Проклятый род. Книга первая

Одевшись, я захватил теплый плащ и сумку с порохом и пулями, мы с Астронгом отправились в каюту Медведя. Там уже все собрались и ждали только нас.

— Так Астронг и Куз остаются с семьями и отвечают за них головой. А я, Медведь, Олаф и Валд пойдем на верхнюю палубу, — произнес дядя когда все собрались и увидев, что Астронг хочет возразить добавил, — Валд старше и саблей сейчас уже владеет на приемлемом уровне, а здесь тоже должен остаться кто-то опытный.

Брат сразу сник и спорить не стал, только завистливо посмотрел на нас с Олафом: молодой хочет приключений. Честно говоря, я бы с удовольствием с ним поменялся, но здесь так не принято. Тут если на твой корабль напали, то пассажиры, во всяком случае все из аристократов кто может помогали команде отбивать нападения. Поцеловав жену, Медведь выше из каюты, а мы последовали за ним, так как решили держаться все вместе.

Как стемнело, мы скрытно перебрались между двумя фальшбортами верхней палубу и стали ждать. Меня как и Олафа потряхивало: все-таки это наш первый бои. Для меня было удивительным, что дядя был вооружен шпагой, а не как все саблей. Медведь о чем-то задумавшись курил и иногда посматривал на звезды.

— Медведь, — окликнул я его и увидев, что он на меня посмотрел продолжил, — я все забываю спросить. Ты где так хорошо драться научился? И откуда ты комплекс на разминку знаешь?

На мой не искушенный взгляд комплекс на разминку тела больше всего походил для гимнастов, чем для единоборств. Очень часто Медведь перед занятиями снами сам разминался и, что меня в первый раз сильно шокировало, без труда садился в поперечный и продольный шпагат, а затем ещё и сальто назад на месте. Это в его-то возрасте и с его комплекцией. Ладно одно дело его сыновья хоть и молодые, но уже здоровые лбы, но Медведь. Я, кстати, как и все кто занимается, тоже без труда делаю эти упражнения.

— Я родился в семье бродячих циркачей, — погладив бороду ответил наставник. — Мама была акробаткой, а отец тяжести разные поднимал. Старшие братья и сестры тоже выступали на арене. Лет до двенадцати я с мамой и старшими сестрами выступал, а потом отцу стал помогать. В цирке меня и драться научили — в дороге всякое может приключиться. Когда стукнуло восемнадцать, поцапался с одной компанией в одном городишке. Бока я им намял, но власти обвинили меня в нападении на честных граждан и отправили на каторгу, но туда я не доехал. Ну, а потом у меня была богатая школа жизни и, чтобы уцелеть приходилось быстро учиться.

— Мд-а, — покачал я головой. Слушая рассказ Медведя, я немного успокоился и когда он замолчал, решил последовать примеру дяди, который завернувшись в плащи дремал. Казалось: только закрыл глаза, а меня уже потрясли за рукав. На мой вопросительный взгляд дядя тихо произнес:

— Приближаются. Сейчас они днищем гондолы проломят наш верхний магический щит, а затем пойдут абордажники.

— Они не развалятся от удара? — отпивая из фляги с разбавленным водой вином уточнил я.

— Нет. Это отработанный маневр. Называется 'снять стружку'. Зайдут с кормы и нанесут удар. Это не военный корабль, поэтому щит не выдержит такой массы и силы удара. Наши моторы находятся в нижней полусфере, а у таких яхт сбоку посередине, поэтому не пострадают. Главное, чтобы их рулевой не ошибся в расчетах и не врезался в нашу палубу. Или хотя бы сильно не врезался, — уточнил дядя, — кормовой спуск заблокирован, а наша задача встретить их у носового.

Надев и активировав очки, я смог разглядеть быстро приближающуюся яхту. Мелкий моросящий дождь и отсутствие скрывшихся за облаками луны и звёзд затрудняло рассмотреть получше, но и того, что увидел мне было достаточно. Пока ещё она находилась в двухстах метрах за кормой и метров на семидесяти выше нас, поэтому рассмотреть можно было только её очертания. За ней, как мне показалось, следовал ещё один, гораздо больший по размеру корабль.

— Сними очки, — опять склонился ко мне Грин, — в бою они тебе будут мешать. А как только они проломят щит, включать все освещение верхней палубы.

Кивнув, что понял, я последовал совету дяди. Ждать пришлось недолго и как только яхты занял нужное положения, рулевой направил её на наш корабль. Смотрелось конечно впечатляюще когда корабль медленно падает. В тот момент, когда яхта соприкоснулась со щитом, я даже закрыл глаза. От удара раздался звук бьющегося стекла, а затем скрежет метала и хруст дерева: наш корабль лишился верхнего щита и вдобавок паровой трубы с кормовой контрабордажной башней. Сама яхта быстро уходила в перед и сторону, уступая место основному кораблю с абордажной командой, часто которой уже висела на канатах и ждала момента, когда сможет спрыгнуть к нам. После отключения магического щита на палубу стали падать капли мелкого дождика и стало довольно ветрено.

— К бою! — проорал кто-то у противоположного борта, — включить свет, кулеврины огонь пока они не высадились.

— Рано, — спокойно произнес Медведь, — картечь разлетится.

Он оказался полностью прав: только двое пиратов полетели в низ, а в остальных либо вообще не попали, либо их защитили магические щиты. Как только второй корабль пиратов оказался над кормой нашего корабля, с него стали спускаться по канатам абордажники, а некоторые просто прыгать на нашу палубу. Приземлившись, нападавшие сразу же побежали к нам. Свет на верхней палубе было достаточно и я смог рассмотреть пиратов: судя по одежде они и правда были из Гринской конфедерации.

Мы успели построиться и встретили противника. Я старался держаться рядом с дядей. Медведь что-то высматривал среди пиратов и когда до тех оставалось совсем чуть-чуть, разрядил свою пушку — проделав, таким образом, просеку в рядах нападавших и быстро отошел в задний ряд нашего строя. Сразу же вслед за ним второй раз не стройным залпом отстрелялись кулеврины, а затем в пиратов полетели разные магические и химические гранаты. Ветер быстро уносил пороховой дым, позволяя все рассмотреть в деталях.

Подбегающие пираты на ходу в ответ тоже разрядили в нас имеющиеся у них огнестрелы и подбадривая себя криками кинулись врукопашную. Недолго думая я выстрелил 'дуплетом' в ближайшего противника, в результат чего магический щит того лопнул, а стоящий передо мной матрос тут же без труда насадил его на копьё. Быстро заученными до автоматизма движениями я стал снова заряжать ружье и успел выстрелить ещё раз. Наш строй продержался чуть больше минуты, а затем, с правого борта снова возникла яхта и произвела картечный залп из пушек в упор вдоль строя, при этом калеча как своих, так и чужих, но больше все-таки чужих. Индивидуальные магические щиты были кончено у всех, но выдержать картечный залп смогли только единицы из них. Слава богу, что из наших никто не пострадал. Медведь выдвинулся в первый ряд и закрыл возникшую брешь. Работая секирой и саблей, он стал вносить опустошения в ряды противника, при этом ему было достаточно нанести трех ударов, чтобы вырубить магические щиты, чаще всего они исчезали после первого. Полюбоваться его работай мне не дали, так как какой-то пират, ухмыляясь, бросился ко мне. 'При местной медицине иметь такие зубы просто варварство и надо убивать за это!' — успел подумать, перед тем как отбил первый выпад противника.

В самом начале обучения у Медведя в спаррингах с его старшими детьми мне приходилась больше защищаться и только иногда контратаковать. Ситуация поменялась в последние три месяца, когда в результате каждодневных тренировок набравшись опыта я сам уже начал их немного гонять. Это и сыграло со мной злую шутку: я привык, что мой противник очень умел и довольно искусен, но первый пират показал какую-то несуразную связку, после чего получил в живот саблю: ему даже не помогла кираса. С трудом выдернув оружие, я встретит следующего противника. Второй умел ещё меньше и после того как я со второго удара вырубил его щит, то третьим смог отрубить кисть правой руки вместе с саблей, а четвертым уже добил. Третьего пирата я уже атаковал сам и через десять секунд, пользуясь разницей в скорости и мастерстве, снес ему голову, так как щита он лишился ещё до меня. Поняв, что у пиратов явно нет такого учителя как Медведь, я решил атаковать сам и на пятом чуть не поплатился за это. Спасло только то, что Медведь учил всегда быть на стороже и, что я как чародей занимался развитием своего тела и реакции.

В отличие от рядовых пиратов, одетых в лучшем случае в стальную кирасу, на этом был ламинарные доспехи, на голове, как у Медведя, шлем топфхельм, а вооружен был фальшионом. К тому же сам пират был на пол головы выше и вполовину шире меня в плечах. После первой же его атаки я полностью оценил учебу Медведя и про себя пообещал поставить ему бочку лучшего коньяка. Потому как двигался противник — стало понятно, что мне достался маг. Взяв в левую рук нож и уйдя в оборону, иногда только переходя в редкие атаки, я как мог крутился и надеялся на ошибку противника. Мне каким-то чудом удалось вырубить магический щит противника, а точнее его кто-то хорошо ослабил и понадобился всего один удар. Минуту я смог выдержать бешеный темп, который задавал пират, ещё полминуты меня спасал от ранений магический щит и когда он лопнул неожиданно мне на помощь пришел Грин. Расправившись с очередным своим противником, он в длинном выпаде, с боку нанес шпагой укол пирату в ногу, чуть ниже доспехов. Это того не убило, даже не нанесло серьезного ранения, но отвлекло на секунду и я, до конца не осознавая, что делаю, сблизился с ним и нанес удар снизу вверх под шлем — все как учил Медведь. 'Противник отвлекся, не раздумывая, отработанным движением, бьёшь в уязвимую точку!' — припомнил я его слова. Как я успел увидеть: пират бармицу или её аналог не носил, поэтому сабля должна была войти либо в горло и дальше, либо под подбородок, пройдя через рот и пробив нёбо, попасть в мозг — так было в теории, поэтому на всякий случай я отпрыгнул назад, при этом выпустил эфес сабли. Пират простоял пару секунд и даже попытался вытащить левой рукой клинок, но силы быстро покинули его и он упал плашмя на палубу.

Времени отдыхать и праздновать особо не было, поэтому я осмотрелся в поисках оружия. В десяти метрах слева Медведь дрался с ещё одни хорошо экипированным пиратом, вооруженным двумя саблями. Они дрались на равных, но противник был магом, а Медведь обычный человеком, да к тому же уже в годах. Выдернув из кобуры пистолет и быстро взведя курок, я приготовился к выстрелу. Медведь, судя по всему видя мои приготовления, поэтому вошел в клинч, таким образом, обездвижил противника и позволил мне без труда попасть по отведенной назад правой ноге пирата, в районе сапога: там не было никакой защиты. Пуля в сантиметр диаметром, попав в ногу, даже если не заденет кость, должна нанести серьезный ущерб. В результате попадания у пирата подогнулась нога и он упал на колено. Не надо говорить, что Медведь полностью воспользовался возникшим моментом: как только противник ослабил хватку, он нанес удар саблей в горло, а точнее провел остро заточенным оружием по шее, от чего из под шлему хлынула кровь. Затем уже топором снес противнику голову.

То ли это был командир пиратов, то ли главная ударная сила, но у нападавших как-то сразу исчез порыв и они начали пятиться. В это время с правого борта опять стала заходить для атаки яхта. Кто успел увидеть её приближение, не стало преследовать пиратов, а спрятались куда смог. В итоге мы обменялись картечными залпами: они с яхты, а у нас ещё раз отстрелялись кулеврины. У нападавших больше всего пострадали те кто отходил последним, а у нас кто в пылу боя не видел маневра яхты и преследовал отступающего противника. Выжившие пиратов быстро попрыгали за борт, ну а мы пожелали, чтобы у них в пути сдохли амулеты левитации.

* * *

Я стоял посреди палубы запрокинув голову, подставив красное разгоряченное лицо под падающие капли и наслаждался отдыхом: от усталость хотелось лечь прямо тут и ни о чем не думать. Подошедший Медведь, что-то произнес, но что удивительно я не услышал его слов. Он тяжело дышал, а от тела мощным потоком поднималось облако пара. Удивившись отсутствием звуков, я потряс головой и ко мне вернулся слух и обоняние: послышались стоны и крики раненых, а нос учуял запах крови, дерьма и рвоты. От пиратов ещё несло немытыми телами, так как на их кораблях скученность было обычном делом, а условия никакие. Я как-то не обратил внимание на то, что за время боя я не слышал никаких звуков: после того как я в первый раз выстрелил из ружья звук и обоняние как будто отключили.

— Ты как? — снова спросил Медведь.

— Нормально, только сильно устал.

— Пару минут отдохни и давай с Олафом на батарейную палубу, будете помогать команде там. Ещё не всё закончилось.

— Хорошо, — кивнув я и двинулся в сторону места, где оставил флягу и плащ.

— Спасибо за помощь! — в спину произнес наставник.

— Тебе спасибо за науку! — обернулся я, — с меня выпивка!

— Будем считать, что мы в расчете, — и покачав головой добавил, — стар я уже, а противник очень прытки попался.

— Ты чё дура делаешь?! — заорал корабельный боцман, когда я проходил мимо него. Он сидел прямо на грязной палубе, а матрос перевязывал ему раненую руку, — на палубу блевать вздумал салага! Когда все закончиться ты у меня её всю драить будешь!

— Я нечаянно! — произнес стоящий в трех метрах молодой матрос и снова согнулся в приступе.

— А ну пошел вон! Наберут придурков! Одно название, а не матросы!

Встречный воздух быстро уносил окружающие запахи, поэтому мне удалось сдержаться и не опозориться как бедолаге: ему теперь это долго будут помнить. Когда я шел, то старался поменьше смотреть по сторонам. Получалось это плохо: взгляд то и дело упирался в лужи крови, мертвых, отрубленные конечности. Захватив вещи и уже возвращаясь назад я заметил давешнего барона: он сидел прислонившись к фальшборту, а другой пассажир пытался перевязать ему грудь. Барон был белый, а на губах пузырилась кровь.

— Как вы барон?

— Плохо, но жить буду, — с большим трудом ответил раненый, — вы знаете, я лешил последовать советам отца и жениться.

— Да неужели?! — даже слегка опешил я.

— Да. Если я погибну, то не кому будет плодолжать наш славный лод.

— Удачи вам барон, — двинулся я дальше, а про себя подумал: 'Гляди-ка поумнел. Интересно надолго ли?'.

— Как ты? — встретил меня вопросом дядя. Он стоял рядом с Олафом и быстро умелыми движениями накладывал тому повязку на голову.

— Нормально. Спасибо за помощь.

— Я тебе помог, а ты в свою очередь Медведю. Идите с Олафом на батарейную палубу и помогите канонирам, а мы с Медведем здесь подежурим, да вдобавок раненым поможем, — указав на мою руку, добавил, — Олаф перевяжи его.

— Понял.

— Бегите быстрее сейчас должно начаться.

— Пошли, — двинулся старший сын Медведя к лестнице.

— Держи, — протянул я Олафу флягу, когда мы спустились по лестнице. — Интересно когда меня ранили? — удивленно рассматривал я свою руку, — что удивительно не болит.

— Спасибо, — беря флягу поблагодарил парень, — придем на место я тебя перевяжу.