Алхимик, Часть 1 Бомбист из старой пивоварни

— Не бойся, — шепчет Спичка. — Подземные нас не тронут. Джек не позволит.

— Скорее, страх перед ним. Сам он вряд ли успеет прийти к нам на помощь.

Спичка бросает на Сола удивлённый взгляд.

— Джек и страх — одно и то же, — говорит он так, будто повторяет что-то самоочевидное.

Они опускаются всё ниже. За очередным поворотом вдруг оказывается освещённая комнатка. Под небольшой масляной лампой прямо на земле сидят двое жилистых, лохматых мужчин. На них грязная и заношенная одежда, а грубая кожа покрыта множеством шрамов. У одного на месте глаза — зияющая рана, похоже, не заживающая уже не первый месяц. Нижняя челюсть второго раздроблена до полной бесформенности — срасталась она явно как попало, и теперь бедолага едва ли может внятно говорить.

— Я этого... ахлимика привёл, — говорит им Спичка, потушив фонарь и повесив его на крюк, вбитый в стену.

— Пусть заходит, — скрипит одноглазый. — Ты здесь жди.

Мальчишка кивает и тут же усаживается на пол, прислонившись спиной к стене. Эд бросает на него вопросительный взгляд. Спичка кивком указывает ему на низкую, широкую дверь дальней стене отнорка. Эд кивает в ответ, идёт к дверям. С его ростом придётся сильно наклониться, чтобы попасть внутрь.

— Эй, дылда! — окликает его одноглазый. Эд оборачивается. — Помолись своему богу. В эти двери зашло гораздо больше народу, чем вышло.

— Знаю, — Сол разворачивается и тянет за ручку. Дверь поддаётся неожиданно легко. Внутри — кромешная темнота, свет снаружи будто встречает невидимую преграду, не в силах пройти сквозь дверной проём. Ноздрей касается острый запах, вроде того, какой стоит в бродячих зверинцах у клеток хищников. Эдвард входит внутрь, закрывает за собой дверь. Теперь тьма вокруг абсолютна — отчего словно оживает, начинает шевелиться, дышать.

— Ты пахнешь далёкими местами, — голос Рипперджека мощный и рокочущий, но вместе с тем вкрадчивый, словно мурлыканье гигантской кошки. — Гораздо более далёкими, чем даже те, откуда пришёл я.

Эд молчит, пытаясь угадать, где его собеседник. Голос Рипперджека заполняет собой всё пространство вокруг, звучит отовсюду — и ниоткуда, точно рождается в голове Сола.

— Ты мастеришь мины для чичестеров, алхимик.

— Знаю, — кивает Сол. Алина рассказывала, что ни разу не видела Джека, только слышала рассказы о нём. Рассказы жуткие и неизменно связанные со смертью. Его жертв находили в домах и на улицах, расчленённых, словно на бойне. Сколько их было — точно не могла сказать даже Стража.

— Ты сильно разозлил Уиншипа.

Лица касается чьё-то горячее дыхание. Эд понимает, что Джек стоит прямо перед ним, протяни руку — и коснёшься его.

— Он найдёт тебя и убьёт. Медный Коготь не сможет тебя защитить.

— Почему? — Сол стоит не шевелясь.

— Потому что Медный Коготь — всего лишь человек. В отличие от Мясника Уиншипа.

— И в отличие от тебя, так? — страх медленно отступает. С первых фраз ясно, что великий и ужасный Рипперджек заинтересован в скромной персоне Эдварда Сола. Заинтересован настолько, что собирается вести своего рода торги. А когда ведешь торги с кем-то более сильным, важно не сдаться сразу, не позволить взять себя даром. Главное — не перегнуть палку. В этой ситуации, такая ошибка может стоить жизни.

— Да. И я намерен воспользоваться тобой, пока ты всё ещё жив, — голос Джека становится громче, сжимая голову Эда стальными тисками. — С этого дня будешь делать бомбы для моей Гвардии. Или станешь кормом Подземных.

— Кормом не хочу, — шутка выходит натянутой, но Эд всё же чувствует некоторое облегчение. — А как быть с Уиншипом?

— Как быть? — взрыкивает Джек. — Рано или поздно кто-то из вас убьёт другого. Уиншип не забывает своих врагов.

— Что я получу, если буду работать на тебя? — спрашивает Эд, заранее предвидя ответ. Ожидания целиком оправдываются.

— Я тебя не убью.

— Значит, убьёт Уиншип.

— Или ты убьёшь его. Если будешь готов. Может быть, ты даже убьёшь меня. Но не сейчас. Сейчас — ты не воин, а еда.

— Я не воин, — Эд делает глубокий вдох. — Я алхимик.

Джек молчит. Сол больше не чувствует его дыхания — монстр отступил вглубь комнаты. Эд вздрагивает — в голове, словно вспышка, рождается озарение.

— Ты ведь знаешь, — говорит он, — что я пришёл из другого мира?

— 'Сквозь стену сна, в кошмаров край и грёз, — рычание Рипперджека звучит гипнотически, бархатно, — где мысли обретают плоть, навеки поймана'. Строки Рива де Лиша, поэта и еретика.

— И ты знаешь, что я не первый?

— Не первый, — рокочущим эхом откликается голос.

— Тогда ответь на мой вопрос. Девушка. Алина. Ты встречал её? — после этих слов Эд замирает. Ответ может многое изменить для него. Монстр не торопится с ответом.

— Девушка, — утробно ворчит он. — Я не видел её. Но слышал. Недавно.

— Ты расскажешь мне? — собственная дерзость мало беспокоит Сола. Тяжелый, угрожающий рык заставляет его вздрогнуть и отступить.

— Я не помогаю людям, — после этих слов повисает тишина, такая глубокая, что стук собственного сердца кажется Эду оглушительным. Он боится, что Рипперджек не произнесёт больше ни слова. Но проходит несколько мучительно долгих мгновений...

— Но я заключаю сделки.

Слышится странный шорох, словно кто-то расправляет кожаный плащ.

— Ты будешь делать для меня бомбы. Я найду твою девушку. Ты исполнишь для меня одно особое дело — и тогда я укажу тебе, где она.

— Что за дело? — Эд знает, что согласия его не требуется. Независимо от его желаний, сделка уже заключена. Сильные не терпят условий. И всё же, он спрашивает. Предупреждён — значит вооружён.

— Узнаешь, когда придёт время, — ещё один предсказуемый ответ. Сол кивает, не сомневаясь, что темнота не мешает Джеку его видеть.

— Этот разговор окончен, — заключает монстр. — Уходи. Об остальном тебе расскажут наверху.

* * *

Эд устало стягивает перчатки и бросает их в таз под ногами. Настроение у него — так себе. Уже больше недели он бьётся над получением фенола из каменноугольной смолы — единственный способ, для которого не требуется промышленного оборудования и сложных веществ в качестве сырья. Достаточно простой процесс имеет всего один недостаток — фенол получается очень грязный, с большим количеством примесей, а очистить его пока не удаётся.

Широко распахнув окно, алхимик Гвардии Филина наконец позволяет себе снять маску. Фенол — не самое полезное вещество на свете, особенно, когда в качестве фильтра используешь простую тряпку. Бросить всё к чёрту — эта мысль всё отчётливее вырисовывается в его голове. Вот уже месяц прошёл с его появления здесь — и что хорошего произошло с ним за это время? Туманное обещание Рипперджека указать на след Алины? Кто знает, может быть он врёт и ничего о ней не слышал! Конечно, была в этом вопросе и иная, отрезвляющая сторона. Бежать от филинов и Рипперджека было нереально, к тому же, за дверями дома на Мэдчестер-стрит, куда поселили Эда, его наверняка поджидали чичестеры и мясники.

Фенол был нужен Солу для получения пикриловой кислоты, более известной в народе как шимоза или мелинит. Этой взрывчаткой Эд планировал заменить более простой, но и более капризный пироксилин, которым сейчас снабжал Гвардию Филина. Дело в том, что с него требовали не столько мин, сколько патронов, а пироксилин в качестве ружейного пороха был слишком капризен. Пара стволов уже взорвалась в руках гангстеров, куда больше патронов не сработали или сработали плохо из-за сырости или пересушивания. Нужна была альтернатива. Для патронов шимоза была не лучшим выбором, но, занимаясь фенолом, Эд убивал сразу двух зайцев. Каменноугольная смола была побочным продуктом сжигания кокса, так что, покупая её, Сол заодно пробил возможность отлива из чугуна сферических корпусов. Штамп для литья он сделал сам, из гипса. В итоге, в его распоряжении оказался десяток чугунных шариков, полых внутри — будущих гранат. В качестве детонатора Эд предполагал использовать гремучую ртуть — получить её было достаточно легко, к тому же, необходимым компонентом реакции был этанол, что несколько скрашивало серые будни — дистиллировал его Эд из местного виски.

Пока не будет фенола, не будет и шимозы. Для пробы Эд сделал одну гранату с пироксилином, но особых иллюзий на её счёт не питал. Так, проверить работу детонатора.

В дверь осторожно стучат. Надев маску, Сол подходит к дверям. За порогом лаборатории — Спичка. Вид у него взбудораженный.

Все прошедшие недели мальчик жил с ним в одном доме, выполняя мелкие поручения и бегая в качестве посыльного. Они с Эдом были не единственными обитателями дома — были ещё двое филинов охраны и скрюченная пополам старуха, которую Спичка и филины звали Бабуля Таттерс, судя по всему — домовладелица. Гангстеры целыми днями просиживали на кухне, играя в кости и подворовывая продукты. Старуха днём где-то пропадала, готовила и убирала по ночам. Пару раз Эд сталкивался с ней — бабуля бормотала что-то невразумительное, делала странные жесты и жутко воняла. На Эда она тогда посмотрела с недоверием и интересом, вопросов не задавала, только бормотала что-то про 'старые добрые деньки'. Надо сказать, что и Спичка, и гангстеры боялись её как огня, упорно не желая назвать Эду причины своего страха.

— Что там? — сухо интересуется Эд. Спичка вытирает со лба пот грязной клетчатой кепкой, явно сшитой из обрывка ворованного тоскского пледа.

— Эдди, там такое! Война!

— С кем?

— Не знаю, — пожимает плечами мальчик. — Кажется с канфрами. Сейчас на Рыбной площади читали королевский приказ. Будет коснскрипция. Говорят, вербовщики уже договариваются со стражей. Рейды, рейды, рейды, тут к гадалке не ходи!

Эд прокашливается. От спичкиной болтовни у него в ушах зазвенит.

— Погоди, малый, — он кладёт руку на плечо мальчика. — Ты же помнишь, что я тут человек новый. Расскажи толком, что случилось и чем это нам грозит.

Спичка вздыхает:

— Ну, ты совсем... иностранец, — заявляет он с досадой. — Что такое конскрипция, знаешь?

— Это когда в солдаты забирают? — на всякий случай уточняет Сол. Спичка кивает:

— Ну да. По нынешнему приказу — каждый десятый мужчина от четырнадцати до сорока лет. Понятное дело, можно откупиться: пять сотен паундов и ты снова вольный парень. Только за пятьсот паундов можно дом на Восточном краю купить. Ну ладно, на восточном нельзя. А вот на западном — очень даже можно.

— А разве сыновья богатых не идут в офицеры?

— Ну ты сказал! В офицеры идут только благородные. Конторщикам и фабрикантам дороги в армию нет. Только рядовыми, если кому жить надоело.

— Добро, — кивает Сол. — А что за рейды?

— Вербовщики, — заявляет Спичка со значительным видом. — Добровольцами в армию мало кто идёт. А уж во флот — так тем более. Потому, для пополнения рядов у короля есть специальные люди. Ходят по домам, обычно ночью, вышибают двери, ищут подходящих в солдаты мужчин. И если у тебя откупной нет или там ноги, руки или обоих глаз — считай что тебя уже забрили. Ребята серьезные, драться не дураки. Даже банды от них откупаются — дают рекрутов, сколько те попросят.

Эд задумчиво почесал бороду. Если Спичка не привирает, то дело, конечно, дрянь.

— Что, и филины тоже?

— Не, — Спичка мотнул головой. — Филины на время призыва собираются в Старой Пивоварне. Туда вербовщики не суются. А что это у тебя?

Он попытался проскользнуть мимо Эда в комнату, но тот перекрыл ему дорогу.

— Не суйся. Отравишься.

— Ты же не травишься! — возмутился мальчишка, отступая.

— Я маску ношу. Лучше скажи — нам что, тоже в Пивоварне прятаться придётся?

Спичка пожал плечами, смешно выпятив нижнюю губу.

— Не знаю. Будем ждать.

Ждать долго не пришлось. К закату к охране Эда прибавляется ещё пятеро угрюмых парней, окна закрываются ставнями, а обе двери основательно баррикадируют. Когда Сол спускается на шум, долговязый мужик с длинными рыжими бакенбардами и уродливо перебитым носом вручает ему увесистую дубину с удобной, обмотанной кожаным ремнём рукоятью.

— Возьми-ка. И держи при себе.

Этой ночью на Мэдчестер-стрит шумно. Слышно, как чем-то тяжелым колотят в двери, как визжат женщины и бранятся мужчины. В щелях закрытых ставен мелькали рыжие отсветы открытого пламени, несло горелым дёгтем. Эд не спал — чутьё подсказывало, что и его дом не обойдут вниманием.

В двери стучат.

— Чужак, открывай, — это голос одного из филинов. Эд отодвигает щеколду. Дубина у него при себе. В дверях — гангстер с перебитым носом.

— Собирай что нужно, — времени на предисловия он не тратит. — Старшие сказали забрать все твои причандалы.

— Что случилось? — хмуро осведомляется Эд. Этого носатого он не знал, и доверять ему не спешил. В этом городе у него друзей не было. Разве что Спичка... Хотя и Спичку ещё предстоит проверить.

— Бунт, — гангстер оттопыривает нижнюю губу, показывая ряд гнилых, щербатых зубов. — Весь Западный Край полыхает. Говорят, началось с того, что Райтарк и Трок сдали вербовщикам своих тоскских и диларнийских работников. Чёртовы дикари устроили настоящую резню, отправив к праотцам целый отряд вербовщиков, да так разгулялись, что пошли громить всё, на что глаз упал. Святоша Уолзи бросил на усмирение бунтовщиков своих чёрных мундиров. Сейчас на Адмиральском мосту такая драка, что слышно на милю вокруг.

Рыжий опасливо оглядывается через плечо, словно бунтовщики с гвардейцами уже стоят за его спиной.

— Лучше нам убраться и поскорее, чужак.

На улице в этот момент кто-то долго и протяжно кричит — такого страшного крика Эду ещё не приходилось слышать.

— Спичка! — кричит он. Мальчишка тут же выскакивает из-за спины гангстера — видать ждал. Эд оглядывает спальню, прикидывая, что можно забрать, а что стоит оставить.

— Мне нужны ящики. Чем больше, чем лучше. У старухи найдутся?

— Дьявол её знает, — бросает Спичка. — Только я спрашивать не буду.

Эд коротко матерится. Спичка повторяет пару слов, довольно кивая — до новых ругательств этот шкет всегда охоч.

— Не стой, как столб! — прикрикивает на парня Эд. — Снимай с кроватей простыни, одеяла, тащи все тряпки, какие найдешь.

Они спускаются в лабораторию. Прежде всего нужно забрать посуду и дистиллятор — эти штуки дорого стоят и долго делаются. Эд заворачивает пробирки и реторты в тряпье, которое ворохом приволок Спичка. Дальше — реагенты. Гремучая ртуть в небольшом пузырьке идёт Эду в карман. В соседний он суёт 'пробную' гранату. Стеклянная бутыль с азотной кислотой заворачивается в одеяло и обматывается бечевой.

— Понесёшь ты, — Сол тычет пальцем в грудь носатому. — Смотри, если разобьёшь — она сожжёт твою кожу и выест парами нутро.

— Я не понесу, — тут же отпихивает руку Эда гангстер. — В руки эту колдовскую дрянь не возьму.

— Возьмёшь, — Эд уже вернулся к сборам и на носатого даже не смотрит. — Или будешь сам объясняться с Джеком.

В ответ слышаться невнятные, очень тихие ругательства. Джек в качестве аргумента оказывается более чем весомым. С серной кислотой дело обстоит сложнее. Эд хранит её в свинцовой бочке. Сам по себе сосуд надёжный, но адски тяжелый.