Попаданец в мире Морровинды

Прямо на входе в посёлок нас встретил орк. Я уже знал к этому моменту, что орки в этом мире существуют, причём не только из игрового опыта, но всё равно первая встреча с представителем этой расы меня потрясла. Обычно в книгах пишут в таких случаях: "от него исходило ощущение неистовой дикой мощи". Так вот, подтверждаю: исходило. Под взглядом двухметрового зеленокожего здоровяка с массивными челюстями, торчащими из-под губы нижними клыками и далеко выступающими надбровными дугами очень хотелось прикинуться ветошью и не отсвечивать. А то, ещё чего доброго, заденет. Орка звали Угрук-ог-Облок. Или что-то в этом роде. Я точно не расслышал. Потому что имя своё он не проговорил, а прорычал. А ещё он прорычал вопрос, что здесь делает пара незнакомых лично ему тёмных эльфов. Это он про нас с Джиубом. Вопрос был адресован начальнице каравана, но та перевела стрелки на Элен. Наша знакомая, впрочем, не стушевалась и ответила: мои это, мол, помощники. Хотят стать охранниками караванными, вот, натаскиваю потихоньку. Орк посмотрел на нас с глубоким скептицизмом, но вроде отстал. Причину скептицизма я вполне понимал, — на нас двоих из оружия имелся один стальной кинжал. Его мы выменяли ещё в Сейда Нин, сдав весь тот хлам, что сняли в качестве "военной добычи" с трупов разбойников. И присовокупив купленную Джиубом в первый день хитиновую поделку. Вообще, не понимаю я смысла делать оружие из хитина. Ну да, материал дешёвый, практически бесплатный, а при качественной выделке по прочности может поспорить с железом. Очень мягким и дешёвым железом. Но ведь за ним ухаживать замучаешься! Чуть пересушишь и всё, — ломается и крошится только так. Но и в сырости держать нельзя, — размягчаться начинает, заточку не держит. Суровые местные данмеры хранят его под одеждой, в контакте со своим голым телом. Тогда, говорят, условия оптимальные. А вот теперь представьте себе, что вы таскаете у себя за пазухой заточенную до бритвенной остроты щепку, сантиметров тридцать пять длиной, если с рукоятью. Без ножен. На верёвочке вокруг шеи. Постоянно. Представили? Теперь вы понимаете, почему я голосую за старую добрую сталь. Заточил, от ржавчины и грязи почистил, жиром смазал, в ножны сунул и носи себе на поясе. Лепота!

Рассчитавшись с караванщицей (я, кстати, упоминал, что это была та самая Толвайз, которую агитировала ограбить юная разбойница?), Элен повела нас в гостиницу. Да, здесь была целая гостиница, а не просто забегаловка с опцией сдачи комнаты на ночь, как в Сейда Нин. Однокомнатный номер с двумя кроватями обошёлся нам в пятнадцать дрейков. И эту сумму мы тоже разделили в соотношении два к одному. Причём Элен тут же заявила, что вот на этой кровати будет спать она, а как мы вдвоём поделим единственную оставшуюся, её не интересует. А ведь всю дорогу довольствовалась спальным мешком в общей комнате постоялого двора. Ну и ладно. Зато есть повод для оптимизма, — при гостинице имелась баня! Ну, на самом деле, такая же мыльня, как и в прошлый раз, но возможность впервые за десять дней смыть с себя пот и грязь весьма вдохновляла. Переодевшись после помывки и сменив опостылевшие сапоги из кожи нетча на удобные замшевые, я отправился погулять.

— Разрешите представиться: Ридал Вварави. Позволит ли девушка угостить её?

Никогда в своей прошлой жизни у меня не получалось знакомиться с девушками. Тем более, в баре. Да я по барам и разным ночным клубам особо и не шастал в своём родном мире. А тут вот увидел сидящую за столом красотку, взял и подошёл. И заговорил. Раньше у меня начинались проблемы уже на стадии "подошёл". Ноги не шли. А если ноги шли, то язык отнимался. Даже если не отнимался, то всё равно в голову ничего не приходило, что бы такого можно сказать. И все ранее заготовленные фразы сразу куда-то улетучивались.

— И чем же господин собирается угощать девушку? — Вот зуб даю, прежнего меня такой вопрос вогнал бы в невообразимый ступор. Сейчас же слова словно сами соскочили с языка.

— Разве желание девушки не закон в таком случае? Могу предложить флин. — И улыбнулся. И девушка улыбнулась. Да что там улыбнулась. Она буквально просияла!

— О, мне он так нравится! — И тут же наморщила лобик. — Но ведь он дорогой?

— Два стаканчика флина. — Вместо ответа обратился я к вертевшемуся неподалёку гарсону. Или как это у них тут называется. Ещё бы не дорогой. Сотня дрейков золотом бутылка! К счастью, пьют его из очень маленьких чарок и разбавляя водой, но даже так каждый стаканчик мне обойдётся в четыре серебряных септима. Эх, гулять, так гулять!

— У прекрасной незнакомки есть имя? — Снова улыбаюсь я.

— Гиллиниель. — Кокетливо улыбается та в ответ, отпивая маленький глоточек и стреляя глазками.

А что, вполне подходящее имечко для девушки из лесных эльфов. Или босмеров, как они сами себя называют. Я ручаюсь, вам понравятся босмерки, если вам по вкусу миниатюрные девушки с точёной фигуркой и смазливым личиком. Впрочем, это первая повстречавшаяся мне наяву босмерка, так что не буду обобщать.

— Такое имя подобно журчанию лесного родничка, пробивающегося между корней... — Начал было я, и тут меня прервали самым грубым образом.

— Прочь с дороги, блохастая тварь! — Громкий крик сопровождался звучной оплеухой, жалобным вскриком и мощным толчком мне в спину. С трудом сумел сохранить равновесие и не опрокинуть столик со стоящими на нём стаканчиками.

Встаю, разворачиваясь, и оцениваю обстановку. Имеем: тёмный эльф, пьяный и раздражённый, одна штука. Кхаджит, толкнувший меня в спину, скорее всего, непроизвольно. Одна штука. Зрители, в самом широком диапазоне эмоций, выраженных на лицах, но не спешащие вмешиваться, много штук.

— Уважаемый господин, вы нам мешаете. Из-за вас он толкнул меня. — Указываю пальцем на лежащего на полу кхаджита. Вот так, достаточно нейтрально, но с сохраняемым чувством собственного достоинства. Чувство собственного достоинства ронять нельзя, на меня девушка смотрит.

— Я... Ик! Приношу свои извинения, уважаемый господин. Эта грязная кошка путалась у меня под ногами и мешала пройти. — Ага, мы тоже нейтральны и сохраняем чувство собственного достоинства.

В принципе, на данном этапе инцидент можно замять. Кошусь на Гиллиниель. Она смотрит на выпивоху с ярко выраженным отвращением и возмущением. Если сейчас приму извинения, не поймёт. Почему? Ей не нравятся пьяные вообще? Или не нравятся расистские замашки данного конкретного индивидуума? Или просто она его знает и тут что-то личное? От этого зависит дальнейшая линия моего поведения, потому что на текущий момент моя основная задача — произвести на симпатичную эльфийку благоприятное впечатление. Ладно, попробую осторожно прощупать обстановку.

— Уважаемый господин, вы пьяны. Вам лучше пойти к себе и немного поспать.

— Слушай, не указывай мне, что мне делать! — Взрывается тот. И добавляет. — Имперский скам! Тебе нравиться трахаться с зверями?!! Вон, можешь их обеих в постель затащить. — И показывает пальцем на кхаджита с моей собеседницей заодно. — И не смей приказывать истинному данмеру! Я жил тут ещё до того дня, когда твои имперские дружки обманом отняли у нас независимость, и я доживу до того дня, когда мы вышвырнем всех вас отсюда!

Всё. Пожалуй, достаточно слов. С криком "За скама ответишь!" бью грубияна по лицу. Продолжать, к счастью, не приходится, — и на меня, и на моего оппонента тут же наваливаются по двое посетителей. Но если я стою смирно, только делая зверское лицо, то он продолжает вырываться и сыплет грязными выражениями. Выражения стараюсь запомнить, встречается много новых. Наконец, подходит дюжий мужик и уводит сквернослова. А кто тут у нас? Ого, да это тот самый орк, что встречал нас на входе.

— Снова ты! Так и знал, что от вас будут неприятности. Новые люди — новые проблемы. Если вдруг не запомнил, меня зовут Угрук-ог-Облок. Я помощник судьи и слежу за порядком.

— Эм... Уважаемый, я не хотел, но...

— Можешь не оправдываться. Я всё видел. По закону, драку начал именно ты. Что бы тот ублюдок тебе не наговорил, твой удар был первым. Зачинщик драки наказывается штрафом в сорок дрейков. — Сорок дрейков?!! Охренеть! У меня столько нет! — Но можешь не беспокоится. На первый раз я тебя прощаю. Ещё раз поймаю на чём-то, — угодишь в тюрягу.

Перевожу дыхание. Решил, называется, произвести впечатление на девчонку. Кстати, как там она? Босмерка как раз заботливо помогала встать с пола кхаджиту. Прикольно, а они, кажется, знакомы.

— Анасси, ты не ушиблась? — Анасси?!! Та самая Анасси из игрушки? Опаньки!

— Спасибо, Гилли, у меня всё хорошо.

— К-хм... Леди, я прошу у вас прощения за эту безобразную сцену.

— О, какой вежливый данмер. Данмер просит прощения у чужеземцев. Данмер просит прощения у кхаджита! Кхаджит благодарит данмера. Гилли, ты благодаришь данмера?

— Ну конечно, Анасси, я поблагодарю нашего храброго героя. Не смотри, что у него серая кожа, это благородный человек, он приехал из Империи, и в его сердце нет ненависти к чужеземцам. Позвольте вас представить. Анасси, это мой новый знакомый, Ридал Вварави. Ридал, это моя старая подруга, Анасси-Ступающая-Мягко.

— Очень рад знакомству, госпожа Анасси. Надеюсь, я ничем не обидел Вас ненароком.

— Данмер называет бедную Анасси "госпожой"! Небеса скоро упадут на землю, и море выйдет из берегов. Но Анасси говорит вежливому господину: "Спасибо!" Господин Ридал теперь друг Анасси. И Анасси хочет пригласить своих друзей к себе домой!

С утра, ещё толком солнце не взошло, вышли в путь. Шли споро, привал делали только один раз, заночевали на постоялом дворе. Вчерашний вечер закончился всего лишь дружеской посиделкой. Выражаясь языком Бивиса и Бадхеда, "нам не дали". Зато поговорили хорошо, и к тому же успел выспаться. Тоже хлеб. К исходу второго дня пути достигли развилки. Направо уходила дорога на Суран, налево — в Балмору. Заночевали, когда впереди уже вздымались горные кручи. Там как раз обнаружился навес с оборудованным очагом. Как объяснила Элен, горный участок пути лучше преодолевать в светлое время суток, поэтому люди останавливаются тут на ночлег постоянно. Впервые с тех пор, как вступил в район Аскадианских островов, не обнаружил в пределах километра окрест ни одного жилья. Ближайший хутор мерцал огнями километрах в полутора. Да и почва под ногами стала каменистой. А ещё с гор холодом тянет. Элен впервые на моей памяти не стала снимать свою кожаную кирасу, укладываясь спать. Впрочем, возможно, это была мера безопасности. Сидя у костра, мечтал о той замечательной толстой куртке из шкуры гуара, обшитой пластинками выделанного хитина, которую видел в Пелагиате. Всего тридцать семь дрейков золотом. И теплая, наверняка. Но рядом с огнём и так хорошо. Любовался двумя лунами. Красиво. Угли потрескивают. А звёзды! Давненько не любовался такими шикарными звёздами. Из-под крыш постоялых дворов звёзд не видно. Ладно, ложиться пора. Перед тем, как Элен уснула, я предлагал назначить ночные вахты, но моё предложение отвергли. Говорит, тут ещё не настолько опасно, и вообще незачем. Ладно, наше дело маленькое.

Проснулся ещё затемно, чувствуя себя насквозь промёрзшим. По-моему, даже парок изо рта шёл. Хмурая разведчица разводила костёр, Джиуб возвращался откуда-то с котелком воды. Едва небо на востоке порозовело, вышли в путь. Дорога круто забирала в гору, идти было тяжело, зато мгновенно согрелся. А чуть позже даже взопрел. Справа и слева всё круче вставали скалы, пока небо наверху не превратилось в грязно-серую полоску. И внезапно всё кончилось. Стискивающие дорогу утёсы расступились, и мы оказались внутри гигантской фояды Маммея. Вы не знаете, что такое "фояда"? Я вам сейчас объясню. Ключевой деталью ландшафта острова Вварденфел является располагающийся в его центре исполинский вулкан под названием Красная гора. Потоки лавы, извергающиеся из его единственного жерла, образовали на склонах этого вулкана что-то вроде радиально расходящихся ущелий с почти отвесными стенами и ровным гладким дном из застывшего базальта. Ходить по этим естественным шоссе очень удобно, единственное, что попасть внутрь, а потом наружу можно далеко не во всяком месте. Вот эти-то ущелья и называются "фояда". Фояда Маммея, проходящая с северо-востока на юго-запад — одна из самых крупных. И нам предстояло за сегодняшний день преодолеть немаленькую её часть, выйдя потом через ещё одно боковое ущелье, к имперскому форту, носящему игривое прозвище Лунной Бабочки. Сейчас на западной стороне фояды только верхушки скал подсвечивались восходящим солнцем, в то время, как дно утопает во мраке, а закончить путь в постоялом дворе при форте нам предстоит хорошо если до заката. Идти нужно будет быстро и в гору, хотя тут уклон ещё почти не не виден. Зато отлично чувствуется нашими ногами. Ободрив нас таким образом, Элен зашагала вперёд.

Последующие два часа мы с Джиубом были озадачены в первую очередь тем, что б не сдохнуть, пытаясь поспеть за спешащей девушкой. Потом, однако, стало чуть полегче. Возможно, открылось второе дыхание. Не могу сказать точно, у меня ни разу в жизни до этого не открывалось второе дыхание. Я даже не знаю в точности, что это такое. Ещё пару часов нам было просто тяжело. Я мечтал о привале, и поэтому не обратил внимание на первый предостерегающий крик разведчицы. И на второй тоже. Потом меня просто толкнули, и я свалился навзничь. И только начиная с этого момента начал понимать, что твориться нечто неладное. Только что над нашими головами промчался птеродактиль. И он бы обязательно наши головы цапнул, если б Элен вовремя нас обоих не оттолкнула. Сделать второй заход ящеру не дали, — девушка мгновенно вскинула лук, который несла, предварительно натянув тетиву, в руке весь день и послала в полёт молниеносно наложенную стрелу. Второй стрелы не потребовалось. Летающее создание рухнуло прямо к нашим ногам уже мёртвым. "Вот за такие вещи вы мне и платите золото", — весело сообщила нам наша спасительница.

— Это был гонщик-по-утёсам? — осведомился я.

— Он самый. Молодой совсем ещё, и пяти локтей между кончиками крыльев не будет. Да и хохолок вон не вырос толком. Держитесь настороже, тут их много. Поэтому фояду и стараются пройти днём. Они ночные хищники. В темноте ты их не видишь, они тебя — только так. Охотятся на крыс, но могут попытаться и человека утащить. Пошли скорее.

Если Элен говорит "скорей", это означает "скорей". И никаких остановок. Привала не было, только пожевали вяленого мяса на ходу, запили глотком суджамы. Суджама — гадость. Зато бодрит. Ещё несколько раз видели летающих вдали гонщиков-по-утёсам, но они нами не заинтересовались. Наверное, были поопытнее давешнего и к вооруженным луком людям не совались. Поднявшееся к зениту солнце устроило в ущелье настоящую печку. С энтузиазмом воспринял тот факт, что светило начало клониться к закату, но нашу проводницу это совсем не обрадовало. По её словам, мы прошли едва половину пути, и нужно поднажать. Честно попытались поднажать. Окончательно превратились в зомби, способных только еле передвигать ногами. Элен ругалась. Тени по восточному склону ползли всё выше. Наконец девушка сдалась и объявила, что нужно найти место для ночлега.