И будто подслушав её мысли, следующий снаряд угодил прямиком в трюм. Его взрыв был заглушён рёвом вспыхнувшего пороха, который почти мгновенно превратился в громоподобный грохот. Столб ярко-алого пламени взметнулся к небесам, раскалывая корму несчастного судна. Всё вокруг оказалось озарено этим алым светом, окрасившись в разные оттенки красного. Скованная ужасом, Анна наблюдала, как изуродованные остатки парохода стремительно уходили под воду.
-Ради Света Морроу и всех его святых, герцогиня, умоляю вас спуститься и вернуться в каюту. — страдающе произнёс сержант стражи. — Если с вами что-то произойдёт — я себе никогда не прощу.
-Если в нас попадут, вы не успеете испугаться. — произнесла Анна бесцветным голосом.
К её немалому удивлению, хадорцы почти сразу перенесли огонь на пароход, шедший третьим. Их корабль как будто не замечали. Юная герцогиня видела, как два снаряда пробили борт возле самой воды, обрекая судно на гибель. В подзорную трубу были отчётливо видны матросы и беженцы, что пытались хоть как-то спастись со стремительно тонущего парохода, который почти остановился и уже начал заваливаться на правый борт.
И ещё больше поразило Анну то, что последний корабль на полном ходу прошёл мимо, даже не попытавшись подобрать кого-то из терпящих бедствие. Будто и не существовало никаких правил о спасении утопающих, о которых даже она читала.
Единственное, что немного порадовало юную герцогиню, так это прекращение обстрела. Хадорцы, видимо, истратили все снаряды. По крайней мере ей так хотелось думать. Ведь иначе получалось, что они утопили ровно те корабли, какие хотели, пропустив остальные. А эта мысль подобно верёвке тянула из глубин сознания старательно загоняемую как можно дальше мысль о предательстве. Оставалось только радоваться, что они оказались именно на том пароходе, который сумел прорваться.
Столица встречала их всей тяжестью и безрадостностью осаждённого города. Пароход стоял на разгрузке, ожидая пополнения запасов угля и решения капитана. Который договаривался с возможными пассажирами о предстоящем рейсе в Сигнар.
Анна в очередной раз тяжело вздохнула, после чего принялась повторно пересчитывать деньги вместе с сержантом стражи и служанками. Всё же хадорцы за свои услуги забрали почти две трети заготовленного золота. А после того, как капитан назвал цену билета до Корвиса, положение казалось совсем безрадостным. И очередной подсчёт подтвердил худшие опасения — по прибытии в Сигнар у них останется чуть более ста золотых.
Но выбора у юной герцогини не было. Бросать своих людей в городе, который каждый день подвергался обстрелам осадной артиллерии, она не желала. Потому что она уже почувствовала, как кровь стынет в жилах, когда слышишь свист падающего снаряда. И заставлять своих вассалов вновь испытывать этот ужас она считала настоящим предательством. А за предательство нет прощения.
Но отправиться дальше на юг они смогут только через три дня, когда корабль будет снаряжен, загружен углём и возьмёт на борт дополнительных платёжеспособных пассажиров.
А это означало только одно — юной герцогине и её вассалам придётся встречать новый год в Меруине. В этом прекрасном древнем городе, который Анна проклинала. В столице, которая забрала у неё родителей руками палачей премьер-министра Ллаэля архгерцога Деяра Глабрина — труса и предателя. В чьих преступлениях день ото дня сомневалось всё меньше людей. Особенно после того, как он закрылся во дворце правительства под защитой своих агентов, только изредка выдавая приказы для армии и ещё лояльных ему дворян.
Анна понимала, что это будет самый мрачный праздник в её жизни. Особенно после того, как она узнала последние новости. Крепость Редволл была просто сметена за один день, а весь гарнизон перебит до последнего человека. Элсинберг продержался всего сутки, после чего тоже пал.
И теперь по правому берегу Чёрной Реки не оставалось ни одного крупного города, свободного от захватчиков. Хадорцы захватили половину государства менее чем за месяц. И теперь вся надежда была на остатки королевской армии, которые успели кое-как отступить и перегруппироваться в Риверсмитте, и на сигнарский корпус, который сейчас сдерживал натиск хадорских легионов на Меруин.
Именно высадка сигнарцев препятствовала отправке на юг. И именно их солдаты теперь занимали места убитых ллаэльцев в битве за столицу. И это вселяло надежду на то, что волна завоевания будет обращена вспять, как это случалось и ранее. И Анна снова сможет вернуться в родной замок. И снова увидеть Эльзу. И это будет лучшим подарком на новый год, который можно вообразить.
Эльза сидела за праздничным столом, с грустью глядя на дорогие яства и напитки. Встречать новый год под арестом — такой поворот событий всего пару недель назад ей не мог привидеться даже в страшном сне. А теперь она — герцогиня Аренделла — делит стол со своими тюремщиками — хадорскими колдунами. И празднуют они новый год в роскоши обеденного зала гостиницы Лаэдри. Одном из самых красивых уцелевших зданий в центре захваченного города.
Юная герцогиня с тоской слушала торжественные речи и здравницы на хадорском, который она достаточно хорошо знала ещё до войны. Слушать о долгожданной мести предателям старой империи, о победах и трофеях, и конечно же о грядущих битвах было особенно тяжко для неё — проигравшей эту войну пленницы.
А война уже достигла переломной точки — хадорские легионы вышли на берег Чёрной Реки почти на всём её протяжении, осадив Меруин и Риверсмитт. И если защита столицы поддерживалась сигнарским корпусом, то на востоке вся надежда была на остатки королевской армии Ллаэля, наёмников и ополчение. И пусть города-крепости востока были могучи, на них было брошено шестьдесят тысяч солдат. И это не считая варджеков и колдунов.
Эльза понимала, что если хадорцев не остановят сейчас, их не остановят больше никогда. Особенно после историй о штурме Редволла, когда целая крепость была за сутки обращена в руины, а гарнизон вырезан легионом, который вёл сам Мясник Хардова — человек, о котором даже хадорцы говорили с трепетом. Юную герцогиню пугали эти рассказы о закованном в тяжёлую броню безумном берсерке с даром варкастера, который подчинялся только командующему армией и лично королеве.
А ведь там, в Меруине, сейчас должна была находиться Анна. Судя по словам колдун-лорда, она благополучно пересекла линию фронта и даже успела сесть на пароход. И наверняка в скором времени отправится в Сигнар, туда, где нет войны. Эльза была рада тому, что спасла сестру. Что её жертва не была напрасна. И что колдун-лорд и захвативший её варкастер сдержали своё слово. А это означает, что и она сдержит своё. И до конца войны не будет пытаться сбежать или кому-то навредить.
Хотя пытаться ей даже не приходилось. Всё получалось спонтанно и совершенно случайно. И причина этому, скорее всего, крылась в подвале замка Аренделл. Эльза помнила о той арканомеханической системе поглощения, что была куплена её отцом, когда ей исполнилось десять. И только теперь она осознала в полной мере, какова была мощность этой жутко дорогой установки. И какова была её полная сила, часть которой поглощала эта система.
Теперь она могла себя чувствовать более-менее свободно только рядом с колдунами, которые могли как подавлять её силу своей магией, так и защититься зачарованной бронёй и заговорёнными амулетами.
Общаться с обычными людьми Эльзе теперь стало ещё сложнее. Особенно после того, как она случайно чуть не заморозила насмерть свою гувернантку, которая спала в соседней комнате. Только благодаря бдительности стражи и расторопности колдунов, её успели спасти от неминуемой гибели. И теперь обе гувернантки боялись даже заходить в её комнату, не то что прикасаться к её вещам. Но они были вынуждены делать это, потому что страх перед хадорскими колдунами был ещё больше.
Сама же Эльза была вынуждена стать ещё более сдержанной, аккуратной и замкнутой. Её одежда постепенно преображалась, покрываясь сдерживающими амулетами и рунами заклятий, которые помогали контролировать силу.
Но даже этого было мало. Из разговора колдунов юная герцогиня услышала, что для её охраны был выписан специальный отряд Дум Риверов — одного из самых страшных орудий в магическом арсенале Хадора. Юная герцогиня боялась этих почти мифических существ, что когда-то были людьми. Боялась этих монстров, которые были сильнее и живучее обычного человека благодаря тёмной магии, которой были пропитаны их проклятые мечи. Магии столь древней и могучей, что она пережила столетия. И до сих пор оставалась неуязвима для других заклятий, делая этих одержимых берсерков идеальным оружием для борьбы с колдунами и чародеями. Для борьбы с ней.
От этого знания её сон стал ещё более беспокойным. Потому что видения кровавого безумия спущенных с магических цепей монстров в форме человека, неуязвимых для колдовства и жаждущих её крови, стали для Эльзы новым ночным кошмаром.
И это ещё хорошо, что колдун-лорд понимал, что в этих выбросах холода не было её вины. Что сила, более не поглощаемая аркмеханикой, была не до конца ей подвластна. Понимал и старался помочь обуздать вновь открывшиеся возможности.
И заодно подтянуть хадорский на более приличный уровень, потому как произношение откровенно хромало, да и с грамматикой были некоторые трудности. Всё же язык, где порядок слов в предложении подчинялся такому количеству правил, что их все мог вспомнить разве что профессор лингвистики, а простые люди вообще не знали о существовании каких либо подобных правил, был очень сложен в освоении. Но юной герцогине приходилось учиться. Учиться мыслить по хадорски. Потому что это было необходимо для понимания арканной традиции, которая уже более трёхсот лет шла своим путём, почти не связанным с другими магическими школами.
Ну а подарками на этот новый год для Эльзы стала меховая шуба, меховая шапка и толстые кожаные перчатки на меху, покрытые мелкой рунической вязью связывающих заклятий — одежда, которую ей предстоит носить на пути в Корск, в столицу Хадора и главную цитадель ордена магов холода — Ковена Серых Владык.
Анна стояла на смотровой площадке одной из самых высоких башен королевского дворца в Каспии. От высоты у неё захватывало дыхание. Находясь на вершине одной из самых грандиозных построек, созданных человеком, она любовалась невероятной красоты видом на Город Стен — самую мощную крепость в мире.
Город, который оставался неприступным уже две тысячи лет, простирался внизу лоскутным одеялом разномастной застройки. Поделённый на кварталы огромными стенами, он охватывал левый берег устья Чёрной Реки. Отсюда были видны паруса кораблей в Сигнарском заливе. Видны заводы и фабрики, верфи и порт, жилые кварталы, университеты, величественные соборы. А люди были не более чем крохотными точками, подобно муравьям копошившимся далеко внизу.
А также был виден Сул — раскинувшийся на правом берегу младший брат Каспии. Когда-то они были одним целым, пока гражданская война не расколола королевство полторы сотни лет назад. И до сих пор из реки торчали опоры взорванных мостов — немое напоминание о раздоре, угли которого тлели до сих пор.
Но даже захваченная этим невероятным зрелищем, Анна слышала краем уха разговор её двоюродной тёти и полковника армии Сигнара Петорсона. Этот пожилой человек в синей форме с треугольной шляпой пугал юную герцогиню не столько пронзительным взглядом и странноватыми манерами, сколько механическим протезом, заменявшим его правую руку. И пускай железная рука имела столько же пальцев и двигалась почти как живая, даже её хозяин смотрел на эту пародию на конечность с нескрываемой ненавистью. Чего уж говорить про остальных. Хотя это он организовал экскурсию на самую вершину города, куда даже не всякого лорда пускали.
И сейчас именно с этим человеком графиня Рита Доулган — официальный опекун Анны — обсуждала будущее юной герцогини. Будущее, которое она была готова выбрать после всех тех потрясений, что пережила во время войны и бегства в изгнание.
А пережито было многое. Чего стоила одна неделя в Корвисе, которую пришлось провести в лагере беженцев. От одного воспоминание о царившем там запахе у Анны до сих пор возникали рвотные позывы. И если бы не кредит в банке, данный по сути под её честное слово и громкий титул, то не добралась бы она со своими вассалами до столицы, не нашла бы пусть и очень дальних, но родственников, которые дали крышу над головой и помогли вернуть долги.
-Так вы действительно хотите научиться стрелять? — спросил полковник, с лязгом кладя механическую руку на парапет башни рядом с Анной. — Разрешите узнать, зачем столь юной и столь высокородной леди марать руки в оружейной смазке и пороховой гари?
-Чтобы не быть беззащитной, когда я отправлюсь искать сестру. — твёрдо заявила Анна. — Я уверена, что она жива. И что её схватили хадорцы. И я не смогу жить, зная, что Эльза в плену. Потому что она пожертвовала собой, чтобы дать мне спастись.
-И отчего же такая уверенность, что она жива? — усмехнулся Перторсон, смотря на восток. — Особенно если она в плену у хадорцев.
-Она договорилась с ними, чтобы меня и остальных отпустили.
-И вы точно собираетесь вернуться в Ллаэль, даже если война будет продолжаться? — спросил мужчина, глядя Анне прямо в глаза. — А если вы не найдёте там вашу сестру? Отправитесь за ней в Хадор?
-Да, отправлюсь. И никакие хадорские легионы меня не остановят.
Какого же было удивление Анны, когда этот мужчина раскатисто рассмеялся. Она уже была готова обозвать его грубияном и хамом, когда он положил левую руку ей на плечо и уже серьёзным тоном сказал: — Когда-то давно я был таким же горячим юнцом, готовым кинуть вызов всем ордам фанатиков Сула разом. А теперь я — инвалид, списанный из действующей армии. А вместо руки, которую раздавил хадорский варджек, у меня эта кривая железяка. Вы не боитесь, что на этом пути вам придётся пожертвовать красотой, здоровьем и даже жизнью?
-Не боюсь. — сказала Анна, сама удивившись твёрдости своего голоса.
-А мне нравится решимость юной герцогини. Графиня, я буду обучать вашу воспитанницу. Думаю, из неё выйдет отличный стрелок...
Жизнь в Каспии, несмотря на все ожидания, не сильно отличалась от жизни в Аренделле — та же размеренность, тот же распорядок дня, те же ограничения. Временами Анне казалось, что кроме стен и некоторых лиц вокруг неё вообще ничего не изменилось.
Хотя всё же разница была. Юг давал о себе знать, и снега тут не бывало вообще. Зима ограничивалась разве что дождями и промозглым ветром с моря. Да и размер города напоминал о себе вечным шумом, доносившимся снизу. Состав занятий тоже изменился. К прежнему списку добавился хадорский язык, дополнительное изучение сигнарского языка, истории и культуры, а так же ежедневные занятия по стрельбе в тире, который был организован специально для неё.
А дни сливались в недели, которые вытягивались в месяцы. Новости из Ллаэля поступали всё более отрывистые и всё более страшные. Анна с трудом смогла узнать о бойне в Риверсмитте, о капитуляции Леруина, о штурме Меруина. Но главная новость, которая потрясла весь Сигнар — вторжение армий Хадора в Торнвуд и начало осады Нордгарда — самой могучей крепости на севере королевства.
