Мастер клинков. Клинок выкован

— И что вы взяли и вот так согласились? — решил я уточнить у него свои мысли, — ладно вы, а люди то что сказали из правления?

По тому, как он стал хмыкать в свою бороду я понял, что он не все мне рассказал.

— Так, говори уже!

— Правление разделилось на гномов и людей, — нехотя ответил он, — гномы согласились выполнять распоряжение Совета Старейшин, люди нет.

— Здрасте приехали, — ахнул я, — зачем я вводил демократию в колхоз? Зачем вы выбирались как представители, если не смогли договориться и решить, как лучше будет для колхоза?!

Я специально выделил слово "колхоз", чтобы он понял, о чем нужно думать в первую очередь, к моему сожалению гнома это не проняло.

— Ладно, а сейчас то мы куда едем? Что за странный маршрут такой и где вы взяли повозки и быков?

— Совет Старейшин ссудил нам под залог будущих поставок, — ответил он, но лучше бы мне не говорил этого, хотелось подойти и применить воспитательные методы, которые так хорошо действовали на кобольдов, жаль тут такое не прокатило бы, все-таки он был гном, да и тан как никак еще и возведённый мной в этот статус.

— В общем ладно, — я был слишком злой, чтобы принять какое-то неспешное и взвешенное решение, — караван отправляй своим ходом, а мы с тобой пойдем тропами, где тут ближайший вход, знаешь?

— Но нам нельзя! — попытался возмутиться он, но тут же притих под моим взглядом.

— Тан, не заставляйте меня жалеть о принятом некогда решении, — я покосился взглядом на его пояс, — не только ты мастер, но и все вы меня очень сильно разочаровали.

Он притих, поэтому когда мы вернулись, раздал пару распоряжений каравану, назначив старшего и место, куда им нужно будет прибыть, затем вернулся ко мне. Я тем временем забрал свой ломик и покачивая его в руке, думал, что все же кобольды — чудесные создания, как ни крути.

Путь до колхоза описывать я даже не хочу, он прошел в тягостном молчании, гном дулся на меня за то, что я на него наорал, а я же злился на всех, что не смогли договориться между собой, а пошли на встречу старым привычкам и укладам.

Едва выйдя из врат путей, я не останавливаясь и не слушая ошалевших гномов охраны, которые не узнавая меня, стали допытываться у Дорна, кого это он с собой привел, я зашагал по знакомой дороге. Следы разобщения виделись кругом, там где раньше стояла общая кузня, теперь виднелись две, там где стояли дома в которых жили семейные пары теперь стояла изгородь, словно очерчивая границу своих и чужих. Не знаю почему, но именно эта ограда привлекла ко мне свое внимание и явилась последним камушком, который столкнул лавину. Я свернул со своего пути и направился к ней, время было вечернее, людей и гномов, вернувшихся с работы было много, поэтому все высыпавшие наружу из своих домов, а затем и те, кто жил в бараках стали подтягиваться к тому месту, где я крушил ломиком невинную изгородь, которая стала для меня олицетворением творившегося здесь безобразия.

Отряд вооруженной стражи появился, но заметив черный блеск металла стал просто топтаться рядом, не вмешиваясь в мои разборки. Я же выплеснув свой гнев и порушив все слеги, обернулся к собравшемуся народу, который не знал, что делать с сумасшедшим, появившемся из неоткуда. Я поднялся на ближайшее крыльцо и угрожая всем вокруг своим ломиком, стал говорить. Сначала устало и медленно, но по мере того, как на меня накатывало осознание сотворившейся по отношению к нам несправедливости, все горячее и громче.

— Для чего?! Я спрашиваю для чего мы тут все собрались?! — начал я с вопросов, — чтобы жить и трудиться! Трудиться, делать себя, своих родных счастливыми и идти к новой жизни!

— Для кого мы это все делали?! — я стал называть по именам тех гномов и людей кого знал в лицо.

— Для вас старейшина Дрент? Или для тебя Гнорт?

Удивившиеся тем, что незнакомец знает их имена, они поворачивались к остальным пожимая плечами.

— Нет, не для вас мы это все делали и строили, мы строили колхоз для будущего наших детей! Это вторая речь, что я произношу тут, но такое чувство что ничего не поменялось с прошлого раза! Только тогда тут были сожжённые и разрушенные дома, а сейчас я вижу грубые и очерствевшие сердца!

Тут уже до многих присутствующих, которые являлись старожилами, стало доходить, что раздающийся голос, пусть и под этими странными одеяниями, принадлежит их тану и барону Максимильяну, который должен был сейчас работать под землей во славу короля гномов. Я увидел, как по толпе пошло движение, те кто узнал меня стали говорить это соседям, затем людская и гномья молва раскатилась вокруг, заглушая даже меня.

Я словно дирижёр, только махая вместо палочки, увесистым ломиком, опять погрозил толпе, призывая всеобщее внимание.

— В то время, когда мы трудимся, чтобы обеспечить счастье своим детям и детям тех, кто остался под землей, но не стал нам от этого чуждым, за нашей спиной назрел заговор. Причем в этом повинны не наши братья и сестры, которые трудясь от зари до зари, получают лишь корку хлеба и глоток воды, и видят, как умирают порой их дети от голода, а наглыми и высокомерными старейшинами кланов! Обманутые ими, которые по предлогом общего блага гномов, на само деле пекутся лишь о своей выгоде и принимают решения, которые губят всё!! Понимаете, всё!! Всё к чему мы стремились и ради чего не спали все это время, все это они порушили одним своим указом, сделав нас Отверженными. Они будут забирать у нас еду, одежду и все, что мы создаём своими руками и продавать это другим, а не отдавать нашим братьям и сёстрам!! Нас же они лишь будут снисходительно похлопывать по плечу?! Не бывать этому!!

Не знаю какая муха меня укусила, но моя речь все скатывалась и скатывалась к речам вождя мирового пролетариата и призывам к восстанию против мировой тирании капитализма. Горячая речь и порхающий в моих руках черный ломик, словно загипнотизировали по началу толпу, наступившее молчание после моих рассказов о том, как все счастливо заживут, когда мы свергнув старейшин и поставив на единоличное правление любимого всеми короля заживем в светлом будущем, нашли оклик в сердцах не только гномов, но и людей, которых гномьи заморочки также коснулись в последнее время. В общем через два часа я с ужасом понял, что все слова что я здесь произнес назад не вернуть, теперь бушующая и скандирующая моё имя толпа просто не поняла бы меня, если бы я свел все к шутке.

В общем хотите смейтесь надо мной, хотите нет, но когда меня несли на руках в мой дом, я понял, что назад пути нет — придется устроить у гномов революцию и свергнуть власть Совета Старейшин. Когда меня внесли дом и оставили одного, я ужасаясь тому что наговорил, сидел на стуле и бился потихоньку о ломик головой.

— "Пипец! Просто пипец, тоже мне Ленин нашелся, — я сидел и не знал, что делать дальше, — красить ткань в красный цвет, рисовать на ней серп и молот, а потом поднимая стачки, захватывать почту и телеграф?".

Дверь в мой дом скрипнула и в неё вошел Дарин, а также мой управляющий господин Костел. Увидев меня, они переглянулись и Дарин задумчиво в пространство сказал.

— А мы то пришли спросить, куда это понесло нашего тана, а похоже он сам не знает, что он наделал.

Я усмехнулся, потерев болевший лоб и отложив ломик в сторону, хмуро сказал.

— Я-то знаю, что делать дальше, только вопрос, сможете ли мы все это пережить, вот в чем вопрос.

Тут нахмурились все присутствующие.

— Думаю лучшее будет привести нашего барона в человеческий вид и выслушать для начала историю, как он оказался здесь, потому что версия мастера Дорна попахивает вымыслом чистой воды, — как всегда трезвомыслящий Костел предложил хороший вариант.

Меня он устраивал полностью, поэтому через час: умытый, подстриженный, в чистом белье и без противной бородки, которая постоянно чесалась, я предстал перед Советом Колхоза. Правда не в полном составе. Шаман и орк еще не вернулись с задания, как меня просветили остальные, Рона также не было.

История моя была не долгая, я не стал вдаваться в подробности, а уж тем более оповещать всех о своих способностях, просто перечислил факты: гномы козлы, кобольды крутые, нужно навести в колхозе порядок и спускаться вниз, так как еще ничего не сделано из обещанного королю.

Самое странное для меня было то, что никто из присутствующих даже не заикнулся о том, что можно сделать по-другому. Слово, данное конкретному существу, здесь ценилось на вес золота. Если ты пообещал и не сделал, с тобой больше не будут иметь дела — так в этом мире все работало и поэтому все спокойно отнеслись к моим заявлениям, что как только я закончу дела на поверхности, снова уйду к кобольдам.

— Хорошо, что делать теперь с народом? — перешёл Дарин к главному вопросу совещания, — после того что ты им наговорил, все только и говорят о возможностях и новом времени. Люди и гномы не расходились еще час, обсуждая тобой сказанное.

— Да что, будем продолжать тему революции, — я пожал плечами, раз отступать было некуда, — в свете последних событий, это не самый худший вариант. Кстати, что там с моей деревней Костел? Получилось их перевести?

— К сожалению, нет господин барон, — нахмурился управляющий, — они стали давать неплохую прибыль и новый управляющий герцога не отпустил их.

Я посмотрел на Дарина и тот подтверждающее кивнул головой, извиняющее почесав бороду одним из протезов.

— Ладно, тогда я расскажу вам как мы поступим, — это было конечно печально, но я не собирался отступать, герцога можно было и купить, стоило разобраться тут с проблемами и начать приносить прибыль, а её теперь можно было приносить не только с колхоза, но я никого не собирался просвещать о возможностях кобольдов в поиске драгоценных металлов.

— Нам нужно знамя и символ, — я пододвинул к себе пергамент и в который раз напомнил себе, о необходимости начать производство бумаги. Жаль я не могу себя клонировать и одного себя оставить здесь, а второго отправить к кобольдам, это было бы хорошим выходом из ситуации, но к сожалению, не осуществимым.

— В общем знамя у нас будет красного цвета, оно будет олицетворять готовность проливать кровь до последнего за наше дело, а символом того, что гномы идут рука об руку с людьми будет скрещенный серп и молот.

Я нарисовал то, о чем говорил, и показал им эскиз, судя по их спокойным лицам они пока слабо представляли во что я их втягиваю и это было хорошо. Когда маховик раскрутиться, никто не сможет сойти с выбранного пути.

— Также нужно будет организовать производство бумаги, пусть серой и низкого качества, но бумаги.

Я показал, как на основе водяных мельниц, которые работали у нас сейчас на помол муки, можно сделать размельчители любой ткани или волокон, лучше всего однородных по составу, затем после варки получившегося состава до однородного состояния, прямоугольными металлическими ситами выгребать его и разгладив, оставлять сушиться под солнцем. Затем, чтобы убрать рисунок, оставшийся от сита, помещать получившиеся листы под пресс из двух плоских и отшлифованных камней или их аналогов и бумага была готова.

Потом я показал, как можно с помощью глиняных дощечек с перевёрнутым и предварительно сделанным на них шрифтом, делать оттиски на бумаге, производя что? Нет ни книги и другую нужную литературу, а листовки! Да, я собирался начать так откладываемое из-за нехватки времени производство простейшей бумаги и чернил на основе сажи и растительного масла, только чтобы печатать листовки! Да простят меня потомки за это.

Поскольку я пока не собирался затевать мировую революцию, а ограничиться только гномами, то текст собирался печатать для них. Вспомнив историю, я собирался идти теми же способами и методами. Сначала убедить и заслать одиночных агитаторов с листовками на сороковые штреки, которых было полно по гномьему королевству и затевая смуту там, продолжить распространение листовок и агитации на жилые слои населения, чтобы гномы хотя бы знали, что можно жить по-другому. Я нисколько не обольщался, что это будет быстро, да это мне было и не нужно сейчас, поскольку раздув небольшой костерок революции, я собирался спуститься под землю и лишь позже, заняться ей всерьез. Когда у меня будет золото и серебро кобольдов, раздуть этот костерок в пламя пожара, будет значительно проще. Сейчас же я собирался выбрать из местных харизматичных гномов своих представителей, которые имели к тому же обширную родню и смогли бы по прибытию в столицу гномов затаиться у них, затем промыть им мозги идеями революции и отправить их тайными путями на нижние уровни, снабдив большим количеством листовок. Главное снабдить сами листовки помимо текста, еще и красивыми рисунками, чтобы те кто не мог читать, могли наглядно видеть, что их угнетают и порабощают.

Рассказывая и показывая все, я накидал план на пергаменте и закончив, посмотрел на совет. Царило молчание.

— Не знаю, чему я больше удивлен, — за всех ответил мастер Дорн, — тайным знаниям, которые ты Макс походя раскидываешься словно мусор, или тому, что ты серьезно говоришь о своей "революции". Думаешь гномы пойдут за каракулями на кусочках листов? Давно я не слышал такого бреда.

Я в шоке посмотрел на остальных гномов, но они были согласны с его словами, люди лишь смущенно прятали глаза.

— "Они недооценивают то общество, в котором живут, — понял я, — то что не все довольны текущим положением я знал еще живя в гостях у гномов, гостя там с Роном, а уж если купить молодежь деньгами и обещаниями светлого будущего, то мало никому не покажется, в моей истории была куча этому примеров".

Вспомним о нубийце, я понял, что мне не давало покоя, сидя за столом с Советом с самого начала совещания.

— А где Рон-то?

— Не приехал еще, — ответил за всех Дарин, — умотал за своими гвардейцами, так с тех пор и не видели.

— Вы надеюсь ему в дорогу не много денег дали? — осторожно поинтересовался я, вспомнив прошлые поездки с ним в столицу.

— Он взял несколько изумрудов, — вспомнил Костел, — сказал обменяет на наличные.

Я тяжело вздохнул, поражаясь их наивности.

— Ладно, если нет вопросов начинаем работу по разработанному плану.

Ознакомительный отрывок