Заповеди Семьи.

-Я сама не могу защитить свою семью. А моя мама это все, что у меня есть. Помоги нам, пожалуйста! -Девочка прекратила плакать, и стала рядом с ним, с трепетом глядя в его глаза в ожидании ответа.

И тут Лин сломался. Слово "семья" яркой вспышкой засветилось в его сознании. Теперь, когда он сам стал на защиту своей семьи, и на своей собственной коже ощутил, что значит защищать ее, он прекрасно понимал отчаяние тех, кто не в состоянии сделать этого сам. А если даже шестилетняя девочка хочет стать на защиту своей семьи, кто он, чтобы отбирать у такого ребенка хотя бы маленькую надежду на спасение?

И его добросердечность, встретившись с холодным расчетом, взяла верх.

-Хорошо. Я помогу тебе. Догоним их, а там что-нибудь придумаем.

Он знал, что последует за его ответом. Девочка не выдержит его темпа, ее крохотные ножки не в силах двигаться сквозь лес с той же скоростью, что и он сам. Придется иногда нести ее на себе. А это лишняя нагрузка, усталость, и, как следствие, потеря драгоценного времени. Но выбор был сделан, жребий брошен, и медлить больше было нельзя.

Девочка радостно взяла Лина за руку, и они вместе отправились искать место старой ночлежки разбойников. Через десять минут они нашли брошенный лагерь. То, что это было то самое место, Лин нисколько не сомневался. На земле виднелись следы людей, колес, примятая трава в тех местах, где лежали люди. Девочка побежала на то место, где она последний раз виделась с мамой. На земле она нашла кусок знакомого платья, и снова стала реветь. Парень не стал трогать ее, а стал разыскивать следы. Вскоре он нашел их. Следы людей, скакунов с телегами уходили в глубь леса, на восток, оставляя за собой хорошо проторенную тропу.

Значит, девочка была права. Разбойники, вместе с награбленным добром и единственной пленницей направили свой путь в сторону Одинокой горы. И Лин, вместе с юным созданием, решительно отправился вслед за ними.

Это было непростое путешествие.

Пока у девочки хватало сил, она стараясь идти быстрым шагом, и не отставать от своего провожатого. Правда, ее хватало не на долго, и она вскоре убавляла ход. Когда ее ножки начинали уставали, Лину приходилось садить ее себе на шею. Это было нелегко. С непривычки сначала заболели ноги, затем спина. Когда он очень уставал, то опускал девочку на землю, и она шла рядом с ним, шагая так быстро, как только могла. Но и ей ехать верхом было не совсем удобно. Ей не удавалось долго сидеть на одном месте. То ее укачивало, то болтало, а когда Лин вспотел, она стала съезжать с его спины вместе с одеждой. Лину приходилось брать ее на руки, чтобы хоть как-то дать спине отдых, и остудиться самому.

На тех коротких привалах, что он позволял себе устраивать, он не успевал восстанавливать потраченные силы. Спина и ноги каждый раз болели все больше. Он уже меньше бежал, и все чаще шел быстрым шагом, держа девочку на руках или неся на своей уставшей спине.

К счастью, именно их малая скорость и помогла им избежать внезапной встречи, что приготовил для них коварный полог дремучего леса.

Повернув за очередной поворот, они оказались прямо посреди остатков нового лагеря. Очевидно, разбойники останавливались тут на обед. Оставленные догорать костры ее слабо дымились, вокруг были разбросаны остатки туш, оставшихся от обеда. По разбросанным черепам было видно, что ими стали три детеныша "четырехглазого". Похоже, что разбойники расположились возле их логова, и пока самки не было дома, они нашли детенышей, и, не долго думая, использовали в качестве основного блюда для обеда.

Нашим путешественникам не было бы до этого никакого дела, если бы в тот момент по остаткам лагеря не ходил большой четырехглазый зверь. Самка-мать вернулась с охоты, и, обнаружив пропажу своих детенышей, тщетно искала их посреди сосредоточения сора и запахов человеческой стоянки. Не нужно было долго думать, чтобы понять, что она готова сделать с людьми, которые забрали у нее ее детей.

Лин и Овианне повезло. Они вышли шли медленно и вышли за спиной рассерженного зверя. Пока зверь не видел их, и им срочно нужно было решать, что делать. Бежать было нельзя, — зверь непременно бы услышал и догнал бы их. Тем более что после такого дня у Лина сил для бега совсем не осталось. А о том, чтобы бежать вместе с маленькой девочкой, и речи быть не могло. К тому же, Лин боялся оказаться к хищнику спиной. Зверь стоял между ними и их дорогой за восток.

-Ой, зверь, — испуганно прошептала девочка с его плеч.

-И прямо у нас на дороге, — тем же тоном ответил Лин.

-Что делать? — снова прошептала она.

-У нас два пути, -или ждать, пока зверь уйдет, или прогнать его.

-Прогнать?— Глаза девочки расширились от страха. -Но он же такой большой!

-Вот именно, — хмуро ответил он. -Попробуем подождать.

Но зверь никуда не торопился. Он продолжал надрывно кричать, пытаясь призвать своих малышей.

Выход был один, — сразиться с лесным зверем и освободить путь.

Лин знаками объяснил девочке, чтобы она перебралась с его плеч на дерево. Она все поняла и быстро залезла на ветку. Лин велел ей лезть как можно выше. Сам же он воспользовался минутной передышкой как отдыхом. Тело его набиралось сил, а мозг напряженно работал, перебирая все возможности для предстоящей битвы.

Парень вынул саблю из-за пояса и немного подержал ее в руке. Удивительно, но оружие казалось очень легким даже для его уставших рук. Сабля была настолько легкой, что рука почти не чувствовала ее. Поддавшись приятному ощущению, Лин несколько раз взмахнул саблей, приспосабливая ее к себе и разминая руку. Металл и голубые сапфиры ярко заблестели на солнце.

Но одной сабли было мало. Оружие означало битву, а битва означала кровь, и даже смерть. А в его неопытных руках и кровь, и смерть могли ожидать только его. Парень немного поколебался, и во второй его руке оказался волшебный посох. Парень сомневался, стоит ли его снова использовать. Одно дело, когда магия случайно спасла ему жизнь. Другое дело, когда он сам, по своему желанию решит воспользоваться ею. Эта мысль его почему-то не пугала. Смущала, обескураживала, это да. Ему казалось, что применив магию посоха, он каким то образом подведет свою деревню, предаст ее что ли.

Но хищный зверь не оставлял ему выбора. Лин понимал, что вспышкой света, да еще и при свете солнца, ему было не напугать зверя. Но он на это и не рассчитывал. Он надеялся, что вспышка света ослепит хищника хотя бы на долю секунды, хотя бы на миг. Это означало, что у него будет время на один, максимум на два удара.

Оставалось надеяться на лучшее.

Лин медленно вышел из-за дерева и с силой взмахнул саблей.

Услышав свист рассекаемого воздуха, зверь быстро обернулся и обнаружил своего врага.

Лин приготовился к обороне. Странно, но на этот раз страх вовсе не сковывал его тела, как раньше. Наоборот, он предавал ему смелости и решительности. Он медленно выставил посох вперед на вытянутой руке, желая привлечь внимание зверя. Саблю же он крепко держал в правой руке, готовясь применить для решающего удара.

И снова две пары хищных глаз скрестились с взглядом человека. Зверь жаждал крови, жаждал отмщения. И появившийся перед его взором человечик как нельзя лучше подходил на роль такой жертвы. И зверь приготовился к нападению, собираясь броситься в бой со всей несокрушимой силой и кипящей яростью.

Правда зверя несколько смущала странная палка, направленная в его сторону. Такого оружия он еще никогда не видел и не знал, опасно оно или нет. Он осторожно приблизился к ней, и не спуская настороженных глаз с паренька, принюхался.

Этого Лин и дожидался. Морда зверя оказалась в необходимой близости от посоха.

-Пошел прочь, гадина. Пошел прочь. Кыш! — крикнул он зверю все ту же фразу.

В ответ на эти слова посох, как и в первый раз, засветился. При дневном свете этот свет был не очень ярким, но на этот раз глаза зверя оказались слишком близко к источнику свечения. На какие-то доли секунды он ослеп, потеряв из виду своего противника.

Лин среагировал быстро. Преодолевая трепет, парень сделал несколько шагов в сторону ничего не видящего и сбитого с толку зверя. Его правая рука на мгновение сжалась, и он нанес удар в самое незащищенное место зверя, за костяные пластинки хищника.

Не тренированная рука парня не могла нанести сильного удара, но его сабля глубоко вошла в тело зверя. Тот завыл от боли и попытался вслепую достать невидимого противника. Но Лин изловчился, вытащил залитую кровью саблю и вонзил в шею зверя с другой стороны. Отбросив посох, он обеими руками вонзил саблю как можно глубже в тело зверя. Хищник яростно завертел головой и костяные пластины чуть было не полосонули по запястью парня. Лин вынужден был выпустить свое оружие, и отскочить в сторону. Зверь, видимо, уже пришел в себя и уставился на парня злобным взглядом, готовясь разорвать его молодое тело.

Но раны, нанесенные Лином, были слишком глубоки. Кровь густыми струями била из его тело, окрашивая траву в неестественно красный цвет. Зверь дико завыл от боли, сделал шаг, другой. Но его ноги больше не слушались его. И хищник пал, заливая кровью остатки тлеющего костра.

Лин сел на землю, чтобы унять возникшую в своем теле дрожь. Он не верил своим глазам. Он встретился с "четырехглазым" сам на сам и победил его. Сам, один. Не убежал, не струсил. Он победил самого грозного хищника этого леса и сам остался невредим. Такого он даже сам от себя не ожидал.

Когда дрожь прошла, он на ослабевших ногах он поднялся с земли, стер еще дымящуюся кровь с сабли и вложил ее за пояс. Затем поднял с земли посох. И снова странное чувство овладело им.

Лин думал о том, что он сам, по своему желанию вызвался применить магию. Это так же было очень необычным для него. Но что было еще более странным, так это то, что мысль о его причастности к магии больше не будоражила его, как бывало прежде. Еще недавно он замирал от страха, увидев, как старик-колдун "разговаривает" с водой. Еще вчера он сомневался, стоит ли ему оставлять волшебную вещь у себя. Но сейчас, когда он убедился, что магия может спасать жизни, он стал относиться к ней с почтением. В его глазах все, что могло помогать людям в борьбе за жизнь, было достойно уважения. И не вызывало абсолютно никакого страха.

С этого момента Лин больше не страшился ни магии, и ни того, что с ней было связанно. Как перестал страшиться леса и его обитателей.

Пора было пускаться в путь.

-Пойдем, Ви, — скомандовал Лин. — Не бойся, все будет хорошо.

-А я и не боюсь, — смело сказала девочка. — Со мною ты, воин озера. И мы найдем и спасем мою маму.

Они снова отправились по проложенной тропе.

* * *

Солнце заканчивало свой путь по небу, а они все шли и шли вперед, пока вершина горы не возникла над деревьями. Она стала им надежным ориентиром, но прошло еще немало времени, пока они приблизились к ее подножью. Солнце уже скрылось за горизонтом, а лагеря разбойников все не было видно. Очевидно, они сильно отстали от них.

Стемнело, а Лин все не решался зажечь при девочке свой волшебный посох, потому как не знал, испугается ли она проявления магии, или воспримет ее с детской простотой. Но шутить с ночным лесом было нельзя, и Лин решился на отчаянный шаг.

-Ви, ты знаешь, когда костер догорает, в нем остаются угли, такие крошечные кусочки дерева, которые светятся? — попытался подготовить он ее к виду магического посоха.

-Да, знаю, я их видела, — уверенно ответила девочка.

-Я набрал таких угольков в свой посох. И сейчас я их раздую, — придумал свою историю он. — Ты не будешь бояться?

-Не-а, — ответила она. — Я храбрая. И я с тобой.

Вновь посох засиял ровным белым светом, озаряя путь двум путникам. Яркий свет отпугивал возможных хищников и освещал дорогу. Теперь они не боялись сбиться с пути.

И все же они порядочно отстали, так как заметили отблески костра уже ближе к полуночи. Они оба едва держались на ногах и с трудом боролись со сном, но близость цели придала им сил. Парень и девочка осторожно приближались к лагерю разбойников. Вскоре стал слышен шум их голосов, звуки тягловых животных и запахи еды.

Лин, осторожно ступая по камням, взобрался на небольшую площадку и выбрал себе место для осмотра. Лагерь разбойников был перед ним, как на ладони.

Разбойников было много, человек двадцать. Они расположились возле трех костров, окруженные телегами с награбленным добром. Часть из них уже спала, часть пила вино и горланила песни. Остальные занимались своими делами.

Овианна взвизгнула и указала пальцем на одну из телег. На ней, связанная по рукам и ногам, лежала женщина. Казалось, она спала.

-Мама, — тихо прошептала обрадованная девочка. — Мы нашли ее. Ты нашел ее.

Это был хороший знак. Они нашли лагерь, нашли мать девочки, и они нашли Одинокую гору. Но что делать дальше?

-И ты хочешь, чтобы я освободил твою мать? — снова недоверчиво спросил Лин.

-Конечно, — бескомпромиссно заявила девочка.

-И как ты себе это представляешь? — иронично вопросил он ее.

Девочка задумалась.

-Не знаю, — откровенно призналась она.

-Вот и я не знаю, — так же открыто сознался он.

-Но ты сможешь, — все так же твердо проговорила она. — Ты провел меня через лес, ты привел меня сюда, и ты сможешь спасти мою мамочку. Я знаю это.

Лин серьезно задумался. Шансы на успех были минимальны. Бодрствующих разбойников было не меньше десяти, но первый же крик подымет остальных на ноги. А люди не звери, света в темноте не побояться. Конечно, страх очень сильное ощущение, но вряд ли они сильно испугаются юного подростка, пусть даже и с сияющим посохом.

А если.... В его голове сверкнула идея, и возник смелый план. Не-то, чтобы этот план гарантировал ему успех, но другого у него все равно не было. Что он знал наверняка, так это то, что люди бояться и зверей, и всего неведомого. А что если изобразить неведомого зверя?

Он наказал Овианне сидеть на месте и осторожно стал пробираться к повозкам. Благо, разбойники не выставили дозорных, справедливо рассчитывая, что свет костра отпугнет лесного зверя. Лин в полутьме добрался до ближайшей телеги со скарбом и осторожно принялся опустошать ее, не забывая поглядывать за сидящими у костра людьми. Те по-прежнему или пили, или говорили о чем-то между собой. Лин стаскивал с телеги платья, одежды и шкуры животных, — все, что успели награбить разбойники. Набрав приличную гору вещей, Лин, соблюдая осторожность, тем же путем вернулся на каменную площадку.

-Зачем это? — удивленно спросила девочка, едва сумевшая оторвать свой взгляд от фигуры матери.

-Я собираюсь испугать разбойников, — неуверенно сказал Лин. — Ты можешь мне помочь?

-Испугать? — изумилась девочка. — Чтобы они перепугались и убежали, да?

-Да, — устало ответил Лин. — Тогда вы с мамой вернетесь домой, а я смогу продолжить свои поиски.

-Что я должна делать? — деловито спросила она, воспряв духом.

-Я хочу изобразить страшного зверя, — пояснил парень. — Зверя с горящими глазами. Я привяжу посох так, чтобы сияние было у меня над головой, а ты помоги нацепить вокруг меня всякую одежду, чтоб со стороны я выглядел так, ну, устрашающе, что ли.