Не такой была её родина — герцогство Занадан. Старый герцог, по её мнению, оказался достаточно здравомыслящим правителем, чтобы прекратить гонения на рождённых с божественным даром людей и постепенно переманить их к себе на службу. Пошли далеко не все — немалое количество магов, особенно тех, кто успешно и долго скрывался, не выдавая своей сущности, осторожно выжидали. Но молодёжь, не желавшая всю свою долгую, значительно более долгую, чем у простых людей, жизнь, скрываться, с энтузиазмом восприняла предложение герцога и открыла всему миру свой дар, основав магическую академию, чтобы передавать молодым магам свои знания, собранные по крупицам и оплаченные не только кровью, но и нередко собственными жизнями. Подобный поворот событий не понравился соседям Занадана, да и кому может понравиться значительное усиление армии вероятного противника? А ведь основным условием легализации в герцогстве магов стала обязательная воинская повинность — все маги, в случае нападения на Занадан, были обязаны по первому же приказу герцога влиться в его армию. Правда, лежащая на востоке Загорная империя Сентия ограничилась лишь выражением своего крайнего недовольства — война с ней и так не прекращалась на протяжении последних нескольких десятилетий, да и южный сосед герцогства, королевство Верония, ничего не стал предпринимать против нарушителя устоев. Впрочем, Веронию можно было понять — тамошнему королю было не до Занадана, ему вполне хватало проблем с Ливадией — оба этих королевства давно уже находились в состоянии перманентной вялотекущей войны, не поделив когда-то несколько богатых рудников на границе. Активные боевые действия против герцога решил развязать лишь король Шанары, воспользовавшись сообщением о легализации магов как поводом для начала войны — в своё время Занадан при поддержке союзных легионов из Веронии неплохо потрепал шанарские войска, ударив им в тыл во время последней шанарско-ривийской войны и присоединив к своим владениям несколько плодородных шанарских долин на побережье срединного моря. Верония, впрочем, в той войне тоже приросла землицей за счёт Шанары...
Оказавшись в кольце недружественных стран, в ситуации, когда одно королевство объявило войну, а другие пока выжидали, но тоже могли подтянуться к делёжке пирога, герцог объявил военное положение и провёл массовую мобилизацию — в армию вступали все, кто мог держать в руках оружие. Правда, в большинстве своём эта армия состояла из охотников и крестьян, которые из оружия имели в лучшем случае топоры, мечи и луки, а из защиты — кожаные куртки. Являясь неплохими индивидуальными бойцами, особенно горцы-северяне, с детства привыкшие держать в руках оружие, новобранцы, кроме мечей и луков, не имели за душой больше ничего, а запасов брони и обмундирования Занадан, ввиду скудости ресурсов, накопить не успел. С началом войны кузнецы работали днями и ночами, выполняя государственный заказ, но на это необходимо было время. Именно этими причинами объяснялись неудачи первых месяцев войны с Шанарой — там король был достаточно здравомыслящим, чтобы объявить войну лишь после того, как подготовил, вооружил и обучил собственную армию, снабдив её значительными запасами продовольствия и вооружения для ведения продолжительных военных действий.
Лита, проучившаяся всего три года, сдёрнутая на войну буквально с учебной скамьи, уже имела опыт боевых действий — она успела повоевать в качества отрядного мага в составе небольшого разведывательно-диверсионного отряда горных егерей численностью около ста человек под руководством капитана Азира — молодого, но опытного и умелого командира. Азир получил своё место командира элитной сотни далеко не случайно — в его предках явно числились потомки бога войны Имира. Правда, божественной крови в жилах командира было немного — нескольких капель было достаточно, чтобы раскрыть воинские таланты молодого человека, но, кроме поразительного умения во владении любым видом оружия, будь то боевой топор, меч, лук или нагината, знания нескольких слабых заклинаний да присущему молодому командиру незаурядному стратегическому таланту, ничем иным Азир более не отличался от простых людей. Воинское искусство капитана не помогло ему в последнем бою, когда остатки прошедшей под его руководством по вражеским тылам сотни расстреляли из луков смазанными ядом стрелами многократно превосходящие их по численности шанарские войска. Стычка на последней атакованной Азиром шанарской базе была жестокой и кровавой, остаткам отряда удалось уйти, но от тридцати бойцов, пошедших на самоубийственный штурм, уцелели лишь сам Азир и Лита. От первоначального отряда, помимо командира и мага, уцелело ещё около тридцати бойцов, получивших ранения в предыдущих сражениях и в приказном порядке перед последним боем отправленных Азиром обратно в Занадан. Это их и спасло — выложившаяся в последнем бою до предела Лита потеряла сознание и не смогла удержать силового щита, защищающего остатки отступающего отряда от отравленных стрел. Самой Лите тогда удалось отделаться практически лёгким испугом — тело возлюбленного защитило её от наполненных ядом стрел. Остальные, все, в кого попали отравленные стрелы, умерли — знаний и умений Литы не хватило для нейтрализации яда, а штатный медик в отряде отсутствовал. Сил не хватило даже для Азира — его тело, получившее в свою спину сразу несколько стрел и арбалетных болтов, пострадало настолько сильно, что, несмотря на все старания столичных целителей, жизнь по капле продолжала утекать из молодого человека...
Лита, оставшаяся в Тиаре, проводила у постели Азира дни и ночи, бессильно сжимая зубы, чтобы больной не услышал сдавленных заглушенных рыданий — если бы не война, молодые люди, познакомившиеся ещё в академии, планировали вскоре пожениться. Любовь, как водится, вспыхнула между ними неожиданно, хотя удивляться было нечему — молодость, совместная учёба в академии... Лита — первая красавица в группе, умница и круглая отличница, Азир — признанный всеми учениками академии лидер, задира и нарушитель спокойствия, организатор многочисленных розыгрышей и проказ, крепкий, высокий, атлетически сложенный юноша, мастер двуручной сентийской школы меча и великолепный стрелок, силой, ловкостью и мастерством сполна компенсирующий недостаток магической силы... Они рассчитывали пожениться сразу же после выпуска Литы из академии, но война нарушила их планы, сорвав девушку на фронт прямо с учебной скамьи. И вот теперь её жених умирал, а Лита ничем не могла ему помочь, плача от бессилия.
Возможно, призвав самых опытных и самых сильных целителей-магов, Азира всё же можно было спасти — иногда магия творит чудеса. Но магическое лечение очень дорого, денег на оплату ни у Азира, ни у Литы не было, а отцы-командиры, отдавшие приказ на злополучный рейд, дабы не тратить государственную казну на явно отработанный материал, не нашли ничего лучше, как обвинить в неудаче самого Азира — мол, отряд не только не выполнил приказ, но и погиб исключительно по вине бездарного руководства собственного командира. Никто, прикрывая собственную пятую точку, даже не удосужился пояснить, что же должен был предпринять командир, в чьём подчинении находится всего сотня бойцов, пусть даже отлично обученных и экипированных, против многотысячной шанарской регулярной армии, где тоже служило немало умелых профессионалов. Пожалуй, останься в живых не три десятка израненных бойцов, которых командир успел спасти, отправив обратно в герцогство, а пусть хотя бы потрёпанный, но боеспособный отряд — это решение можно было бы оспорить, но что могут сделать несколько голосов раненых солдат, над которыми также повисла угроза обвинения в измене, против мудрого решения высокого начальства? Досталось от командиров и Лите — она была обвинена в вопиющей некомпетентности, вследствие которой отряд оказался без магической поддержки и практически беззащитным против града отравленных шанарских стрел. Тот факт, что, кроме Литы, других магов в отряде не было, а один, как говорится, в поле не воин — командование в расчёт также не брало. Положен на отряд один маг для защиты — и хватит. Не смог защитить — не справился с заданием, не выполнил приказ...
Вопреки мнению начальства, виноватой в поражении отряда девушка себя не считала: ну что сможет противопоставить один маг, пусть даже весьма неслабый, многочисленному, отлично обученному и прекрасно вооружённому войску? Отдавая приказ на рейд по вражеским тылам, отцы-командиры должны были здраво оценить рискованность данной операции и продумать способы более эффективной магической защиты небольшого отряда бойцов, а не взваливать всю ответственность по их защите на единственную девушку. Спасибо дару, что себя-то сумела спасти... Маг действительно хорош в противостоянии один на один, когда подойти к нему вплотную без того, чтобы не быть уничтоженным валом всепожирающего пламени, практически невозможно. А издалека мага можно достать только стрелами. Но от стрелы можно и увернуться — ловкости, как правило, магам не занимать. А если не хочешь уворачиваться — стрелу можно остановить, отклонить или просто сжечь в воздухе. Однако остановить или сжечь можно десяток-другой стрел, да пусть даже хоть несколькосотен! Но уничтожить вал из тысяч летящих в тебя и в твой отряд стрел не под силу ни одному, даже самому могучему магу, а Лита, будучи честной здравомыслящей девушкой, могучей себя всё-таки не считала — не самая слабая она, конечно, магиня, но и не из числа легендарных архимагов. Даже ныне здравствующая прабабка Литы была более одарённой — слишком сильно оказалась разбавленной в девушке огненная кровь богини Яри. Но вовсе не недостаток личной силы, а лишь безумное желание спасти своего жениха, не дать ему уйти в мир теней и привело обессилевшую и едва-едва оторвавшуюся от погони девушку к ночёвке в лесу, одной, на голой земле, уже не помышляя о спасении чужих жизней, а желающей только одного — выжить хотя бы самой...
А ведь ещё пару месяцев назад собственное будущее вовсе не казалось ей таким уж мрачным — после того, как девушка смогла дотащить едва живого Азира до передовых постов Занаданской армии, она развила бурную деятельность по спасению жизни своего возлюбленного. И в первую очередь, убедившись, что никто не собирается предпринимать ничего для его спасения, Лита перевезла Азира в Тиару и пригласила к нему лучших целителей академии, потратив на один-единственный визит все свои сбережения. К сожалению, исцелить любимого им не удалось — арбалетными болтами и ядом с их наконечников у него оказались серьёзно повреждены внутренние органы, и для устойчивого положительного результата лечения необходимы были месяцы ежедневных дорогостоящих процедур. Так ей по секрету рассказала подруга с факультета целителей — она общалась с деканом и помогала заряжать лечебные амулеты. Правда, по секрету ей передали и другую информацию — что в её случае маги бессильны и вылечить Азира невозможно, однако её собственные глаза говорили другое — даже один-единственный сеанс значительно улучшил состояние больного, а, значит, дело только в количестве дорогостоящих процедур. Но и за один сеанс, потратив все накопленные Литанаей деньги, целители смогли максимально отсрочить неизбежный конец. После проведённых процедур Азиру стало немного лучше — от охватившей всё тело слабости он по-прежнему не мог встать с кровати, однако у него уже получалось самостоятельно поесть, с трудом поднося дрожащей рукой ко рту небольшую серебряную ложку... Теперь вместо нескольких дней, которые ему пророчил военный медик, Азир мог прожить ещё как минимум несколько месяцев, а при постоянном использовании очищающих кровь лечебных трав, амулетов и эликсиров — даже до полугода. Ещё несколько дополнительных дней к отпущенному целителями сроку он мог бы протянуть на постоянных вливаниях силы от самой Литы, но это был не выход...
Девушка перепробовала для спасения Азира всё, что только было возможно, и, поняв бесполезность дальнейших метаний, в один прекрасный день, наняв для больного сиделку из числа выпускниц академии, взяла короткий отпуск на собственное лечение и отправилась на север герцогства, где в одной из небольших, затерявшихся в крутых заснеженных горах долин на берегу изрезанного фьордами северного моря жила прабабушка Литы.
Сколько лет исполнилось прабабке — не могла сказать даже она сама. Лицо старой женщины, изрезанное морщинами, как кора ривийской лиственницы — трещинами, выглядело настолько древним, что, казалось, старуха застала само сотворение мира. Мама Литы, вспоминая, рассказывала, что и во времена её детства бабушка Айя была такой же старой, и совсем не изменилась за эти годы. Маму расспросить уже не получится — её давно не было в живых. Будучи одарённой, она, как и многие одарённые, закончила свою жизнь на костре — про её дар случайно узнали жители деревни, через которую они проезжали вместе с мужем. Не смогли защитить женщину ни муж, ни её дар — на мужа навалились и, задавив числом, забили кольями, а саму женщину традиционно сожгли, предварительно выколов глаза, чтобы она не смогла никого проклясть, и надругавшись напоследок — всё равно скоро сгорит, так чего же добру пропадать... Прабабка оказалась мудрее — задолго до рождения правнучки она ушла высоко в горы, в места дикие и безлюдные, и, узнав о несчастье, нашла сироту и забрала к себе, в горы. Дар, намного более сильный, чем у матери Литы, позволил старой женщине не только не испытывать трудностей в добыче пищи — она была в состоянии приманить своим даром и рыбу из горных речек, и молочных диких коз с горных склонов... Дар позволил колдунье обеспечить себя и одеждой, и вполне добротным жильём — здесь уже помогли местные жители. У старой колдуньи всегда было и молоко на завтрак, и рыба на ужин. Был приличный запас дров и огонь в добротно сложенном камине, выложенном у стены в глубине небольшой, чистой и уютной пещеры. Иногда прабабка не брезговала и старым козлиным мясом — если в стаде подрастал новый вожак, старого по осени она приманивала и убивала, обеспечивая себя на зиму и едой, и одеждой из козлиной кожи и шерсти. В той же долине, что и прабабушка Айя, жило ещё несколько семей охотников и рыболовов — море было недалеко, буквально за перевалом, и по весне, когда рыба косяками шла в реки на нерест, они на несколько недель спускались вниз по реке для ловли и заготовки рыбы. Этих недель людям хватало не только для того, чтобы с лихвой обеспечить себя продовольствием на весь год, но и заготовить рыбы на продажу — помимо еды людям также надо было одеваться, обуваться, да и рыболовные снасти стоили денег. Все эти люди знали про бабушку Айю, но молчали — ведьма объявила всю долину и её ближайшие окрестности своей вотчиной и предупредила всех живущих в ней, что в случае её насильственной смерти они также ненадолго её переживут — мол, на долину наложено проклятие, завязанное на её смерть. Испуг, совмещённый с обещанием покровительства, оказался самым действенным методом — живущие в долине люди не только сами не давали бабушку Айю в обиду, но и прятали её от чужих глаз, не пуская в долину чужаков. Иногда даже доходило до убийства — если чужаки случайно узнавали их тайну, то от них старались избавиться, принуждая к молчанию самым радикальным способом. К тому же за защиту и покровительство, пусть даже мнимые, жители немного помогали колдунье одеждой, вещами или необременительными работами по дому. Так что если кто-либо на свете ещё мог помочь Лите — то только мудрая прабабушка Айя...
