Попробуй поверить в мечту!

— Ладно, подойдем к вопросу с другого бока, — пробурчала я себе под нос, хотя и была уверена что эльф со своими эхолокаторами это расслышит. Ну и флаг ему в руки, а мне на данном этапе жизнезненно необходима информация. — А эльфы сколько живут?

— Мы бессмертны! — ответил Тарион с легким недоумением в голосе, словно подобного пробела в образовании не ожидал даже от меня.

Чего-чего? Это же интересно-то как получается!.. Представляю, что для эльфа будет ''очень давно'', то для человека... Нет, лучше воздержаться и не спрашивать. Хотя и хочется, прям невыносимо и до дрожи нестерпимо.

— А почему ты так странно отреагировал на мою фразу, когда я переспросила тебя после ухода трактирщика? — вспомнила я, пытаясь собрать все воспоминания этого, да и не только этого дня, а также все замеченные мною нелогичности и странности в поведении этого представителя Дремучего Представителя Прекрасной Первородной Эльфийской расы (сокращенно ДПППЭр). К моему удивлению их набралось немало, но самым вопиющим был именно тот случай, произошедший после тактичного отступления трактирщика на второй план.

Эльф перевел на меня взгляд своих сапфировых глаз непривычно миндалевидной для меня формы и наклонил голову набок:

— Ты вправду так и ничего не поняла? — а голос-то какой напряженный, но в то же самое время такой хрипловато-соблазнительный...

Я несколько бесконечно долгих минут находилась в прострации и, судя по испытывающим эмоциям, в невесoмости, пока не опомнилась и, мысленно пожелав самого доброго, мирного и вечного неопознанным животным, меняющим мой образ жизни с ног на голову; этому миру, хотя каких-то особых претензий к нему у меня не было; и Светлому эльфу, который использует запрещенные и опасные для слишком впечатлительной меня приемчики, уже второй раз за последние десять минут соблазняя меня. Вообщем, досталось всем, пусть даже и только в мыслях.

Пробуя перебороть кретиническое отупление, в котором я оказалась по вине Тариона, я костерила его в уме на все лады, потому что совсем не хотела становиться конченой дурой, впадающей в астрал при одном взгляде на ''неземную'' красоту эльфа.

Такое поведение со стороны Эн'Тариона стало для меня неожиданностью, не скажу, что приятной. Пусть он лучше свое магнетическое обаяние и нерастраченную харизму на других предствительницах прекрасного пола пробует, но на себе не позволю, пусть даже и костьми ляжу!

Пока я собрала всю свою волю в кулак и, пытаясь прекратить приступ осторого внезапного человеколюбия по отношению к эльфу, перевела взгляд с него, на которого глядела раскрыв рот, не мигая и не отводя взора, тот уже успел прийти в себя. Я поняла это по его лицу, на котором стало невозможным различить эмоции или хотя бы какие-нибудь другие проявления чувств, что случалось с ним всякий раз, когда я ненароком затрагивала какие-нибудь неприятные эльфу темы или задавала на мой взгляд вполне простые и невинные вопросы.

— Да, я и вправду ничего не поняла, — сказала я, отвечая на риторический вопрос эльфа, когда поняла, что смогу говорить и мой голос не будет тонким и не станет дрожать, как лист на ветру. — Так что, будь добр, объясни.

— Ты, Яна, говорила тогда на энеребисе, пусть даже этого и не поняла.

— Да что это за чудо-вещь такая? — не выдержала я, удивляясь логике, а точнее ее отустствию у Тариона.

— Как я уже сказал тебе, энеребис считался языком династии Правителей, который почти исчез вместе с ними. Не всякий эльф хотя бы примерно знает звучание этого языка, но вот сегодня я услышал его в устах человеческой девчонки, сама не понимающей, что именно и на каком языке она говорит, — был ответ Тариона, в ходе которого он все больше мрачнел, а идеальные брови почти встретились у переносицы в жесте, который мог делать только он. — Прошу тебя не распространяться об этом никому, потому как даже из нас лишь единицы знают о том, что энеребис не стал мертвым языком, как то ожидалось.

— А откуда ты знаешь об энеребисе? — вдруг спросила я, сопоставив его же слова с моими собственными наблюдениями.

Эн'Тарион с грацией и легкостью, присущей всей его остроухой братии, встал на ноги и покачал головой, безуспешно пытаясь погасить ликующее выражение глаз, которое я все равно уловила за мгновение до того, как оно исчезло. А когда Тарион открыл рот, то я частично поняла причину его безмолвного торжества:

— У тебя больше нет права задавать вопросов.

М-да. Финита ля комедия. А жаль, потому что я только начала входить во вкус и стала хоть что-то понимать из туманной и крайне непонятной ситуации, сложившейся после моего эффектного появления в этом мирке.

Стараясь не выдать глубокого разочарования, охватившего меня после его слов, я как можно равнодушнее пожала плечами, принимая его право молчания.

— А теперь насчет этой комнаты... — начал было он, сменив тему, но я перебила его, послав подальше все изысканные обращения и вежливость.

— Ты имел ввиду моей комнаты, — поправила я его, с каким-то садистским удовольствием наблюдая, как он пытается осмыслить мое сказанное, а затем, после озарения, как мечет глазами гром и молнии, так и желая прибить меня на месте за неслыханную наглость.

— Сам виноват, — добила его я. — Нечего было бессмысленно экономить на отдельной комнате. Вот и будешь спать на лоне природы, ведь вам, эльфам, так все равно приятнее, насколько я знаю.

— Неправда! — опроверг мое замечание Тар с обиженным тоном в голосе. Я умилилась: двести семидесятилетний эльф с полными обиды сапфировыми глазами и выпяченной нижней губой...

— Я же тебя предупреждала! — разозлилась я. — Но так как ты не внял моим словам, будешь расплачиваться сейчас!

— Я так не думаю, — покачал головой Тарион, крутя в руке ключ от комнаты. — Яна, может ты не подумала о том, как все это отразится на нашей маскировке, но уверяю тебя, она разрушится, стоит какой-то человечке без роду и без рабского клейма (не надо испеплять меня глазами!) выселить из комнаты эльфа.

Я затихла, потому что не знала, что делать: то ли прибить Светлого эльфа на месте, то ли поблагодарить судьбу за то, что мне попался именно этот экземпляр на своем пути?

— И как прикажешь выбраться из этой ситуации, а? — насмешливо спросила я, хотя в головушке творился полный хаос.

— Раз ты наконец-то согласилась с очевидным, что ночевать придется в совместной комнате, то могу обратить твое внимание, что здесь есть кресла и если их соединить, то одну ночь пережить как-нибудь да удастся.

— Видишь же, можешь, когда захочешь! — воскликнула довольная я, подарив эльфу милую улыбку. Я посмотрела в сторону двери, ведущей в купальню, а затем опять перевела взгляд на эльфа, словно удивляясь, что он до сих пор здесь находится.

Тарион видимо понял мой не слишком тонкий намек, так как уже направился было к двери, как остановился, будто вспомнив что-то важное. Спина его окаменела.

— Что? — не понимала я его странного поведения. — Обещаю, что сохраню к твоему приходу горячей воды. Возможно, — уже гораздо тише добавила я, всматриваясь в напряженное лицо Тариона.

Тот выглядел так, словно ему поручили справиться с необъезженной кобылой, и он не знает, с какой стороны подойти. Эта беспричинная игра в гляделки стала мне надоедать, да и само присутствие эльфа в комнате уже тоже. Все, лимит сегодняшнего дня исчерпан, только вот остается предупредить об этом Тара:

— Или говори, что случилось, или покинь комнату и дай мне, в конце концов, искупаться! — я несомненно была раздражена, но как только услышала ответ эльфа, мне захотелось пойти поискать ближайший сук и толстую прочную веревку...

— Я уйду, но прежде чем это сделать, должен кое о чем сообщить. Как только мы переждем Бурю Столетия, через несколько дней дойдем до людных поселений. А там... Ты наверное не помнишь или не знаешь, что там тебя ожидает, но я прекрасно осведомлен: ты слишком лакомый кусочек для рабовладельцев и их информаторов, которые проникли даже в сердце эльфийской столицы. Они не смогут просто так оставить тебя в покое, а без бумаг, подтверждающих твою личность, и влиятельных связей, ты будешь почти беззащитной перед ними. Даже я не смогу тебя уберечь от этого, пока мы не дойдем до эльфийских земель.

Мое сердце несколько раз слабо трепыхнулось, а потом словно разлетелось на осколки, упав с большой высоты. Блин-блин-блин! Что мне сейчас делать??? Какой же Тарион все-таки хороший чело... тьфу!.. эльф. Это ж как обрадовал, почти до заикания довел, а про сумасшедший пульс и армию мурашек, марширующих по спине, вообще молчу! И что мне сейчас делать? А еще позже эльф не мог сообщить, когда меня будут волочь по земле какие-то неопознанные рожи для непонятных целей?.. Хотя цели-то как раз понятные. Даже слишком.

— И что ты предлагаешь? — и это мой голос? Хриплый и почти упавший до отметки 'шепот'? Наверное, я только в эту минуту остро почувстововала, что все приключившееся со мною не легкомысленная игра и не веселая прогулка. Мне стало страшно. Чужой мир, чужие законы, чужая жизнь...

Тарион ободряюще улыбнулся растерянной и напуганной мне, вероятно, как-то уловив все мои эмоции и мысли, за что я была ему очень благодарна. Эта его поддержка привела меня в чувство, и рационально думать стало гораздо легче.

— Яна, за эти дни ты стала моим другом, а мы друзей в беде не оставим. Я думал над тем, как выбраться из ситуации, которая непременно произойдет, стоит тебе появиться в людном месте...

Я не дала дорассказать Тариону и перебила его:

— Да что такое со мной? Я — обычная и ничем не примечательная! С чего ты подумал, что я хоть чем-нибудь заинтересую работорговцев?

— Ничем не примечательная? — тупо переспросил эльф. — Обычная? Яна, да ты невообразимо красива! — сообщил мне эльф, не обращая внимания на мой внезапный приступ кашля. Сам Тарион за этим разговором видимо чувствовал себя не в своей тарелке. — Даже я сперва принял тебя за эльфийку, причем из Древнего рода, только потом догадался обратиться к Магии Крови и понял, что в тебе ее нет.

— Ладно, так что ты придумал? — спросила я его, пока он не просветил меня, что мир плоский, а у меня выросла вторая голова. Ага, после прогулки у Чернобыля...

— Я предлагаю поставить на тебе клеймо рабыни! — сообщил мне эльф, буравя пронзительным взглядом, от которого никуда не спрятаться и негде скрыться...

Ой, мамочки...

— Ты же шутишь, — нервно улыбаясь, если гримасу, отразившуюся на моем лице можно было с большой натяжкой назвать улыбкой, спросила я, как можно незаметнее глазами отыскивая наиблизкий мне вариант спасения себя любимой. 'Окно или дверь?' — выбирала я, хотя и понимала, что оба варианта не ахти какие. Тут я наткнулась на слишком ироничный для подобной ситуации взгляд сапфировых глаз и, к моему глубокому неудовольствию, поняла, что Тарион читает все мои мысли, как если бы они светились, подобно неоновой вывеске, у меня на лбу. 'Не люблю слишком проницательных...' — мысленно скривилась я.

— Нет, не шучу, — ответил эльф, не понимая, что после его ответа у меня начнется истерика такого масштаба, какого он еще не видывал пусть даже за все свои двестсколькотам лет. Черт, да она у меня и так уже началась!!!

— Мне твоя идея не нравится, — открыла я ему Америку, судорожно покачивая головой. — Совсем-совсем не нравится. Ну ни капельки.

— Придется с этим смириться, — флегматично пожал он плечами, оставаясь внешне равнодушным ко всем поворотам нашего отнюдь не простого разговора. Я, быть может, и поверила бы ему, если бы не глаза, которые, казалось, выдавали его с головой. В них калейдоскопом гасли огни звезд, бушевала синева неба и ослепительно сверкали кристаллики огненно-холодного льда... Обжигающее сочетание...

Я вновь потрясла головой, словно отгоняя наваждение. Да что же это со мной творится? — думала я, пытаясь взять себя в руки и не показывать мою прострацию эльфу.

— Но это невозможно. Я не стану, — ответила я, но умом и здравым мышлением отчасти понимала, что, возможно, вариант, предложенный Тарионом, единственно верный в моем случае. Иномирянка, с 'амнезией' и слишком малым количеством информации для выживания в неизвестном и чужом мире... Куда я денусь?..

— Нет, Яна, станешь, — мягко возразил Тарион, но я не стала поднимать взгялд и смотреть ему в глаза, опасаясь повторения недавней вспышки галлюцинации. — Ты сама прекрасно осознаешь, что согласишься, но пока не принимаешь это, — озвучил вслух он мои сомнения и колебания. 'Откуда же ты такой проницательный мне попался? — вновь подумала я. — И благодарить ли за это или бежать как от огня?..'

— Но почему именно клеймо?! — восклинула я в отчаянии, испытывая омерзение от самого звучания этого слово. Не знаю, как и почему, но еще с самого детства все, связанное с лишением свободы и уничтожением человека как личности, внушало мне отвращение. Да уча историю в пятом или каком там классе урок про быт про рабов, я плакала и горела праведным негодованием одновременно... Как выяснилось, с тех пор не многое изменилось.

— Раз в качестве спутника защитить я тебя не смогу, так клеймо позволит мне на законных основаниях взять тебя в нашу столицу и охранять от работорговцев. Уж на что-что, но на девушку с эльфийским клеймом покушатся они не станут. Жизнь еще дорога, — терпеливо втолкывал мне Тарион. — Я понимаю твое искреннее недовольство (недовольство??? Это еще мягко сказано!), но сама процедура безболезненна, да к тому же как только мы окажемся в нашей столице моя магия позволит клейму растворится и исчезнуть, словно и не бывало. Как тебе такой подход?

Я ЕГО УБЬЮЮЮ! Это ж надо довел меня, бедненькую и несчастную, до икоты и истерики на нервной почве и только потом сообщил такие подробности!!!

— Я согласна, — сказала я голосом, едва ли не сочившимся хладнокровием, хотя мое сознание вопило и возмущалось моей несказанной тупости: 'Идиотка, дура, кретинка! Нашла кому довериться!!! Ты что творишь?! Лучшего при всем желании не смогла бы придумать! Предложить свою свободу и жизнь на блюдечке с голубой коемочкой челове...тьфу! сколько можно?!... эльфу, с которым встретилась меньше, чем две недели назад!'...

Тарион чуть кивнул головой, отчего его светлые волосы, за которые можно было бы удавиться от зависти, выбились из замысловатой прически и откинулись ему на спину.

— Я понимаю, тебе сейчас очень тяжело, но... Это только ради тебя... — сказал мне Тарион, медленно ко мне приближаясь.

Мне стало страшно. В этот момент я полностью согласилась со всеми вышеперечисленными пунктами моего разума. В приступе неконтролируемой паники, я сделала шаг назад, по-прежнему не поднимая взгляд выше белоснежной (и как только ему это в походных условиях удается?) рубашки. И виной этому феномену была вовсе не моя скромность или природная стеснительность, а опасение, что приступы человеколю... тьфу ты... эльфолюбия к одному конкретно взятому представителю повторятся.

Тарион сделал еще один шаг мне навстречу, но и я в то же время сделала маленький шажок назад. Еще два шага вперед — еще два шага назад... Это было похоже на танец, но танцем не являлось. Я понимаю, что согласилась, но сдаваться без борьбы не собираюсь. Безвольно, слишком малодушно? Может, быть, но поступить по другому я просто не могла, да и какой человек самовольно согласиться на операцию, ни в целях, ни тем более в исходе которой не видит ничего хорошего и обнадеживающего?