А ведь в Колумбийский Университет поступить не просто — там нужно быть далеко не дураком, но почему же так получается, что ей уже приходится чуть ли не самой делать первый шаг?! И ладно бы это было связано с парнем, который ей действительно нравится, в которого она искренне втюрилась, ведь бывает же так в жизни? Фелиция с удовольствием испытала бы это чувство — какая девчонка не мечтает встретить парня, что был бы её мечтой? Но весь ужас и трагизм ситуации состоял в том, что ей приходилось подходить первой и приглашать не красавчика, вид которого заставлял бы её сердце биться чаще, а тех самых «просто сопровождающих болванов», всё назначение которых — позволить ей продохнуть на светском рауте. Как до этого дошло? Почему? Чем она это заслужила? Ведь даже забывая о деньгах, она ведь не уродина в конце-то концов! И не полная дура, рядом с которой приличному парню находиться стыдно. Так почему же за все годы её жизни она не встретила ни одного просто хорошего парня, на которого можно положиться? И почему у всех есть друзья детства, адекватные ухажёры — надёжное мужское плечо, и только она одна вынуждена сама гоняться, даже не за любовью, а за хоть каким-то приемлемым вариантом? Кто её проклял?!
Столь невесёлые рассуждения крутились в голове Фелиции весь день, с переменным успехом вытесняясь оттуда насущными делами, однако, стоило девушке остаться наедине с собственным разумом, как как даже временные просветления настроения сходили на нет и мрачная меланхолия возвращалась, прихватывая с собой ещё несколько новых аргументов в особенно чёрных цветах. Вот и сейчас отдающее явным мазохизмом самоуничижение мисс Харди лишь в очередной раз раскручивало спираль грустных воспоминаний. Никаких надежд на внезапное зарождение каких-то свежих идей, которые позволят всё исправить, девушка уже не питала, рассчитывая разве что на то, что повторённая десяток раз мысль утратит свою остроту и депрессия её наконец-то отпустит.
И от того, окликнувший её приятный мужской баритон стал довольно неожиданным:
— Прошу прощения за то, что отвлекаю, но не могли бы вы помочь мне в одном вопросе?
Фелиция развернулась, чтобы спустя миг увидеть, что перед ней, в вежливом полупоклоне, стоит высокий парень в дорогом кожаном пальто и слегка улыбается. Парень был ей не знаком, хотя сам на неё смотрел так, будто узнавал, а не подошёл к первой встречной. Питер смотрел на неё точно так же, когда неожиданно где-то встречал — с этой открытой прямотой и даже какой-то внутренней радостью, которая всегда подкупала, даже несмотря на все его предыдущие выходки и демонстрации своей ненадёжности. Это было немного странно и даже заставило на миг опешить, в судорожных попытках вспомнить где они раньше встречались. Судя по возрасту, он мог учиться с ней на одном курсе, но Фелиция всё равно не могла вспомнить никого похожего, а потому просто вопросительно приподняла бровь, мол, и что дальше? Возможно это было не очень вежливо, но так она точно не сядет в лужу.
— Я понимаю, что это может прозвучать глупо, но я недавно в городе и хотел бы поужинать в каком-нибудь хорошем ресторане. Вам случайно неизвестно подходящее место? Желательно не слишком шумное или помпезное, а что-нибудь уютное.
— Уютный ресторанчик? — мисс Харди вынуждено признала, что незнакомец сумел удивить. А его ответный кивок ещё и озадачить.
Фелиция знала одно подходящее под описание место на набережной неподалёку, но цены там кусались... Хотя ещё раз глянув на пальто, что сидело на молодом человеке, как влитое (явно делали на заказ), всё-таки решила назвать адрес:
— Если пройдёте прямо по улице, через три дома надо повернуть налево, а там ещё через двести метров увидите зелёную вывеску, но должна предупредить, что цены там немного кусаются.
— О, это не проблема! — улыбнулся незнакомец. — И примите мою искреннюю благодарность за помощь. И хоть я понимаю, что это очень нагло, но быть может вы сможете помочь мне ещё в одном вопросе? — всё так же вежливо и с лёгкой улыбкой на лице одарил её чем-то вроде умоляющего взгляда голодного щеночка парень. Невольно Фелиция улыбнулась в ответ.
— Смотря какой.
— Скорее всего моя просьба заставит вас посчитать меня идиотом, но я просто не знаю, что ещё можно сделать в подобной ситуации, — с заметной неловкостью вильнул он взглядом, заставив Фелицию испытать укол веселья и любопытства. — Понимаете, когда я вас увидел, на моё сердце словно грузовик упал и до сих пор там лежит. Я знаю, что это звучит очень глупо и банально, но я действительно не знаю, что ещё и как можно сказать — у меня такое впервые, в общем… может быть вы согласитесь спасти меня и составите компанию в этом ресторане?… И назвать своё имя? — взгляд парня стал ещё больше напоминать проникновенный взгляд голодного щеночка и девушка с трудом удержалась от того, чтобы хихикнуть.
— Вообще-то кавалеру при знакомстве с дамой положено представлять первым, — давая улыбку, попеняла незадачливому, но забавному ухажёру Харди.
— Ох, прошу прощения! — с не наигранным конфузом спохватился неизвестный. — Вальтер. Вальтер Майер.
— Фелиция Харди, — благосклонно представилась девушка и отметила для себя, что новый знакомый никак не отреагировал на фамилию «Харди».
— Очень рад нашему знакомству! — с чувством заверил Вальтер. — Так… прекрасная леди спасёт сражённого ею неотёсанного варвара от грусти и отчаяния?
— Хм-м… — Фелиция вновь пробежалась по фигуре парня оценивающим взглядом.
Это всё действительно было немного глупо и как-то даже неловко, но… за неполную минуту разговора, её похоронное настроение сменилось желанием улыбаться. Кроме того, вспоминая свои недавние мысли, девушка должна была признать, что на фоне Флэша и Питера, а также прочих известных ей парней, ни одному из которых не хватило бы духу представиться девушке именно так, как это сделал Вальтер, а главное — прямо признать такие вещи (все парни почему-то безумно бояться первыми говорить девушке, что она им нравится, всё время ища какие-нибудь отмазки для объяснения своего к ней интереса), Майер выглядит не так уж плохо… А ещё он подошёл к ней первым и явно не из-за положения её семьи и жадности до денег. Такого с ней давненько не случалось, а потому… в принципе, она была не против принять предложение.
Вальтер Майер
Мисс Харди, после некоторого колебания согласилась и мы отправились в рекомендованное ей заведение непринуждённо болтая о всякой ерунде… Вернее, это она непринуждённо болтала о ерунде, а я натурально кипел мозгом, чтобы не сесть в лужу и сделать девушке приятно, а не печально от мысли, какой ей встретился косноязычный дебил. Задача, надо сказать, была далека от простой. И не только потому, что производить впечатление на девушку — это априори задача не из лёгких, и хорошо выполнять её в любое время дня и ночи умеют лишь очень специфические граждане, вроде Казановы, Ловеласа и дона Жуана, чьи имена стали словами нарицательными. Проблемка была ещё и в том, что за последние недели я вообще имел не очень-то много практики межличностного общения, да и та, что имелась… ну нельзя сравнивать умудрённого жизнью университетского преподавателя и молодую девушку, нельзя!
Но, тем не менее, в грязь лицом я, вроде бы (в значении: очень хочется верить), не ударил. Удалось вывести разговор на учёбу, что Фелиции, как студенте всё того же Колумбийского Университета, где и преподавал Коннорс, была близка, да и мои воспоминания о студенческих годах ещё далеко не выветрились из памяти, что позволяло относительно легко находить общие темы. Раскрыл я и свою легенду, мол, перебрался в Нью-Йорк всего месяц назад, а так долгое время жил и учился в России, хоть и являюсь чистокровным немцем, а сейчас практикуюсь у доктора Коннорса. Последний стал особенно богатой темой для диалога уже в ресторане, ведь был знаком Фелиции, а что может быть эффективнее для втягивания женщины в беседу, чем обсуждение общих знакомых? Особенно хорошо зашли мои стенания о том, что этот миролюбивый профессор на самом деле является жутким тираном и грузит знаниями без всякой пощады и сострадания к грузимому. Описанные в лицах подробности бесчеловечного обращения с одним несчастным мной не раз и не два вызвали заливистый смех прекрасной леди. Ну и сама мисс Харди, естественно, рассказала несколько забавных историй из уже её студенческой жизни, и, кажется, сделала это с удовольствием.
Расстались мы уже ближе к позднему вечеру более чем довольные друг другом. Я проводил её до дома (хороший такой пентхауз почти в центре города). На прощание обменялись телефонами (вот и пригодилась моя сегодняшняя покупка) и договорились встретиться в универе. На прощание я поцеловал девушке руку, ещё раз поблагодарив за замечательный вечер (попутно собрав образцы ДНК и оставив на своей новой знакомой пару сотен своих клеток — история с постоянными похищениями, надеюсь моей будущей девушки, мне категорически не нравилась). Когда я удалялся от дома девушки, ощущал спиной её задумчивый взгляд. Кажется, жизнь-то налаживается.
Фелиция Харди
Девушка стояла у окна и провожала взглядом спину Майера, невольно задаваясь вопросом, может ли быть так, что её воззвание к небесам было услышано и она встретила нормального парня? Пока они сидели в ресторане, Фелиция ни разу не заметила, чтобы Вальтер смотрел на неё с похотью или расчётливостью, а такие взгляда она хорошо умела различать. Да, Майер откровенно любовался ей весь вечер, но в этом взгляде ни разу не мелькнуло желания напоить её и затащить в постель сразу после ужина, он вообще не заказывал алкоголя, если уж на то пошло. Её новый знакомый был довольно обаятельным, неплохо поддерживал разговор, но главное — ему действительно было интересно общаться с ней, а не просто делать заинтересованное лицо — это Фелиция тоже хорошо умела подмечать. Так же он сразу и на автомате расплатился за них обоих — вроде бы и естественный жест, но в её жизни бывало всякое, да и всегда ведь видно, когда человек делает что-то из необходимости и ради приличий, а когда это естественное поведение о котором он и не задумывается. В общем, на этом моменте парню накинули ещё один балл. Как и когда он проводил её до дома (тот же Томпсон ни разу не додумывался до такого). Конечно и тут можно было бы ожидать какого-то расчёта на продолжение вечера, но к тому моменту Фелиция уже успела упомянуть, что дома её ждёт мама, так что даже полный дурак не стал на что-то рассчитывать. В итоге, девушка готова была признаться себе, что была бы не против встретиться с немцем ещё раз.
На лицо младшей Харди выползла новая улыбка — день, начавшийся так отвратительно, закончился очень даже неплохо.
Вальтер Майер
Я уже было собирался отправиться гулять по злачным местам Нью-Йорка, с целью поразмяться, а заодно пополнить кошелёк, которому сегодня устроил очень неплохое кровопускание, когда краем глаза заметил красно-голубую фигуру, несущуюся между домами при помощи выстреливаемых из рук верёвок…
Боль, обида и разочарование прошлого Симбионта вновь накатили жаркой волной, как в тот самый момент, когда я только осознал себя теле инопланетного организма, если так можно говорить о желеобразном массиве клеток. Даже нет… Сейчас я был здоров и полон сил, а потому чувства были кратно ярче и сильнее!
Разум затопили смутные, обрывочные и полные негодования воспоминания о том, как «я» нахожу носителя, постигаю принципы жизни его вида, компенсирую его ошибки в бою… помогаю освоить наиболее жизнеспособный и успешный шаблон поведения отыскавшийся в его генокоде… и даже доработанный с учётом его памяти! С целью поднять его на вершину пищевой цепочки местной биосферы и тем самым получить наилучшие возможности для сбора генетических образцов… Да, Симбионт был разумен, его разум был совсем не похож на человеческий и у него была некая приоритетная задача, но в её рамках он мог мог себе позволить широкий простор для творчества и индивидуальности, тем более временных рамок ему никто не ставил. И с его точки зрения он действовал крайне щедро и великодушно по отношению к носителю, ведь мог же и сожрать, тем более что в момент попадания на Землю находился далеко не в лучшем состоянии. Но он решил действовать гуманно и милосердно, хоть и не оперировал этими понятиями, а в ответ… его предали. Предали в лучших чувствах — буквально укусили кормящую руку, насколько можно было интерпретировать его восприятие происходящего.
И от коктейля тех его чувств уже во мне начинали клокотать ярость, оскорблённость и желание мести, тем более и мне самому, вот конкретно лично и персонально, тоже уже было за что мстить.
Кровожадная ухмылка сама наползла на моё лицо…
Сначала познакомился с такой шикарной девушкой, а теперь набью морду Паркеру… Сегодня просто праздник какой-то!
Скрывшись в ближайшем безлюдном переулке, я принял облик Назгула и устремился за Питером.
Питер Паркер (в некоторых кругах больше известный, как Человек-Паук)
Питер, как обычно, совершал вечерний облёт города, высматривая несправедливость и преступления, когда в поле зрения появилась чья-то стремительно приближающаяся нога, а потом наступила темнота.
Очнулся Паук на какой-то крыше, связанный чем-то подозрительно напоминающем собственную паутину. Сильно болела голова, а во рту стоял солоноватый привкус. Связанный дёрнулся раз, другой, пытаясь освободиться от пут, но всё было тщетно. Парня радовало только одно — на лице его всё ещё была маска, а значит его инкогнито сохранилось.
«М-да, что-то в последнее время я слишком часто оказываюсь схваченным или связанным, так и фобию заработать недолго», — как всегда, слегка ехидно подумал Питер.
— Очнулс-ся, наконецс-с — послышался жутковатый шипящий голос со странными интонациями. — Не дёргайс-ся, не помош-шет.
Повернувшись на голос Спайдермен узрел высокую фигуру, закутанную в плотный и тяжёлый даже на вид чёрный балахон с провалом сплошной черноты под капюшоном, а единственная видимая из под плаща деталь — кисти рук, были надёжно скрыты тонкими кожаными перчатками, сидящими будто вторая кожа.
— Эм, прости, дружище, но тебе бы не помешало обновить гардероб — у тебя явные проблемы с избытком мрачности, может добавить немного розового? — всё ещё продолжал упражняться в ехидстве пленник, хотя по спине пробежали ощутимые мурашки.
— Вс-сё с-смёш-шься? Ну с-смейс-ся, с-смейс-ся, Паук, или лучш-ше называть тебя Питер Паркер?
Всё веселье мигом слетело с пленника. Постепенно он начал понимать, что попал и попал серьёзно.
— Что тебе надо? — за злостью он пытался скрыть подступающий страх. Не за себя — за близких: тётушку Мэй, Мэри-Джейн, Фелицию…
— Прос-сто поговорить, ес-сли бы я хотел тебя убить, ты бы умер или отдал бы мне с-своё тело (Сас-ске-кун прим. Автора ^_^) ещё мес-сяц назад, но с-сначала... — силуэт приблизился и нанёс несколько весьма болезненных ударов, перемежая их шипением: — Это за блас-стер, это за колокольню, а это за эти чёртовы лес-с-стницы по которым мне приш-ш-шлос-с-сь полз-зти из подвала облизывая всем телом КАЖДУЮ ЗАС-С-СРАННУЮ СТУПЕНЬКУ!!! — последний удар был особенно болезненным.
