Ангел Специального Назначения

"Пора и мне". — Леха поднялся и, сбивая сухую траву, двинулся к трассе.

А через пару минут, остановив попутку, Оля ехала в город, вполуха слушая веселую болтовню водителя случайных "Жигулей".

Паренек записал неизвестно чей телефон и довез Ольгу к самому подъезду.

Маша оказалась дома. Хотя, по идее, должна была свалить куда подальше.

— Где была?— встретила она Олю риторическим вопросом.— За что тебе деньги платят?

"Что ты будешь. Домохозяйка, а "гонору, как у комиссарши", — усмехнулся Леха. — Положим, денег мне еще не заплатили, и похоже вряд-ли о такой малости вспомнят. Ну, да бог ей судья".

Не обращая внимания на взбалмошную дамочку, Оля собрала свои вещи, проверила документы.

-Ты куда? — остановила ее Мария.

-Послушай, я тебе русским языком сказала: — Нужно исчезнуть. Муж повторил. Что, совсем тупая? Сама жить не хочешь, дочку пожалей. Последний раз говорю. Бежать нужно. Немедленно. Через час, максимум, придут люди, которые, прости за пошлость, из тебя дуршлаг сделают. Ты что, мазохистка? — Ольга двинулась к выходу.

— Подожди, стой! — визгнула хозяйка. — Мы с тобой.

-Лиза, — крикнула она дочери,— собирайся, поедем к бабушке.

"Господи, снова здорово. Как вы меня достали".

— Давай так, — Алексей задумался.— Схожу за машиной, а вы собирайтесь. Посигналю, спускаетесь вниз. Только не к матери, вспомни каких-нибудь знакомых. Желательно, не в Москве, а в пригороде. Барахло не бери. Документы, деньги. Все.

Оставив их собираться, прогулялся на стоянку. Машина была на месте.

"Ох, не дело. Не дело. Сто к одному белобрысый, по своим каналам, ментов наверняка озадачил. Теперь первый гаишник тормознет. Но не бросать же девчонок? Люди покойного сейчас в таком раздерганном состоянии, что не дай бог им в руки попасть. Жалко. И ее, дуру, и дочку. Попробую вытащить".

Перекрестившись, подал авто назад в полумрак растущих вдоль забора деревьев, заглушил двигатель и тихонько прошел к подъезду. Вроде спокойно? Однако, в окне третьего этажа шевельнулась тень.

"Мужик, судя по габаритам?" — Алексей осмотрел двор внимательней и зацепился взглядом за стоящую в ряду "спящих" машин "Шеви-Ниву" с громадным, хромированным кенгурятником.

"Маска, маска, а ведь я тебя знаю. Точно, возле дома у Камаза такую видел. Пойду проверю", — Леха скользнул вдоль баков с мусором и вынырнул в мертвой зоне, чуть позади шедевра российско-американского автопрома. В машине, больше смахивающей на "Оку"-переростка, чем на джип, кто-то сидел. Девушка постучала в стекло и заблажила пьяным голосом малолетней оторвы: — Мужчина, угостите даму сигареткой.

— Да пошла ты...— отмахнулся тот, не сводя глаз с окон.

-Хам!— Оля коротко ткнула сидящего стволом в висок.— И разиня.

Водитель завалился на пассажирское сидение.

"Почему от субтильной девочки никто не ожидает подвоха. Наверное, чистая психология? — размышлял Алексей, приоткрывая дверцу и, тихонько дергая застревающее в узком проеме тело. Добивать не хотелось: — Что я, зверь, что ли. Еще разок по кумполу, и на полчаса глубокий наркоз обеспечен".

Сев за руль, приготовился ожидать: "В доме шуметь не станут. Скорее всего, меня ждут. Маша, наверняка, им все рассказала. Это понятно — своя рубаха, как говорится, ближе... Только теперь, как я понимаю, их должны будут на базу отвезти, и допросить с пристрастием".

Не прошло и часа, как засадные хлопцы двинулись вниз. Снова мелькнул силуэт в окне, потом свет погас.

Леха скользнул из кабины и притаился в тени. Через минуту процессия вышла. "Лиходеев" и впрямь оказалось трое: "Жаль, Особиста нет. А вот мужичок знакомый. Прапор, сука умелая. Значит, его и надо валить первым. Алексей сдвинулся в сторону, меняя приоритеты. Едва фигуры приблизились, открыл огонь. Выстрелы слились в один трескучий хлопок. Ошеломленные развязкой, Маша и Лиза застыли возле корчащихся на асфальте боевиков.

Наметанным глазом Леха определил: "Добивать некого. Все трое с дырками в голове. Ну, что поделать, не их сегодня день. А ведь куда проще. Отзвони водителю, убедись, что все чисто. Пришлось бы мне тогда в квартире погром устраивать. С неясным результатом. А так, все ровно". Открыл дверцу и втолкнул подопечных в салон. Маша судорожно втягивала воздух, борясь с дурнотой. А вот в глазах дочки, как ни странно, проявился огонек восхищения.

"Вот они детки-то, ничего святого, — посетовал Алексей.— "Никиты" разной насмотрятся".

Аккуратно освободил пленниц от оков и строго наказал: — Хотите жить — ни звука, нервы потом, — не отошедшие от потрясения они сидели, прижавшись друг к дружке.

"Вот и хорошо, молчат и ладно", — вытащив из кармана водителя бумажник с документами, завел мустанга Тольяттинского розлива и тронул прочь.

Наконец Маша заговорила: — В Одинцово, — глядя на Ольгу с животным страхом, попросила она.

"Еще бы, кто я в ее глазах? Безжалостная убийца. А то, что эти нелюди за их жизнями пришли, понимает? Ох, вряд ли. Вот, когда они всем коллективом ее и дочку, перед тем как закопать, на хор поставят, тогда сама в горло будет готова вцепиться, да поздно".

"Хотя, что тут мудрить. Душегуб я. Какие ни есть, они ведь люди. И душа у них должна быть, другой вопрос — какая".

"Отставить. Устроил здесь", — осадил себя Алексей.

Высадив пассажирок у новостройки, кивнул на прощание и собрался отъезжать.

Неожиданно Мария нагнулась к окошку и тихо, нерешительно произнесла: — Спасибо, Оля. Не знаю, кто ты, но спасибо. Храни тебя Господь.

Они ушли, а Леха двинул машину в ночь.

Спать ему пришлось в салоне. Повертелся в неудобном кресле, кое-как устроился и задремал. Навалились воспоминания. Его, Лехины. Понемногу вытесняя реальность прожитого дня, словно кадры старого фильма, где он — в главной роли.

Военкомат. Стриженый наголо призывник стоит перед комиссией. Седоватый полковник решительно закрывает папку с его делом и веско произносит: "Годен. Во флот".

Глава 3

Армейская романтика исчезает после трех дней службы. Разом и навсегда. Рев сержантов, стриженые под ноль головы новобранцев, казарма, ароматы сырых портянок.

Все бегом: бегом умываться, бегом в столовую, бегом на построение и только "строевые" шагом, хотя тут вот лучше было бы бегом.

День за днем, подъем-отбой. Подъем-отбой. Глядь — вот и неделя пролетела, вторая, и вот появилось легкое понимание этого бардака.

Что-то злит, коробит, но уже становится привычным и потому не страшным.

В элитные части Алексей не рвался. Он вообще с удовольствием сачканул бы от "почетной обязанности и долга". Но проходной балл в университете был такой, что поступить честно не стоило и мечтать. Итог — Повестка, военкомат, ПТК со странным прозвищем "холодильник". И вот: "Через две весны, через две зимы".

Слова популярной тогда песни отзывались нехорошим предчувствием этих зим и весен.

В десант попал случайно. Расписанный в ВМФ, он ждал вызова от своего "покупателя", сидя на лавочке возле площадки, где с высоких ступеней выкрикивали фамилии новоявленных воинов.

"Какой смысл давиться в толпе?— размышлял призывник.— Если нужен — найдут ".

Когда рядом присел офицер, он даже не повернул голову, дисциплина еще не въелась в сознание.

-Эй, воин, спичку дай, — попросил сосед. — А что не там, "купили" уже?— кивнул головой военный, прикурив.

-А чего толкаться, услышу, — Алексей глянул на собеседника.

"Ого, десант". — По экранам только прошел забойный фильм про десантуру, и ореол романтики веял над всем, связанным с полосатыми тельняшками и голубыми беретами.

Он присмотрелся. Не многим старше его этот лейтенант. Сам Леха призывался на два года позже сверстников, дали окончить техникум, поэтому выглядел почти ровесником офицера.

Здоровьем и силой Алексея природа не обидела, а спортом он занимался с детства. Русый чуб, рост за метр восемьдесят, широкие плечи. Белозубая обаятельная улыбка. Лейтенант перехватил взгляд новобранца.

— Земляк? — разглядел он на рукаве стройотрядовской ветровки эмблему Новосибирска.

-Наверно, — пожал Леха плечами.

-Где жил?— поинтересовался сосед.

Оказалось, что до службы "летеха" учился в соседней школе, отыскались и общие знакомые: Местные знаменитости района. Уже через пять минут Виктор, как назвал себя лейтенант, предложил: — Слушай. Фактура у тебя соответствует. Парень, как вижу, не глупый. Пошли к нам. В ВДВ. Чего тебе на флоте три года ботинки рвать.

Алексей, всей душой согласный, что три года — это всяко не два, раздумывать не стал. С готовностью сообщил фамилию, номер команды и, слегка волнуясь, закурил в ожидании. Решилось быстро.

— Иди в казарму, — скомандовал, вернувшись из штаба, офицер. — Завтра в десять — здесь, — он ткнул пальцем на знакомую скамейку. — Ну, все, "земляк", поздравляю. С десантом тебя, — лейтенант хлопнул новобранца по плечу.

И вот уже три недели Леха служил в десанте.

Учебка, она и у космонавтов учебка. "Строевые", уставы, наряды, опять строевые, постоянное чувство голода, бег на физзарядке, бег с выкладкой, бег просто так...

Алексей постепенно втянулся. Понятно, не получал удовольствия, но и тягот, особых, не испытывал. Помог характер, спокойный и рассудительный.

"Значит, так надо, "гражданку" из нас выбить, — смеялся он про себя, прыгая после отбоя с коечки, по команде орущего сержанта. — Стресс выбивают стрессом".

Наступила дата присяги. Отстояв на плацу положенное, и прокричав заученный наизусть текст, они перешли в надежные лапы Вооруженных Сил.

А на следующий день его вызвал командир роты.

Само по себе, это — событие. Командир роты новобранцев не замечал в упор, и вызов к нему значил, что за бойцом числится не просто нарушение, а по меньшей мере настоящий Проступок.

Алексей, чувствуя себя невинно осужденным, вошел в кабинет и, бросив ладонь к виску, рявкнул, докладывая: — Товарищ майор, рядовой Бессонов по вашему при...

Однако, вместо командира, за столом сидел немолодой офицер, в звании подполковника. Форма почему-то смотрелась на нем чужеродно. Словно на переодетом гражданском. Уставная фуражка с покосившейся кокардой. Ни один офицер не станет терпеть такое издевательство над головным убором. А тем более подполковник.

"Как известно, "шитые" фуражки — привилегия старших офицеров, и носить уставной котелок?" — Алексей перестроился и продолжил доклад: — Рядовой Бессонов по вашему приказанию прибыл.

-Ладно, не ори, — остановил подполковник.

-Садись, — ткнул пальцем, указывая на стул.

Алексей сдернул берет и присел на край, готовый при первой необходимости вскочить.

-Размазывать кашу по тарелке некогда. Перейду к делу, — офицер достал папку. — Предлагаю вам, рядовой Бессонов, службу в подразделении ОсНаз.

Алексей невольно усмехнулся, вызвав удивление собеседника

— Странная реакция,— насупился подполковник. — Объяснитесь, солдат.

Алексей смутился, потом честно ответил: — Когда я, на "призывном", услышал короткое слово ВДВ — это значило два месяца бега и строевых занятий. Вот и подумал: "Сколько месяцев строевых означает такое длинное слово?"

Подполковник хлопнул ладонью по зеленой ткани стола и оглушительно захохотал.

— Ай, молодца. Ну, молодца, — повторил он, отсмеявшись. — Впервые слышу такой ответ. Парень, мы споемся.

— Я командир роты, набираю личный состав. Честно скажу, твое дело смотрели психологи, поэтому, в том, что ты согласишься, не сомневались. Но, вот что отреагируешь именно так, психологи не сказали.

Строевых будет мало. Это я тебе обещаю, а вот всего остального хлебнешь полной ложкой. Детали, извини, сообщать пока не имею права, но одно скажу, служба в самый раз для тебя. Романтики у нас долго не задерживаются. Работа мужская, тяжелая, грязная. Решай.

-Товарищ подполковник, наверное, психологи знают лучше. Я согласен, — Алексей, действительно, не имел ничего против нового предложения.

Служба в десанте, по его пониманию, мало что могла ему дать.

"Если быть, то быть профессионалом, а при таком обучении и загруженности хозяйственными работами стать профессионалом невозможно. Каких высот можно достичь, если за два с лишним месяца обучили только тянуть ногу?"

-Это хорошо. Но твое желание — полдела. У нас строгий отбор, — продолжил офицер.— Не очень сложный, но специфичный. Вот, к примеру, ты — молодой боец, для тебя любой офицер— это царь и бог. То, что ты сумел перестроиться и доложить, это плюс. Что среагировал на предложение с юмором — тоже и так далее. Самое невинное задание может оказаться проверкой, поэтому, будь внимателен.

— Значит, договорились, — он поднялся, протянул руку: — Зовут меня Василь Кириллович. Прозвище в части скажут. Завтра тебя вызовут. Ну и, естественно, никому ничего. Бывай, Алексей Бессонов.

Новая служба началась с испытаний. Тряской. Его и бойца из соседнего взвода погрузили в кузов бортового "Урала" и повезли.

Ехали долго. Сержант разговорчивостью не страдал. Он сдвинул берет на глаза и задремал, не обращая внимания на дикие рывки и подпрыгивания.

Водитель гнал, как на ралли. Пока шли по трассе, было терпимо, но когда дорога стала похожа на стиральную доску, а водила почти не сбросил скорость, стало тяжко.

Но, добрались. Военный городок оказался небольшим. Три казармы, учебный корпус, штаб, полоса препятствий, парашютная вышка.

И все это в окружении вековых сосен. На этом сходство с учебкой и лагерем закончилось.

Сержант привел их в казарму и, показав две койки, буркнул: — Спать здесь будете. Рундуки сдать в каптерку, дальше по распорядку.

И ушел. Настроенный на пристальное внимание старослужащих, Леха удивился тому, что никто их не встретил.

Только из каптерки появился толстенький, флегматичный солдатик.

Баталер отобрал вещевые мешки и "парадку", взамен выдал застиранную п/ш.

— Устраивайтесь, бойцы, — он весело подмигнул. — Не дрейфь, босота, не съедят.

Действительно, не съели. Легкую издевку считать за дедовщину смешно. Каждый занимался своим делом и к новичкам не лез. Они попали в набор одного года, и стариками были только заместители командиров взводов.

Отбор начался с кросса. Их, команду тридцать пять новобранцев, гнали три сержанта. Темп они взяли такой, что даже сами, как заметил Алексей, к концу задохнулись. Бессонов, имевший первый разряд по пятиборью, пробежал нормально, вперед не лез, но и не отставал, держался в середине. Однако после кросса пошло издевательство над организмом.

Остановив их в распаханном поле, сержант отдал приказ: — По-пластунски, вперед.

После десяти метров беречь форму стало бессмысленно.

Преодолев вспаханный участок, рванули. Сержанты уже не подгоняли, а просто бежали рядом.

"Отрезок пять километров,— как понял Алексей. — Гоняют кругами".

Снова пахота и снова ползком. Он насчитал пять кругов, команда растягивалась все больше и больше. Отставших не ждали. Наконец, пытка кончилась. Резкая команда — в одну шеренгу становись. Перекличка.

-Иванов, Петров, Сидоров, — отозвалось семнадцать. Отставших списали в тот же день.