Хроники Иттирии. Песня Мора

Не сомневаясь, что его приказ будет исполнен, мытарь ударил шпорами своего мерина. Отряд "Шипов", вслед за Батей, тут же снялся с места и поскакал в гору.

Гарн остановил коня, когда мытарь извлек из заплечной сумки аккуратный свиток. Резные стержни, дорогая белая бумага. Остановившийся рядом с Гарном Сонтан тихо присвистнул. На таких свитках издавали только самые важные указы, подписанные личной печатью короля, а теперь, стало быть, его Наместника.

Вален развернул коня боком и принялся читать свиток.

— Согласно указу за номером триста семьдесят девять Наместника великого короля Лиммы Пантеона Барийна Первого, со всех поселений предместий великих городов Дарриона, Венелии, Пралина, Саны, а так же Контары должны быть назначены оброки, суммы которых рассчитываются исходя из описанных согласно выполнению указа за номером триста семьдесят четыре подворий и площадей, используемых собственных королевских земель данным поселением.

Собиратель податей закончил читать и быстрым движением сунул свиток назад, в дорожную сумку. Зачем-то обернувшись на выстроившийся позади него отряд "Шипов прайрала", Вален достал из нагрудного кармана небольшой конверт и, надломив печать, вскрыл его на глазах у мужиков.

— Сумма оброка поселения в провинции великого города Саны — Волнушки на двадцать три дома за осенний период составляет пять золотом девяносто семь серебром и тридцать четыре медью.

Брови Гарна поползли вверх, Алим вполголоса пожелал кому-то в душу марлока. Такую дурную кучу денег каждый из них заработает не меньше чем за пять лет, и то только на государственной службе с ежемесячными жалованиями. Шесть золотых это непомерная сумма для селян. Целое подворье, если продать его по кускам на рынке, не будет стоить и восьмой часть от объявленной суммы.

— Сумма пени, — тем временем продолжил Вален, -. назначенной в связи с невыплатой оброка с момента вступления указа за номером триста семьдесят девять в силу. — Мытарь на секунду замялся. Гарн мог поклясться, что слышал, как тот усмехнулся. — Составляет двадцать три золотом тридцать пять серебром и семьдесят один медью.

По строю наемников пробежал нецензурный шепоток. Кто-то вспоминал чью-то мать, кто-то, подавившись слюной, пытался прочистить горло.

— Оплата оброка может быть осуществлена денежным либо натуральным...

— Мы не будем ничего платить! — Медведем захрипел кто-то из селян, затмевая своим ревом монотонный, словно не живой голос мытаря.

Вален на мгновение прервался, переведя холодный взгляд на толпу крестьян, выискивая того, кто посмел его перебить. Широкоплечий мужик, должно быть, староста деревни, дрожащими от волнения руками поставил вилы поближе к себе.

— Убирайся прочь к своему Наместнику и передай ему, что пусть засунет свои "указы", сам знаешь куда. — Мужик выплевывал слова, словно шелуху от семечек. — Я тут живу, мои деды тут жили, когда ни тебя, ни твоего Наместника еще в помине не было!

По толпе мужиков, столпившихся за спиной старосты, пробежала гудящая волна. С поддержкой односельчан, староста еще больше выпятил вперед грудь, став похожим на напыжившегося воробья.

— Это наша земля, а не твоя! — Наконец, крикнул он.

Вален молчал и исподлобья смотрел на зарвавшегося мужика.

— Ваше право, — спокойным голосом сказал мытарь, и расплылся в ядовитой улыбке.

Такой улыбкой мог обладать не совсем здоровый на голову человек, загоняющий беззащитного зверя в ловушку. Вален в очередной раз полез в свою сумку и уже через мгновение развернул перед собой очередной свиток.

— Согласно указу за номером триста восемьдесят семь Наместника великого короля Лиммы Пантеона Барийна Первого, в случае отказа от уплаты оброка поселений предместий великих городов Дарриона, Венелии, Пралина, Саны, а так же Контары, оброки могут быть отобраны с применением силы. Оказанное сопротивление расценивать как предательство коронованной власти, что подлежит наказанию в соответствии с действующим законом...

— Я не понимаю, что ты мелешь! — Взревел староста Волнушек. — Приехал к людям, так и говори по-людски, а не бреши как та собака!

Мытарь лишь скользнул взглядом по растерявшему весь свой страх мужику. С интересом разглядывая свои ладони, Вален говорил совершенно спокойным голосом, словно общался со своей родной матушкой о погоде.

— Если не заплатите, вы все умрете. Так сказать, в назидание другим. А ваших жен и дочерей... — Мытарь кивнул в сторону отряда "Шипов", выстроившихся прямо за его спиной, — трахнут вот эти милые господа...

— Ах ты ж пес! — Староста сделал выпад вперед.

Словно копьеносец, мужик со всего размаху запустил вилы прямо в мытаря.

Вален дернулся в стременах в попытке увернуться от нацеленного ему в грудь снаряда. Надо отдать ему должное, реакция мытаря заслуживала похвалы. Каким-то чудом изогнувшись, собиратель податей полетел со своего коня. Плюхнувшись на спину в размокшую землю, мытарь, видно приземлился на вдохе. Вален лежал на земле и, хватая ртом воздух, пытался восстановить дыхание. Но, к счастью для мытаря, брошенные вилы задели лишь его гордость.

Из толпы деревенских мужиков послышались сдержанные смешки и улюлюканье, которые тут же прекратились, стоило старосте громко цыкнуть.

— Убить! — Словно резаный заорал Вален. — Убить всех!

Сзади раздались дикие крики сорвавшихся с места "Гиен". Но Батя даже не пошевелился. Лоран неотрывно смотрел в глаза тяжело дышащему старосте Волнушек, словно выискивая в них что-то, известное лишь ему. Отряд "Шипов прайрала" ждал команды своего капитана, впрочем, ни на минуту не сомневаясь, какой она будет.

— Лоран! Это приказ! — Орал мытарь. — Я тебя четвертую...

Звук топота копыт за спиной стремительно нарастал. Отряд Хаджара уже поднялся на середину холма. Гарн не сомневался, что те пустили бы перед собой стрелы, если бы не боялись задеть освободившего их от казни мытаря.

— Отря-я-я-я-яд! — Голос Бати враз заглушил звуки надвигающихся воинов.

Возможно, по той паузе, которую выдержал их капитан, возможно, по хрусту черепа государственного мытаря, как будто совершенно случайно раздавленному копытом коня Лорана, все поняли, какая команда последует дальше. В строю разворачивающих коней "Шипов" послышались одобрительный голоса "давай, Батя".

— Построение спиной к Волнушке! Луки к бою! Стрелять по боевой готовности!

Глава 7. Наемник

Первый залп снес с коней ровно половину явно не ожидавших такого поворота событий "Гиен". Гарн видел, как исказилось злобой лицо капитана Хаджара. Одноглазый наемник заорал, словно одержимый и хриплым голосом начал выкрикивать команды вперемешку с руганью.

Гарн успел выпустить лишь одну стрелу, когда в первый ряд "Шипов" на всем скаку врезалась неудержимая волна. Парень, словно копье вскинул перед собой Вепря. На огромеый двуручник на полном скаку тут же напоролся противник. Тупой наконечник кабаньего меча не пробил кожаный доспех, но это не помешало лысому воину вылететь из седла.

Вскинув свой меч над головой, Гарн тут же плашмя рубанул подлетевшего к Сонтану "гиену". Второй враг успел прикрыться щитом, но от мощного удара не удержался на коне и кубарем полетел на землю. Главная задача двуручника — сбить врага с седла. Гарн пока справлялся.

Рядом с лицом просвистело черное древко. Кто-то за спиной вскрикнул, принимая посланный в мечника снаряд.

Гарн успел сбить с коня еще одного лысого, когда его грудь взорвалась нестерпимой болью. Защитные пластины хрустнули под ударом прилетевшего кистеня. Испуганный конь встал на дыбы. Не удержавшись в седле, мечник полетел на мокрую землю.

Стараясь не потерять сознания от резкой боли в груди, Гарн судорожно хватал ртом воздух. Что-то мелькнуло перед глазами. В паре дюймов от его головы с силой обрушилось лошадиное копыто.

— Сдохни! Сдохни, тварь! — Голос всадника, заставляющего свою лошадь бить копытом по земле, был совершенно безумным.

Гарн едва успел увернуться от нового удара. От нестерпимой боли в груди из глаз посыпались искры. Парень уже попрощался с жизнью, когда до него донесся залихватский нецензурный выкрик.

В следующий момент на мучителя Гарна налетел светловолосый вихрь. Держась за сломанные ребра, раненый мечник смотрел на развернувшуюся бойню. Уже потерявший где-то свой двуручник, Сонтан обрушил целую лавину ударов кривого ятагана на "Гиену". Все, что оставалось лысому, это прикрываться наручным щитом.

— Сонт... — Гарн попытался закричать, но тут же скорчился от боли в проломленной груди.

За спиной увлекшегося "Шипа" пронесся конный с черной маской на лице и наотмашь полоснул Сонтана по незащищенной спине. Светловолосый вскрикнул и выгнулся дугой. "Гиена", с которой он только что сражался, злобно оскалился и начал раскручивать шар кистеня, чтобы добить своего противника.

— Не-е-е-е-е-ет!

Забыв обо всем на свете, Гарн со всей силы рубанул двуручником по ноге лошади "Гиены".

Перед глазами поплыло, размазанное дождем полотно живописца. Гарн не помнил, как поднялся на ноги. Боль в проломленной груди не могла его остановить. Чувства захватили наемника лишь когда он резким ударом прекратил мучения, потерявшей переднюю ногу, лошади. Сонтан...

Сонтан упал с коня и теперь лежал на мокрой земле. "Гиена" все же достал его кистенем, но вместо головы попал по руке. Конечность безвольной тряпкой лежала под страшным углом. Гарн с силой давил одной рукой на свою грудь, чтобы хоть немного облегчить боль.

Перед собой парень видел только безумные глаза своего противника. "Гиена" злобно скалился и, выставив вперед щит, свободной рукой раскручивал ядро кистеня.

Собрав все свои силы, Гарн наотмашь рубанул мечом, метя в голову противника. В попытке защититься, "Гиена" выставил вперед щит, но удар тяжелого двуручника не оставил лысому ни малейшего шанса. Из глаз Гарна полетели искры. Мечник выронил Вепря из рук и схватился за прострелившие острой болью ребра.

Лысый наемник удивленно посмотрел свою повисшую плетью руку. Но вместо того, чтобы повалиться в агонии, лишь злобно оскалился, и двинулся на Гарна.

Парень стоял на коленях и едва дышал. В груди какой-то мучитель ковырял раскаленным добела кинжалом. От нестерпимой боли у него не было сил поднять руки, не говоря уже о том, чтобы сражаться.

Лысый наемник размахнулся своим страшным оружием.

Гарн не успел закрыть глаза, когда голова "гиены" вдруг развалилась на две неравные части. Позади убитого, пуская изо рта красную струйку крови, стоял Сонтан. Светловолосый наемник пустыми глазами посмотрел на своего лучшего друга и в следующее мгновение упал лицом вперед с торчащей в затылке стрелой. Гарн повалился следом, провожая своего кровного брата в последний путь...

* * *

— Прошу прощения...

Слащавый голос незаметно подкравшегося человека заставил Гарна, погруженного в свои воспоминания, встрепенуться. Парень тяжело моргнул несколько раз, прогоняя блики свечи, стоявшие перед его глазами. Заиграв желваками, наемник перевел суровый взгляд на незнакомца.

Среднего роста, плотный, с круглым животом. Судя по виду, либо торговец, либо очередной чинуша, коих последнее время развелось, что дворовых собак. На вид лет тридцати, может, чуть меньше, но явно старше самого Гарна. Лицо, выеденное оспой, высокий лоб, темные волосы до плеч, широкий рот и пухлые губы, растянутые в сладкой фальшивой улыбке.

"Заблудившийся торгаш? — про себя подумал Гарн, после чего встретился взглядом с пришельцем. — Или все-таки чиновник... Слишком злые и хитрые для торговца...Такие глаза скорее подходят убийце... Или чиновнику..."

— Слушаю, — Гарн уставился в большие цепкие и немного дикие глаза незнакомца.

— Уважаемый... М-м-м-м... — Подбирая слова, промямлил пришелец. — Мы с братом... Заметили, что у вас есть меч... Возможно, вы наемник? — Человек сделал выжидательную паузу, но Гарн продолжал пилить его недобрым взглядом.

— М-м-м-м-м, — поняв, что реакции не дождется, человек продолжил, — Мы с братом...

Гарн перевел скучающий взгляд на приятеля говорившего и удивленно мотнул головой, когда тот поприветствовал его бокалом вина. Если бы не расплющенный чьим-то кулаком нос, тот был бы как две капли воды похож на переговорщика.

— Подозреваем, что... — Незнакомец сделал небольшую паузу. — Опасаемся за свои жизни... Мы бы хотели нанять человека, чтобы обезопасить себя в пути до Дарриона.

Человек сделал очередную паузу, изучая реакцию Гарна.

— Нам надо попасть на корабль до Тристары. Мы хорошо вам заплатим за обеспечение нашей безопасности.

Бровь Гарна медленно поплыла вверх, но легким усилием воли так же быстро вернулась на место. Но это все равно не укрылось от глаз начавшего расплываться в едкой улыбке переговорщика.

— А почему вы не обратитесь в гильдию? — Борясь с непослушным голосом, спросил Гарн.

Удача сама вкладывала свой пышный хвост ему в руку. Главное было сейчас не спугнуть ее.

— В этом всеми богами забытом городе нет представительства гильдии наемников. Поэтому, если бы вы только согласились, мы с братом хорошо отблагодарили бы вас, — человек помедлил, после чего на всякий случай быстро добавил, — в Даррионе. Все наши деньги в Даррионе...

Гарн глубоко вздохнул, будто бы обдумывая предложение. Единственный способ навсегда покинуть Лимму это морской путь из ее столицы. Но если бы все желающие могли отправиться в поисках лучшей жизни куда им вздумается, то все города Великой Лиммы опустели бы за неполную пару зим.

Неудачников, мечтающих начать жизнь с чистого листа, во все времена было слишком много, поэтому порт был закрыт для рядовых граждан. На корабль можно было сесть, лишь обладая специальным разрешением, подписанным самим Наместником. Либо быть приближенным к тому, кто этим разрешением обладает. Спустя затянувшееся мгновение, проговаривая каждое слово, Гарн, наконец, сказал.

— Я соглашусь вас сопровождать... Бесплатно, — Гарн сделал упор на последнее слово, и выдержал небольшую паузу, дожидаясь, пока брови нанимателя заинтересованно поползут вверх, — при условии, что вы обеспечите мне проезд до Тристары в вашей скромной компании.

Улыбка человека искривилась. Он повернул голову набок и закатил глаза, будто что-то подсчитывая.

— Позвольте одну минутку, — переговорщик поднял указательный палец и, закусив его, развернулся к своему столику.

Гарн успел сделать два больших глотка темного эля, чтобы успокоить начавший дрожать голос, когда заказчик вернулся к нему, сияя как полновесный золотой.

— Мы согласны, — приторно сладким голосом сказал он.

Гарн усмехнулся в свою, пока еще не очень густую, бороду. Наемник поднялся из-за стола и стал на добрую голову выше стоявшего перед ним человека. Плюнув на ладонь, он протянул удивленному нанимателю руку.

— Га-а-а-арн, — протянул великан, растягиваясь в ехидной улыбке.

Заказчик скорчил презрительную мину и прикоснулся двумя пальцами к заплеванной ладони наемника.

— Лаффар, — сморщив нос, словно от нестерпимой вони, проговорил он.

Должно быть, сами предки ему помогают! Еще не успев добраться до Дарриона, Гарн обеспечил себе место на корабле до Тристары. Отличный день. Просто выдающийся. Наемник улыбнулся и с силой схватил свою удачу за хвост, скрепляя их договор с запищавшим от негодования Лаффаром древним, как мир, знаком дружбы.