| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ну, и где чудо?
Проводник сел, прислонившись спиной к борту, и опрокинул в рот содержимое глиняного флакончика.
— Будет.
Он расслабил плечи, положил руки на колени скрещенных и подобранных под себя ног, закрыл глаза.
И что сие означает?
"Мне нужно объяснять каждое увиденное тобой действо?.." — справедливо возмутилась Мантия.
Не каждое. Но механику того, что происходит сейчас, я бы не отказался узнать. Что, к примеру, он выпил?
"Настой трав, призванный отделить душу от тела на возможно большее расстояние, чтобы пустить чужака..."
Это может проделать каждый?
"Я бы так не сказала... Стать Проводником способен только человек с определенным рисунком и плотностью Кружева... В идеальном случае области всех Узлов должны обладать подкладкой, на которую смещается отражение изначальной души, тогда слияние тела и пришлого духа будет полным, хотя и временным. Не думаю, что мальчик слишком талантлив, но оно и к лучшему, иначе дух мог бы воспользоваться его телом и причинить немалый ущерб... И вообще: смотри сам!.."
Но предложение подружки запоздало: мое внимание и так было полностью сосредоточено на испрошенном и полученном чуде.
Ресницы Проводника дрогнули, еле заметная волна движения прошла по телу, прибоем всколыхнув кончики пальцев, потом все успокоилось, но ненадолго: медленно, почти нехотя, веки разомкнулись, поползли вверх, открывая тусклые, словно подернутые дымкой глаза. Итак, долгожданный собеседник прибыл, и нужно его поприветствовать.
— Как поживаешь?
Дурацкий вопрос, но надо же с чего-то начать?
— Кто... Что... тебе нужно?
Недовольный голосок, однако. Ну, правильно: я же своими чудачествами отвлекаю духа от приближения к заветной мечте всего существования!
— Извини, что задерживаю на этом свете. Ты, конечно, желаешь как можно скорее отправиться за Порог и...
Раздался глухой смешок, похожий на кашель, потом дух, запинаясь почти на каждом слове ввиду еще неполного освоения языка и губ Проводника, сообщил:
— Не желаю... Порог... Никогда...
Вот те раз. Все вокруг твердят, что райг спит и видит путешествие без возврата, а первый же встретившийся мне ставит перед собой совсем другие цели!
— Чего же ты желаешь?
— У... У... У...
Заклинило? Чем бы ему помочь? Но дух справился и без меня: видимо, чем больше времени он владел телом Проводника самостоятельно, тем лучше в нем осваивался:
— Убивать...
Кровожадный дух? Наверное, и такое не редкость, только нарочно умалчивается, и целые города погибали именно из-за райгов, жадных до чужой смерти, а не своей.
— Тебе так ненавистны живые, что ты хочешь превратить их в мертвецов?
— Я был воином... Давно... Много лет назад... Но смерть пришла ко мне не от руки врага... Удар в спину в разгаре боя... Я так и не узнал, чья рука держала тот меч... Так и не узнал...
Знатный повод для ненависти и мести, ничего не скажешь. Обычно со спины к тебе подкрадываются друзья, вернее, те, кого ты считаешь друзьями и соратниками. И чаще всего их ведет страх. Нет, чтобы бросить вызов в лицо, скрестить клинки по всем правилам, вручая право победить достойнейшему... Стра-а-а-ашно! Вдруг проиграешь? Вдруг ненавистный тебе человек окажется сильнее, ловчее, умнее? И тогда рука сама собой тянется к отравленному кинжалу или к кошельку, полному звонких монет, которые так нравятся убийцам без сомнений и правил... И ведь в любом из случаев все равно умираешь, как можно этого не понимать? Или тебя убьет противник, потому что достойнее жить, чем ты, или твоя душа подернется плесенью свершенной подлости и медленно сгниет в живом теле.
— Мне очень жаль.
— Я... — правая рука дергается, силясь сжать пальцы в кулак, но пока чужое тело не откликается на приказы райга со всем прилежанием. — Мне обещали назвать имя... Если я буду убивать...
О, или мне кажется, или здесь попахивает договором найма? Зеркало событий снова поворачивается, подставляя обозрению другую сторону. Но которую по счету?
— Такое обещание трудно исполнить, тебе ли этого не знать? Возможно, тебя обманули и...
— Она может исполнить многое... Я не верю, что услышу имя предателя, но знаю: она может узнать все...
"Она"? Снова женщина, и снова опасная и неизвестная. Рэйден Ра-Гро упоминал, что его любимому городу как раз угрожает особа женского пола, ведущая свой род из глубины веков и обладающая немалым могуществом. Волшебница, способная говорить с водой... Постойте-ка! Дух переходит из предмета в предмет тоже посредством воды. Стало быть, даже не владея даром Проводника, можно вполне осмысленно побеседовать с райгом, и более того: уговорить на совершение всего, чего угодно. Убедить. Внушить. Подчинить... Может ли это быть одна и та же женщина? Почему нет? Хотя общение с духами свойственнее некромантам, а по уверению Ксо, дамы не больно-то жалуют мертвецов... Совпадение? Или слияние множества тропинок в широкий торговый тракт?
— И кого именно ты должен убить?
— Всех, кого встречу... Но я убивал бы и без клятв... Вы все не заслуживаете жизни... Над моим телом никто не прочитал молитв... При жизни передо мной становились на колени, но стоило умереть, и никто не бросил и взгляда...
Все-таки, знакомство с лицедеем меня подкосило: устами Проводника райг рассказывал свою незатейливую и печальную историю, а мне виделось поле боя, устланное телами, над которыми клубится смрад гниения, насмешничают вороны, глухо звякают затупившимися кромками натруженные мечи... И в сердце бьется отчаяние души, оторванной от плоти, оказавшейся рядом и бессильной уйти в Серые Пределы. Ей остается только беззвучно молить о помощи проходящих рядом людей, витать вокруг, задыхаясь от невидимых слез, кричать: "Кто-нибудь, помогите мне... Ну что вам стоит, люди?.. Остановитесь хоть на недолгий вдох, произнесите всего пару слов, сжальтесь..." Но все проходят мимо, и над мертвецами опускается тишина. Тишина, в которой никто никогда не сможет расслышать отчаянный и полный неизбывной боли стон неприкаянных душ...
Сдвигаю веки, жмурясь от лучей солнца, но не того, что постепенно клонится к закату над рекой, а того, что алым рассветом накрыло поле боя. Какой прок в понимании? Я не могу ни осудить, ни оправдать: чаши весов прегрешений и добрых дел выровнялись. И принять решение невозможно. Решение покарать. Но зато можно принять решение спасти:
— Ты желаешь убивать. И ты дал клятву той, обещавшей указать имя предателя? В чем именно ты поклялся?
Вопрос не праздный: любая клятва обладает силой, и если была дана по всем правилам, неизвестно, чем завершится сожжение Проводника. Вполне может статься, что нарушенное равновесие отзовется в судьбе каждого из участников событий разрушительным ураганом.
— Я дал клятву, что пока остаюсь на этом свете, своим существованием буду нести смерть живым...
— Но ты не обещал убить кого-то определенного, верно?
— Нет...
Впрочем, он и не смог бы такое обещать. Духи видят мир живых одним им известным образом, и нет никакого смысла поручать райгу убийство, скажем, человека с таким-то именем или с такой-то внешностью: он не опознает жертву по признакам, достаточным для людей. Что ж, буду считать, на этот раз мне повезло. И не только мне, но и всем обитателям шекки. У духа нет строго назначенной цели, следовательно, ее можно слегка изменить. Свернуть на перекрестке направо или налево, а не продолжать тупо тащиться прямо вперед.
— Ты ведь уже понял, что пойман Проводником в ловушку и вынужден будешь уйти вместе с ним, так и не исполнив клятву? Не знаю, что положено духам-клятвопреступникам, а вот людям, совершившим подобное прегрешение, приходится несладко... Но я могу тебе помочь. При одном условии.
— Я выполню любое... — дух не стал долго раздумывать, видно, близость Порога изрядно его напугала.
— Сначала выслушай! Я могу предоставить тебе место для жилья. В предмете, предназначенном убивать.
— Я не смогу оставаться там долго... Только живая плоть удержит меня...
— А плоть, некогда бывшая живой? Ты же благополучно держался за свою косточку, не так ли?
— Но какое оружие способно...
— Сейчас увидишь!
Я спустил недовольную кошку на палубу и отправился в закуток кормовой надстройки за длинным, слегка изогнутым свертком, вызывавшим неизменное любопытство всех, кто его видел. Вернулся, на ходу развязывая шнуры, стягивающие пропитанный жиром чехол. Присел на корточки рядом с Проводником и распахнул слои ткани.
— Ну как, нравится?
Муть, висевшая в карих глазах, обуглилась на огне, не слишком ярком, но ясно показывающим удовольствие воина, которому преподнесли драгоценный дар смертоносного клинка. Хотя то, что принес я, то, что матово мерцало серо-жемчужными боками в лучах солнца, то, что хищно изгибалось, притягивая руку, не было мечом.
Гройгский абордажный лук, прощальный подарок Рэйдена. Не знаю, где он раздобыл эту махину, но пожалуй, даже эльфийская "радуга" меркла в сравнении с оружием островитян и мореплавателей. Высотой почти до моего подбородка, легкий, как и всякая высушенная кость, при этом удивительно гибкий и прочный, благодаря хрящевым прожилкам, в прежнем своем воплощении лук был парными ребрами какой-то глубоководной рыбины, теперь же, отполированный, украшенный резьбой, призванной добавить продольной жесткости, тщательно сохраненный для вечности, он был готов к бою. И готов убивать, разумеется, ибо для лука нет иного способа существования, нежели отправлять стрелы в цель.
— Он... прекрасен...
Дрожь сладостного предвкушения в голосе. Вот так-то, господа, подкупить можно любого. Нужно только предложить то, от чего невозможно отказаться или то, в чем человек не может признаться даже себе самому. Скитания по караванным путям не прошли для меня даром, как и наука купцов иль-Руади. Странно и причудливо устроена жизнь: она наполняет кладовую знаний всяческим барахлом, не стоящим, казалось бы, и медной монеты, но проходит время, иногда очень много времени, и вдруг выясняется, что обладаешь поистине бесценными сокровищами... Нужно только быть терпеливым и суметь дождаться.
— Его плоть некогда была живой, как и твоя. Думаю, в ней тебе удастся остаться надолго.
— Так долго, как пожелаю... — жадно подтвердил дух.
— Но ты должен пообещать, что никогда не причинишь зла тому, кто будет владеть луком и пускать из него стрелы. Такое обещание возможно для тебя?
— Да...
— Тогда дополни свою предыдущую клятву и... Облачайся в новые доспехи!
— Я поклялся убивать всех, кого встречу на своем пути, и не отступлю от клятвы... Но не имея собственной плоти, я не в силах исполнять обещанное, потому тот, кто подарил мне новую плоть, вправе требовать новых клятв... И я клянусь... Честно и преданно служить тому, в чьих руках окажусь... И всегда поражать цель с первого выстрела...
Пальцы дрогнули, неуверенно коснулись повязки. Я помог размотать запятнанную кровью ткань, а обнажившуюся и успевшую зарубцеваться рану дух вскрыл сам, поднеся запястье ко рту и впившись в кожу зубами. Потекла кровь, под тоненькую струйку которой я поспешил подставить бутон позвонка, из которого росли плечи лука.
— Благодарю тебя, вернувшийся...
Еще один стежок. Между запястьем и старой костью. Кажется, течение крови останавливается, замирает, словно выбирая, в какую сторону следует двигаться, потом струйка отрывается от раны, падает, ударяясь о костяные узоры, но не расплескивается, а быстро втягивается и исчезает в некогда живой плоти. А я, дрожа то ли от благоговейного страха, то ли от восторга, смотрю, как серо-розовая сеточка линий покрывает поверхность лука. Волна тепла пробегает по всей длине оружия, от истоков плеч до кончиков рогов, согревая мои пальцы осознанием... Нет, даже не правильности происходящего, а гордостью. Самой настоящей гордостью за себя. За то, что нашел обходной путь, ведущий туда же, куда стремятся все прочие. К продолжению жизни.
* * *
Последний виток шнура вокруг обернутого тканью лука. Последний узелок, потянув за кончик которого, можно в мгновение ока расчехлить оружие. Работа окончена. Ошибка исправлена. Чужая ошибка, разумеется: исправление своих предоставлю кому-нибудь другому, потому что не способен самостоятельно их даже распознавать.
Проводник вздрагивает, открывает глаза и болезненно щурится. Так, глубокий карий цвет вернулся, а вместе с ним и скука обреченности. Нехорошо. Нет, парень, ты даже не представляешь, ЧТО тебе предстоит в будущем... Я тоже не представляю. И сие прекрасно и удивительно!
— Ну что, наговорился?
— О да! Прелюбопытнейшая, кстати, получилась беседа... Знаешь, иногда стоит поболтать прежде, чем браться за оружие.
— Не в случае райга, — хмуро возражают мне, замечают сорванную повязку, снова истекающее кровью запястье, прислушиваются к ощущениям и... Хватают меня здоровой рукой за ворот рубашки: — Что произошло?!
— Ничего невозможного, поверь.
— Где он?!
— Кто?
— Дух! Ты помог ему выбраться из моего тела? Безумец!
— Вообще-то, он сам делал выбор и принимал решение. Я всего лишь предложил.
— Что?!
— Поменять место обитания. Он не торопился уходить за Порог, вот и согласился провести остаток отпущенных дней в одной милой вещице... Проще говоря, переселился из твоего тела в другую плоть, тоже когда-то полную жизни.
— Другую плоть?
— Ну да. Рыбью кость. И кажется, ему понравилось новое место.
Проводник разжал пальцы, бессильно откидываясь назад.
— Ты предложил райгу занять истинно мертвую плоть?
— Это так называется? Прости, не знаю всех тонкостей. Но да, если учесть, что изначально рыба все-таки была живой, а потом окончательно умерла, можно назвать ее плоть истинно мертвой.
Потрясенный шепот:
— Слепая удача... Надо же...
— Удача состояла лишь в том, что у меня под рукой оказалось все необходимое. Дух вовсе не обязан был соглашаться.
Проводник, наконец, вспомнил, что ранка кровоточит, и вернул повязку на место, но карий взгляд следил не за движениями рук, а буравил мое лицо.
— Именно, что не обязан... Как это вообще произошло? Ни один из Проводников никогда не уговаривал духов!
— И зря. Все они некогда были людьми, а с любым человеком можно найти общий язык. Если очень захотеть.
— Ты не понимаешь... Духи не желают слушать живых, вот в чем трудность. И даже если слушают, то не придают услышанному значения, потому что полагают себя выше живущих. Потому что находятся совсем близко к Порогу, но не могут его переступить. Райг мог бы послушаться только того, кто уходил в Серые Пределы и смог вернуться!
"Благодарю тебя, вернувшийся..." Я ясно слышал последние слова духа в чужом теле. Он назвал меня "вернувшимся", значит... И глупая улыбка расползается по моим губам.
Ну конечно! Мне же довелось побывать у Дагьяра, правда, в Круг Теней допущен не был, но гулял совсем рядышком. В шаге от небытия. Или уже через шаг после него.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
