— Понимаете, Матвей Петрович, это монтаж. Причём, не профессиональный. Очень плохой. Распознать фальшивку очень просто. Настоящие профессионалы так не работают. Это кому-то очень хочется поссорить нас с Вами.
Всё это время технический директор наблюдал за моими операциями с его аппаратурой, не предпринимая никаких действий. Когда же стала ясна подделка, он облегчённо вздохнул.
— извините. — Сказал он, — не подумал.
— Бывает. — Согласился я. — Но на всякий случай уточните, кому это понадобилось... Устраивать между нами свары?.. Не для меня, для себя.
— Спасибо. Это я выясню. Причём, очень скоро. И не думаю, что ему это понравится.
— и ещё. Скажите, пожалуйста, кто это на фотографии?
Он смущённо отвёл взгляд.
— Не хотите говорить, не говорите. Просто я думал по своим каналам вычислить поддонка.
— Не надо. Я уже знаю кто это. — Сказал технический директор, протягивая руку за фотографией.
— Извините!.. Но тут есть моё изображение, а мне бы не хотелось его распространения. Поэтому, с Вашего позволения, эта фотография останется у меня.
Он немного помедлил, и опустил руку, признавая право за мной.
От Матвея Петровича я решительно направился обратно к Семёну Ивановичу. Мариэтта Трофимовна задерживать меня не стала. Директор сидел за столом и что-то усиленно писал чернильной ручкой на листе бумаги. При моём появлении он поднял голову и спросил:
— Что-то стряслось?
— Как Вам сказать?.. — Ответил я, кладя на стол только что полученный конверт. — Скажите, у Вас такие есть?
Он мельком взглянул на конверт, усмехнулся и, открыв ящик стола, шлёпнул сверху ещё целую пачку идентичных конвертов.
— Все с кляузами на тебя. — Добавил он, снова принимаясь писать.
Я принялся по очереди вынимать фотографии и рассматривать их. Да, все они были на одно лицо, менялась лишь физиономия моей партнёрши.
— Как Вы догадались? — Спросил я.
— Да здесь только дурак не догадается. — Ответил он, не отрываясь от письма.
— Матвей Петрович вот не сообразил.
Директор прекратил писать и внимательно на меня посмотрел.
— Хм. Интересная информация. Это ты от него?
— Да.
— Покажи его фотку?
Я протянул конверт. Семён Иванович вытащил фотографию, и, взглянув на неё, вздохнул.
— Знаешь кто это? — Спросил он, возвращая фотку.
— Нет.
— А Матвей, разумеется, не пожелал ответить?
— Нет.
— Дурак.
— Кто?
— Матвей, конечно же. — Резюмировал директор, вертя ручку в пальцах. — Это его любовница.
Я внимательнее вгляделся в лицо на фотографии. Ничего особенного. Но на вид вроде слишком уж молодая.
— На ученицу смахивает. — Сообщил я. — Я ещё там обратил внимание, но не стал настаивать на ответе. Подумал, дочь его.
— Ага, дочь. — Усмехнулся Семён Иванович. — У него сплошные сыновья. Ему же далеко за пятьдесят, вот он и боится потерять свою надежду.
— Не понимаю.
— С женой он давно не спит, она его не удовлетворяет. Вот и нашёл малолетку.
Я опять посмотрел на фотку и обмер. Как же я сразу не заметил?!
— Я думал, ты догадался. — Усмехнулся директор, увидев моё выражение лица.
— Вы знаете, даже в голову не пришло. — Признался я, пряча фотку в конверт. — Вы позволите?
— Да, конечно. Забирай. Всех узнал?
— Нет. Но большинство из наших.
— Правильно. — Кивнул он. — Кому-то очень надо тебя выжить отсюда.
— Вы знаете, сначала я думал, что это охота на меня. Теперь понял, это охота на Вас и Вашу фирму.
— С чего решил?
— За меня заплатили две тысячи евро.
— Убрать? — Уточнил директор.
— Не знаю. Скорее всего, скомпрометировать. Потому что подобные картинки стали всё чаще появляться у моих друзей, где я с их подружками... Смотрите.
Я достал из кармана вчерашнюю фотку. Семён Иванович внимательно посмотрел, слегка побледнел, потом спросил:
— Знаешь, кто это?
— Представления не имею.
— Это моя дочь.
"Водитель троллейбуса?" — Чуть не вырвалось у меня, но я вовремя прикусил язык. Эта фотка не была фальшивкой, как прочие.
— Это ещё одно доказательство того, что кто-то очень хочет нас поссорить.
— А Вам не кажется, что здесь может оказаться замешенным кто угодно, в том числе и Ваша дочь? — Спросил я, пряча отобранную фотографию в карман.
— Ты знаешь?.. Я ничему не удивлюсь. В последнее время в моём доме творится что-то невероятное. Видимо, и туда добрался Соломон Исаакович.
— Что намереваетесь делать?
— Честно? Не знаю. С Соломоном надо разобраться. Может тогда проблемы исчезнут.
— А Вы не думаете, что тогда могут возникнуть другие проблемы?
— Какие, например?
— Фирма разрастается, увеличивается количество абонентов, следовательно, финансовый оборот. Результат?
— Хочешь сказать, что конкуренция усилится?
— и конкуренция, и давление, и много чего ещё...
— Да. Конечно. Но со всем этим справится можно, как обезопасить себя? Вернее, не себя, фирму? Что надо сделать, чтоб никаких таких проблем не нарисовалось?
Я усмехнулся.
— Крышу надо, Семён Иванович, крышу. Надёжную, мощную, неподвластную политическим игрищам.
Когда ещё не поздним вечером я появился в общаге, Серёга отсутствовал. Его кровать, аккуратно заправленная, смотрелась неестественно среди полного бедлама, наполнявшего комнату. На немногочисленных стульях висели предметы одежды, чаще всего Серёги, редко мои. На столе красовалась кружка недопитого чая, несколько обёрток от конфет, смятые, исчерканные листы, запечатанная пачка чистой бумаги, химический карандаш и части шариковой ручки.
"Ну, Серёга, только появись! — Подумал я. — Я тебе такую лекцию о чистоте прочту, мало не покажется".
Достав из шкафа сумку с ноутом, я направился в городской сад. Там был бесплатный доступ в интернет, а мне срочно необходимо было навести кое-какие справки.
Вокруг шумел город. Шипел фонтан, подсвеченный цветными прожекторами, галдели малыши, носившиеся по детской площадке, негромко разговаривали многочисленные прохожие. Я сидел на скамье и читал с монитора книгу. Время на чтение современной литературы у меня не было. Поэтому, когда выпадала такая возможность, всегда мучился выбором. Читатель я весьма и весьма переборчивый. А тут попалась неплохая книжка, да ещё и почти про моё детство.
— Читаем? — Раздалось у меня над ухом.
От неожиданности я всё-таки вздрогнул, и поднял взгляд. Рядом стоял мужчина лет пятидесяти, а может и меньше. Определять возраст по внешнему виду всё равно, что гадать на кофейной гуще, всё едино не угадаешь.
— Вы что-то хотели? — Брякнул я, вместо ответа.
— Вы позволите? — Спросил незнакомец, усаживаясь рядом и заглядывая в монитор. — А! В детство впали?!
— Вам чего надо? — Я повторил свой вопрос, и захлопнул ноутбук.
— А просто так посидеть, поболтать ни о чём с читающим человеком? Знаете, в наше время встретить читающих людей стало весьма затруднительно.
Я оглянулся, в поисках читающих, но, увы! Таковых поблизости не наблюдалось.
— Зря ищите. Здесь Вы единственный, кто читал. Правда, с монитора, и, тем не менее, читал. Человека с книгой Вы уже не встретите. Вымерли, как мамонты. — Прокомментировал незнакомец.
Я промолчал, запихивая компьютер в сумку.
— Скажите, Вы сами-то верите в то, что читаете? — Продолжал незнакомец.
Я застегнул змейку, ещё раз огляделся. Ничего особенного не заметил, и лишь после этого ответил:
— Какая разница, верю или нет?
— Большая.
— Не думаю.
— А Вы подумайте!..
Невольно я задумался. Какая разница от того верю я в прочитанное или нет? Никакой. Может потому, что невооружённым глазом видно надуманность автора? Не бывают такими рассудительными дети. Их логику понять не так просто, а воспроизвести или повторить вообще не реально. Так и с любой другой книгой. Все диалоги, события, действия чистейшей воды выдумка. Фантазия автора. Ему захотелось представить себя в шкуре того или иного человека, вот он и высасывает из пальца диалоги, подгоняет факты под своё видение тех событий. А что было на самом деле остаётся тайной за семью печатями. К примеру, в одном рассказе автор повествовал о событиях якобы происходивших с ним. Читатели, конечно, поверят автору, а ведь на самом деле всё было не так. Он, автор, писал, будто герой, был столь честен и любезен с девушками, что от его порядочности аж зубы сводило. Кандидат наук, молодой, подающий надежды, учёный, преподаватель университета, проводил студентку в её комнату и ушёл. Вы поверили? Я нет. Потому что этим учёным был я. И никуда я не ушёл. Когда мне принесли книгу и предложили почитать, я с удивлением обнаружил главу чуть ли не буква в букву содранное с моих слов. Правда, Ни тогда, ни сейчас я не мог вспомнить, кому я мог это рассказать? При каких условиях? В какой компании? И уж тем более, кто из моих знакомых мог это написать?.. Автор книги, точнее его фамилия, мне ничего не сказала. Знакомы мы не были. Как же попал к нему мой рассказ?! Разумеется, если даже допустить, что я был пьян и поведал такую историю, то, безусловно, концовка должна была быть именно такой, какой она была в книге. Не люблю распространяться о своих отношениях с женским полом. Это и удивляло. Будь я трижды пьян, не мог рассказать подобное. И всё же рассказ был, и описывал меня, а не какого-нибудь постороннего человека. Были там некоторые детали, кои знал только я и она. Если предположить, что это рассказала сама бывшая студентка, тогда возникают другие вопросы, откуда она могла знать о деталях, о которых знать просто не могла? В общем, явно, что проболтался я, но кому? Для чего?
— Вы меня слышите? — Выдернул меня из размышлений незнакомец.
— Да, слышу. Извините, но мне идти пора. — Сказал я, поднимаясь, и сожалея, что не дали почитать, а ведь всё так хорошо складывалось.
— Вы никуда не торопитесь. Просто Вам не понравилось моё вторжение. — Констатировал незнакомец. — Зря Вы так. Я ведь помочь Вам пришёл.
— Мне? — Удивился я.
— Вам, вам. — Заулыбался незнакомец.
— Это в чём же? Я, вроде бы, ни к кому за помощью не обращался.
— Хм! — Хмыкнул незнакомец. — Да Вы присядьте, присядьте. Чего вскочили?
— Да нет, спасибо. Я лучше пойду.
— Нет, — покачал головой странный субъект, — не пойдёте.
Я удивлённо поднял бровь, а он полез во внутренний карман своего летнего пиджачка и извлёк на свет фотографию.
— полюбопытствуйте. — Предложил он, протягивая мне снимок.
Двумя пальцами я принял фотку и стал разглядывать. Ничего особенного там не было. Какой-то мальчишка размахивал толи шпагой, толи рапирой?.. Я в этих штуках не разбираюсь, для меня всё едино!.. Кинжал от ножа не отличу.
— И что? — Спросил я, возвращая фотографию.
— Не узнал. — Сочувственно покачал головой незнакомец.
— А что я должен был узнать? — Поинтересовался я, снова бросая взгляд на снимок.
Пацана явно фотографировали в спортивном зале. Причём, помещение было не обыкновенным, специализированным, что ли?.. на заднем плане фотоснимка чётко виднелась балюстрада балкона второго этажа, и тень от третьего. За спиной мальчишки видны были натянутые канаты, как будто ограждающие площадку.
— Нет, извините, мне этот мальчик неизвестен. — Ответил я, возвращая фотографию.
— Неужели?!
— Извините, но мне действительно надо идти. — Решительно заявил я, и сделал шаг в сторону от скамьи.
— Жаль, очень жаль. — Раздалось мне вслед.
Этот странный субъект испортил мне всё настроение. Трамвай, на который я едва успел, оказывается, в депо направлялся, пришлось сойти и три квартала топать на другую остановку. Следующий вагон пришлось ждать чуть ли не целый час. По улице до общаги не горел ни один фонарь на столбе, темнота, хоть глаз выколи. В общем, раздражало меня всё, даже темнота. И когда мне всё же повезло добраться до комнаты, выяснилось, что мой дорогой соседушка пьян вдрызг. Запер дверь изнутри на ключ, а сам замок поставил на контроль. Барабанить в дверь смысла не было, пришлось заниматься скалолазанием, где страховку заменила бельевая верёвка девчонок из соседнего общежития. Хорошо хоть окно не было заперто на шпингалеты. В комнате стоял густой алкогольный угар. Серёга, раскинувшись, дрых на ещё несколько часов назад аккуратно застеленной кровати в одежде и даже в летних туфлях.
— Алкаш. — В сердцах обозвал я товарища, но тормошить не стал.
Ночью мне снились кошмары. Мальчишка со шпагой бегал за мной и орал: "Ты что?! Это же я! Очнись! Как ты мог меня не узнать?! ". А я удирал, прятался в каких-то комнатах, то вдруг оказывался совершенно голым, бегущим по улице. А пацан бежал следом, размахивал своей железякой и вопил: "Это же я! Как ты посмел?!". Наконец мне удалось удрать от него на проспекте Императрицы Екатерины великой угол улицы рыбный ряд. Я стоял за киоском, прячась, изредка выглядывая. На остановке стояли одна моя знакомая с дочерью. Когда я в очередной раз выглянул, Вероника (так звали дочь знакомой) увидела меня, однако виду не подала и матери не сказала. Пришлось мне быстренько ретироваться. Но тут я вдруг наткнулся на собственную складную кровать и обалдел. Откуда она здесь? Буквально посреди проезжей части торчит! Да ещё со всеми постельными принадлежностями. Хорошо, что она была на колёсиках. Развернув кровать в нужном направлении, я принялся толкать её. Впереди вдруг оказалась моя знакомая. Она направляла кровать так, чтоб та шла по трамвайным рельсам, и приговаривала: "Я только до остановки, потом сами". Улица была пуста. Абсолютно пуста. Складывалось впечатление, будто на тротуарах кипела жизнь, но людей видно не было.
Проснувшись раньше будильника на целый час, не выспавшийся, злой, с тяжёлой головой и с желанием кого-нибудь убить, я сел на постели и оглядел комнату. Серёга по-прежнему дрых, как мне показалось, не сменив позы с вечера. За окном серело. Можно было ещё поваляться, но, опасаясь, что усну, решил вставать. Дорога предстояла не близкая. Надо было привести себя в норму.
Глава 3
— Красота! — Восхитилась Маша, стоя на краю обрыва и разглядывая раскинувшееся внизу море.
Я приблизился, и стал рядом. Действительно, картина впечатляла, особенно тех, кто такого не видел никогда.
