Жажда огня

— Идем, я тебя не обижу. Расскажешь, кто ты и как тут оказался. Наверное, это было страшно увлекательно?!

У ребенка загорелись глаза, и он послушно пошел с девушкой. Мор и Саймон отправились искать Вилли.

— Да-к, кто ты такой?— спросила Кати, ведя мальчика к ручью.

— Меня зовут Рик,— лаконично ответил он.

— А как ты оказался с Саймоном?

— Саймоном?

— Да, с человеком, который тебя привез.

— Аааа... Он забрал меня из поместья, на которое напали разбойники.

Катерина с испугом посмотрела на Рика, который, судя по всему, совсем не переживал от того, что его дом и его родителей уничтожили разбойники.

— А кто твои родители, Рик?

— Крестьяне,— мальчик вырвал свою руку из ладони девушки и с разбегу плюхнулся в воду.

— Значит крестьяне...— задумчиво произнесла Катерина, заметив на шее мальчика золотой нательный крестик.— Богато жили крестьяне у этого...

Из леса вышел улыбающийся Саймон, уже без сюртука и галстука, но все еще с тростью, которой он стегал траву.

— Саймон, кто этот мальчик?— шепотом спросила она у юноши, когда тот подошел к ней.

— Сын какого-то крестьянина. Когда Джеймс со своими ребятами начал все громить, этот сорванец спрятался в кустах. Я там его и подобрал.

— Врешь, братец,—

Саймон нахмурился и с недоумением посмотрел на нее:

— Почему это?

— Да по глазам вижу... И еще у мальчика на шее крестик золотой.

Саймон почесал переносицу и улыбнулся:

— Стянул у кого-нибудь, наверное. Нужно отобрать, пока никто не увидел.

Катерина покачала головой:

— Неужели ты спас этого мальчишку? Неужели забыл своих родителей? Моего дядюшку? Всех тех, кто там сгорел? Я никогда этого не забуду!

— Кати, перестань!— Саймон поймал ее руки и прижал к груди.— Не забыл! Но мы не можем уподобиться этому зверю и мстить детям! Они не виноваты в грехах своих родителей. Я думал, что ты поддержишь меня. Но ты так же испорчена и жестока, как и мои братья... А я говорил Мору, что тебя тоже нужно отправить учиться в Париж, со мной.

— Зачем? Чтобы я тоже предала память своего дяди, как ты предал память своих родителей? Своих брата и сестры? Своей свояченицы и племянника?

— Нет, Кати! Кати, послушай меня! Мы люди. Мы должны быть человечны. Этому меня учили в университете. А дети — это не их родители. Они не отвечают за них. Кати, помоги мне спасти этого мальчика. Умоляю!

— Миледи, пожалуйста, не убивайте меня,— раздалось рядом с Кати. Рик стоял возле нее, такой мокрый и жалкий, и цеплялся руками за ее юбки.

Катерина опустилась перед ним на колени:

— Зачем мне тебя убивать?

Рик пожал плечами. Еще свежи были в памяти мальчика горящие постройки поместья, мертвые люди, пожар в его родном доме, где остались тетя и уже мертвая сестренка. Он благодарил Бога за то, что она умерла до того, как эти варвары напали на их дом, и за то, что виконт Д` Арно спас его. Рик еще не понимал, почему виконта так хорошо принимают в стане разбойников, но его это не сильно пугало. Виконт был добр к нему и даже научил, как отвечать на вопросы, чтобы ему не причинили вреда.

— Кати, он останется с нами, пока я не соберусь уезжать. А это произойдет очень скоро,— Саймон погладил девушку по лицу.— Надеюсь, ты отправишься со мной?

— Не знаю, посмотрим,— Кати пошла в сторону лагеря. Саймон и Рик последовали за ней.

Глава 4.

Мор в задумчивости пожевывал кончик трубки, которая уже давно погасла. В полумраке палатки он выглядел почти зловеще. Его брат сидел на подстилках, тоже занятый своими мыслями. В лесу угрожающе заухала сова, и опять все смолкло. Между братьями Мор воцарилось молчание.

— Что же мы будем делать дальше? — наконец, нарушил тишину Вилли. Он потянулся, расправляя напряженную спину, и глубоко вздохнул.— Одну часть задуманного мы исполнили... То есть ты исполнил... Кстати, как ощущения?

Мор резко повернулся к брату и сверкнул холодными глазами:

— Я не успокоюсь, пока ОН и вся его семья не сгорит в пламени, которое он сам разжег девять лет назад. Еще есть его старший сын и его жена...

Вилли с испугом посмотрел на Мора. По его спине пробежал холодок.

— Ладно, подумаем на свежую голову,— Мор поднял с пола кувшин и отхлебнул вина.— Мне сказали, что ты привез сегодня девушку. Что за птица?

Вилли напрягся:

— Тебя она не заинтересует... Просто она мне понравилась. Ведь у меня давно никого не было.

Мор хмыкнул:

— Что ты так испугался? Я не собираюсь отнимать у тебя женщину... Ладно, пойду спать.

Вилли подождал, пока брат скрылся в своей палатке, надел плащ и вышел в темноту.

Костры, возле которых вповалку спали разбойники и моряки, почти догорели. Откуда-то доносился громкий храп немолодого человека и присвистывание караульного. Лес спал глубоким сном. Вилли посмотрел наверх — в палатке Катерины свет тоже не горел. Где-то здесь находился неутомимый Ганз. Вилли бесшумно прошел по тропинке и оказался у входа в палатку Милы. Изнутри доносилось тихое пение. Одинокий огонек просвечивал сквозь материал стены. Вилли глубоко вздохнул и смело шагнул в проем. Он сразу увидел свою пленницу, спавшую в углу на пестрых одеялах. Ее волосы разметались по подушкам. В другом углу, возле свечи, сидела Мила, что-то штопая. Рядом прикорнул мальчик лет двенадцати.

Мила подняла глаза на Вилли, но не прекратила своих занятий. Вил хорошо знал песню, которую напевала Мила — в детстве он много раз слышал ее темными ночами. Первое время после смерти родителей он делил ложе вместе с Саймоном, который плохо спал. Такими ночами Мила приходила к их постели и тихо напевала свои баллады, стирая с глаз мальчика непрошенные слезы и успокаивая.

Вилли осторожно присел у постели больной девушки, стараясь ее не потревожить.

— Ей уже лучше,— шепнула Мила, вставая и подходя к мужчине.— Жара нет. Она спит, я дала ей опия.

— Я ее забираю...

— Зачем это?— хмыкнула Мила.— Она еще не в состоянии исполнять роль твоей пленницы... Оставь девку... Как детёнок малый, потерпеть не можешь!!!

— Я все равно ее заберу...

— Как хочешь,— пожала плечами Мила.— Но если она помрет, пеняй только на себя.

Вилли гневно посмотрел на женщину, но решил не отступать. Он хотел, чтобы Сабрина была рядом. Он осторожно поднял ее на руки и вынес из палатки. Она пошевелилась в его руках и уютно устроила голову у него на плече, прошептав: "Александр". Вил принес ее к себе и уложил на постель, укрыв одеялом. Он сел рядом и стал пристально смотреть на ее лицо. Еще тогда, в городе, ему показалось, что он где-то уже видел ее. Он судорожно вспоминал, где и когда, но не мог вспомнить. Наконец, решив бросить эти попытки, он скинул сапоги и жилет, отстегнул ножны со шпагой и, задув свечи, лег рядом с Сабриной. Он уже давно спал один и отвык от ощущения тепла, которое принесла в его постель девушка. Вил обнял ее и крепко прижал к себе. Она что-то пробормотала, перевернулась и уткнулась лицом ему в грудь. Вилли судорожно вздохнул. Он подумал, что Мила дала Сабрине настойку опиума, и девушка находится в наркотическом сне. Тут Сабрина снова зашевелилась и, немного отстранившись, произнесла еще слабым голосом:

— Почему так темно? Мне холодно, обними меня, любимый.

Вилли, немного удивленный, притянул еще одеял и укрыл ими дрожащую девушку. Но она сама придвинулась к нему и обняла. Он чувствовал ее дыхание на своей шее. Он долго крепился, но, в конце концов, не выдержал и поцеловал ее. Она не сопротивлялась — наоборот — отвечала на его поцелуи. Вилли осознавал, что Сабрина просто не понимает, что делает, но его это никогда бы не остановило. Предмет его желания был в его руках, и он решил воспользоваться ее состоянием. Он слышал, как она несколько раз назвала его Александром, но это еще больше разожгло в нем страсть. Она не сопротивлялась и отдалась ему просто, без слез и стенаний, как это часто было с другими пленницами. Вил понимал, что она просто одурманена и не осознает, с кем она. И был даже этому рад, поскольку он все равно бы переспал с ней, только это могло бы закончиться изнасилованием. А Вилли хотел ответного чувства, ответной страсти и желания.

Когда встало солнце, он высвободился из объятий девушки и сходил к ручью. Вернувшись, он, веселый и бодрый, присел у костра, насвистывая свою любимую песенку про неуловимого разбойника.

Сабрина просыпалась тяжело. Сначала она услышала эту игривую мелодию и, не открывая глаз, попыталась сосредоточиться на своих мыслях. Как ни странно, она хорошо помнила, что она в плену и ее должны были наказать. Помнила она и то, что ночью она спала с Александром...

— Александр?!— она резко открыла глаза и села. Голова закружилась, но, пораженная догадкой, Сабрина удержалась в вертикальном положении. От дальней стены палатки на нее смотрели два серьезных, даже настороженных тигриных глаза. Сабрина поняла, какую ошибку совершила. Она легла обратно, пытаясь сообразить, что же теперь делать...

— Чем вы опоили меня?— спокойно спросила она, недолго помолчав.

Вилли тяжело вздохнул, поднялся и подошел к постели:

— У вас был жар. Мила дала вам опия, чтобы вам стало легче.

Сабрина вперила в разбойника гневный взгляд:

— Теперь вы обращаетесь ко мне на "вы"? Воспользовались моим состоянием и строите теперь из себя джентльмена?! Бросьте, вам это не идет... Вы даже не мужчина, потому что мужчине не нужно опаивать девушку, чтобы она хотела разделить с ним ложе...

Вилли смотрел на нее взглядом разъяренного хищника, но пытался сдержаться. На его лице не мелькнуло ни капли недовольства.

— Вы считаете, что я не мужчина? Вы считаете, что я вас изнасиловал?— спросил он, медленно садясь перед ней и угрожающе нависая над ее лицом.

— Вы мерзкий грязный бандит...

Вилли схватил ее за плечи и притянул к себе. Девушка закричала, упираясь руками в его грудь. Вил только рассмеялся, блеснув рядом жемчужных зубов.

— Уберите руки!!! Я ненавижу вас...

— О нет. Ты ненавидишь себя... Ненавидишь за то, что тебе понравилось спать со мной, понравилось быть со мной...

— Нет!!!

— Да, да!— Вилли схватил ее за волосы и заставил посмотреть ему в лицо. Она попыталась вырваться, но он жестоко и грубо поцеловал ее, опуская ее на постель и прижимая своим телом. Она укусила его за губу, но он продолжал грубо целовать ее, еще крепче, как в тисках, сжимая ее тело.

— Вилли!!!— раздался окрик Мора от входа.— Мне можно войти к тебе? Есть разговор...

Разбойник, чертыхаясь, освободил пленницу из кольца своих рук, но тут же склонился над ее лицом и прошептал:

— Мы продолжим, потом. Помни, ты моя пленница, и от того, как ты будешь себя вести, будет зависеть твоя судьба... А теперь отвернись к стене и молчи.

Сабрина с ужасом посмотрела на своего мучителя и не посмела ослушаться. Вилли встал, поправил одежду и сказал:

— Заходи.

Мор с усмешкой посмотрел на разгоряченного брата и кивнул на завернутую в одеяло девушку:

— Что, с норовом попалась девка?

Вилли насупил брови и зло сказал:

— Справлюсь, Мор. Чего пришел?

— Ночью приехал гонец. В порт пришло судно. Капитан сказал, что через неделю после их каравана должен был выступить в море нужный нам. Я отправляюсь на корабль. Без меня ничего не предпринимай. Я скоро вернусь...

Сабрина с удивлением слушала этого человека. Она знала этот голос — столько раз он спасал ее в кошмарных снах. Ей было тогда четырнадцать, и этот мужчина спас ее от солдат, поймавших ее на ночной дороге. С ним тогда был юноша, провожавший ее до крыльца, и двое детей. Она запомнила этот голос...

— Еще я хотел попросить у тебя мальчишку... У меня утонул юнга...

— Какого мальчишку?— Вилли настороженно следил за Сабриной. Она лежала неподвижно.

— Тут бегает, высокий такой...

— Бери... Меньше ртов. А где Саймон?

— С утра уехал узнавать, когда будет паром на Францию. Ну, прощай, братец... И удачи,— насмешливо подмигнул он в сторону постели и вышел.

Вилли проводил брата взглядом и сел у костра. Настроение упало, и ему ничего не хотелось делать. Но он не мог позволить себе такой роскоши. Он свистнул часового и приказал позвать Милу. Все время, пока он ждал ее, Сабрина ни разу не шевельнулась, но разбойник чувствовал, что она не спит, а только затихла, готовясь к очередному броску. Вил ухмыльнулся своим мыслям и закурил сигару, взятую из обоза его величества короля. Прошло около получаса прежде, чем Мила, тяжело дыша, вошла в палатку. Она была бодра и очень недовольна:

— Чё эт ты за мной посылаешь?! Нашел служанку... Буду еще бегать, когда те понадобится... Приперло, что ли?— Мила подбоченилась и нависла над сидевшим мужчиной. Вилли медленно встал и поправил ремень с кинжалом.— А ты мне свое оружие не демонстрируй! Мал еще... То ж мне, грозный разбойник нашелся... Чё звал-то?

— Я ухожу. Мила, любимая моя, прошу, последи за Алисией, помоги ей, в чем надо... Ладно?— Вил заискивающе посмотрел на женщину.— Ты же такая замечательная, с тобой она будет в безопасности...

Мила рассмеялась и дала ему легкий подзатыльник:

— Подлиза ты наглый, Уильям Мор! Ладно уж, топай... Посмотрю я за твоей девахой...

Вилли схватил накидку, шпагу и пропал среди лагерных построек. Мила подошла к постели Сабрины и тронула ее за плечо:

— Мошь не притворяться — ушел он. Вставай, идем на речку... А то так и завшиветь можно...

Сабрина с удивлением смотрела на эту дородную женщину с жесткими складками у рта и на лбу, свидетельствовавшими о нелегкой жизни и горьких потерях. Ее густые волосы, сбившиеся копной, уже заметно поседели, а голубые глаза поблекли. Но в них было много света и тепла, что придавало ее немолодому, испещренному морщинами лицу отблеск юности и цветения.

— Давай-давай, поднимайся...— Мила отошла к костру и понюхала то, что варилось в котелке.— Вон, твой ухажер и завтрак тебе приготовил.

Сабрина осторожно выбралась из-под одеял и встала. На ней было не ее дорожное платье, а длинная крестьянская рубашка с раскрытым воротом, доходившая ей до середины бедер. Она растеряно посмотрела на Милу. Та критически окинула взглядом девушку и хмыкнула:

— Да... Вид соблазняющий. Но Вилли это не одобрит... Погодит-ка...— Мила вытащила из-под подушек, служивших сиденьем, серую накидку, такую, какую Сабрина уже видела на разбойниках. Девушка обернулась в нее и благодарно улыбнулась женщине.

Вдвоем они вышли в лес, кипевший дикой жизнью. Палатка Вилли находилась с краю лагеря, поэтому почти никто не обратил на них внимания. Мила провела Сабрину лесной дорожкой к ручью и кивнула на воду:

— Прошу...

Сабрина с отвращением подумала о грязной, холодной, бурлящей воде, в которой ей предлагали вымыться. Она в нерешительности посмотрела на Милу.

— Чё замерла? Иди...

Сабрина собралась с духом и, робко взглянув на женщину, попросила:

— Разрешите мне сбежать... Мне нужно к детям. Моя дочь больна, я нужна ей... Ведь у вас есть дети, наверняка, есть. Вы должны понять меня... Отпустите меня. Пожалуйста!