— Какие проблемы. Вон как раз телефон освободился, — водитель рукой показал на раритетную телефонную будку, в которой висел металлический аппарат с коричневой эбонитовой трубкой.

— Иди, звони. Я тебя подожду.

"Пипец. Галлюцинации нарастают", — с тревогой подумал Максим и отрицательно качнул головой.

— Я лучше потом позвоню.

— Ну, как хочешь.

* * *

Место, где остановился УАЗик, оказался въезд в овощную базу Љ3, которая находилась на улице Бекетова.

Степанович заглушил двигатель и, повернувшись к Максиму, который обняв свою сумку, молча, смотрел в окно, категорично произнес: — Все. Приехали.

Макс встрепенувшись, посмотрел на водителя.

— А куда мы приехали?

— Да-а-а, — протянул Степанович, глядя на Максима. — Видать, тебя сильно прихватило, если ты улицу, на которой твоя общага находится, не узнаешь.

— Какая общага? — недоуменно спросил Макс.

Но, Степанович расценил этот вопрос, как само собой разумеющееся болезненное состояние студента.

— Ладно, парень. Иди-ка ты к себе в общежитие, а мне на базу продуктами грузиться. Но, если ты вдруг надумаешь обратно в "Веселый берег" со мной вернуться, то я с базы буду через пару часиков выезжать. И если что, то жди меня у проходной, — с этими словами Степанович показал Максиму кивком головы, что бы тот покинул кабину УАЗика.

Макс не стал спорить. Он решил выйти на улицу и, поймав там какого-нибудь частника, поехать прямо в отель "Александровский сад". А уж там он сразу примет душ и ляжет спать, что бы дневной сон смог, наконец, нейтрализовать странное действие галлюциногенного наркотика, который Макс получил от директора "Агентства нестандартного отдыха".

"Что же это за дурь такая, если все вокруг кажется таким реальным?" — думал Максим, идя вдоль забора базы к улице Бекетова, на которой он рассчитывал найти попутку или такси.

— Эй, пацан, пожди секунду, — этот окрик молодого человека, которому на вид было не старше четырнадцати лет, остановил Макса.

— Ты мне? — Максим оглянувшись по сторонам, уставился на юного незнакомца.

Тот кивком головы, дал понять, что вопрос был обращен именно к Максиму.

— Ты с какого района? — незнакомец подошел вплотную к Максу и расплылся в улыбке.

— А тебе то что? — Максим на всякий случай снова оглянулся по сторонам, но кроме этого сопляка рядом никого не было.

— Да чё ты сикуешь, — незнакомец, снова улыбнулся. — У тебя закурить есть?

— Не курю, — отрезал Максим.

— Зря. Ну, так ты, с какого района? — снова поинтересовался юнец.

— Я вообще из Москвы, — с достоинством ответил Максим, глядя на затрапезный вид этого аборигена.

Юнец сделал восхищенное выражение лица.

— Из самой Москвы?

— Из самой, — не поняв подвоха, ответил Максим.

— Ну и как там в столице? После олимпиады, небось, все прибарахлились?

— Какой олимпиады? — не понял вопроса Максим.

— Да ладно прибедняться, — юнец панибратски хлопнул Макса по плечу.

Неожиданно, сумка, висевшая на плече у Макса, сорвалась куда-то в сторону. Обернувшись, Максим увидел, как какой-то парень убегал вместе с ней в сторону металлических гаражей стоящих вдоль дороги.

— Стой, — закричал Максим.

Юнец, стоящий рядом, вдруг тоже сорвался с места, при этом махнув рукой Максиму.

— Побежали. Я его знаю. Сейчас догоним.

И Максим, не думая о последствиях, бросился за своим новым знакомым в щель между гаражами, куда только что скрылся юный уличный воришка.

* * *

— Сюда! Сюда! — поторапливал Максима проворный юнец.

Макс то и дело менял направление бега, следуя за своим новым знакомым, который ловко петлял между гаражами.

— Давай за мной, — юный проводник еле-еле протиснулся между двумя очередными гаражами.

Максим выдохнув воздух, тоже пролез в эту щель, но воришки, который сорвал сумку с плеча Максима, нигде не было видно.

— Теперь куда? — запыхавшимся голосом выдохнул Макс.

— Подожди! Сейчас соображу, — юнец огляделся по сторонам. — Я, кажется, знаю, где он.

С этими словами юный проводник уверенно двинулся вдоль рядов гаражей.

Остановившись около широкого прохода между очередной парой гаражей, юнец поднял палец, показывая на проход.

— Он тут.

Максим отстранив своего нового знакомого, уверенно двинулся вперед.

Сразу же за проходом открывалось небольшое пространство, образованное задними стенками металлических гаражей. Рядом с одной из стенок стоял импровизированный низкий стол, сделанный из полотна старой двери, за которым на деревянной колоде сидели два парня лет двадцати пяти. А напротив них стоял тот самый воришка, который при виде появившегося Максима, слегка отступил за спины своих старших товарищей.

Максим опешив от такого поворота событий, встал в нерешительности.

— Ну чё встал? Проходи, — это сказал белобрысый парень с круглым лицом и толстыми губами, который судя по всему, был тут главным.

Максим обернувшись назад, сразу увидел своего проводника, который взглядом показал, что он заодно с этой дворовой шпаной.

— Сумку отдайте, — не смело начал Максим.

— Тимоха. Он мне сказал, что он сам из Москвы, — сразу же вступил в диалог юнец, который так ловко облапошил Максима, приведя его в логово этих гопников.

— Из Москвы? — искренне обрадовался Тимоха.

"Это, наверное, кличка, а не имя", — подумал Максим, глядя, как этот самый Тимоха поднял с земли его сумку и бесцеремонно залез в ее нутро.

Вытащив джинсы Гальяно, он развернул их и, оглядев со всех сторон, снова кинул назад в сумку, при этом смачно прокомментировав.

— Дырявые, сука!

Затем, он достал папку, которую Максиму вручил директор в "Агентстве нестандартного отдыха". Развязав тесемки, он бесцеремонно просмотрел ее содержимое.

— Федоров Максим, — прочитал он вслух соответствующую графу в паспорте.

Неожиданно, парень, сидевший рядом с Тимохой, резко поднялся и сразу подошел к Максиму, закрыв тому обзор.

— Закурить дай, — безапелляционно потребовал он.

— Не курю, — Максим, настороженно уставился на незнакомца.

И пока он смотрел на этого дружка Тимохи, сам Тимоха ловким движением, вытащил из папки девяносто рублей, которые лежали там, при этом мысленно поблагодарив своего напарника, который вовремя сообразил отвлечь этого московского терпилу.

Кинув уже неинтересную папку в сумку, Тимоха заметил черную металлическую коробочку, блестевшую на самом дне.

— Опа. А это что? — с этими словами он извлек из сумки коробочку, в которой лежала вторая таблетка.

— Там батарейка, — ответил Максим, увидев в руках местного авторитета жестянку с эмблемой кролика.

Тот, открыв коробочку, уставился на лежащую там таблетку. Подняв взгляд на Максима, он, прищурившись, сплюнул на землю.

— Шутник? Ну, ничего мы шутников тоже любим.

При этих словах Тимохи, парень стоящий рядом, вдруг наотмашь ударил Макса по лицу. Тот не успев среагировать, упал на землю, но сразу же поднялся. И правильно сделал, поскольку на него тут же посыпался град ударов со всех сторон. Закрыв лицо руками, он бросился к спасительной щели между гаражами но, не добежав всего метр, был сбит кем-то на землю.

— Дай, дай. Я тоже ударю, — слышался голос юного проводника, который сейчас превратился в дворового хулигана.

— Все! Хорош! С него хватит, — после этой команды Тимохи, удары прекратились.

Открыв лицо, Максим, лежа на земле, посмотрел на своих истязателей. Те уже вернулись к столу, и устало присели рядом.

Тяжело поднявшись, Макс двинулся к спасительной щели между гаражами.

— Э-э. Сумку не забудь, — с этими словами подручный Тимохи, кинул к ногам Максима его вещи.

Схватив свою сумку, Максим быстро удалился из этого страшного места.

* * *

Добежав до дороги, Макс остановился в нерешительности, глядя на поток советских машин, которые неслись мимо.

Очень сильно болел левый бок, и ныли запястья рук, по которым его пинали местные гопники. Но больше всего болела душа от обиды, что его как мальчишку развели эти провинциальные уроды.

Кроме физической боли и обиды, которая жгла душу, был еще один важный итог этого происшествия. Теперь он точно знал, что все, что сейчас происходило в городе на его глазах, были не галлюцинации, а суровая реальность. Весь вопрос сейчас был только в том, что же это была за реальность такая. Ведь все, абсолютно все вокруг выглядело несовременным.

На остановке общественного транспорта, выкрашенной в темно-синий цвет, стояли несколько человек. Максим откинув все свои комплексы и столичные понты, подошел к пожилой женщине, стоявшей с краю и, негромко спросил.

— Извините. А это какой город?

Она окинула его удивленным взглядом.

— Горький, — растерянно произнесла она.

В глубине подсознания Максима вдруг всплыла фраза, произнесенная когда-то его отцом, о том, что он родился в Горьком.

Неожиданно страшная догадка обожгла его сознание.

"А может я провалился в прошлое"?

— Сынок, с тобой все в порядке? — женщина, тронула за руку стоявшего в оцепенении Максима.

Тот посмотрел на добрую женщину и, запнувшись в нерешительности, все же спросил.

— А сегодня, какое число?

— Двадцатое августа, — ответила женщина, не понимая, что же все-таки произошло с этим странным молодым человеком, если он не знает, в каком городе он сейчас находится и, какое сегодня число.

— А какой год? — выдохнул Максим.

— Восемьдесят первый. А какой же еще? — после этого вопроса, женщина немного отстранилась от Максима, опасаясь, что такие вопросы мог задавать только человек, который был явно не в себе.

— Восемьдесят первый? — переспросил Макс и замер в ступоре.

Увидев подошедший троллейбус, женщина поспешила в открытые двери, а то мало ли что. Вдруг этот парень из Ляхово сбежал.

Оставшись на остановке в одиночестве, Максим еще несколько минут стоял в полной прострации. Затем очнувшись, он огляделся по сторонам. Буквально в десяти метрах от остановки находился старомодный киоск, на котором красовалась вывеска "Союзпечать".

"Вот то, что мне нужно", — мелькнула мысль в его голове.

Он быстро подошел к киоску и прильнул к его стеклянной витрине, ища глазами знакомые глянцевые журналы. Но, вместо привычного глянца за немытым стеклом виднелись только газеты с незнакомыми названиями "Рабочий", "Гудок", "Правда".

— А журналов никаких нет? — поинтересовался он у пожилой продавщицы.

— Вон "Работница" осталась, — женщина ткнула пальцем в лежащий журнал.

— Можно посмотреть, — попросил Макс.

Продавщица, взглянув на молодого человека, ухмыльнулась и молча, протянула ему свежий номер "Работницы".

Взяв журнал в руки, Максим прочитал дату выхода — "Љ8 август 1981 год". К горлу сразу подкатил комок, а под ложечкой засосало от страха.

— Сегодняшние газеты есть, — еле выдавив эту фразу, Максим положил журнал на прилавок.

— Они все сегодняшние, — ответила продавщица, окинув подозрительным взглядом странного покупателя.

— Дайте мне вон ту, — Макс ткнул пальцев в сторону газеты "Правда".

Продавщица положила перед Максимом свежий номер партийной газеты. Максим даже не беря её в руки, сразу прочитал на ней дату "20 августа 1981 года".

Неожиданно закружилась голова, и чудом сохранив равновесие, Максим растерянным голосом спросил.

— Сейчас действительно восемьдесят первый год?

Продавщица опасливо отодвинулась вглубь киоска, подальше от странноватого покупателя, но при этом все же ответила.

— А какой же ещё.

Максим ошарашено отошел в сторону, и в нерешительности остановился. Он не понимал, что происходило вокруг.

"Может это просто сон, который мне сейчас снится"? — подумал он, но ноющая боль в левом боку, напомнила Максиму, что пинки и тумаки были настоящими.

Нет, это был не сон. Это была самая настоящая явь, в которой он каким-то образом очутился. Вот только каким и когда?

"Стоп", — Максим вдруг начал осознавать ту границу, после которой все это и началось.

Ведь вчера днем, когда он приехал на эту чертову базу отдыха "Веселый берег", он был все еще в настоящем времени. Но, после того как он выпил ту злополучную таблетку и отрубился, он каким-то образом провалился в прошлое.

И только сейчас до Максима стал доходить истинный смысл странного поведения его соседей по комнате на турбазе. Да и реакция дяди Леши на его внешний вид, то же стала объяснимой.

"И куда мне теперь"? — подумал Максим, безысходно оглядываясь по сторонам.

Неожиданно в памяти всплыли слова водителя, когда тот предложил Максиму вернуться обратно в "Веселый берег".

"Так спокойно", — мысленно постарался успокоить сам себя Максим. — "Сейчас нужно вернуться обратно на эту базу отдыха, все трезво оценить и спокойно во всем разобраться".

Закинув сумку на плечо, Максим быстро зашагал в направлении овощной базы, где его должен был забрать Степанович, справедливо полагая, что именно в "Веселом береге" он найдет ответ на вопрос: каким образом можно будет вернуться назад в будущее.

* * *

Степанович ничуть не удивился, увидев Максима, который сидел на лавочке у ворот базы. Он лишь окинув Макса пытливым взглядом, поинтересовался.

— Ты что, по земле валялся?

Максим запрыгнув в кабину УАЗика, тут же оглядел себя и сразу заметил, что на его джинсах и рубашке остались грязные следы от чьих-то ботинок.

— Это я упал. Случайно, — ответил Макс, пытаясь отряхнуть ладонью штанины своих джинсов.

Водитель ухмыльнулся себе под нос, и врубив первую скорость резво тронулся с места.

— Это хорошо, что ты все осознал и в "Веселый берег" решил вернуться, — улыбнулся Степанович, выруливая на улицу Бекетова. — Только ты Алексею Олеговичу больше не дерзи. И мой тебе совет, сразу ему покайся. Мол, извините меня, я так больше не буду.

Максим посмотрев на водителя, мысленно согласился с ним. А что ему еще оставалось делать в той ситуации, в которую он попал. Остаться одному в незнакомом городе, да еще в прошлом времени? Не зная, как и что тут было устроено. Нет. Единственным правильным решением было возвращение в исходную точку. Что бы там, на базе "Веселый берег", попытаться выяснить, каким образом он очутился в прошлом. А узнав это, он наверняка, найдет способ вернуться назад в будущее.

"Может быть там, в деревянном домике, где я сегодня проснулся, существует некий портал соединяющий прошлое и настоящее" — подумал Максим, опираясь в первую очередь на те знания, которые он почерпнул из многочисленных фантастических фильмов. А он их просмотрел за свою жизнь уже превеликое множество.

Повернувшись к Степановичу, он захотел еще раз убедиться, что сейчас действительно шел восемьдесят первый год. Но, подумав, что прямой вопрос: "Какой сегодня год?", может снова вызвать неоднозначную реакцию водителя, Максим решил задать его в завуалированной форме.

— А вы, с какого года? — поинтересовался он.

— С сорок первого, — Степанович, недоуменно взглянул на Максима. — А тебе это зачем?