Двойник

Дверь распахнулась, и на пороге возник высокий, с красивым тропическим загаром, мужчина. Примерно на семь-восемь лет старше Андрея, смотрелся цыганисто-смуглый брюнет куда более импозантно.

Плейбой стремительно ворвался в палату, окинул взглядом ее интерьер и с непередаваемым ужасом уставился на Андрея, лежащего в кровати.

— Милый... что с тобой?.. — огорошил гость трагическим возгласом. — Эти жуткие тетки сказали, что ты... Я не могу даже повторить... Ты потерял память?!

— Ну да... — буркнул Андрей, глядя на внезапного визитера с явной опаской. — А вы кто?

— Я? — изумленный гость даже хлопнул ладонями с длинными и, похоже, покрытыми бесцветным лаком ногтями. — Андрюшенька, ты что?!. Я — Жорж. Твой пушистый Жоржик...

— Чего?! — Андрей сжал зубы, пытаясь удержать смех. Он даже не смог оскорбиться от столь похабного обращения. Настолько глупо выглядел этот напыщенный павлин в своей почти детской обиде.

— Слушай... Жорж, блин... не обращай внимания... — Андрей не выдержал и закатился раскатистым смехом. — Не обращай... Сейчас я...

— Извини... приятель. Верно тебя информировали. Все забыл начисто. Как вырубило. Ну вот начисто. Веришь? Никого не помню. Даже Кацмана...

— Но как же... — Жоржик смотрел на Андрея глазами потерявшегося бассета. — А как же я?!.. Я, ведь, лучше...

Вопрос вызвал новый взрыв хохота. — Ты... ведь, лучше... — прохрипел Андрей, давясь смехом. — Не в пирогах счастье...

— Каких пирогах?

— Мультик про Карлсона... — отмахнулся Андрей, вытирая слезы.

— Вот... в этом ты весь... Я так страдаю, а он про какой-то мультик...— с дрожью в голосе произнес Жорж.

Выдержать такой сцены Андрей не сумел. Он зарылся головой в подушку и закатился таким хохотом, что на звуки, больше напоминающие рыдания, вбежала сестра и быстренько выпроводила онемевшего посетителя вон.

Не успел Андрей прийти в себя после неожиданного визита, как дверь вновь распахнулась, и в палату осторожно, словно опасаясь, проник новый гость. Правда, в отличие от предыдущего, выглядел этот куда более традиционно.

— Что, еще один... — оторвался Андрей от экрана компьютера и тяжко вздохнул: ...Ах Андрюша, ах шалун. Шелковая... лапка.

Он уперся тяжелым взглядом в лицо посетителя: — Ну?

— Здравствуйте, Андрей Сергеевич... Моя фамилия Горский. Я корреспондент журнала "Люди и лица"...

— Ну и что теперь?

— Буквально пара вопросов... — журналист воровато оглянулся. — Два слова... Это правда?

— Что правда? — Андрей аккуратно прикрыл крышку ноутбука.

— Это правда, что вы потеряли память? — с плеча рубанул одетый в потертый джинсовый костюм паренек.

— Без комментариев, — ляпнул Андрей слышанную где-то фразу. — В настоящий момент идет обычное обследование. Был приступ... Пришлось прервать гастроли... А уж что там... Вскрытие, как говорится, покажет.

— Так, значит, вы просто решили порвать с Жоржем? — понимающе качнул головой акуленок пера. — А кто ваш новый избранник.

— Чего? — а вот тут Андрей разозлился всерьез. — Вы охренели все?

Он легко выпрыгнул с постели и в два коротких шага оказался возле репортера бульварной прессы.

— Шел бы ты... лесом, — вежливо предложил он, ухватив паренька за ворот джинсы.

Ловко развернул довольно габаритную фигуру и выволок в коридор.

— А это что такое?.. — раздался возмущенный голос от стойки, за которой сидела дежурная сестра. — Пролез все-таки... Ну, я тебе.

Репортер, который, похоже, испугался сестры куда больше, чем Андрея, дернулся и торопливо скользнул в сторону неприметной двери. Мгновение, и он уже исчез за ней.

— Вы уж извините... — растерянно пробормотала сестра. — Я этого... три раза отсюда выгоняла, так он, видно, с черного хода пролезть умудрился. Вы уж простите.

— Да ладно... — махнул ладонью Андрей. — Бог с ним.

Он глянул на стоящую перед ним девушку: — А вас как звать? Неудобно, ведь, без имени. Сестра да сестра... даже утку не попросить.

— Утку?.. — девушка хлопнула длинными ресницами. — А у нас...

Тут до нее дошло, что пациент шутит: — Меня Марией зовут. А вы Андрей Питерский, я знаю. Я на ваш концерт ходила.

— Да? Ну и как? — поинтересовался Андрей. — Понравилось?

Мария открыла рот, очевидно, для того, чтобы произнести комплимент, но вдруг залилась краской. — Не очень... — выдохнула она правду и торопливо добавила: — Мне ваши последние песни понравились. Особенно — про облака. Ее ведь Егоров написал?

Андрей развел руками:— Ну, вам виднее. Я же не помню ничего. Просто, вот, вышло.

— А вы не споете?.. — девчонка вновь хлопнула длинными ресницами. Несмотря на молодость, она явно знала о своей привлекательности и уже умела ей пользоваться.

— Да ну... — смущенно почесал в затылке Андрей. — Гитары нет, и вообще.

— А у нас есть. — тряхнула русой челкой Мария. — Мы в дежурке храним. Иногда, на праздник кто-нибудь играет.

— Хорошо, — не стал ломаться Андрей. — Только, чур, тапками не кидать, ежели что не так.

— Тогда я с девчонками из судебного после ужина к вам приду?

— Ну, если с девчонками, тогда конечно, — Андрей вдруг почувствовал себя совершенно здоровым. Он еще раз улыбнулся симпатичной сестричке и вернулся обратно в палату.

Незапланированные визиты, на которые Андрей посетовал продюсеру, уже на следующий день получили весьма неожиданное продолжение.

У дверей его палаты возник хмурый субъект в неприметном сером костюмчике.

Гражданин, куда больше похожий на борца тяжеловеса, внешне безучастно сидел на специально принесенном ему стуле, который лишь изредка поскрипывал под его довольно приличным весом. Однако визиты прекратились. Прекратились совсем. Мало того, по вине безмолвного соглядатая едва не сорвалось обещание, данное Андреем симпатичной сестре милосердия.

Попытка завести беседу с охранником не задалась. Сторож с трудом, словно выполняя тяжелую обязанность, назвал свое имя и категорически пресек малейшую попытку Андрея установить более дружественные отношения. Казалось, он более занят тем, как бы ловчее отправить собеседника в глубокий нокаут.

В общем, от появления телохранителя польза оказалась только в одном — гостей к Андрею больше не пускали. Этот факт Андрея, несомненно, обрадовал, и в то же время... каким-то шестым чувством он ощущал исходящую от Сергея, как звали охранника, некую, пусть и неявную, угрозу. И что уж греха таить, иной раз у Андрея даже появлялось подозрение в двойственности функций приставленного к нему телохранителя.

Настойчивое "восстановление" памяти с помощью интернета принесло свои плоды.

Как сумел выяснить Андрей из болтовни Марии, врачиха, под наблюдением которой оказался знаменитый пациент, писала кандидатскую диссертацию именно по дорогой ее сердцу "автобиографической амнезии", и явный прогресс в лечении она всецело приписывала своей методе.

Что до самой сестрички, то, после организованного ею в тот же вечер небольшого концерта, на котором Андрей спел для дежурных сестер отделения с десяток песен, их знакомство как-то само собой переместилось в куда более приятную для обоих область.

Поэтому, помимо всего прочего, Андрей оказался в курсе всех новостей и сплетен довольно замкнутого и своеобразного мирка психиатрического отделения.

Может быть, именно благодаря этому, месяц лечения прошел для Андрея в довольно комфортных условиях.

Но на исходе четвертой недели вынужденного заточения... а об этом Андрей узнал от погрустневшей подружки едва ли не раньше всех остальных, заведующая отделением приняла решение об окончании периода стационарного лечения.

Совпало, или в этом был некий, неведомый Андрею, смысл, но факт этот остался неизвестен его "опекунам".

Ни до господина Рогожина, ни, тем более, Кацмана, который, впрочем, вовсе не баловал пациента своими посещениями, эта новость не дошла по той причине, что оба они еще за три дня до этого убыли в некую, но, по словам Вячеслава Михайловича, совершенно необходимую, заграничную командировку.

Говоря по совести, это сообщение Андрея не огорчило. Он молча выслушал преувеличенно заботливое наставление вальяжного продюсера, пожал плечами и с облегчением перевел дух, когда за тем закрылась дверь палаты.

— Скатертью дорога. А еще лучше, чтобы и соглядатая своего забрали... — негромко пробурчал Андрей, слушая, как поскрипывает стул под тяжелым телом.

Хотя телохранитель вел себя абсолютно корректно и вовсе не докучал своим присутствием, но Андрей никак не мог побороть в себе некое предубеждение.

Неделя перед выпиской стала сущим испытанием. Десятки процедур, анализов, обследований, и просто внешне свободных бесед с на редкость доброжелательными, умеющими слушать ничуть не хуже особиста, и профессионально внимательными собеседниками в белых халатах.

Но поскольку все в жизни имеет обыкновение когда-то кончаться, окончились и эти мытарства. И вот теперь, он, уже переодетый в свою повседневную одежду, сидел в просторном холле клиники, держа в руках довольно пухлую стопку листов, подшитых в блестящий глянцевый файл.

История болезни, написанная профессионально-корявым почерком, изобиловала медицинскими терминами, но главное Андрей понять сумел — его признали совершенно здоровым.

Иными словами, Андрей мог вполне искренне гордиться собой. Суметь обмануть одного из лучших специалистов в своей области — дано не каждому. Однако ни радости, ни удовлетворения он не испытывал. Скорее, сидела где-то глубоко в сердце неясная тревога. Закончился некий этап новой жизни. Этап стабильности и относительного покоя.

Андрей сложил бумаги в свою сумку, поднялся, с некоторым интересом рассмотрел свое отражение в большом, занимающем полстены, зеркале. Волосы, столь варварски обритые Кацманом, почти отросли, лицо немного округлилось. Покрутил головой и пришел к неутешительному выводу, что набрал не менее трех, а то и пяти, лишних килограммов. Фигура, благодаря великолепной кормежке и не слишком активному образу жизни, приобрела даже некую вальяжность.

Заметив краем глаза, что следовавший за ним по пятам телохранитель, который сидел в трех шагах от него, тоже встал и приблизился, Андрей бросил разглядывать себя и вопросительно уставился на сопровождающего.

— Ну и что дальше? — нарушил он молчание.

— Я вызвал машину... — процедил шкаф после некоторого раздумья. — Она отвезет вас.

— Интересно, куда? — поинтересовался Андрей, даже не пытаясь вложить в вопрос нотку иронии. Он уже давно понял, что его соглядатай совершенно не способен реагировать на подначки.

— Мне приказано проводить вас на дачу к господину Кацману.

— Вот тебе и здравствуйте. — Андрей и вправду огорчился этой новости. — Ну и чего я там забыл? У меня, ведь, своя квартира есть... — он точно помнил, что еще в прошлом году она появилась стараниями того же Семена Яковлевича, который сумел приобрести взамен неплохой Питерской квартиры родителей Андрея Пирогова вполне приличную двушку в престижном районе старого Арбата. Имелся и автомобиль. Почти новый, и почти выплаченный, джип...

— Я имею четкие инструкции, — отрезал Шкаф. — Если вы против, свяжитесь с господином Кацманом.

— Да как я с ним свяжусь?.. — Андрей тяжко вздохнул. Навороченный телефон, который он с грехом пополам сумел освоить, ни в какую не соглашался соединить его ни с одним из опекунов.

— А если я вас... простите, на хрен пошлю? — вежливо поинтересовался Андрей, нисколько, впрочем, не заблуждаясь в ответной реакции Сергея. Своего надзирателя он уже успел досконально изучить и потому мог с достаточной долей уверенности спрогнозировать ответ.

Здоровяк, который в душе крепко презирал всех представителей нестандартной ориентации в целом, и самого Андрюшу, в частности, тем не менее, был настоящий профи.

Телохранитель обладал хорошей спортивной подготовкой и, приди вдруг Андрею в голову сумасбродная идея вызвать его на поединок, вполне мог уделать Андрея в первом же раунде, наверняка не станет опускаться до таких пошлостей, как мордобой. Скорее всего, у него есть другие, не менее действенные способы воздействия на своего подопечного.

Говоря откровенно, Андрей просто хотел проверить, какая из заготовок будет пущена в ход.

— Вы имеете полное право отказаться, — бесстрастно произнес телохранитель. — Только имейте в виду — ключи от вашей квартиры и машины я вам не отдам. И паспорт — тоже. А ваши... кхм... приятели, они едва ли захотят содержать вас в течении длительного времени... за свой счет. А впрочем, есть и еще несколько способов осложнить вам жизнь... Знаете, давайте дождемся приезда господина Кацмана... Ну, вам же лучше будет восстановить силы в спокойной обстановке. Дом в отличном месте, минимум посторонних. Природа, свежий воздух...

— В общем... как говорит наш любимый шеф... Поехали, Геша... — закончил Андрей за своего собеседника.

— Можно и так, — совершенно серьезно отозвался Шкаф. — А если хотите... цитировать, то лучше уж господина Некрасова... И пошли они солнцем палимы... разводя безнадежно руками...

— И покуда я видеть их мог... С непокрытыми шли головами. Повторяя: "суди его Бог!" — автоматически закончил Андрей. — Что ж, приятно иметь в спутниках столь эрудированного человека. А я уж думал, вы головой только кирпичи умеете ломать, — не сумел удержаться он от колкости.

— Ну и это... — Шкаф едва заметно развел губы, изобразив некое подобие улыбки. — А еще я ей ем...

"Да ты, парень, куда..." — мелькнуло у Андрея невольное удивление.

— Хорошо, — он забросил легкую сумку на плечо. — Ехать, так ехать...

Телохранитель коротко глянул в окно и согласно кивнул головой: — Машина прибыла, — он шагнул к двери и ненавязчиво, но профессионально, прикрывая объект охраны от возможного нападения, приблизился к стоящему на площадке черному автомобилю.

И тут темное, глубоко тонированное, стекло, находящееся со стороны водителя, пошло вниз... Фигура сидящего за рулем человека взмахнула рукой в приветственном жесте.

Хлопок прозвучал совершенно неожиданно для Андрея, закрытого широкой спиной охранника.

Тело Сергея дернулось и плавно завалилось на блестящее лаком крыло джипа.

Антрацитовые двери одновременно распахнулись. Четверка крепышей, в одинаковых черных куртках, действовала совершенно синхронно. Пожалуй, слаженность их действий могла стать предметом зависти самых заслуженных мастеров по синхронному плаванию.

Парочка, находящаяся ближе к Андрею, ловко ухватила его под руки и в два приема засунула внутрь авто.

Самое характерное, что в бок жертвы оказался крепко уперт предмет, который Андрей вполне мотивированно принял за пистолетный ствол.

Выяснять, так ли это на самом деле, видя, что случилось с его охранником, он даже не пытался.

Почти одновременно вторая парочка подняла Сергея и без видимых усилий забросила в заднюю дверь.

Все действие заняло три, от силы пять секунд. И окажись вдруг рядом нечаянный свидетель, он вряд ли сумел бы что-то предпринять. Да какое предпринять — пожалуй, не успел бы и крикнуть.