Солнце Палестины

Весь разговор велся уже на ходу. Они пустили коней неспешным шагом, разогревая их. Занятая беседой Саша ехала рядом с Жоффруа, закрыв своё лицо хвостом от тюрбана. Рядом с ней пристроилась Настя, с интересом слушая разговор. Получалось, что они трое возглавляют отряд, что не понравилось приближенным рыцаря. Жак и оруженосцы косились на девушек, но Саше было плевать, глотать пыль за ними она не собиралась. Продолжая разговор, рыцарь сказал:

— Я бы вообще советовал вам, продать лошадей всех скопом моему господину. Это избавит вас от лишних хлопот. Он может дать за них хорошую цену, да и доспехи с оружием может купить.

Саша кивнула, обещав подумать, а рыцарь качнул копьем и пришпорил коня, перейдя на рысь. Сразу вперед отряда умчались два всадника в лёгкой броне, видимо, разведка. Отъехав на километр, они въезжали на холмы и осматривали окрестности.

Отряд чередовал движение рысью с шагом, давая отдохнуть лошадям. В таком ритме они двигались почти до вечера. Когда наметился закат, отряд выехал на утоптанную дорогу, которая уходила к горам. В стороне, где был берег моря, на горизонте поднималось в небо пыльное облако.

— Дядя, — воскликнул Жак,— мы немного промахнулись, вышли далеко вперед.

— Не страшно, дорогой Жак, — махнул рукой рыцарь, затем обернулся и крикнул, — Анри, Тибо пройдите вперёд по дороге на три лье, осмотритесь и возвращайтесь, а мы будем ждать здесь.

Два всадника умчались дальше по дороге к горам. Отряд рассредоточился вдоль обочины. Кто-то проверял подпруги, кто-то сидел или прилег на землю, кто-то с кем-то шутил, что-то вспоминая.

Девушки остались в седлах. Перекинули ноги на один бок, как будто сидят в дамских седлах, и достали по горсти изюма из седельных сумок. День у них выдался напряженный и он ещё не кончился, а завтрак был на скорую руку, поэтому голод уже давал о себе знать.

Девушки не торопясь жевали изюм, посматривая по сторонам, прислушивались к разговорам. Казалось, что они спокойны, но на самом деле у обоих на душе скребли кошки. Саша видела, как напряжена Настя, словно сжатая пружина. Да и она сама, уже не один раз спрашивала себя, а не сглупили они, согласившись с предложением рыцаря. Она бросила взгляд на де Мо, а он, оказывается, дремал сидя в седле, поставил копье на землю тупым концом и обхватил его рукой, облокотившись на него.

Девушки уже доедали по второй горсти изюма, когда со стороны, откуда ждали армию, послышался приближающийся шум. В нем можно было вычленить шорох и звяканье доспехов, стук конских копыт, топот шагов, гул человеческих голосов и скрип повозок.

Рыцарь встрепенулся и посмотрел в сторону шума. В ту же сторону посмотрели девушки, доев изюм и сев в седлах по-мужски. Солдаты за их спиной, вставали с земли и рассаживались на своих коней.

А на дороге из приближающейся тучи пыли первыми показался десяток всадников, в простых доспехах. Они проехали мимо отряда, перебросившись словами с кое с кем из воинов де Мо. Саша посмотрела вопросительно на рыцаря, тот пояснил, что это передовой дозор. Девушка в ответ кивнула и стала с интересом рассматривать приближающееся войско.

Само войско показалось минут через пятнадцать. Сначала приблизилось облако пыли, из которого торчали наконечники копий. Увидев эту пыль, девушки вновь закрыли свои лица, оставив на виду одни лишь глаза. На дороге, обгоняя эту пыль, появился довольно большей отряд рыцарей, в полных кольчужных доспехах. Впереди него на чёрном коне покрытом синей попоной, ехал молодой рыцарь. Он был без шлема, только кольчужный капюшон закрывал голову, оставляя открытым его молодое лицо. Судя по нему, рыцарю было лет двадцать — двадцать пять. Он имел широкие плечи и, судя по их виду, имел не дюжую силу. На нем был кольчужный доспех, который сверху прикрывало синее сюрко с красной полосой наискось, поверх полосы был нашит жёлтый крест.

Увидев стоящий у обочины отряд, он повернул к нему, часть его рыцарей последовала за ним, образовав свиту. Жоффруа де Мо в полголоса чертыхнулся, а Саша наклонилась к нему и спросила:

— Это кто такой?

— Танкред д'Отвиль, племянник князя Тарентского.

По мере приближения Танкреда, Саша стала ощущать ауру властности, как пишут в женских романах, ауру альфа — самца. Его высокое положение угадывалось в посадке, манере держаться. Его взгляд был холодный, хищный, взгляд убийцы. Похожих людей девушка встречала на своей работе, в будущем. Как правило, это были бизнесмены, которые начинали в девяностые с рэкета и перестрелок, потом, накопив капитал, становились уважаемыми людьми. Но эти люди так и остались жесткими и жестокими, которые, ухватив кусок, его уже не выпустят.

Подъехав, Танкред вскинул руку и произнёс:

— О, Жоффруа де Мо, ты опять в разведке, рыщешь по окрестностям в поисках сарацин. Вижу, что тебе улыбнулась удача? — он, обвел рукой трофейных коней и заметил девушек, — а это кто, богатые пленники? Хочешь получить выкуп?

— Нет, ваша милость, это не пленники, а дамы, христианки, взятые мной под защиту.

— Дамы? Раны Христовы! Что делают дамы одни в этой глуши, да ещё в доспехах? Это шутка?

— Нет, ваша милость, это правда. Они потерпели кораблекрушение возле Яффы и пробираясь в христианские земли, переоделись в сарацин. Мало того, когда мы их встретили, они закончили бой с пятью арабами.

— Вот как! — воскликнул Танкред, удивленно, — а дамы, почему молчат?

— Вежливые люди, с начало представляются, синьор, и нас, никто не представил, — произнесла в ответ Саша, открывая лицо.

— Прошу простить мне мою неучтивость, Жоффруа, представьте нас, — поклонился он Саше и обратился к рыцарю.

— Благородные синьоры, перед вами отважный рыцарь Танкред д'Отвиль — Тарентский, племянник князя Тарентского. А перед вами, ваша милость, Анастасия из богатого, купеческого рода Василаки с острова Кипр, — Анастасия поклонилась, — и Александра, дочь ромейского тысяцкого, Иоанна из рода Скворца, она из земли Русов.

— Надо же, дочь тысяцкого, да ещё из Русов, прямо как Анна Регина-королева франков. Она, говорят, тоже оттуда. И какая чума занесла дочь тысяцкого из Русов на корабль, плывущий с Кипра?

— Мой отец был хилиархом у стратега города Ларнака, но заболел горячкой и умер, я осталась одна, — стала опять придумывать Саша, на ходу, — поэтому решила вернуться на родину.

— Да уж, забавная история, а как вы сарацин одолели?

Саше пришлось обстоятельно рассказывать о ходе боя, поясняя все моменты. Танкреду, как командиру, было интересно понять рисунок боя, план местности, почему Саша делала так, а не иначе. Под конец он покачал головой:

— Чудны дела твои Господи, женщина-воин, надо же. Что же, мне пора ехать. Благородные дамы, разрешите откланяться, возможно, ещё увидимся.

Рыцарь, кивнул и отправился догонять свой отряд, а Жоффруа выдохнул, мол, пронесло.

— Неужели опасный тип? — спросила Саша.

— Очень вспыльчивый человек, сам себе командир, если ему что-то надо, то берет это, не смотря на последствия и препятствия, но храбр до безумия, и старается держать слово.

Пока Саша и Жоффруа разговаривали мимо них, продолжала идти колонна всадников, которую сменила пехота. Пехотинцы шли с копьями, держа их вертикально, несли квадратные щиты. Иногда, среди колонн пехоты виднелись группы лучников, все они, были покрыты пылью. За ними двигался обоз, в который входили одноосные повозки ведомые ослами.

После прохождения отряда князя Тарентского возникла пауза. Пыль на дороге за это время успела осесть или ее снесло ветром. Наконец, показался следующий отряд. Вернее, сначала показалось облако пыли, верхушки копий и несколько флагов с крестами и гербами. Флаги слабо шевелил ветер, они так же были покрыты пылью. Впереди отряда показалась группа всадников. Первыми в этой группе ехали три рыцаря. Один из них имел тёмную, окладистую бороду и возрастом был около сорока лет. На нем был одет полный, кольчужный доспех, поверх которого было одето желтое сюрко с красным крестом. Шлем его был пристегнут к поясу. Рядом с ним, в таком же доспехе, ехал мужчина уже перешагнувший, сороковой рубеж своей жизни. На нем было одето сюрко окрашенное в два цвета: синий и красный; а на груди была вышита жёлтая лилия. Он тоже ехал без шлема, а его держал в руках. Из-за чего была видна аккуратная острая бородка и усы каштанового цвета. Рядом с этими двумя господами, ехал ещё один рыцарь. Он, как и его попутчики, был без шлема, видимо они, что-то обсуждали между собой. Можно было предположить, что его возраст варьируется между тридцатью и сорока годами. В отличие от своих собеседников, он был худощав. На нем поверх кольчуги было одето белое сюрко с красным крестом. Но попона коня была желтой, а по бокам попоны был изображен лев, вставший на дыбы.

По бокам от них, по обочине, ехали их оруженосцы и ближайшие рыцари, образуя защитную коробочку. А в глубине строя, за вождями, виднелись три женщины, ехавшие верхом на муллах. Они сидели в дамских седлах, боком. Первая, ехавшая впереди, была одета в белое шёлковое платье, подпоясанное кожаным поясом. На голове у неё была намотана белая, чалма. Длинный конец чалмы закрывал ее лицо, защищая его от солнца и пыли. На ее плечах был накинут зелёный плащ. Это, несомненно, была супруга графа Тулузы, испанская принцесса Эльвира. Соответственно, за ее спиной ехали ее фрейлины. Платья у них были проще, из хлопковой ткани. На головах были намотаны чалмы из такой же ткани, и так же были закрыты лица. Видимо, дамы раньше мужчин поняли удобство арабских одежд для этого климата, и переоделись соответственно. Рядом с принцессой, на ослике ехал ещё один персонаж. Саша обратила на него внимание, потому, что он резко выделялся своим одеянием на фоне большего количества доспехов. Это был священник, а может быть монах. Он был одет в серую рясу с капюшоном. В руке держал деревянный посох, а на груди болтался простой, деревянный крест на шнурке. Сейчас он увлеченно что-то рассказывал принцессе, жестикулируя рукой.

— А вот и мой господин, — услышала Саша голос рыцаря. Она обернулась к нему. Жоффруа, уже слез с коня и стоял с непокрытой головой рядом со своей лошадью.

— Который из них?

— Тот, у которого красно — синее сюрко.

— А остальные, которые рядом с ним?

— В желтом сюрко, это Готфрид Бульонский, герцог нижней Лотарингии, а в белом сюрко, Роберт второй, граф Фландрский

— А монах, кто такой?

— О, это великая личность, один из вдохновителей похода, Петр Пустынник.

Пока они беседовали, эта троица рыцарей заметила стоящий на обочине отряд и повернула в их сторону. Саша оглянулась на Настю, та сидела в напряжении. Видимо, такое количество вооружённых людей выбило её из душевного спокойствия. Саше самой было немного не по себе. Ведь в ее прошлой жизни наклонности людей сдерживал закон и милиция, а сейчас, каждый рыцарь, сам себе закон. К тому же, все эти люди считают себя на войне, на враждебной территории. Поэтому все, что найдут на ней, они считают добычей.

Саша сжала Настину ладошку, оказывая таким действием моральную поддержку подруге. Между тем, рыцари приблизились к ним. В след за ними подъехала и их свита, запрудив дорогу так, что идущим за ними воинам пришлось сходить на обочину.

Саша, взглянула на графа Тулузы. Вблизи, оказалось, что у него был один глаз. Место второго глаза заросло кожей, рана была уже старой, полученной в молодом возрасте. Он осмотрел своим единственным глазом отряд и произнёс приятным, бархатным голосом:

— Жоффруа, друг мой, как твоя охота сегодня, нашёл сарацин? Вижу, что нашёл. Расскажи нам как все прошло, только кратко.

Жоффруа поклонился и начал по-военному докладывать. Как только он поведал о встрече с девушками, вокруг послышался удивленный гул, но граф поднял руку, и все замолчали. Жоффруа продолжил, заодно пересказал и историю Саши с Настей и представил их обществу. Знатные рыцари с любопытством рассматривали девушек.

— Синьоры, вы подтверждаете, что рассказал Жоффруа, — обратился к подругам граф.

— Все верно, ваша милость, — подтвердила Саша, — этот добрый рыцарь, убедил нас присоединиться к вашему отряду. Он дал слово, что нашей чести и имуществу не будет нанесен урон. Я слышала, что отважные рыцари Тулузы и Прованса всегда верны своему слову, учтиво и куртуазно обходятся с дамами. Все это позволило согласиться на предложение этого достойного человека. К тому же, мы наслышаны о проблеме с лошадьми у вас, поэтому хотим продать вам всех наших лишних лошадей.

— Это несправедливо, — послышался ломанный французский, со стороны графа Фландрского, — рыцари Фландрии не меньше учтивы с дамами, чем рыцари Прованса. Вы, синьора, могли бы и нам предложить лошадей. Мы дадим больше.

— Простите, ваша милость, но слово сказано, — развала руками Саша, а граф Тулузы улыбнулся.

— Что же, синьоры, я подтверждаю слова рыцаря. Под гербом Тулузы вас никто не обидит. Можете присоединиться к свите моей супруги, а вечером, когда встанем лагерем, приглашаю вас на ужин, там и расскажите о своих приключениях. Там же встретитесь с моим казначеем, сторгуете лошадей, хотя много за них не ждите. Мы ведем войну, а долг честных христиан помогать нам.

Обозначив головой поклон граф и их свита, повернув коней, поехали догонять начало колонны. Всадницы, ведя за поводья каравана из лошадей, заняли место за кортежем супруги графа.

Глава 6

После начала движения колонны, Саше, захотелось, посмотреть на остальную армию и она обернулась. Но весь задний вид загораживала вереница повозок и вьючных мулов, которых вели под уздцы слуги. Это, был обоз отряда графа Раймонда и его жены. В одной из повозок ехали четыре женщины в простых платьях, скорее всего, служанки принцессы. Дама такого ранга, как принцесса Эльвира, могла себе позволить путешествие с должным комфортом. Наверняка, у неё имелся и шатер, и гардероб с платьями, и разная походная утварь, и команда слуг и служанок, что бы за всем следить.

За повозками, в отдалении, виднелась голова следующего отряда пехотинцев, а остальное закрывал лес копий, щиты по бокам колонны. Эта змея из пехоты и конницы терялось за холмами и рощами. Только блеск наконечников копий, флаги и пыль, которую подняли в небо тысячи башмаков, обозначали место, где шли отряды. На едва шевелящихся из-за слабого ветра флагах можно было разглядеть гербы Тулузы, Прованса, Фландрии и простых рыцарей, которые шли сами по себе, со своими небольшими отрядами.

Насмотревшись на колонну, Саша обернулась к своей спутнице. Настя смотрела вперед, и по ее расслабленной посадке было видно, что нервное напряжение, которое держало ее с момента встречи с рыцарями, наконец-то отпустило. У самой Саши тревога тоже немного улеглась. Все встреченные ей за сегодня мужчины оказались вполне вежливыми и адекватными. Ни кто не пытался их ограбить и обесчестить. Возможно, подумала она, все дело в их одежде, конях и оружии, ведь по их внешнему виду, они выглядят как богатые аристократки. Если бы они оделись как крестьянки, то и разговаривали с ними соответственно, а может и разговаривать не стали. К тому же, Саша держалась с ними на равных, не лебезила и спину не гнула. Видимо, знатные люди умели определять своих, по поведению, манерам, одежде, ведь люди простых сословий с детства воспитывались гнуть спину перед знатью. Возможно поэтому, если нарядить в бархат крестьянку, то она не станет от этого баронессой. Встретившие ее аристократы, все равно определят в ней простолюдинку.