Мажор 2: Обезбашенный спецназ

Глаза хитро блестят. В уголках губ прячется улыбка. А я выпадаю в осадок. Что тут смешного? А?

— А почему шутка? Разве нельзя было просто помочь?

— Нет, Егор, нельзя. Есть правила и их надо соблюдать. Поверь, ты значительно более свободен в своих действиях, чем я. Порой цена не соизмерима... А так я просто пошутил.

— Да ты шутник, дед?

— Есть немного, — тут Всеслав став серьёзным, спросил: — Знаешь, что самое страшное в этом мире?

Пожимаю плечами и, взглянув на командиров, в надежде на подсказку, брякаю:

— Ядерная война?

— Нет, — качает головой. — Поверь есть оружие и пострашнее, чем ядерные ракеты. Самое страшное — это мающиеся скукой боги. Если бы ты знал, чем это может закончиться... Вот и развлекаюсь, как могу. Вот вроде чуть до инфаркта целителей не довёл, а на самом деле помог своему человеку, — и, прищурив один глаз, и, довольно хохотнув, поведал. — Как они носились, пытаясь понять, как это произошло так быстро. Девочке ещё как минимум год лежать. Пока какой-то жрец не распознал моё вмешательство... Паразит. Всё веселье обломал. Так что самое интересное — нарушить правило, соблюдя все правила...

— А кто их придумал?

— Что?

— Ну, правила, — жутко интересен мне этот вопрос.

— Создатели. А часть потом появилась, в результате договоров.

И деланно тяжело вздохнув, признался:

— Представляешь, приходилось прикидываться таким же, как все. Иначе никак не хотели со мной связываться, — и с лёгкой обидой в голосе протянул. — Скучно. Хорошо хоть нынешние 'хозяева мира' настолько уверенны в себе, что совсем не опасаются меня. Хвала Создателям. Только один 'старый друг' помнит, КТО в доме хозяин и всегда идёт навстречу. Хотя тоже торгуется, но хоть не скучно... Да ещё теперь девчонки у меня есть, тоже скучать не дают... — голос становится нежным. — Как что выкинут, так хоть стой хоть падай. Сейчас хоть правила запомнили... Но толку? Оторвы...

Было заметно, что безбашенность девиц, его нисколько не смущает. А даже наоборот доставляет удовольствие. Да уж что тут сказать? Настоящий мужчина, вроде ругает, но при этом гордится. Я с Анюткой не знаком, но если она хоть чуть-чуть похожа на Мари. Не хочу быть там, где ИМ станет скучно.

И тут Всеслав решил расставить точки:

— На твой вопрос про отца я ответил? Он действительно связан со мной, и как понимаешь во многом причина того — ты. Но и личные желания и стремления присутствуют, хотя он и скрывает их... Но молод он ещё тягаться со мной. Хотя в уме ему не откажешь. Не откажешь, это да... Но надеюсь, ты понимаешь, что говорить ему о том, что мы познакомились, не следует? В первую очередь из-за него. Он очень ценный 'сотрудник', — произнеся это слово, слегка улыбается.

Ну, да и верно. Скорее надо говорить 'последователь'. Но как я успел понять, Всеслав очень аккуратно акцентирует внимание, что мы должны всё делать сами... Он лишь направляет.

— ...Но когда дело касается тебя?! Не хотелось бы, чтоб он решил, что я его обманул... Да и ты наверняка этого не хочешь? Пусть сперва поймёт, что ты вырос и стал мужчиной, — тут он хитро улыбнулся и, подмигнув, добавил: — А мои методы воспитания лучше, чем его... Или будешь спорить?

Вот что ему сказать? Смотрю на Руслана, с философским видом, поглощающего чай. На Степаныча, с таким же видом, смешивающего какие-то травки для следующей порции. На Васильева, лицо которого так и не покинула счастливая улыбка. А ведь это и есть те самые методы, о которых говорит Всеслав.

— Знаешь, дед, — смотрю ему прямо в глаза, — хреновые у тебя методы.

Всеслав хмурится, но молчит, давая мне высказаться:

— Хреновые, но действенные. Как сказал Степаныч, электрошок тоже лекарство... Теперь хоть понятно, кто учил командира... учить, — замолкаю.

— Э нет, — вновь улыбается, — это у него врождённый дар. Как оказалось. Хотя... — деланно, тяжело вздыхает. — Такие разгильдяи как вы, даже его смогли сбить с пути истинного. Вон даже татуировку сделал...

В этот момент, капитан поперхнулся чаем и закашлялся. И выпучив глаза, уставился на начальство. С удивлением и немым укором в глазах.

— Шучу, шучу, — хохотнув, Всеслав выставляет вперёд ладони в жесте примирения, — я всё помню. Так что пей чай, — и, повернув голову в мой сторону, пояснил: — Помнишь, как Руслан вас чуть не поубивал, а потом тоже сделал себе?

Киваю, с содроганием вспоминая торжественные похороны, приспособлений которыми мне делали наколку и последующую эксгумацию. Дебилизм ещё тот...

— Так вот, поступили вы как сосунки. А ведь планы на вас были ого-го, — замолкает и, склонив голову на бок, смотрит на меня: ожидая реакции. 'Ага, счас!' Сижу с каменным лицом.

Не дождавшись от меня ничего, чему-то улыбается и продолжает:

— Хотя, конечно наказать бы его за то, что не досмотрел, но пришлось поощрять... Сделать его Жрецом. Со всеми вытекающими обязанностями и привилегиями. Например, иметь учеников... И носить отличительный знак. Слава Создателям, в течение тысячелетий, это знак менялся не раз. Единственно на нём всегда была хищная птица, так что традиция не нарушена. Ну да ладно, Руслан хоть имеет заслуги. А вот за что вам такая честь? — хмурится. — Ладно, ты. Тебе многое доступно по праву рождения. Мажор ты мой, — вновь улыбка, — а остальные разгильдяи? Хорошо, хоть парни оказались достойные. А то ведь... — сверлит пронзительным взглядом.

А мне становится смешно. Вот и получается, что сорвалось очередное воспитание...

— Чего ржёшь, как конь? — с лёгкой обидой вопрошает дед.

— А вот не верю я, в это: 'Хорошо хоть...'. Вот не верю и всё. Либо метка ерунда, либо ты, дед всё проверил!

А вот тут Всеслав удивил меня. Он просто начал смеяться, а потом, повернув голову к моим командирам сказал:

— Нет, ну вы видели? Весь в меня!!! — настроение древнего бога улучшается прямо на глазах. Он что реально мной гордится? И это всё не развод, про дедовские чувства? А я-то не верил.

— Конечно, проверил. Хоть Руслан и ручался за вас. Даже за этого, как его? А Балагура! Были у меня сомнения. Но проверил, хотя и не просто это...

— Дед.

— Что?

— Я вот подумал, а ведь мы могли кошку какую-нибудь наколоть?

— Вот ведь... — душевно ругается, — вернусь, извинюсь перед Маришкой. И в кого ты такой? Всё как не у людей! — и замолчав, задумался. Потом радостно хохотнув, заметил: — Забыл, в меня! Вот удивляюсь: брякнешь, не подумав и всё в точку. Уже и сон вашему Сане послать нельзя. Правда, воображение у вас ребята! Надо же было так извратиться...

Руслан с интересом начинает прислушиваться к разговору. А то как же, выяснилось, что он белый и пушистый. Это некоторые тут интриги плетут...

— Но зачем? Если сам говоришь, что не заслужили?

Всеслав, вздохнув, признался:

— Да Руслан никак жрецом не хотел становиться. А тут я как разгневалс-с-с-я-я-я...

Бумс. Это капитан приложился головой о столешницу:

— Ведь ещё удивился, — прошипел, потирая ушибленный лоб, — чего ты такой добрый?

— Ты сильно-то не мни о себе, — нахмурился Всеслав, — это я больше о безопасности внука думал, — и пояснил для меня, — Жрец всегда почувствует, если ученик ранен... Хоть какая-то страховка. Причём заметь, слово я не нарушал, ибо сон совсем другому человеку с простой картинкой. Это знаешь ли...

— Нарушить правило, не нарушая правил?

— Правильно, — Всеслав доволен моей догадливостью. И понизив голос, доверчиво произнёс: — По крайней мере, ты теперь не пропадёшь, как мой сын и твоя мать, с меткой я тебя где угодно найду...

— То есть ты можешь за мной подсматривать? — вспыхиваю от праведного возмущения такой бесцеремонностью. — Офигеть! Мне отца хватало, тому дай волю он и в койку бы микрофон засунул, теперь ты будешь везде лезть?

— Успокойся! — прикрикивает на меня. — Кто о чём, а внучок о бабах. Хотя говорят, и сынок такой же был, — добавляет задумчивым голосом. — Наверное, это семейное, — весело смеётся.

Но посмотрев на мой возмущённый вид, решил пояснить:

— Да больно надо, это всего лишь... Э-э-э... Руслан?

— Маячок, — подсказывает тот.

— Вот-вот. Маячок. Так что, чтоб подсматривать придётся явиться лично, — и ехидно добавляет. — А я, знаешь ли, предпочитаю участвовать. Так что не беспокойся, твоя личная жизнь не пострадает.

— Угу... Короче интриган ты, дед.

— Это да, — расправляет плечи, — на этом деле я пару динозавров схарчил. Хотя и меня переигрывали, — в голосе слышатся нотки грусти. — Но не люди...

— А как же планы, ого-го?

— А что планы? С ними всё в порядке. Это ведь метка. Хочешь видно, хочешь, нет. В случае смерти, например, жрец получит сигнал. Она же исчезнет, и увидеть её сможет только Посвящённый. В данном случаи человек с амулетом, посвящённым тому же богу. Тоесть мне.

— В смысле, если я захочу, наколка исчезнет?

— Метка. Это метка. Вот попробуй.

Сняв верхнюю часть формы и, скосив глаза, уставился на Коршуна. А тот, как будто издеваясь, не обращал на меня внимания.

— Ты мысленно прикажи спрятаться.

Вот сколько не пытался, результата ноль. Долбанная птица как будто издевалась надо мной.

— Не веришь. Руслан покажи.

Рогожин отставив в сторону кружку, с серьёзной миной на лице, разделся. Степаныч и Васильев с интересом уставились на него. Глядя с ироничной улыбкой в мою сторону, произносит:

— Друг мой, пора спать.

Коршун на его груди начинает бить крыльями, как будто взлетая, щёлкает клювом и исчезает... Мать моя!

Прав был Всеслав, дело в вере. Пусть не сразу, а ещё после нескольких попыток, моя птичка захлопала крыльями и, удивлённо посмотрев на меня, исчезла. Ещё через пару минут, удалось вернуть её обратно. Вот такие пироги...

О метке было сказано ещё довольно много, но пересказывать весь разговор — смысла нет. Важнее другое. Именно с её помощью Руслан ограничил способность к ускорению, теперь, как вы знаете, оно срабатывает только на смертельную опасность. Но сделано это было за тем, чтоб развивать мою собственную реакцию. Давно заметил, что быстрее обычных людей, как и парни. Которые, как выяснилось, все как один обладают врождёнными талантами. И метка здесь не при чём. Хотя, как мне объяснили, она помогает быстрее обучаться. Но вот чтоб была польза — надо 'пахать'... Ибо ничего не бывает бесплатно. Можно рассчитаться кровью, а можно потом и болью. И если первый вариант быстрее, то второй надёжней...

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Ну что, горячие русские парни, давайте о приятном? — Всеслав, хищно скалясь, радостно трёт ладони. — Поговорим о жертвоприношении?

Мы с Васильевым чуть не рухнули, выпучив глаза и уставившись на бога.

— Ну чего смотрите? Вы с предателем собираетесь разбираться? — слегка склонив голову на бок, пристально смотрит на нас всех. Командиры кивают, а у меня радостно щемит сердце.

— Вот я и говорю. Вариант что с ним делать, даже не рассматривается! — с суровым видом грозит пальцем. — На смерть он себе заслужил, вопрос в том, как вы его собираетесь казнить?

— Пристрелить. Чего тут думать, — со спокойным видом предлагает Степаныч.

Рогожин с сомнением качает головой. Видимо у него другие мысли на этот счёт:

— Ты не прав, друг мой, не прав. Раз идёт разговор о жертве, то это должно быть возмездие, а не месть. Можно пристрелить, но если я правильно понимаю, Силы будет на порядок меньше...

— Правильно понимаешь, — вмешивается Всеслав, — только если бы дело было в только в этом, можно было бы и так. Но мне нужна душа предателя, а значит ни у кого: ни там, — тычок пальцем вверх, — ни особенно там... — пальцем вниз. — Это ведь их клиент! Ни должно возникнуть сомнений и претензий. Хотя они будут, конечно, но как говорится, мне нужен повод, послать...

— Ну, так скажите что делать, а мы выполним, — предлагает майор.

— Ви-и-ить, ну что ты как маленький? Я могу только одобрить или нет, а уж придумать это ваше дело. Это ведь жертва! Кстати, небольшая информация для размышления, чтоб у некоторых душевных терзаний не было... — быстрый взгляд на Руслана. — Если казнь совершит прямой потомок, являющийся человеком, это половина дела. Когда некоторые начнут с меня спрашивать... Ах, да!!! Егор, учти, если тебя шлёпнут, то тебя нигде не примут: ни в Аду, ни в Раю.

— Почему? — подпрыгиваю от удивления.

— Ну, так ведь у тебя нет души... — разводит руками.

— Как нет?!!

— Ну, а что ты хотел? Ты мой правнук и вместо души у тебя Дух. И умерев, ты окажешься возле меня, и здравствуй правила, прощай свобода. Так что береги тело.

— Но ты говорил, про душу деда и мамы?! — взволнованно взмахиваю руками.

— Говорил. И что? Мне надо было в тот момент прочитать лекцию, как устроены боги? Ты не думал, почему у меня только один сын? Или почему, только одна внучка? Или почему у тебя нет братьев и сестёр по матери? Хотя у тебя и по отцу их нет, — и вздохнув, протянул. — Я просто хотел, чтоб ты понял меня... Прости, внук, но тогда не время было. Вот сейчас говорю... — и неожиданно задумавшись с сомнением произнёс. — Хотя... Возможно, что у тебя уже может быть по-другому. Всё же четвёртое поколение. Никто ведь не проверял. Кто его знает? Но если умрёшь, человеком тебе не быть — Дух не может переродиться.

Вот тебе бабушка и бессмертие... Это нельзя, то не моги... И строгий Дед под боком. Который ещё похуже папани будет. Караул!!!

— Но что-то я отвлёкся, — решил вернуться к обсуждению Всеслав, — решайте, как умрёт ваш предатель. И расскажите, наконец, внуку кто он. Глядишь, воображение проснётся. И перестанет думать о том, что уже не исправить...

Снизошли, поставили в известность. Васильев вот и просветил. Сказать, что я удивился? Пожалуй, нет. Давно подозревал, что гнилой человечишка, но настолько? А ведь будь я полюбознательней...

Крымов Станислав Олегович — бывший капитан, а ныне майор. Он же рогатый муж и по совместительству замполит... Сука!!!

— А ведь он и про взрыв что-то знает! Тварь. Я же говорил вам, товарищ майор!

Васильев задумчиво уставился на Всеслава.

— Витя не смотри на меня так. Я у тебя денег не занимал, — весело смеётся.

Вот ведь человек... тьфу ты... бог, всё ему ха-ха. Хотя если хорошо подумать, а как бы я себя вёл, если бы самой страшной проблемой была скука? Бывало, как выкинешь... Кхм... Не будем об этом.

— Спросим, обязательно спросим, — задумчиво протянул Рогожин, — кто это тут ручонки к моему внучку тянул. Слава богу, что он меня разозлил...

— Руслан! Опять?

— Нет. Это не присказка. Действительно слава тебе, что я в ту машину сесть собрался и при этом остался жив.

— А!!! Ну тогда ладно, хотя я тут не при чём.

— Да ну? — неожиданно оскалился Руслан, — А Егор чей внук? Твой!? — обличительно показывает пальцем.

— Мой, — несмотря на вспышку капитана, Всеслав улыбается.

— Значит причём! Это ведь он меня спас!

— Вот таким ты мне нравишься, — бог хлопает Рогожина по плечу, — а то скуксился. И спасибо за прославление, уже забыл как это... вкусно.

Глядя, на проступившее на лице неподдельное удовольствие, неожиданно понимаю, что жизнь у него далеко не сахар. Это же надо так оголодать? Ведь боги живут верой? И пусть он не совсем обычный... Но ведь правила никто не отменял? Если я правильно всё понял? Тем более, все эти слова о Силе от него и от Маришки.