Естественно, магия

Пётр жалобно хныкал, сидя на земле. Маг хотел кинуться на помощь, но Вахтанг схватил его за руку, заметив:

— Он же лекарь. А Мо его не так уж шибко приласкал.

— Верх правого бедра, если не ошибаюсь, — подтвердил подошедший наставник. — А ты молодец, маг! Где насобачился драться?

— Игра такая... была.

Игра стала реальностью. Он — маг, бард на втором этаже как-то тренируется с воровкой, боец одобрительно смотрит на него как на начальника, лекарь сидит и ноет. В пыхтении и стенаниях последнего стали проявляться слова — вариации на тему "сволочь".

— И кто же у нас сволочь, если не секрет? — Моав аж подался на шаг вперёд.

— Не ты, не заводись! — прошипел Пётр. — Вот! Притащился герой. Без него так всё хорошо было...

— То, что это твой начальник, которого я попросил войти в схватку, пока оставим в стороне. А то, что без него вы так и не смогли до меня даже дотронуться, вот это... вот это важно.

— Мне его расцеловать? Уж вроде и так есть, кому!

Оба бойца поглядели на Виктора как бы спрашивая, не порвать ли хама на сотню маленьких хомячков прямо сейчас? Но маг сам сделал шаг вперёд, что напугало Петра больше, чем перспектива нападения бойцов.

— Ты испытываешь моё терпение, — начал Виктор ровным, тяжёлым от серьёзности голосом. — Но это мелочь. Ты не выполняешь своих обязанностей как лекарь. Ты сеешь раздоры, унижаешь и провоцируешь всех вокруг. Поэтому я вынужден сделать тебе предупреждение. Если ты в ближайшее время не извинишься перед Моавом, Вахтангом и Евгенией, мне придётся воспользоваться первой попавшейся возможностью, чтобы избавиться от твоего общества. До тех пор, в силу твоей бесполезности, я приостанавливаю выплату тебе жалования. Если вопросов у тебя нет, требую, чтобы ты тихо удалился к себе.

Где-то на слове "предупреждение" вопросы у лекаря уже отпали. Можно было давить на наивного начальника-филантропа раньше, но сейчас первой возможностью может стать путешествие на дно водохранилища с куском рельса на ногах. Да, потеря жалования будет меньшей из проблем. "Нельзя было девку задирать", — думал Пётр, быстро шагая к дому.

За его спиной оба ненавистных бойца почти синхронно похлопали трижды ненавистного мага по плечам, а Вахтанг без особой надежды предложил помощь в организации возможности.

Бойцы воспряли после ухода лентяя, и Виктор предпочёл удалиться. Идя в дом, он никак не мог решить, почему он пытается сохранить Петру его ничтожную жизнь. Стоило лишь отвернуться, показать, что судьба лекаря его начальнику безразлична, — и человек-проблема исчез бы через час-другой. Остаётся только надеяться, что Пётр осознает. Не свою вину, разумеется! Было бы наивно в это верить. Хотя бы зависимость его жизни от формального шага. Точнее, трёх шагов. Которые никого не обманут. Тогда зачем эти шаги?

На первом курсе преподаватель, читавший лекции по никому не нужному предмету выдал неновую мысль: ритуал структурирует социум. И общество доживает не на взаимных интересах его частей, а на бесцельных ритуалах. И сейчас, пока неизвестно, когда придётся расстаться с Петром, нет смысла делать что-то необратимое. Быть может, обстоятельства всё решат за них: грянет следующая буря, расшвыряет группы Виктора и Дрейка — и так ли будут важны мелкие обидки? А пока пусть те, кто склонен к сотрудничеству, работают вместе, изолированные от смутьяна.

Кстати, проведать что ли барда с наставницей?

Виктор поднялся на второй этаж. Из-за двери раздавались мерные удары колотушки во что-то полое. Маг постучался.

— А, ты! — воровка его приходу не удивилась. — По делу или любопытство?

— Скорее второе.

— Ну, входи...

Женя сидела на стуле, босые ноги на подставке, лодыжка перебинтована. Девушка, чувствующая себя неловко от собственной скованности и оттого, что невольно нарушила планы наставницы, зарделась, увидев вошедшего мага. И тот сразу же пожалел о своём появлении. Но Лилу, похоже, ситуация ничуть не смутила. Она выглядела даже довольной, видя повод поработать над страхом перед публикой и показать успехи ученицы.

— Так! Только руки и — с начала! — скомандовала воровка.

Подождав, пока бард примет исходную позицию, Лила стала бить колотушкой по деревянной коробке, а девушка начала выполнять движения. Через полминуты она запнулась. Наставница потребовала продолжать, но ученица растерялась; пришлось начать заново.

Наблюдая за немного дёрганными, старавшимися быть чёткими движениями, Виктор в который раз задумался о болезнях всех видов. Ужасно досадно ощущать свою слабость! Какая-нибудь простуда способна свалить с ног порою на неделю и больше. А уж растяжения, не говоря уж о переломах...

Видя мучения барда, маг понял, что просто не может не попытаться помочь! Дождавшись, когда комплекс упражнений закончился, Виктор набрал воздуха и решительно заявил:

— Лила, Женя! Я могу попробовать вылечить!

— То есть, ученик мага будет лечить. Я всё правильно поняла? — женщина прищурилась. — Или ты ещё и лекарь?

— Я маг, конечно, но... разница невелика. Я тренировался уже на живых организмах.

— Надеюсь это ты не курочку имеешь в виду, — Лила улыбнулась, но в глазах читалось вполне понятное беспокойство.

— Нет! Я другие опыты проводил! Трансформация живой материи без всяких фатальностей! — заверил Виктор. — Если всё делать аккуратно, то смогу разобраться и с растяжением, — молодой маг старался говорить убедительно. — Я только попытаюсь. Если что-то пойдёт не так, то... верну изменения без вреда!

Воровка приоткрыла рот. Затем что-то прикинула — и опять улыбнулась, но уже с задором!

— Хорошо, убедил! — И обратилась к барду: — А ты что скажешь, пациентка?

— Ну... — от прямого вопроса девушка, и так-то опасливо слушавшая волшебника, совсем сникла. — Л-ладно.

Виктор тоже был изрядно взволнован, аж диафрагма подрагивала. Но тут и повод, и возможность применения лекарских способностей, и желание помочь, и... просто поставить всё на свои места, не дать написанным на ветру планам сорваться!

Женя стеснялась, когда он оказывался слишком близко. Из зала она вышла последней, отстав метра на два. Виктор ощутил схожую проблему. Но как бы их обоих ни отталкивало друг от друга, надо попытаться вылечить барда.

Неловко шагавшая девушка села на свою кровать; затем медленно, придерживая ногу, легла. Лила сняла повязку, и Виктор, закрыв глаза, начал магический "осмотр".

Сходство с тканями птицы было. Но и немало различий. Кожа, на которую маг раньше не обращал особого внимания, в магическом отношении оказалась пугающе разнообразной. Хорошо, что лечить надо не её. Вот и зона растяжения. Бесконтрольно расползшаяся водная субстанция застила "зрение". Точно: это лимфа! Откачать её? Но — как? Сделать общий позыв по влаге, есть риск устроить кровоизлияние из целых сосудов. Придётся работать с помехой.

Салатовые нити соответствуют сухожилиям. Крепятся с кости, переходят в мышцы. Одно надорвано: линии спутаны. Отёк сжал сосуды; после починки можно попробовать их немного расширить — сбросить балласт всякой пакости, собравшейся в тканях.

— Надрыв сухожилия. — Маг решил сообщать обо всех своих действиях. — Я зафиксирую стопу.

— Ага, — прошептала пациентка.

Виктор обернул стопу и часть голени щитом.

— Прохладно... — сообщила Женя.

Щит незначительно затруднил сканирование. Он холодит, это надо будет обдумать; после.

И тут точность восприятия скакнула на новую высоту: выделились дотоле незаметные серебристые линии с очень высокой частотой пульсации. Нервы! И один как раз там, в месте разрыва! Виктор рискнул прикоснуться рукой к поврежденной области. Девушка глубоко вздохнула и задержала дыхание.

— Больно?

— Не-е-ет... — выдохнула пациентка.

Похоже, ей действительно не больно. Хорошо. Сначала пусть будет нерв. Виктор мысленно перенёс контроль над операцией на правую руку. Серебристая ниточка вытянулась и соединилась через разрыв. Девушка задышала часто и глубоко, мышцы голени на секунду напряглись. Организм включил естественную анестезию через перенасыщение кислородом. Надо ускориться! Маг начал быстро соединять сухожилие. Дыхание пациентки немного успокоилось, и боли она по-прежнему не испытывала.

— Сейчас буду сшивать и постараюсь снять отёк, — предупредил маг.

— Да, я готова, — чуть слышно ответила Женя.

Виктор приподнял ладони. И стал поджимать руки в кулаки: правый, левый, правый, левый. Ещё два цикла коррекции — и всё. Только он закончил, как ноги пациентки напряглись. Переключившись на работу со щитом, маг нежно-нежно сдавил низ голени, одновременно запустив лёгкое расширение сосудов. Когда нога наполовину приблизилась к нормальному состоянию, Виктор снял щит, перевёл кровоток в естественное состояние и открыл глаза.

— Всё.

Девушка расслабилась, медленно согнула ногу в колене. С опаской потрогала лодыжку. И удивлённо, восхищённо глянула на целителя.

— Спасибо...

Виктор посмотрел на Лилу. Та улыбалась во все зубы.

— Ну ты, волшебник, и лекарь! Теперь ступай отдыхать!

Маг, скрывая волнение, кивнул пациентке и её наставнице и быстро вышел.

Всё едино: одни процедуры у магов и лекарей! Разве что маг работает, по большей части, с неживой природой, а лекарь...

Вспомнился анекдот про кардиохирурга и автослесаря: "Вот заводи и чини!" Заклинание Петра было обще-тонизирующим: сила — как бы живительная вообще — собиралась и выливалась на больной организм, магическая система которого самостоятельно насыщала и залечивала поражённую зону. Грубо, упрощённо. А оттого и эффективность — так себе. Виктор же направлял значительно меньшие потоки, но добился отличного результата благодаря точности. Триумф разума, однако, тваюмагию!

Помимо радости от удачно проведённого магического воздействия, сердце грело и воспоминание о Жениной благодарной улыбке. Приятно получить благодарность за доброе дело!

И планы не пострадают. Утром Лила помчится в город, чтобы проверять. Паранойя заставляла пересмотреть всё: от нынешней активности Чёрных до лояльности той же скромной и застенчивой Женечки.

42. Баночка варенья.

Лидия Ивановна ехала на велосипеде из городка домой. Солнце безразлично касалось сильных загорелых рук. Женщина выглядела лет на сорок пять, но на самом деле разменяла уже девятый десяток. Полупустой рюкзак со стороны спины подмок от пота. Хлеб предусмотрительно завёрнут в непромокаемую ткань, а баночке варенья — что сделается?

В обед женщина получила в расхожий ящик извещение: ей пришла посылка. Чем ждать, пока почтальон соизволит заглянуть на хутор, лучше самой обернуться до городка на двух колёсах. Полтора часа всего-то.

Смешно: можно получить сообщение о приходе посылки, но общаться лучше всё-таки баночками. Лидия, высшая лекарша, научила этому всех учеников, и теперь летали миленькие трогательные послания от Владивостока до Владикавказа. Кто заподозрит, что лекарское баловство не столь невинно? Им, конечно, и так повезло, что послания неизвестного сомнительного благодетеля вспыхивали над гильдиями магов, а не лекарей, но... Лидия знала эту кухню не понаслышке. Маги в Ордене, как вытравят всех подпольщиков, найдут, чем заняться!

Следующими козлами отпущения станут барды, тут и сомневаться не приходится. Ребята шебутные, непростые. И влезть могут, куда их не просили, и поинтриговать — с превеликим удовольствием. А вот потом орденские мальчики могут приняться за лекарей. И тот, кто окажется незаметней других, сможет удрать дальше остальных.

Отчасти для того, чтобы оказаться в нужный момент подальше от заварушки, и каталась на педальном коне крепенькая тётушка Лидия Ивановна, высший лекарь, возя в город да из города баночки с вареньем. Полтораста-двести империалов в месяц — не деньги, если планируешь выжить в любом случае. Сидеть, химичить травки для аптекарского общества — не самая тяжкая работа. Да и воздух свежий, и правнучка рядышком. Ещё бы паренька приличного ей сыскать...

Не ладится у лекарей личная жизнь. А уж в роду Лидии это правило и вовсе глухое. Только один ребёнок. Только дочка. Только от того, которого первым полюбишь. И хоть расшибись, но другого шанса продолжить род в жизни не представится! Сорок известных поколений. А сколько до того было? Прабабка говорила, это проклятие от самой Штеллы идёт. Прабабкина бабка сказывала, у Люция на столе портрет её видала. Скулы, плечи широкие, волосы рыжие пополам с русыми. Разрез глаз, правда, иной, но на то и легенда, чтобы было в чём усомниться. И спросить у Древнего всё побаивались.

После мостика дорога пошла в гору, но женщина даже не сбавила ход. Обогнув лесок, Лидия с севера подъехала к хутору. Сторожевое заклятие под берёзами стояло нетронутым.

Красавица-правнучка поливала грядку иссопа. Лидию она заметила уже давно, так что просто приветственно махнула рукой и продолжила своё дело. Хорошо бы к ним забрёл какой-нибудь парень не из местных. Можно и с деревенским её свести, но лучше не думать, какая дочка будет от какого-нибудь пьяницы! И ведь — единственная.

Да и с городскими не больно-то угадаешь. Машка, вон, Ирку родила да сбежала с магом. Ирка за своим в Орден потянулась и тоже погибла. И Наденьку сироткой оставила.

Глядя на девушку, Лидия улыбнулась тому, что её в деревне считают Надиной матерью. И завидуют, что они вдвоём пять тысяч метров обработать могут и не бедствуют, торгуя травками. Ничтожества ленивые...

Придя в дом, лекарша выложила из рюкзака приобретения. В баночке оказалась половина щавелевого студня, и по четверти малины и ежевики. "Всё было плохо. Расскажи ещё. Ты тоже в опасности", — расшифровала послание Лидия. То, что всё кисло бывает после визита высокого начальства — это не новость, милочка. И рассказать больше пока нечего. А вот отчего опасность исходит — сие есть вопрос. Отголосок большого вопроса: почему происходит то, что происходит? И когда смотришь на далёкие действия десятков людей через узенькие щёлочки под крышками баночек с вареньем, надо быть особливо осторожной с выводами, увязывать события верными узлами, а не наугад или по прихоти.

За последний год ничего значительного не случилось. Значит, что-то внешнее на неё давит. Из опасностей персонального характера можно представить либо Орден, либо... опять Орден. Полиция, работодатели, бандиты — всё это мелочи. Что могут заиметь на неё Чёрные? Добрососедство с Драконами? Посмотрела бы она на того, у кого хватит наглости поставить ей это в вину! Разве только у Олега, а он трижды подумает...

Да и знают о Дрейке в Ордене! Он может себя хоть в сотню раз умнее всех считать, но его самого давно уж сочли. Но он безобидный, оттого и не трогают. В общем, тут скорее Лилку дёргать надо: живёт с мужиком двести лет, а всё Чёрным не представит. Это ж только вывеска поменялась, а суть та же: гильдия! Просто во главе не Белые, а Чёрные. Дворцовый переворот.

Блюдце на полке звякнуло: сообщение.

Лидия улыбнулась: помяни эхо погромче, как говорится, — Лилка пишет! Взять в помощники паренька двадцати лет? Четвёртый уровень, устремления средние. А что ж без расхожести? По недосмотру, али специально старая подруга темнит? Нет уж, не бывает недосмотра у высшей воровки.