий список причин моего состояния, или полный? — безразлично вопросила я.

И магистр остался. Мрачно посмотрел на меня, затем кивнул тому высокому и темнокожему полудроу, которого назвал Кейсаром.

— Госпожа Риате, — начал тот, делая шаг ко мне.

Развернувшись к лорду, я задумчиво произнесла:

— Дроу. — потом добавила. — А любовниц сколько?

Темная кожа полукровки приобрела серый оттенок, и он, почему-то мне ответил:

— Девять.

— Ааа... — равнодушно протянула я. — Заклинание абсолютной правды.

— Да, — подтвердил Кейсар.

— Личных вопросов более не последует, — извинилась адептка Академии Проклятий.

— Премного благодарен, — не солгал полудроу.

Не солгал, потому что не мог. Здесь никто не мог лгать, разве что Эллохар — в его крови имелся огонь, все остальные находились под влиянием магии Истинной Правды. Но тех, кто допрашивал, это не смущало, а вот допрашиваемый... Я медленно, через весь зал, подошла к тому, кто безразлично висел на цепях. Безразлично, безучастно и равнодушно. Как знакомо...

— Холодно? — напрямую спросила я.

Лорд окинул меня безучастным взглядом, и ответил:

— Да.

Меня тоже морозило. Но в районе груди холод ощущался значительно отчетливее. И подойдя вплотную к прикованному лорду, я протянула руку, приложила ладонь к его плечу...

— Неприятно, — сообщил он.

— Мне тоже, — равнодушно ответила я.

Кожа на плече была прохладной. Затем с неприязнью касаясь заключенного, я разместила ладонь на его груди — здесь кожа казалась ледяной.

Догадка скупо озарила мое сознание, и я потянулась к одежде скованного лорда, точнее к брюкам, остального одеяния на нем не имелось.

— Дэя! — прозвучал гневный окрик Эллохара.

— Допустим, — меланхолично ответила я.

Ремень на брюках лорда расстегивался с трудом.

— Дэя, прекрати немедленно! — и последовавший за словами звук стремительно приближающихся шагов.

— Магистр, я не ваша невеста, прекратите беспокоиться о моем моральном облике, — слова срывались легко, о значении я практически не задумывалась.

Но цели реплика достигла — Эллохар остался стоять там, где до него дошел смысл сказанного — примерно в семи шагах от меня. Рванула ремень непослушными пальцами, но едва удалось расстегнуть, начала действовать осторожнее, опасаясь повредить то, что здесь могло находиться. И едва сняла широкое кожаное изделие — нашла.

— Лорд Эллохар, хватит стоять памятником оскорбленного достоинства — вот подтверждение вашей догадки.

Черная, едва приметная плесень следовала по строчке петли для ремня. Но еще до того, как я достала кристалл увеличитель, еще до того, как лорд Кейсар взволнованно произнес: 'Нужен проклятийник, срочно!', я уже точно знала, что это:

— 'Стынь'.

Достала кристалл, рассмотрела черные споры, и подтвердила:

— Да. Восьмой уровень, отсроченное действие, воздействие не только на эмоции, но так же на общее физическое состояние. Блокирует боль, голод, физиологические потребности.

За моей спиной раздался мрачный вопрос:

— Время действия с формулой катализатора?

Здесь рассчитать было сложнее — двенадцать потоков. Развернувшись, я прошла к столу, села, не испрошая ни у кого позволения. Сдвинула в сторону протоколы допроса, нашла чистый лист. Минут двадцать я рассчитывала формулу. Работать оказалось невероятно легко, даже не подозревала, что отсутствие эмоций позволяет так быстро находить решение задачи. В итоге я смогла дать практически точный ответ:

— Время воздействия с учетом катализатора — восемь полных суток. Затем проклятие налагается повторно. Как минимум цикл повторялся дважды.

Тишина. Оглушительная какая-то, затем все тот же полудроу тихо озвучил имя:

— Лорд Алсэр.

Перед глазами вспыхнула картинка из недавнего прошлого — личные покои императора, синеглазый лорд, зажавший в руке мое кольцо. Вдруг стало неприятно, некомфортно от какого-то несоответствия, и я, задумчиво глядя на вычерченную формулу, уверенно сказала:

— Сомневаюсь, что он.

Тишина, затем вновь Кейсар:

— Дважды, с интервалом в восемь дней, его вызывал на допрос лорд Алсэр. Вызывал к себе. Здесь наложить проклятие невозможно...

— Знаю. Оникс, — прервала я объяснения.

Подошел магистр, как и я, всмотрелся в исчерченный лист, и спросил:

— Почему ты так уверена, что не он?

Я вспомнила темнокожего лорда с ярко-синими глазами и жуткой улыбкой, приоткрывающей горящий в его рту огонь, и сомнений не осталось.

— Слишком много силы, — поднимаясь, ответила Эллохару. — Алсэр не привык сдерживать свой огонь, — да, никогда не забуду огненную улыбку, — а в наложении проклятий этой группы требуется филигранное управление потоком магии. Относительно 'Стыни' — это правило особо строго соблюдается, сильный маг, особенно огненный лорд, с подобной задачей не справится.

И вновь было тихо. Так, что казалось я, слышу собственное спокойное дыхание, а затем прозвучало странное:

— Да простит меня Тьер.

Вспыхнуло темно-синее пламя.

* * *

Рев пламени был оглушающим. Огонь ревел, затем взревел втрое громче, а едва языки пламени угасли, послышался не менее оглушающий рев:

— Эллохар, пожри тебя Бездна, это моя спальня!

Мне, вновь стоящей спиной к событиям, было как-то все равно где мы и чья это спальня, не вызвала любопытства даже фраза:

— Трое? Алсэр, ты себя настолько не ценишь?

И раздраженное шипение:

— Вон.

Сказано это было не нам, потому как мы остались, а кто-то ушел. Затем шуршание материи, и раздраженное:

— За какой Бездной ты приволок человечку Тьера?

— Надо же, ты ее со спины узнал, — ехидно протянул магистр.

И меня развернули. Безразлично обозреваю оформленную в золотых тонах роскошную спальню, с внушительной, больше чем у Риана, кроватью... Разобранной и измятой. Вокруг ложа в беспорядке лежали детали одежды. Перед постелью стоял сам лорд Алсэр, в длинном темно-синем халате.

— Темных вам, — безразличие не предполагает отсутствия вежливости.

— И вам кошмарных, очаровательная леди Риате, — сквозь зубы, прошипел лорд.

Эллохар за моей спиной хмыкнул и произнес:

— Повежливее, моя прелесть только что спасла тебя от обвинения в измене, Алсэр.

И выражение лица лорда изменилось мгновенно.

— Вопрос, Алсэр: Кто присутствовал при допросе Браоса?

Секундное замешательство, и неуверенный ответ:

— Мой брат.

Не знаю, какое выражение лица было в тот момент у магистра, но Алсэр торопливо пояснил:

— Дело государственной важности, Эллохар, это уровень, на который допускаются только свои. Естественно посторонних на допросах не присутствовало.

Но не принимая его пояснения, магистр задал лишь один вопрос:

— Где он?

Алсер хмыкнул, неодобрительно покачал головой и произнес:

— Это бред, Эллохар. Бред по всем статьям. К тому же ты не сможешь перенестись в Харван, это родовой замок, магия только рода...

Вспыхнуло темно-синее пламя.

Мне было совершенно все равно какой у него цвет, хотя я точно помнила — огонь Эллохара голубого оттенка. А вот Алсэра цвет огня возмутил:

— Да за какой Бездной, Эллохар?! Это... это...

Когда огонь охватил нас, Эллохар обнял вновь, затем я услышала его задумчивое:

— Как ты думаешь, младшие братья мечтают занять положение наследника рода?

— К чему вопрос? — равнодушно спросила я, глядя на лорда Алсэра, который переносился вместе с нами.

— У Тесме нет семьи, его самая большая любовь — Смертельные Проклятия, зацепить нечем, но они нашли то, что Тесме оценил больше собственной совести и чести — утраченное, — Эллохар усмехнулся, — его единственной слабостью оказалось желание вернуть магию. И они использовали этот козырь. А чем могли зацепить Вэла Алсэра?

И я вынуждена признать — Эллохар, вполне возможно, прав.

Алсэр пришел к тем же выводам:

— Возможно, ты прав, — его голос в усиливающемся реве пламени звучал глухо. — Северная башня, четвертый наземный уровень. — и тут же ехидно добавил: — Впрочем, если ты столь успешно пользуешься магией моего рода, можешь переместить на второй подземный.

— Легко, — насмешливо отозвался магистр.

Судя по выражению лорда Алсэра, факт использования Эллохаром собственно алсэровской магии, бесил его значительно больше, чем факт возможного предательства собственного брата.

— Вопрос, — внезапно прорычал лорд, — два года назад, в моем городском доме, моя любовница...

— Не будем при Дэе, — оборвал его на полуслове магистр.

Но у лорда заметно задергался глаз, руки сжались в кулаки, изо рта пошел дымок...

— Ты же все равно завел себе другую, — примирительно издевательский тон, — даже трех. Так что оставим прошлое в прошлом.

— Ты...

— Алсэр, не при Дэе, — и сказано это было ледяным тоном.

На лорда подействовало, мне же было все равно, о чем я и сообщила:

— Продолжайте, лично мне абсолютно безразлично кто у кого увел любовницу.

Оба промолчали. Затем Алсэр осторожно поинтересовался:

— Что с ней?

Так как мне было индифферентно, что не меня спросили, я ответила:

— Последствия отката после проклятия 'Холод'. Это четвертый уровень, нечто подобное, но восьмого уровня, а именно проклятие 'Стынь' предположительно использовал ваш брат в отношении допрашиваемой 'гнилой мрази'.

— Откат от проклятия? — переспросил потрясенный Алсэр.

— Да. Вынужденная мера в условиях...

Договорить мне не позволил Эллохар, просто накрыв рот ладонью. На изумленный взгляд Алсэра, он ответил:

— Мелочи, знаешь ли,— а мне раздраженно: — Дэя, радость моя, помолчи, будь столь любезна.

Я безразлично пожала плечами. Ладонь убрали.

— Да как скажете, магистр, — безэмоционально произнесла я. — Но я думала, лорду Алсэру будет интересно узнать, что вы повышаете квалификацию и теперь предпочитаете чужих невест, а не только любовниц.

Тихий стон за моей спиной.

Пошловато-подлая ухмылочка Алсэра и его тихое:

— Ну кто бы мог подумать...

— Откат от проклятия, — прошипел Эллохар, — просто откат от проклятия!

— Да? — безучастно поинтересовалась я. — Тогда прекратите меня постоянно трогать. Неприятно.

В следующее мгновение меня стремительно развернули, магистр склонился к моему лицу, и прорычал:

— Мне к приятным вещам перейти, прелесть моя?!

Пожав плечами, безразлично ответила:

— Мне в данный момент все равно, конечно, но прокляну.

— Что?

— Исключительно из любви к науке, — про себя подумала, что к науке любовь осталась, что странно.

Резко выдохнув, лорд Эллохар задержал дыхание, видимо успокаиваясь, затем почти умоляя, произнес:

— Никогда... Никогда больше не используй это проклятие, Дэя!

Молчание в состоянии абсолютного равнодушия, почему-то покинуло перечень моих достоинств, и я ответила:

— Никогда... Никогда больше не взваливайте на меня груз ответственности за ваши чувства, магистр Эллохар. Мне, во-первых, неприятно, во-вторых — прокляну.

В этот миг ноги ощутили твердую поверхность, а огонь начал стремительно угасать.

— Как у вас все... сложно, — издеваясь, протянул лорд Алсэр.

Проигнорировав его присутствие, лорд Эллохар едва сдерживаясь, прошипел:

— Риате...

— Давите авторитетом, магистр, — констатировала я.

— Ооо, начинаю понимать симпатии Тьера, — насмешливо сообщил Алсэр.

Мне было абсолютно все равно, понимает он их или нет, и разгневанное выражение на лице лорда Эллохара так же не заботило. Волновало меня другое:

— Почему здесь столь сильный трупный запах?!

Магистр оторвал взгляд от меня, огляделся. Отчетливо помню, что обоняние у него превосходное — способен же он был почувствовать мой запах у Тоби, а там витали ароматы специй и вина.

— Это сера, — через мгновение известил он.

Сера — уже из области темной магии, причем самой сложной ее части Темного Искусства, а потому я стояла, безразлично размышляя над самим термином 'Темное Искусство'. И вот что любопытно — обучение в данной области запретных знаний проходили все лорды Темной империи, звания 'магистра' достигали единицы, но лорд Риан Тьер был в их числе... Даже лорд Эллохар был магистром в другой области магии, насколько я помню.

— Магистр, а где Риан? — после недолгих размышлений, спросила я.

— Занят, — последовал ответ.

— Интересно чем? — язвительно поинтересовался Алсэр.

Ему никто не ответил. Я не знала, Эллохар был занят тем, что стоял, закрыв глаза.

Решив не мешать, я огляделась — мы находились в подземелье. Опять. Здесь царил полумрак, а источником тусклого свечения служил одинокий сферический пульсар, время от времени темнеющий, но неизменно возвращающийся к долгу освещения данного подземелья, весьма значительного по площади.

Сразу заметила две странности — здесь давно не убирались, пыль и паутина тому прямое доказательство, и — все пауки были умертвиями. Точно знаю, что не ошибаюсь, так как глазенки многолапчатых сверкали красными огоньками. Отовсюду. И что еще не вызывало сомнений — они собираются нападать.

— Дух хранитель вмешаться не сможет, — как выяснилось, Алсэр тоже стоял с закрытыми глазами.

— Не потребуется, почти распутал, — ответил Эллохар.

— Это невозможно, — лорд криво усмехнулся, — хотя ты да, ты сможешь.

— Ненависти в вашей фразе больше, чем признания заслуг, — не знаю, почему я не промолчала.

Эллохар рассмеялся, и почти сразу сообщил:

— Все, они мои.

Красноглазые медленно отползли обратно в центры своих паутинных полотен.