Девять цветов радуги

Лет пять новая боевая группа качественно отрабатывала своё финансирование, успев заработать некоторую репутацию даже среди магов. Нежить били-били — не разбились, ведьм били-били — не разбились. Но лиска бежала, девятью хвостиками махнула — тут Бригаде и конец настал. Не считая одного счастливчика, которого, спеленав по рукам и ногам, увезли на пожизненное заключение. Как ни иронично — в родную страну.

На плохое обращение Идо пожаловаться не мог. Поначалу он думал, что ему выделят какую-то грязную каморку, а то и яму в земле. В лучшем случае — простенькую деревянную хижину, где придётся трудиться от зари и до зари, чтобы заработать на свою горсть риса.

Однако всё оказалось вовсе не столь мрачно. Хотя сами воины Пути очень скептически относились ко всем благам цивилизации, предпочитая предельно скромный образ жизни, от других они подобного не требовали. Выяснилось, что деньги у общины водились, а с последними техническими новинками все взрослые Идущие были неплохо знакомы. Так что отведённая наёмнику "тюрьма" представляла собой уютный домик на горном склоне, со всеми удобствами, вплоть до джакузи и спутникового интернета. Разумеется, вся переписка контролировалась (он так и не понял, каким образом, но чертовски эффективно). Но если не считать запрета на любую попытку дать о себе знать в "большой мир" — полная свобода. Еда здесь не отличалась особыми кулинарными изысками, но была полностью натуральной, вкусной и полезной для здоровья. Плюс нетронутая природа. Плюс уникальные тренировки с лучшими бойцами Земли — конечно, никто не собирался делать из пленника воина Пути, но и простейшие упражнения для новичков здесь стоили нескольких чёрных поясов в любой другой школе. Одним словом, многие бы отдали полжизни, чтобы оказаться в таком "плену". Мудрые старейшины не забыли даже о мужских потребностях узника — поначалу юные воительницы отрабатывали на нём разнообразные сексуальные практики, но со временем Идо это надоело, и он заявил, что лучше будет вести жизнь монаха, чем работать гимнастическим конём... то есть жеребцом. Мастера пожали плечами и предложили ему жениться, если уж он так сильно хочет упорядочить свою половую жизнь. Браки по договорённости для японца в порядке вещей, а тихая и скромная Юмико давно нравилась десантнику, так что получить его согласие оказалось не столь уж сложно. Он понимал, что в качестве жены получает дополнительного соглядатая, охранника, а при необходимости — и свою будущую убийцу, но работая наёмником, к подобному быстро привыкаешь.

А вот старейшины допустили серьёзный просчёт. Аналитика, психология, даже способность некоторых мастеров к предвидению будущего — все оказались равно беспомощны. Никто не мог предположить, что абсолютно послушная девочка, не знавшая иных ценностей в жизни помимо службы общине и всему человечеству, без памяти влюбится в своего мужа. Пословицу "там, где начинается любовь, кончаются Свет и Тьма" в деревне знали, но продолжали словами "и возвращается Равновесие". Даже сенсей, родители и лучшие друзья девушки одобрительно кивали, уверенные, что она просто играет роль. На заданиях и тренировках она по-прежнему легко меняла маски, становясь то роковой красоткой, то беспомощной малышкой, но внутренне всегда оставаясь собой — умелым и хладнокровным ликвидатором. Почему бы не надеть ещё одну личину, чтобы лучше удержать супруга? Мир и покой царили в деревне два года — пока однажды Юмико не ощутила, что ждёт ребёнка.

После очередного занятия по медитации Идо мимоходом так поинтересовался у мастера, что ждёт его сына или дочь. Учитель, как само собой разумеющееся, ответил, что пол ребёнка уже известен, и что мальчик станет воином Пути — одним из лучших, вероятно, учитывая его наследственность. Бывший спецназовец кивнул и утратил к теме интерес — ничего другого он в принципе и не ожидал, просто уточнил. А через три дня чета Акира тихонько испарилась из своего домика, не оставив никаких следов.

Даже то, что Юмико использовала весь свой опыт воина Пути, не могло объяснить успешного побега — ведь погоня тоже состояла из Идущих, включая двух мастеров полного посвящения. У беглецов же на двоих был только один халтан — защитный костюм, позволяющий выжить в суровых условиях гор, и один алеан — амулет, дававший возможность скрыться от магического поиска. Юмико пыталась украсть второй комплект, но неудачно. По всем законам здравого смысла эта пара была обречена. Но то ли любовь в самом деле творит чудеса, то ли Девятихвостая зачем-то решила прийти на помощь Хранителю. Совершенно фантастическая череда совпадений помогла не только преодолеть все ловушки, патрули и природные опасности, но и неплохо устроиться в Токио, чуть ли не под самым носом у общины. Идо, используя старые связи, хотел сменить себе и жене имена, отпечатки пальцев и даже внешность, но Юмико словно что-то под руку толкнуло — она вдруг уверилась, что нужно не дёргаться, и жить как обычные люди, словно никто и не думал их разыскивать. Первый год они жили, как на иголках, ежедневно ожидая встретить на улице или прямо в квартире молчаливых людей в неуязвимых доспехах. Но как ни странно, безумная стратегия себя оправдала — старейшины словно забыли о существовании Жемчужины и предательстве одной из лучших учениц. Постепенно семейные дела закрутили беглецов и им стало не до страха — дом, Юдзо и работа отнимали почти всё свободное время.

Юмико хотела обучить сына всему, что знала сама, но тут уже на дыбы встал муж. Конечно, юный воин Пути лучше сможет защитить себя в случае опасности, выстоять в одиночку даже против вооружённой банды или не слишком сильного мага. Но взамен он должен был лишиться детства, променяв учёбу и игры на бесконечное совершенствование тела, разума и духа, под строжайшей внешней и внутренней дисциплиной. Идо потому и бежал, что видел детей общины — маленьких сверхлюдей, всегда спокойных и серьёзных. Взрослых в детских телах, использующих свою безобидную внешность как оружие. Юмико и сама долго заново училась плакать и смеяться — от души, а не потому, что ситуация требует. Поэтому она признала, что в возражениях мужа что-то есть, хотя и не считала свою подготовку чем-то калечащим. Просто другие культурные особенности. Миллионы вполне достойных людей готовились таким образом к жизни в течение тысяч лет. С точки зрения мастера Пути, напротив, казались нездоровыми дети внешнего мира — пугливые, слабые, истеричные. Однако мнение мужа было для неё законом. Максимум, на что согласился Идо — позволить дать мальчику базовые знания о сверхъестественном мире в виде сказок и легенд, лично обучить его кое-каким навыкам рукопашного боя и стрельбы и (с большой неохотой) свести в обычное додзё, в котором сенсеи не выходили за рамки человеческих возможностей.

Когда мать закончила рассказ, Юдзо ещё пару минут сидел, как громом поражённый. Одно дело — узнать, что волшебные твари и силы есть на самом деле (он всегда допускал их существование, сказывалась атмосфера в доме). Другое — когда твой отец оказывается суперсолдатом на службе у чародеев, пусть и бывшим, а мать — колдуньей-ниндзя, от которой даже эти чародеи в ужасе шарахались. Теперь многие эпизоды из жизни, многие вещи, на которые он раньше не обращал внимания, представали в совсем ином свете. Даже не пожалуешься, что родители скрывали от тебя правду — вполне понятно, зачем они это сделали. Что ж, по крайней мере, тут был один позитивный момент — за отца можно почти не бояться. Вряд ли простые русские солдаты смогут убить того, кто сражался с волшебниками и монстрами. А с Девятихвостой и остальными мелочами уж как-нибудь справится его сын. Чтобы отец не расстраивался, когда вернётся из армии.

— У тебя сердце воина, — чуть заметно улыбнулась Юмико, поняв по выражению лица, о чём он думает. — Хотя ты и не получил соответствующего обучения, но смог в одиночку и почти без оружия справиться со стаей нечисти. Даже юный Идущий мог бы гордиться этим.

— Мама, ты преувеличиваешь, — покраснел мальчик. — Без Жемчужины я бы там и погиб. До того, как она пробудилась, мои удары не причиняли вампирам никакого вреда. Если кто и достоин уважения, так это Николай — он без всяких мистических способностей и даже не владея боевыми искусствами, сумел победить гоблина.

— К этому мальчику стоит присмотреться, но не стоит недооценивать себя. Твой дух оказался достаточно ярок, чтобы Жемчужина пробудилась. Твой отец, будучи весьма незаурядным человеком, так и не смог этого добиться. Хотя мы не особо и стремились...

— Я не подведу, мама. Как ты думаешь, чего нам в первую очередь следует опасаться?

— Пока — иерархий. Мы слишком мало знаем о намерениях Девятихвостой, а если воины Пути заметят всплеск силы Ян и выйдут по нему на нас, мы всё равно ничего не сможем поделать. Кроме того, Идущие неторопливы, тогда как иерархов жадность заставляет спешить.

— Но мы же не можем просто сидеть и ждать!

— Ты прав. Для начала нужно узнать, что планирует Лиса. Мы не хотели тебе такой судьбы, но возможно, сейчас слияние будет наилучшим выходом. Что собирался делать оборотень?

— Переговорить со своей госпожой в назначенном для этого месте. Завтра мы должны с ним встретиться, он скажет, как изменились её планы. Если Девятихвостая отпустит, конечно.

— Очень хорошо. Николай будет присутствовать при вашей встрече?

— Да. Я его отговаривал, говорил, что незачем рисковать повторно, что это не его опасность. Он сказал, что подумает, но я по глазам видел, что он обязательно появится.

— Хорошо. Где вы назначили встречу?

— Возле лавок у станции метро.

— Хорошее место, там встречается много людей, так что на вас не обратят особого внимания. Если кто-то из вас не приведёт "хвоста". Ты знаешь, как обнаруживать слежку?

— Нет. Но я доверяю в этом Пьеру. У него есть трюки Лисы, чувства волка и опыт слежки за мной в течение нескольких лет. Если он за это время только один раз выдал себя...

— Правильно, — улыбнулась Юмико, и он понял, что вопрос был проверкой. — Я могла бы показать тебе пару приёмов, но хорошего разведчика за один день из школьника всё равно не сделаешь. К тому же, если тебя кто-то и ведёт, то слежка будет магической, а против неё обычные ухищрения бесполезны. Включи новости.

Немного удивлённый такой быстрой сменой темы, Юдзо послушно нажал кнопку на пульте. Симпатичная ведущая начала рассказ о новых успехах Международной Лунной Программы...

— Ясно, — кивнула женщина, немного послушав, — они не будут объявлять чрезвычайное положение, пока бомбы не начнут рваться прямо на улицах. Надеются, что всё обойдётся приграничным конфликтом. На сколько у вас назначена встреча?

— На шесть тридцать. Я ещё успею в школу.

— Нет, для такого дела нужны свободные руки. Если ночью не прорвут фронт, я позвоню в школу, и скажу, что ты заболел. Только не забудь потом взять конспекты пропущенного.

— Война войной, а уроки по расписанию? — чуть улыбнулся мальчик.

— Пока да. Живём обычной жизнью, пока претенденты на Жемчужину не раскроют себя, или пока мы не убедимся, что таких нет. Пусть думают, что ты ничего не рассказал мне.

— Мама, я тебе, конечно, доверяю... но не будет ли слишком поздно, когда они раскроются?

— Такая возможность есть. Но я кое-что сделаю, чтобы отвести от тебя опасность.

В глазах матери Юдзо увидел искреннюю, но тщательно подавленную боль. Юмико сейчас всей душой хотела последовать за сыном, защитить свою кровь от любой беды... Но опыт и чутьё говорили, что покинув дом без видимых причин, изменив установленному образу жизни, она могла сделать только хуже. Контролировать опасные желания воины Равновесия учились раньше, чем ходить. Минута медитации, несколько ключевых слов — и её поглотила бы блаженная Пустота, избавив от всяких колебаний. Но Юмико слишком долго училась быть человеком, чтобы отказаться от этого ради комфорта. А людям свойственно страдать.

Всё это Юдзо осознал в одно мгновение, даже не осознал, а увидел, так же ясно, как то, что платье на матери сегодня синего цвета. Звезда в голове снова засияла, и всё вокруг стало поразительно ясным. Он подлез под руку матери, передавая энергию любви и поддержки. Юмико ласково растрепала его волосы.

— Когда я была маленькой, нам рассказывали, что в большом мире мужчины уходят на войну, а женщины — жёны, матери, сёстры, дочери — остаются их ждать и беречь дом. Я тогда возмущалась, почему они не пойдут все вместе? Ведь дом можно после победы и новый отстроить, а вдвое большая армия имеет гораздо больше шансов победить.

— Ну, сейчас-то это стратегическая необходимость, а не просто традиция!

— Традиции как раз и вытекают из стратегической необходимости какого-либо времени и места. Всё в порядке, моя жемчужинка. Я знаю, что ты справишься.

Поздно ночью Юдзо позвонил Николаю. Приятель, как обычно, ещё не спал.

— Приходили из самообороны, — сообщил он вместо приветствия. — Долго допытывались, где папаша, всё вверх дном перевернули... Потом, правда, на место поставили. Но предупредили, чтоб никуда не ехал и дом надолго не покидал. Просто, на всякий случай. Вежливо так попросили... Так что ты говоришь с самым настоящим русским шпионом. Не страшно?

— После вампиров и оборотней? Ни капельки. Слушай, Тайлор, тебе действительно лучше сейчас дома посидеть. Я тут от отца узнал... скоро будет война из-за Курил. Отношение к гайдзинам, а особенно к русским, может стать хуже... Ну, ты понимаешь...

— К чёрту! На мне не написано, что я русский! И друзей без помощи я не оставляю. Кстати, когда ты ушёл, мы с Пьером ещё поговорили немного. Он пока у меня поживёт. Это ближе к тебе, чем от его обычного логова, а папаша всё равно не скоро ещё вернётся.

— Да, наверно... так и тебе будет безопаснее. Он всё-таки опытный уличный боец, и по-моему, всё ещё сильный, несмотря на возраст. Я точно не уверен, оборотни стареют не так, как мы. Это называется "матёрый". Только системы не хватает... С отцом бы его познакомить...

— Слушай, Ронин, я чего спросить хотел... Ты ведь в этих тварях вроде разбираешься? А то я только по аниме определяю... Те клыкастые, ну вот их вожак, Шендо... Это ж вампиры были?

— Ну да, самые настоящие.

— А разве у вампиров дети бывают?

Юдзо так и сел. А в самом деле. Как он не обратил внимания на такую вопиющую нелепость? Вампиры — живые мертвецы, это много раз упоминала мать, да он и сам видел через Жемчужину, что сражается с трупом. Но у мёртвых не может быть детей! Конечно, можно обратить ребёнка, тогда он навсегда останется в возрасте смерти. Но разум-то, даже в детском теле, всё равно со временем повзрослеет! Эти же двое мальчишек не только выглядели детьми — они мыслили и чувствовали, как настоящие дети, дурно воспитанные, жестокие, но всё же дети. Значит, их обратили относительно недавно, психологический возраст не успел уйти от физического... Вроде так. Но. Мать говорила, что даже среди чёрных магов и в вампирских кланах обращение ребёнка считается недопустимым, это извращение за гранью добра и зла. А тут — сразу двое. По идее, вампир, совершивший такое, должен был спрятать свои творения как можно дальше и трястись от страха, что кто-то пронюхает. Эти же двое гуляли совершенно свободно, на глазах у другой нечисти, и никто не удивлялся их возрасту... Он как умел пересказал все эти мысли Тайлору.